Духи Императора

— Брат-сержант, а что значит "духи"? Сержант Араил взглянул на скаута с любопытством. — Какие еще духи, Фирано? — Не знаю, брат-сержант, — дисциплинированно сообщил Фирано. — Эти гвардейцы, чье возвращение мы должны были обеспечить, нас так назвали. Сказали, что раз присягу уже принесли, значит, духи. Араил пожал плечом: речь шла, очевидно, о каких-то полковых нормах. Или, — судя по формулировке, — даже традициях, неуставных. В общем, вещах, никоим образом не касающихся скаутов. Правда, Фирано в целом был склонен слишком много задумываться над ничего не значащими деталями. Иногда это оказывалось его сильной стороной. А иногда как сейчас. — А контекст? К чему сказано-то было? — К тому, что духи командовать не могут. Их положено учить. Словом, сержант отказался нам подчиняться. Пришлось сначала помочь им в их миссии, а потом уже сопровождать согласно приказу. Не то чтобы Араилу до сих пор не попадались дерзкие смертные. Попадались. Но нечасто. А уж дерзкие до такой степени… — Что значит — пришлось? — В ином случае мы были бы вынуждены убить их всех. А это провал задания. И, возможно, потери: их снайпер никогда не держался вместе с отрядом, и мы ни разу его не нашли. — А он был? — хмыкнул сержант. — Я сперва тоже подумал, что нет. Но потом дошло до дела.

***

— Что значит "духи", сержант? — нахмурился Фирано. В ответ сержант молча сделал ему зверское лицо. Хотя оно и так, в общем-то, выглядело достаточно зверски — грязные разводы пыли, пота, копоти и маскировки, комьями скопившиеся в обметавшей щеки щетине, запекшийся рот и красные воспаленные глаза сыграли свою роль. Этого человека звали Дейв Хаген, он был целью задания Фирано и почему-то казался ему очень старым. — Тихо ты… — мрачно шепнули из груды мусора в нескольких шагах. — Демаскируете. Чего вообще приперлись? Прямо сейчас острой необходимости прятаться аж вот так Фирано не видел. И не слышал. А то, что в куче металлолома и битого феррокрита совершенно не угадывался источник шепота, было даже любопытно. Ни силуэта, ни теплового слепка, ни даже запаха — разве что кровью и застарелым потом отдавало немного, но слишком уж смутно, незаметно в общем зловонии гари и жженого металла. Конечно, по голосу стало почти в точности понятно, куда именно смотреть — и вот с учетом этого тем более странно было не считывать саму фигуру человека. — По просьбе вашего полковника мы получили задание найти вас и доставить в штаб живым по крайней мере тебя, сержант Хаген, и все, что будет при тебе, — сказал он сержанту.— Ваша миссия закончена успешно. И получил очень исчерпывающий ответ: — Да щас. — Дейв, а они точно духи? — с сомнением подала голос куча мусора. — Ну, это самое… Ангелы Императора, все же. — Да духи, духи, — отмахнулся сержант. — Ты на рожи глянь — желторотые же пацаны. В темном проломе где-то над обвалившимся лестничным пролетом кто-то неуважительно хмыкнул: — Желтогрудые. Нагрудники у Фирано и братьев действительно были желтые. И плечи желтые, с круглым белым щитом и кровоточащим сердцем на левом — орденских цветов, как положено. Но прозвучало так, будто источник голоса в дыре над лестницей видел в этом что-то неуместное. — Вот именно, — отозвался сержант. — Короче, вот такие пацаны — они присягу уже принесли, но нормальную броню еще не заслужили и ровней тем, кто заслужил, не считаются. Значит, они кто? — Духи! — радостно подтвердил голос из дыры. — Духи Императора! Есть Ангелы Императора, а есть вот... Фирано поднял голову, но снова не смог ни увидеть, ни учуять его обладателя. Хамелеолин? Так ведь от запаха хамелеолин не поможет, да и тепловой слепок с такого расстояния был бы уже отчетливым… Из дыры, между тем, поинтересовались: — Слушай, а ты откуда знаешь? Ну, что бывают ненастоящие ангелы? Сержант отодвинулся, наконец, от разбитого оконного проема, обернулся и с шорохом уселся на пол в простенке, спиной к стене, лицом к Фирано — собрался угловатым, тяжелым, усталым комом, бросив грязную руку на выставленное колено. Во второй руке, обмотанной ссохшимися тряпками до кончиков пальцев, он держал лазерную винтовку. Небрежно держал, расслабленно, как-то тоже устало — но ствол будто нечаянно указывал скауту в лицо. Фирано заметил, однако решил пока не придавать значения. И "ненастоящим ангелам" тоже. Эти люди вели себя совсем не так, как другие в присутствии астартес, пусть даже и скаутов — и различие казалось не глупостью или наглостью, а наоборот, чем-то куда более осмысленным, чем привычное почтение. Это что-то заставляло задуматься. И к тому же, они не представляли опасности, даже если бы им взбрело в голову атаковать. — Поживи с мое, — ухмыльнулся сержант Хаген. — Еще и не такое будешь знать. А ты, пацан, не отсвечивай. И своим скажи, которые там внизу. Вырядились, понимаешь… не готовы мы идти обратно, ясно тебе? — У меня есть приказ, сержант. — Есть. Приказ есть, а мозгов нет. Духам мозгов не положено. Даже духам Императора. Слушай, в общем. Мы взяли этот сраный ящик, но уроды, которые ящик стерегли, перед смертью кое-что нам рассказали. И обстоятельства немного поменялись, а связи со штабом у нас больше нет. И связиста нет... Короче, кое-кого еще надо взять. Есть тут шестеренки, как нормальные редукторы, только еретики — вот у них в башке, скажем так, ключи от ящика. Если хочешь, забирайте трофей и проваливайте к полковнику. Но без шестеренкиной башки толку от него не будет. Или можете остаться и помочь. Потому что пятерыми ранеными тут сильно много не навоюешь. — Троими, — сказал Фирано. — Ты, один справа и один наверху. Сержант ухмыльнулся еще раз. Грязные запекшиеся губы от этого лопнули сразу в нескольких местах, в трещинах проступили мелкие, яркие бусины крови. — И еще один все это время целится тебе в глаз, пацан. На случай, если ты дурак — чтобы не задаром пропадать, если что. А еще один его прикрывает. Все батареи в одном подсумке держать нельзя — слышал такое? Фирано покачал головой: такого он не слышал. Слышал другое с тем же смыслом, но задумчивый кивок отрицал вовсе не то, что говорил сейчас этот спокойный упрямый человек. В нем, маленьком и усталом, чувствовалось что-то непривычно огромное, неподъемное, как война. Никто из беспокойно-учтивых, начищенных штабных офицеров не вызывал такого чувства — будто всему полку сразу в воспаленные глаза смотришь. Всему человечеству сразу. — Иногда слишком точно выполнить приказ означает провалить миссию. Ящик без шестеренки — это провал. Ты можешь грохнуть меня за то, что я с тобой спорю. Хоть сейчас. Тогда придется убивать и остальных — и это тоже провал. Потому что сами вы не сможете опознать нужного шестеренку. Такие дела. Так что тебе выбирать: приказ или миссия? Он даже не знал, что такое на самом деле этот его "ящик". И знать не хотел, скорее всего. То, ради чего он со своими людьми шел на смерть, ухмылялся ей в лицо сухим, черным от крови и грязи ртом — оно было больше, чем вещи в его руках, больше, чем формулировки приказов, больше него и больше Фирано, больше даже, чем возможность выжить. Если бы нет, он не стал бы смеяться над Ангелами Императора, явившимися на помощь — смеяться, когда любой другой смертный был бы уже в отчаянии. — Ты очень странный человек, Дейв Хаген, — задумавшись на секунду, сказал Фирано. — Охреневший он, а не странный, — не согласился голос из дыры над бывшей лестницей. Фирано качнул головой в его сторону, обозначая направление: — Хамелеолин? — Угу, — согласился сержант. — И жизненный опыт. — А теплового слепка почему нет? — Потому что жизненный опыт. Решение вдруг оказалось очень простым. Еще минуту назад Фирано так не думал — а теперь почему-то вдруг просто решил, и все. — Хорошо. Мы остаемся и поможем вам. Но тебе придется научить нас такой же маскировке. — Да это-то мы запросто, — хмыкнула куча мусора. — Духи — они для того и существуют, чтобы их уму-разуму учить. — Не то слово, — согласился сержант. — Давай, зови своих. Учиться будем. Только тихо там. А ты, ленивая жопа, скинь-ка баночку жизненного опыта...