your scars are my stars

86. ВоскресеньеВоскресеньеВоскресеньеВоскресеньеВоскресеньеВоскресеньеВоскресеньеВоскресеньеВоскресеньеВоскресеньеВоскресеньеВоскресеньеВоскресеньеВоскресенье Этой ночью Ремус наконец-то заснул в своей собственной квартире. Все это время он был у Лили, снова использовать «отгулы по самочувствию» у своего босса было уже непозволительно. Пять дней Ремус и Лили смотрели сопливое сентиментальное кино, ели остывшую еду из местных доставок и, может быть, выпили раз или два в один из вечеров. Но продолжать так себя вести он больше не мог. Он должен был вернуться домой, должен был быть здесь. Потому что не должен был пропустить это. Он не мог пропустить звонок. Воскресенье было днем, когда Сириусу разрешалось пользоваться телефоном. Этот выходной был практически единственной вещью, которая помогала Ремусу держаться, когда Сириус находился в постоянной опасности где-то на другом конце Земли. Он жил ради воскресенья и их разговоров. Ремус проснулся на диване, откинул плед и начал грызть ногти от нервов, еще даже не позавтракав. Он собрал носки, разбросанные в разных местах квартиры, аккуратно сложил их и засунул в ящик Сириуса. Ремус заправил кровать, позволив себе сделать часовую паузу, чтобы полежать на той половине кровати, которая принадлежала не ему. Он держал в руке телефон и поглядывал на него в ожидании. Затем Ремус решил, что так бесцельно лежать весь день, а то и всю жизнь нельзя, поэтому его занятием на сегодня стала полноценная уборка — по крайней мере, та, которая не создавала бы лишнего шума (пылесос тогда не включался). Этот, казалось бы, обычный звонок, был настоящим лучиком надежды, а пропустить его из-за такой глупой оплошности было совсем непозволительно. Ремус не смог бы прождать еще неделю, чтобы услышать голос Сириуса. Он бы винил себя все оставшееся время, что так глупо лишил их единственной возможности поговорить. Ремус упал на диван. Можно убирать дом бесчисленное количество раз, убеждать себя, что ты не стер все пятна на посуде, добираться до самых труднодоступных мест, стирая пыль, но это было лишь уловкой, чтобы просто не думать. Ремус провел рукой по лицу, поворачиваясь на бок. Его щека мягко коснулась подушки, телефон слегка подпрыгнул рядом с его лицом. Он смотрел на него, а потом прикрыл глаза на мгновение. Он и забыл, насколько трудной была эта часть. Должно быть, он заснул, задремал или что-то в этом роде, потому что чуть не выпрыгнул из своей кожи, когда прямо перед его лицом зазвучали «Fleetwood Mac». Сердце сразу забилось где-то в горле. Ремус быстро приподнялся на локтях и сел, когда телефон грохнулся на пол, продолжая звонить. — Дьявол. Где же… — он нащупал телефон, взял его и провел большим пальцем по экрану. — Сириус? Гудки. — Вам звонят, — один записанный голос оборвался другим. — База Королевской морской пехоты Кэмп Бастион, — женский голос вернулся. — Чтобы отклонить этот звонок, пожалуйста, повесьте трубку. Чтобы принять, пожалуйста, нажмите… — Иисус, мать твою… — проворчал Ремус, зажал большим пальцем цифру 1 и прижал трубку к уху. Несколько мгновений шли помехи, а затем неприятные звуки сменились гудками. Ремус затаил дыхание, впиваясь в собственное бедро. Он уже начал беспокоиться, что случайно нажал не на однерку, когда… На другом конце телефона что-то зашуршало. — Ре? Весь воздух разом покинул легкие Римуса. — Это ты, — Ремус сказал, задыхаясь. — Господи… Привет. Его сердце билось все быстрее и быстрее по мере того, как шли секунды звонка, а Сириус ничего не говорил. Он просто дышал на другом конце линии. Он звучал далеко и разбито, но все же, если бы Ремус зажмурил глаза, то мог бы представить, что тот прямо здесь, на диване, с ним, закинул ноги ему на колени и включил дурацкую программу на телевизоре. — Привет… Черт, привет, — Ремус представил, как он проводит рукой по волосам так, как он всегда делает, когда волнуется или нервничает. Ремус практически сжал в руках трубку, когда Сириус засмеялся — первый услышанный им настоящий искренний смех за несколько дней. — Как ты, лунный лучик? — Я… Секундой назад мне стало намного лучше. А как ты… ты в порядке? Не совсем. Ты в тысячах миль отсюда. — Я в порядке. — Чертов лжец. Ремус крепче сжал телефон, откинулся на спинку дивана, подогнув под себя ноги. — Ну ладно, признаю, это был глупый вопрос. Он почувствовал, как Сириус улыбнулся. — Да, наверное, так и есть, — он замолчал, замешкавшись, вероятно, потянулся к серебряному жетону на шее, прежде чем сказать. — Скучаю по тебе. Ремус хотел проклясть эти чертовы спутниковые телефоны, потому что именно в этот момент телефон издал ужасный пищащий звук, и ему пришлось немного отвести трубку от уха. Слова Сириуса затихли. — Черт, извини. Я не знаю, что это было, — Сириус смеется. — Попробуй вспомнить мили океана, простирающиеся между нами. Сириус снова засмеялся, но Ремус слышал, как натянуто это звучало. Ему хотелось моргнуть, обратиться в птицу, перелететь через сушу и море, чтобы добраться до Сириуса и просто быть рядом. — Как дела в лагере? Ты встретился с Джеймсом и остальными? — Да, — вздохнул Сириус. — Здесь Жарко. Солнце, кажется, вообще не сходит с неба, мне кажется, что здесь как на огромной сковородке. — Ну, ты в… — Ремус запнулся, понимая, что не знал, где именно находился Сириус, — …в пустыне? — сказал он самое вероятное. Сириус засмеялся снова, на этот раз искренне, и Ремусу захотелось увидеть это воочию. — Это мягко сказано. Атмосфера этого звонка медленно перетекла из тоскливой в приятную, они просто смеялись со слов друг друга. Ремус представил, что стоит ему обернуться, и он увидит Сириуса за своей спиной. Жаль, что это только воображение. — Расскажи мне о доме. Выражение лица Ремуса стало гораздо радостней, потому что Сириус задал ему свой любимый вопрос. Тот, который он спрашивал каждый раз. Сначала Ремус не знал, о чем именно стоит рассказать. Вначале все, что он делал во время телефонных разговоров, это говорил Сириусу, как он скучает и любит его. Он просто не мог выбросить из головы навязчивую мысль о том, что этот звонок может оказаться последним. Но с тех пор он взял себя в руки — вроде как. По крайней мере, дошел до того, что может вести разговор без предательского кома в горле. Так что он просто заговорил. Он рассказал, как им с Лили удалось добраться до четвертого сезона «Игры престолов» всего за три дня. Говорил о новом фильме «Миссия невыполнима» и о сцене гонок на мотоциклах, которая, он просто знал, понравилась бы Сириусу. Он рассказал ему о том, что знаменитая певица после долгого перерыва наконец выпускает новый альбом — эта история облетела все глянцевые журналы, которые Лили прихватила у кассы от скуки. Когда у него заканчились важные темы, он рассказывал о том, что у него было на ужин, о том, как его книга наконец-то пришла с Amazon, обо всем, за что только мог ухватиться его разум, потому что если бы он замолчал, то… — Ре, — это был тихий звук, но Ремус точно знал, что он означал. Кислород словно выбили из его легких. Его глаза встретились со стрелкой часов. — Нет. Нет, я… — он говорил уже большую часть часа. У них оставалось не больше пять минут. — Нет… Черт, Бродяга, почему ты не… Почему ты не остановил меня? — Я хотел услышать твой голос, любимый. — А я хотел услышать твой… — Ремус прервал себя, уткнувшись лбом в колени. Он не мог ждать еще неделю, не тогда, когда Сириус едва ли произнес пять слов. — Поговори со мной еще, — сказал он в отчаянии. — Я люблю тебя, — раздался шелестящий звук — каким-то образом Ремус знал, что это был Сириус, сильнее прижимающий телефон к своей щеке. — Я люблю тебя. Нет, хотел крикнуть Ремус, говори еще, мне нужно услышать твой голос, я не могу ждать еще неделю, мне нужно услышать твой голос сейчас, пожалуйста… Ремус зажмурился и закрыл глаза, смаргивая слезы. — Я так по тебе скучаю. Сириус выдохнул. — Я тоже по тебе скучаю. Очень, — наступила тишина. — Ре? — Да? — что угодно. Ты можешь говорить что угодно, просто продолжай говорить. — Ты… — голос Сириуса слегка дрожал. Слеза скатилась по щеке Ремуса, он раздраженно вытер ее. Сириус прочистил горло. — Обещай мне, что будешь о себе заботиться. Ремуса едва не охватил нервный смех. Он не знал, что ему делать: смеяться, плакать или кричать. Вырвавшийся звук был чем-то средним между смехом и всхлипом. — Это ты просишь меня пообещать это? Со стороны Сириуса была слышна тишина, но секундой позже он практически прошептал: — Пообещай мне, и я пообещаю тебе. Ремус снова зажмурил глаза, не давая себе расплакаться, но слезы все равно взяли верх. Он попытался остановить их, прижав ладонь к глазам, и схватился за телефон. Еще один всхлип вырвался из его горла — на этот раз в нем не было смеха. — Просто пообещай мне, что вернешься домой, — его голос едва не сорвался на полуслове. Ремусу хотелось скандировать это, кричать, чтобы Сириус пообещал, потому что это было чертовски трудно. Это было тяжело и ужасно, и ему просто нужно было, чтобы Сириус вернулся домой. — Ре… Конечно, я обещаю. Ты знаешь, что я всегда держу слово, — Сириус тяжело дышал на другом конце провода. Ремусу пришло в голову, что он сейчас не один в переговорной и пытается выглядеть сильным. Укол совести пронзил его, ведь он не помогает ситуации, ломаясь. — Я знаю… Знаю… — он просипел. — Черт, я снова все порчу, да? — Нет, Мунс. Ты идеальный, ты знаешь это. Ремус снова тихо всхлипнул, сделав глубокий вдох и натянув толстовку, чтобы вытереть мокрое лицо. — Сириус Блэк, прекрати льстить мне. Сириус издал придыхательно-смешливый звук, и Ремус услышал, как он втянул воздух. — Я люблю тебя. — Я тоже люблю тебя. — До Луны и обратно. — А я еще больше. Раздался последний, длинный гудок, и линия отключилась.