Моё офисное солнце

— Я готов умереть прямо сейчас. — Уже в двенадцать дня? — со смехом уточняет Стас Шеминов. — Я бы на твоём месте проявил побольше сочувствия, — наставительно произносит Илья Макаров. Ребята собрались за ранним обедом в столовой. — Попов с того дня вообще озверел. Гоняет его, как мальчишку на побегушках. — Да нормально всё! — отмахивается Антон и вздыхает. — Просто немного устал. — Ну, извините! — Ира передёргивает плечами и всхлипывает. — Видимо, все ваши проблемы из-за меня! — Не обращай внимания. Ты не виновата, — утешает её Илья. — Эта ситуация могла произойти с каждым, а ты просто попала под горячую руку. Арсения Сергеевича нагнули, вот он и срывается на тебе. Заодно и на Антоне, — девушка кладёт приборы на стол, смотрит на Шастуна, словно ожидая поддержки и от него тоже, но парень только задумчиво разглядывает вид за окном. Он и вправду устал. Просто устал. — Антон Шастун! — все сидящие в столовой вздрагивают от громкого голоса. Арсений Сергеевич быстрым шагом врывается в помещение. — Приятного аппетита, — мужчина спохватывается и кивает подчинённым. — Пошли со мной, ты мне нужен. — Я же ещё не доел… — жалобно начинает было Антон, но не успевает договорить. — Жду тебя через три минуты. Время пошло, — окидывает взглядом всех, сидящих за столом. — А тебя, — пальцем указывает на Алёну, — через десять минут, — быстро уходит. Так же стремительно, как и пришёл. — Ебучий случай, — парень бурчит под нос что-то ещё, менее членораздельное, и встаёт. — Я тебе принесу перекусить, не переживай, — Алёна кладёт ладонь на руку Шастуна и очаровательно улыбается. — И зелёный чай? — наклоняется к ней Антон, понижая голос и улыбаясь в ответ. — С одной ложкой тростникового сахара, — она кивает. — О чём вы там шепчетесь? — недовольно подаёт голос Ира. — Ни о чём, я уже ухожу. До встречи! — он выпрямляется и машет ребятам рукой на прощание.

* * *

— Ты опоздал, — Арсений стоит у окна, сложив руки на груди. Без пиджака он выглядит непривычно как-то… по-домашнему что ли? — Ну извините, я вообще-то обедал, — парень недовольно хмурится. — Обедал? — мужчина подходит ближе. Голубые глаза, кажется, темнеют от закипающей злости. — Ты обедал? — он стоит слишком близко, так что Антон невольно засматривается на кончик носа Попова. Красивый нос. Разве нос может быть красивым? — А не хочешь ли ты спросить у меня, когда я обедал? — резкий тон брюнета возвращает Шастуна с небес на землю. — Причём тут… — Причём? — Арсений поднимает одну бровь. — А притом, если ты хочешь работать в моём издательстве, то будешь делать то, что я скажу. И работать столько, сколько я скажу и тогда, когда я скажу. Я понятно объясняю? — Антон нервно сглатывает слюну и кивает. — Ты, кажется, забыл о моём втором правиле, Антон Шастун. Ты нарушаешь его уже второй раз. В следующий такой раз ты вылетишь за эту дверь без сомнений и сожалений. Это тоже понятно, я надеюсь? — снова кивает. — Прекрасно. Я рад, что мы договорились. Материал отправил тебе на почту. Приступай, — Попов потирает руки, отводит взгляд, берёт пиджак и сумку со стула и выходит прочь из кабинета. Договорились? Договорились?! Нихуя себе. Антон идёт к своему рабочему месту, чувствуя, как дыхание перехватило, сердце колотится быстро-быстро, а руки дрожат от ярости. О чём вы со мной, блять, договорились, Арсений Сергеевич?! Он садится, открывает ноутбук. Буквы и цифры перед глазами плывут. Пальцами трёт виски, пытаясь успокоиться. Так холодно и грубо с ним не обращался даже Эд. Нет, конечно Выграновский то ещё хамло, но с ним всё было понятно. Его поток матершинных ругательств уже не обижал и не задевал Антона. Слишком банально и просто. Вылетит за дверь? Серьёзно? Он вылетит за дверь? За что? За то, что один раз позволил себе сказать четыре слова, которые не понравились Арсению Сергеевичу, и сейчас пожаловался на то, что не успел пообедать?.. Дверь приоткрывается. — Снова привет, — Алёна показывается в дверном проёме. — Не занят? — Привет. Нет, проходи, — всё равно настроя работать сейчас нет, нужно постараться прийти в себя. — Принесла тебе сэндвичей и чай. Будешь? — Буду! — девушка ставит тарелку и чашку на стол. С умилением смотрит на коллегу, который жадно набрасывается на еду. — Не переживай, Арсений Сергеевич на совещании, будет минимум через полчаса. Поешь спокойно. — Ага, — мотает головой Антон с набитым ртом. — А к его приходу мне нужно сделать столько, сколько я сделал бы, не отвлекаясь на обед. — Совсем загонял тебя? — Угу. — Пей чай, — Алёна двигает к Шастуну чашку. — Сейчас вся редакция стоит на ушах. Всем досталось. Ситуация, конечно, сложная. Но нам не привыкать. Не обижайся на него. Он просто очень сильно нервничает. А когда сильно нервничает, то у него кукуха едет, злющий такой становится, ужас. — Да похуй, — отмахивается парень, а девушка смеётся. — Не детей с ним рожать. Мне похуй. — Детей? — она удивлённо поднимает бровь. И только сейчас Антон замечает, как Алёна иногда похожа на Арсения. Иногда мимикой, иногда манерой речи. Разумеется, они работают не первый год вместе. — Да, прости, неудачное сравнение, — усмехается он, вытирает рот салфеткой. — Спасибо. Мне нужно работать, — девушка понимающе кивает. — Чай только оставь. Я не допил. Она забирает тарелку и выскальзывает за дверь. Антон снова возвращает своё внимание к ноутбуку. В мыслях всё равно тревожно и как будто что-то не сходится.

* * *

— Закончил? — Арсения Сергеевича не было весь день. Антон пытался параллельно следить за новостями и отправлять важные Попову, как тот и просил, и редактировать статьи, которые постоянно увеличивались в своём количестве. Сейчас же хотелось зажать шею в мясорубке, чтобы этот день и эта жизнь просто закончились. — Закончил, — Шастун кивает и бросает тоскливый взгляд в окно. До конца рабочего дня осталось пару часов, их нужно было как-то пережить и впереди его ждали заслуженные и прекрасные выходные. — Можешь сходить на обед, — мужчина снимает пиджак. Антон следит за каждым его движением, всё происходит как в замедленной съёмке. Изящные пальцы расстёгивают одну пуговицу за другой, заправляют рубашку, которая слегка помялась, в брюки, ткань скользит сначала по одной руке, потом по другой. Кидает одежду на спинку кресла. Тонкая рубашка просвечивает белую майку, которая надета под неё. Почему на этом грёбанном кресле оказался только пиджак? — Ты меня слышишь? Антон? — А? Да? — парень трясёт головой, прижимает ладони к горящим щекам, на которых, кажется, выступил яркий румянец. Арсений игнорирует его взволнованное состояние и продолжает заниматься своими делами. — Нет, спасибо, я не хочу. — Не хочешь? — брюнет удивлённо поднимает голову, отрываясь от экрана планшета. — Ты же мне утром жаловался, что не успел дообедать? — Не успел! — Антон начинает злиться. На себя, ведь так глупо спалился; и на Арсения, который решил его добить своим допросом. — Если я узнаю, что ты ешь за рабочим местом… — Не узнаете! — чёрт. Говорить нужно было не это. — Извините, я удалюсь, чтобы доесть то, что не вышло в прошлый раз из-за некоторых обстоятельств! — захлопывает ноутбук, с шумом отодвигает стул и выходит из кабинета. — Я поставлю здесь камеры, — бурчит себе под нос Попов и неожиданно улыбается, смотря вслед подчинённому. Этот парень явно позволяет себе слишком много. Просто непонятно, почему он до сих пор терпит его?

* * *

— Да забей ты, — возражает Алёна, с которой Антон столкнулся в столовой. Она лениво тянет смузи из стеклянного стакана и наблюдает за людьми, входящими и выходящими из помещения. — Я пытаюсь. Но иногда он просто невыносим, — парень злобно накалывает макаронину на вилку и отправляет в рот. Есть особо не хочется, а сделать что-нибудь назло Арсению — хочется. Пусть он и знает, что Антон его ослушался, но у него нет никаких доказательств. Вряд ли Алёна что-то расскажет. — Привет, ребятки, — к ним присоединяется Ира. — Что за понурый вид? — До Антоши докапывается Попов, он сидит здесь и злится, а я просто так, за компанию, — отвечает Алёна, целуя подругу в щёку. — Да прям уж, докапывается, — морщится парень и отодвигает тарелку. В него больше не влезет ни кусочка. — Просто я как-то уже подзаебался. — Не говори. Я сама только и делаю, что сижу и оформляю дурацкие новости, — девушка морщит носик и вздыхает. — Никаких выездов. Самая скучная работа. — Что тебе там делать на выездах? — интересуется Антон. Он слишком был поглощён собой и своей работой, что никогда не интересовался особо, чем занимаются коллеги. — Ох, ну как же! Посраться с каким-нибудь бомжом, пофлиртовать с красивым полицейским или сунуть в нос какой-нибудь курве-управляющей своё удостоверение журналиста, чтобы пропустила на объект, — девушка демонстративно закатывает глаза, имитируя оргазм, и фыркает. — Что может быть прекраснее? — Да, у вас там весело, — парень улыбается. — Не то что мы, офисные мыши, — он подмигивает Алёне. — Скорее, крысы, — её смех рассыпается по столовой, звонко и весело, она отбивает пять Антону. — Работа в офисе — это лучшее, что случалось в моей жизни. Никаких тебе приключений, размеренно, тихо и спокойно. — Только Арсений Сергеевич долбит клювом по башке, — бормочет Шастун, чем вызывает новый приступ хохота у девочек. — Потому я и не люблю сидеть в офисе, — Ира допивает сок и ставит упаковку на стол. Снова грустно вздыхает и облокачивается на спинку стула. — Попов и вправду невыносим, когда его слишком много. — Эй, следи за своим языком! — грозит пальцем Алёна. «Влюбилась она в него, что ли? Постоянно защищает», — почему-то недовольно думает Антон. Господи! Да какая ему разница?! Пусть влюбляется! Насрать. — Так, я пошла. Пора работать. Ира, ты со мной? — девушка встаёт, поправляет юбку и кивает на прощание Шастуну. — Пока. — Иди без меня, я сейчас подойду! — Ира провожает подругу взглядом. — Антон… — Что? — Не хотел бы сходить со мной вечером выпить кофе? — она краснеет и смущённо улыбается. Её, наверное, даже можно называть милой, думает про себя Антон. Если бы… если бы не он, всё могло бы быть по-другому. Он слишком много раз пытался себя изменить и всегда не получалось. Он давно догадывается, что не безразличен ей, но старательно это игнорирует, надеясь, что всё решится само собой. Плюс ещё неудобно перед Ильей, он-то явно сохнет по Кузнецовой. — Нет… нет, прости, — Антон усиленно чешет нос, спрашивая себя, за что ему всё это досталось. — Прости, у меня вечером… важные дела, — вскакивает и быстрым шагом выходит из столовой. Главное, просто не оборачиваться. Она пообижается и забудет. Только оказавшись в середине длинного коридора, он сбавляет шаг, пытаясь отдышаться. Слишком неловко и слишком… неправильно? Ему бы не хотелось делать больно кому-либо, но из-за того, что он… такой… это случается. Это нормально — не симпатизировать человеку в ответ, но Антону это осознание даётся с трудом. Его внимание привлекает тихий разговор где-то слева. Он останавливается и выглядывает из-за угла. Арсений Сергеевич. Не один. Стоит с какой-то девушкой… женщиной? О чём-то мило болтают. Лицо мужчины выглядит расслабленным и спокойным. Он улыбается, кивает ей и гладит по плечу. Внутри Антона становится очень горячо. Грудная клетка за секунду, кажется, превращается в вулканическую лаву, которая сжигает его изнутри. Глаза начинает почему-то щипать, а на сердце становится очень тревожно и грустно. Почему он ей улыбается? Почему трогает её? Что она сказала такого смешного или забавного, что смогла добиться его хорошего настроения за считанные минуты? Почему тебя это так волнует? Он может знать её десятки лет, а тебя… всего лишь пару месяцев. Но, знаете, в чём уникальность человеческого сердца? В самые ответственные и важные моменты оно способно не слушать голос разума, а быть собой. Чувствовать то, что чувствуется. Грустить, потому что грустно. И ревновать, потому что… есть на то причина. Ты ревнуешь? Ты ревнуешь, Антон Шастун? Мужчину, которого почти не знаешь? Мужчину, который вертит тобой как хочет? Мужчину, которому ты интересен не более, чем рабочая сила? Мужчину, которому даже… не нравятся, блять, мужчины?! Арсений что-то радостно восклицает, издалека не слышно, что именно, раскидывает руки в разные стороны и крепко обнимает незнакомку, зарываясь носом в её тёмные волосы. Она смеётся в ответ и отвечает на объятия, и от этого Антону становится ещё больше тошно и обидно. Он вздрагивает от неожиданности, потому что мимо него проходит Ира, которая за всё это время, видимо, уже успела догнать его. В голову приходит отчаянная и болезненная мысль. Будь что будет! — Ира! — зовёт её чуть громче, чем нужно. Так, чтобы Арсений Сергеевич услышал. Его спутница уже скрывается за дверью, а мужчина поднимает голубые глаза, внимательно рассматривая парочку на том конце коридора. — Ты что-то хотел? — смотрит немного сердито. — Прости, — старается говорить так, чтобы его было хорошо слышно не только собеседнице. — Прости, мы не договорили. У меня получилось освободить вечер. Мы можем сходить выпить кофе. На первом этаже, говорят, есть чудесная кофейня! — упоминает это неспроста. Каждый шаг просчитан и имеет определённый смысл. — Правда? — девушка радостно улыбается. — Отлично. После работы? — После работы, — Антон подходит к ней и берёт под руку. — Я тебя провожу до твоего скучного рабочего места, — Ира счастливо смеётся и кладёт голову ему на плечо. — Какой ты забавный, Антон Шастун! Они проходят мимо Попова, а у Антона даже получается ни разу не взглянуть на мужчину. Заходят в лифт, нажимают на нужный этаж. Парень отпускает руку Иры и выдыхает. Он чувствует себя победителем. Но почему же на душе так тяжело? Почему же так болит сердце? Почему?