Моё офисное солнце

— Ты не можешь просто так врываться ко мне домой, — недовольно хмурится Арсений, пристально разглядывая Волю с бутылкой вина на пороге. — Всегда же врывался, а теперь нельзя? — мужчина смеётся и, не обращая внимания, на разгневанный взгляд брюнета, проходит внутрь квартиры. — Хотя бы сними ботинки, прошу тебя, — Попов закрывает дверь за другом и обречённо вздыхает. — И не шуми. — Что же изменилось? Я пытаюсь понять... — Павел ставит бутылку на стол, с интересом оглядывается и замолкает. — Вот что... Он медленно проходит по гостиной, подходит ближе к огромной кровати и замирает. Внимательно рассматривает парня, который лежит на белых простынях. Пижамная футболка задралась, обнажая впалый живот, тело до пояса прикрыто смятым одеялом, руки раскинуты в разные стороны, волосы взлохмачены, пухлые губы сладко причмокивают во сне. Арсений стоит рядом с мужчиной и только сейчас замечает, какой Антон красивый. Беззаботный, невинный и просто... очаровательный. — Это не то, что ты подумал, — наклоняется к кровати, поправляет футболку на Шастуне и прикрывает его одеялом. — Пойдём. Разбудишь ещё. — На работу мы уже не идём? — ухмыляется Воля и толкает друга под ребро, тот морщится. — Ещё есть целый час, — Арсений открывает холодильник и задумчиво смотрит на полупустые полки. — Омлет? — Пожалуй, не откажусь, — кивает Паша. — Даже не знаю, стоит ли что-то спрашивать. По-моему, и так всё ясно. — Мы не переспали, — парирует Попов, достаёт яйца, молоко и тянется к нижним полкам, чтобы взять сковороду. — А жаль, — улыбается и садится за высокий стул. — Хороший секс не мешал ещё абсолютно никому, я уверен. — А что здесь делаешь ты? — переводит тему Арсений. Ловко вливает смесь для омлета в сковороду, увеличивает огонь и вооружается лопаткой для готовки. — Я подписал охеренную сделку, чувак! Переговоры шли всю ночь, и я был неподражаем! — он делает неопределённый жест рукой и отпивает глоток вина из бутылки. — В последнее время ты много пьёшь, — снова хмурится Арсений. — Мне это не нравится. Ты был чист лет пять так точно. Что случилось? — Это жизнь, мужик. Я брошу. Честно, — отмахивается. Берёт бутылку, целится в мусорное ведро и, прежде чем хозяин квартиры успевает как-либо остановить его, кидает. Удар, звон и куча разбитого стекла. — Чёрт. Прости, Арс. Но брюнет не обращает никакого внимания на погром на кухне, поспешно выключает плиту и осторожно пробирается в гостиную. Хочет надеяться, что Антон не проснулся. И сам не понимает, почему его волнует эта ерунда. — Доброе утро, — кудрявый сидит на постели, сонно трёт глаза. Попов подходит, садится рядом на простынь. — Доброе утро. Прости, мы разбудили тебя, — злится сам на себя. Но уже поздно что-то исправить. — Мы? — парень округляет глаза и наклоняется к мужчине. — Это Воля?! — Да, — пожимает плечами и извиняюще улыбается. — Бывает и такое. — Арсений! — Да? — Я очень рад проснуться в твоей квартире и с тобой рядом, — Антон притягивает брюнета к себе и мягко целует его. — Я рад, что ты рад, — смущённо бормочет, вырывается из его объятий и снова идёт на кухню. Определённо, ему нужно время, чтобы привыкнуть к такому. — Мы снова поцеловались, — шепчет на ухо Павлу, который прилёг на барную стойку щекой. — Разбуди меня, когда будете трахаться, — бурчит мужчина и зарывается в ворот пиджака. Арсений не смеет даже думать об этом. Но на душе невероятно спокойно и хорошо. Как долго продержится это затишье? Кто знает.

* * *

— Доброе утро! — Боже, зачем так громко, — морщится Попов. Они проходят мимо комнаты отдыха, где периодически тусуются ребята во время перерывов. — Доброе утро, Арсений Сергеевич! Доброе утро, Антон! — все отрываются от своих дел. Шастун успевает заметить озадаченные взгляды Иры и Ильи со Стасом. Ему снова становится максимально неловко. Хочется улизнуть куда-то, но куда — непонятно. — Хочется исчезнуть, — тихо шепчет мужчине Антон. — Сам виноват, — тот вздыхает. — Никаких каминг-аутов, слышишь? — Тебе станет легче. Всё станет легче, — возражает парень. — Только после твоего каминг-аута родителям, идёт? — останавливается, поворачивается к Антону. Тот молчит и опускает взгляд. — То-то же. Не заставляй меня делать то, на что не способен сам, — он снова продолжает путь к кабинету. — Доброе утро! Арсений Сергеевич, вам принести кофе? — Алёна неизменно встречает их за своим рабочим местом. — Да, пожалуй, — не удостаивая её взглядом, проходит мимо. Шастун коротко и заискивающе кивает девушке и проскальзывает за Поповым в кабинет. — Я вчера ей разбил сердце, — сообщает он, когда дверь за ними закрывается. — Будь с ней помягче. — Так ты же разбил, а не я... — мужчина осекается и поднимает голову. Голубые глаза смотрят удивленно. — Постой, что? — Она влюблена в тебя семь лет, мать его! Как такое вообще возможно?! — Я не виноват в этом, Антон. Я не могу нести ответственность за чужие чувства, — кажется, бесконечные сеансы у психотерапевта несут свои плоды. — Ты ж такой, сука, красивый, — дуется парень и вздыхает. Он понимает, что брюнет прав, но ему слишком больно от всей этой ситуации. — Волосы свои вот так зачешешь, ещё рубашку какую-нибудь красивую напялишь, и вот этот твой взгляд равнодушный! Просто отвал башки, — он активно жестикулирует. — Я красивый? — Арсений садится на край стола и с интересом следит за бурным монологом Антона. Он никогда не думал о своей красоте. Ни о чьей красоте, кстати говоря, не думал. Считал себя вполне обычным человеком. Ничего сильно хорошего, ничего сильно плохого. Так удивительно и неожиданно было слышать от кого-то, а особенно, от парня, который ему нравится, что он красивый. Хочется слышать это снова и снова. — Ты очень красивый, Арсений. Ты прекрасный, — парень подходит к нему ближе. Останавливается совсем близко, стоя так, что оказывается между раздвинутых ног мужчины. — Даже не смей думать иначе. От тебя захватывает дух, — пальцами подцепляет его галстук, притягивая Попова ближе к себе. Медленно проводит приоткрытыми влажными губами по его шее и утыкается носом в ухо. Каждую мышцу его тела буквально сводит с ума от желания. — Мы на работе, Антон, — Арсений нервно сглатывает слюну, хотя во рту, на самом деле, сухо от волнения. Ему хочется, чтобы время остановилось и просто позволить Антону сделать с собой всё что угодно. Это же просто секс? Для него необязательно жениться и делать прочую серьёзную фигню. — Если что, я гибкий, — ухмыляется парень. — Боже! — брюнет качает головой и отталкивает от себя Шастуна. — Быстро работать, бездельник! Мне совсем не нравится, как ты расслабился на работе. Категорически. — Я делаю столько же, сколько и раньше, — обиженно выпячивает нижнюю губу. — Ты можешь больше, — мужчина обходит стол и тяжело садится в кресло. — И я хочу от тебя большего. Это понятно? — Где там твои руки? — очаровательно улыбается Антон. — Если тебе что-то мешает, то я могу тебе помочь. Я не против делать больше, — острые огоньки играют в изумрудных глазах, бросая вызов. Арсений спохватывается, слишком неестественно показательно кладёт руки на стол ладонями вверх и закусывает губу. — Я говорю о работе. Иди принеси бумагу для принтера. Живо, — хмурится. Парень повинуется и выскальзывает за дверь. Теперь он чувствует, что у него есть немного времени прийти в себя, пока Шастун отсутствует. Его немного пугает скорость, с которой он начинает поддаваться влиянию и обаянию этого парня, но почему-то это кажется совсем нормальным. Будто так и должно быть.

* * *

— Привет. Подловил её в кофейне на первом этаже. Девушка бариста мило им улыбается, рассчитывая на кассе. Кажется, она уже запуталась, Антон приходит сюда с разными людьми. Сначала это Арсений, затем Ира, Паша, а теперь и Алёна. — Привет, — поднимает грустные глаза. Смотрит внимательно, так что становится очень неловко. — По-моему, мы уже поговорили. — Мне не понравился этот разговор, — парень хмурится и садится за столик рядом с ней. Он и вправду слишком расстроен разладом, который случился между ними. Не уверен, как именно он будет заглаживать свою вину и нужно ли? Но что-то попытаться сделать всё же хочется. — И что же ты хочешь мне сказать? — она слабо улыбается, но уголки губ опускаются. Кажется, не только он ещё не отошёл от их прошлой дискуссии. — Не знаю, — Антон тянется взять её за руку, девушка не сопротивляется. — Я не уверен, что мне стоит делать. Но я очень ценю всё то, что между нами и наши отношения. Дружеские, разумеется, — вовремя спохватывается. — Я не могу быть ответственным за чужие чувства, понимаешь? — в душу запали слова Арсения, подхваченные у психотерапевта. — Я ни о чём не знал. Арсений, уверен, тоже. — Я знаю, — она мягко кивает и отводит взгляд, рассматривает вид за окном и куда-то спешащих людей. — Я всё знаю, Антон. Но не могу ничего поделать с собой. — Я не понимаю, что мне нужно делать, чтобы тебе стало легче. Но мы можем... ну, знаешь, например, поговорить. Да, я не самый лучший собеседник на эту тему, но... просто... — запинается и краснеет. — Хорошо, давай поговорим. — Чем он тебе так понравился? Если ты можешь, конечно, говорить об этом... — ему не особо приятно поднимать эту тему, но хочется хоть как-то помочь ей излить душу. Пусть выскажет всё что угодно, лишь бы перестала так загадочно и убийственно молчать. — Он умный, — она снова улыбается и улыбка так нежно касается её губ и приятно расцветает на задумчивом лице. — У него красивые глаза. Он недосягаем, серьёзен, проницателен. Видимо, это моя больная тема — влюбляться в мужчин, до которых нельзя дотянуться. Тогда только всё начиналось. Издательство работало уже лет восемь, а он пришёл туда шесть лет назад. Всё только начало получаться. — Они долго шли к этому? — Да. Воля торчал здесь днями и ночами. Что-то постоянно обсуждали, планировали, ссорились и о чём-то мечтали. Я только и успевала, что печатать всё новые и новые отчёты, а так же заменять стаканы с кофе и водой. — Водой? — Когда он нервничает, то пьёт воду с лимоном, — Алёна теребит в руках чек из кофейни. — Он всегда был такой замкнутый и закрытый, но во время работы менялся. Его глаза загорались, а сам он был охвачен какой-то идеей и ажиотажем. Я могла часами за ним наблюдать. Он... такой удивительный. Антону хочется просто закончить этот разговор и никогда не возвращаться к нему, но в глубине души чувствует, что это его шанс узнать об Арсении больше. Узнать его со стороны. Становилось немного стыдно, что вот, он пришёл на всё готовое. У Попова успешное многомиллионное издательство, он хорошо зарабатывает, покупает дорогую одежду, ездит на дорогой машине в дорогие рестораны, у него своя квартира в небоскрёбе. А Алёна видела его там, где не видел он. И кто знает, если бы они встретились тогда, давно, обратил бы Арсений на него хоть йоту внимания, а он, Антон, поладил бы с ним? Каждый раз он не переставал восхищаться этими мужчинами — Арсением Поповым и Павлом Волей — два друга, которые вдвоём построили огромную и процветающую корпорацию. Издательство существует пятнадцать лет, Арсений работает в нём тринадцать. Но от них не исходило высокомерия и самодовольства, которым часто больны состоятельные люди. Они были, наверное, теми по-настоящему успешными людьми, которые знали себе цену, но не превозносили себя выше других. Это невозможно не уважать. — Расскажи мне что-нибудь ещё... про Арсения. Пожалуйста, — поднимает зелёные глаза на девушку. Просто хочет узнать его ближе. Насколько это возможно.

──────── • ✤ • ────────

Антон не спеша листает на мониторе ноутбука отредактированные статьи. Сегодня был тяжёлый день. И морально, и физически. Издательство начало сотрудничать с новыми рекламными агентствами, работы было слишком много, выполнять её требовалось быстро и решительно. Арсений пропадал на бесконечных совещаниях, а Антона нещадно трепали и отвлекали сотрудники со всякими всплывающими новыми делами и проблемами, и он пытался успевать верстать и править новости, одновременно контролируя сайт и уделяя время коллегам. Без Арсения в кабинете было немного тоскливо и одиноко. Мужчина разрешил ему садиться за свой стол, всё равно тот пустовал и пылился долгие часы без хозяина. Кресло действительно было более удобным, но всё это было не то. С Поповым работалось привычнее и интереснее. Можно было иногда разглядывать его исподтишка. Как смешно морщил лоб, работая; вертел в изящных пальцах стилус, над чем-то размышляя; жадно пил воду из стакана, даже не глядя на неё и стараясь ни на секунду не отрываться от монитора. Арсений в процессе работы — произведение искусства. Как удивительно, что Антон не подметил это раньше. Выпрямляется в кресле и устало потягивается. Взгляд падает на телефон, мигающий от новых сообщений. Эд звонил несколько раз, кажется, хотел встретиться. Его недавно выпустили из больницы, где он проходил принудительное лечение. Мама Выграновского тоже звонила Антону, не смог устоять, по старой памяти ответил на звонок, пришлось выслушать новости про уже вроде бы забытого бывшего парня и отмазаться вежливыми фразочками. Пыталась убедить его, что Эд по нему с ума сходит и скучает, мечтает увидеться, очень просила не отказывать ему, приехать к ним в гости хотя бы один раз. — Привет, — парень вздрагивает от неожиданности и роняет телефон на пол. Арсений стоит за его спиной. Вид измотанный, но голубые глаза смотрят с приятным теплом. — Да, привет. Не думал, что вернёшься в офис, — растерянно бормочет парень, наклоняется и поднимает упавшую вещь. — Что-то случилось? Всё в порядке? — садится рядом с Шастуном, протягивает руки, пальцами касается его бёдер, обтянутыми тканью штанов, мягко начинает массировать мышцы. — Ты справляешься? Я не сильно тебя нагрузил? — от его прикосновений Антону хочется лезть на стену, так мучительно сладко растекаются мурашки по всему телу от каждого нового движения на бёдрах. — Всё хорошо, — кивает и отодвигает телефон подальше от себя. Про Эда вспоминать не хотелось, а говорить Арсению тем более. Но не будет ли это обманом? Недоговорить что-то — тоже считается обманом? Зажмуривает глаза и усиленно трёт веки пальцами, пытаясь отогнать навязчивые мысли. — Поговорил с Алёной, — решается сменить курс мыслей в своей голове, а заодно и в их разговоре. — Зачем? — Попов озабоченно хмурится. — Просто так. За всё время работы мы неплохо сблизились. Не хотелось бы это терять. Рассказала о том, как издательство работало на первых порах. — Ерунда, — мужчина отводит взгляд, словно эта тема ему глубоко неприятна. — Ты же мне ничего не рассказываешь. — А что рассказывать? — смотрит в окно. — Не особо весёлое время, не хотел бы вспоминать. Сейчас всё уже хорошо. Какая разница, что было тогда? — Не знаю, — Шастун неловко пожимает плечами и вздыхает. Он сам не уверен, что это за жажда — узнать больше о прошлом Арсения, просто, кажется ему, так он сможет его лучше понимать. Сам он живёт не так долго, как его парень, рассказывать о себе особо нечего, поэтому и пытается узнать, что же там бывает у этих взрослых и серьёзных людей. — Это Выграновский? — Попов кивает за экран телефона Антона, который периодически загорается от входящих сообщений. — Да, — поспешно кладёт вибрирующий смартфон в карман. — Его недавно выпустили из больницы. — И что же он хочет? — челюсть брюнета несколько раз угрожающе щёлкает, на висках нервно бегают тоненькие венки. — Встретиться, — выплёвывает из себя парень. — Встретиться? — Да не знаю я! — Антон вскакивает со своего стула, проходится по кабинету. — Встретиться, поговорить, потрахаться — откуда я могу знать? Я же не могу залезть к нему в голову! — Потрахаться, значит, — Арсений приподнимает одну бровь и холодным взглядом смеряет парня. — А ты будто ни с кем не трахался! — возражает Шастун, но, видя как потемнели от злости глаза мужчины, выдыхает: — Это было давно и неправда. Какая разница? — Недавно — это перед Новым годом? — невозмутимо уточняет Попов. — Ну типа, — разводит руками. — По-другому я бы никак не смог вернуть эту ебучую компанию, понимаешь? Боже! — подходит к Арсению, но тот жестом останавливает его. — Ты пытался вернуть компанию и расположить меня к себе, трахаясь с другим парнем, я тебя правильно понимаю? — о глыбы льда в этом грёбанном голосе можно порезаться. — Я думал, ты догадывался, — растерянно бормочет Антон. — Мы же тогда даже не встречались, не так ли? — Но я тебе нравился? — Да, но... это другое, — часто моргает и пытается понять, что же происходит сейчас. Никогда не гордился своим поступком и не ждал от Арсения благодарности, но в глубине души надеялся, что тот не осудит его. — Я понял, — мужчина кивает. — Это другое. — А что мне было, блять, делать? Смотреть, как ты сходишь с ума и чуть ли не вешаешься? — он почти кричит от отчаяния, понимая, что всё снова летит к чертям. Снова случилась какая-то хрень и снова они эмоционируют. Попов молчит. Он сидит, вжавшись в кресло, и чувствует себя паршиво. Может быть, и стоило пропустить всё мимо ушей и забить, но что-то внутри него сжимается изо всех сил и мешает просто смириться с этим, что-то заставляет его реагировать так остро и болезненно, как ребёнок, у которого забирают самую дорогую его сердцу игрушку. — Арс, — Антон садится на корточки рядом с брюнетом, — давай поговорим. Это же всё ерунда. Это ничего не значит. Просто было и было. — Нет, — мужчина качает головой, встаёт. — Мы можем поговорить, ты прав. Но не сейчас. Сейчас не могу, — подходит к вешалке, снимает пальто, берёт сумку и идёт к выходу. У двери оборачивается. — Если ты решил как-то помочь мне и завоевать моё сердце, то выбрал неправильную стратегию, Антон Шастун, — выходит из кабинета, закрывает за собой дверь. Парень встаёт, выдыхает, хватается пальцами за волосы и в отчаянии дёргает себя за прядки пшеничных локонов, чтобы хоть как-то успокоиться. Наматывает несколько кругов по помещению, останавливается, услышав чьи-то шаги в коридоре. Арсений? Вернулся? Хочет извиниться или хотя бы просто поговорить? Дверь приоткрывается, в образовавшуюся щель проскальзывает Алёна. Виновато улыбается и замирает на пороге. — Привет. — Привет, — девушка подходит к нему. — Поссорились? — Получается, да, — Антон невесело улыбается в ответ. — Прости, я немного подслушала. Не сильно-то и хотела. Если тебя утешит, то шёл он быстро, решительно и, кажется, был очень расстроен. Так что не один ты тут грустишь, — она приобнимает его за талию, Шастун притягивает девушку к себе и утыкается подбородком в её макушку. — Ты поступил правильно. Если тебя, конечно, интересует моё мнение. — Правда? — он прижимается к ней сильнее, вместе они смотрят на вечернюю Москву сквозь панорамные окна офиса. — Мне кажется, да. У тебя не было выбора. На твоём месте я бы поступила так же. — Почему всё так сложно? — Он пообижается и вернётся, — девушка хлопает парня по спине. — Он отойдёт и обязательно поймёт тебя, я уверена. — Хотелось бы, чтобы ты была права, — Антон наклоняется ниже и прижимается губами к её волосам. Они так и стоят в обнимку вдвоём, провожая день. Девушка, которая очень невзаимно влюбилась в мужчину, и парень, который влюбился в этого же мужчину взаимно, но понимает, как это больно и сложно.