(Не)идеальный

      Делать больше. Улыбаться шире.       Стать новой версией себя. Совершеннее. Лучше.       Плохое желание? Не логично?       Отражение. Зеркало.       Зачем? Глупость. Ересь.       Страх.       Надоест. Забудут. Отвергнут. Отвернутся.       

Копия. Не место. Не идеален.

      Свеча. Длинная. Огонь – дрожит. В глазах – боль. Вокруг – тьма.       Остановиться. Вымысел. Тишина.       Стать ближе. Дотянуться. Вместе.       Оттолкнут.       Нельзя.       Рядом. Пока. А потом?       Шанс. Депрессия.       Алкоголь. Для храбрости.       Отражение. Ждет. Смотрит. Там. В зеркале. Кто? Чужой?       Бред. Зачем?       Слова? Произнесу? Звучат. Слышу. Шепот. Страх.       В зеркале – копия. Повторяет.       Улыбаюсь? Нет. Не я.       Закрыть глаза. Холод? Как? Где?       Нет. Назад. Вернуть.       В зеркале? Я? Кто в комнате? Кто это?       

Не смотри на меня. Не улыбайся. Не туши огонь.

***

      – Женя блин, два часа ночи, тебе чего не спится? – сонным ото сна голосом спросил Ильдар, открывая дверь в комнату, – Ты чего здесь делаешь вообще?       – А? Я? Да сон куда-то пропал, думал, в телефоне немного посидеть, вот, ищу его, – произнес тот, кто не должен был ничего произносить, неуловимым движением пряча погашенную свечу, – Разбудил?       – Да не, я пить захотел, смотрю, а тебя нет, – зевнул в ответ Ильдар, – Пойдем уже, а то опять до обеда будешь дрыхнуть, – с этими словами мужчина развернулся и направился обратно к еще хранившей тепло кровати.       Дождавшись, пока стихнут шаги в соседней комнате, существо шепотом произнесло, смотря в своё отражение и улыбаясь ему слегка безумным оскалом:       – Спасибо.       

***

      – Ну что, уже освоился?       «Где я? Кто спрашивает? Я? Какого черта?...» Женя смотрел перед собой и видел такую знакомую комнату. Видел. Из зеркала. И себя. Точную копию. Которая была одета в его домашние вещи.       – Ну, вот и всё, ты в Зазеркалье теперь, – издевательски негромко протянул тот, кто растягивал губы в улыбке, не сулившей ничего хорошего для настоящего Жени, – Можешь трепыхаться сколько угодно, – новый житель зазеркалья и правда отошел от некого ступора и теперь бил по стеклу, отдававшему ледяным холодом, немного обжигая ладони, – А, ты что-то хочешь сказать? – продолжая явно наслаждаться происходящим, двойник подставил руку к своему уху и сделал вид, что прислушивается, – Ой, прости, кажется, я совсем тебя не слышу.       – Жень, ты что, уже встал? Так рано? – раздался голос Ильдара из другой комнаты.       «Точно, Ильдар, – еще не до конца осознавая, правда это всё или какой-то снившийся кошмар его воспаленного, уставшего подсознания, Женя ощутил расправляющиеся крылья надежды, – Он же поймет, что это не я. Всё можно исправить. Как-нибудь точно можно».       – Ага, сегодня в честь этого звездопад случится, событие вселенского масштаба, – чуть крикнул в ответ двойник, неотрывно смотря за едва дышащим по ту сторону зеркала парнем. На лице заиграла расслабленная полуулыбка, добрая, насквозь фальшивая. Развернувшись, он неторопливо поплыл в сторону раздававшегося ранее голоса.       «Стой, не ходи, – мысли настоящего Жени пришли в хаос. Не желая упускать из виду существо, он сам не понял как, переместился сначала в коридор, видя всё словно с какой-то высоты, – Зеркальная поверхность светильника? – пазл в голове медленно начал складываться, – Оконное стекло? Так вот как это работает», – он спокойно перемещался одной силой мысли по зеркалам и стеклам на своём пути. И наблюдал, всё больше приходя в ужас.       – Доброе утро, – мягко произнесла фальшивка украденным Жениным голосом, а затем повалилась на кровать и обняла Ильдара.       – Что-то ты сегодня с самого утра подозрительно довольный, – улыбаясь, подметил хорошее настроение парня только что проснувшийся человек, – Колись, что задумал?       – Ничего, – продолжая излучать счастье, ответило выдававшее себя за молодого обзорщика нечто, – Просто, полон сил и энергии и уже не терпится засесть за работу, мы остановились на самом интересном.       – За что я тебя уважаю? За трудоголизм, – усмехнулся Ильдар и потянулся, широко зевнув, – Предлагаю тогда сначала закинуть некую еду в кабинеты и взяться за работу.       – Полностью поддерживаю некое прозвучавшее предложение, – довольно промурчало существо и... потянулось вперед, прильнув к губам Ильдара в целомудренном поцелуе.       «Ненене, стой! – прерывисто и часто задышав, Женя вжался в ледяную поверхность зеркала, словно пытаясь тем самым вновь оказаться по ту сторону. Руки сжались сами собой так, что костяшки пальцев мгновенно побелели, – Хватит! – удар. Боль. Еще удар. Ничего. На костяшках правой руки проступила кровь, но он даже не отобразил этого. Правильно же говорят, что порой душевная, эмоциональная боль бывает сильнее, чем физическая. Наверно, поэтому в груди теперь жгло так, как никогда ранее? Поэтому хочется буквально кричать, зная, что не услышат?»       – На тебя что, уже весна начала действовать? – спросил Ильдар, невольно улыбаясь такому уютно-домашнему Жене, с растрепанными после сна вихрями на голове, с ласково-веселым взглядом и чуть блестевшими от поцелуя губами.       – Ага, весна идет, весне дорогу, – чуть пропел парень, щелкнул по носу мужчину, заставив того смешно сморщиться, и, скатившись с кровати, уже в дверях произнес, – Вставай давай, я кушать хочу.       – Встаю-встаю, – ответил Ильдар так, чтобы его точно услышал ускакавший, судя по доносившимся звукам, на кухню Женя, и, последний раз зевнув, неторопливо принялся сползать с кровати.       «Эй, я тут, слышишь?» – надежда на что-то хорошее затрепыхалась внутри парня, стоило только мужчине подойти близко к зеркалу, находившемуся рядом со шкафом. Но нет. Скользнув ничего не говорящим взглядом, ничего не заметив в зеркале подозрительного, Ильдар только натянул вытащенные шорты с футболкой и вышел из комнаты.       «Заметь, пожалуйста, это же не я...» – хотелось закрыть глаза, отвернуться, только бы не видеть всего этого. Закрыть уши, только бы не слышать.       Протекающий под какие-то банальные фразы завтрак был до ужаса уютным. Взгляд, которым смотрел на фальшивку Ильдар, был до безумия родным. Слова, которые произносил Ильдар фальшивке, резали настоящего без ножа, от чего в груди начинало что-то жечь, мешая спокойно вдохнуть.       Безмолвной тенью, переместившись в комнату, которая приветствовала всех собравшихся мерным гулом мониторов и камер, Женя немного заметался по предметам, не зная, хочет ли он видеть всё это.       Это же его кресло. Это его работа. Его шутки должны были звучать. Над его, порой нелепыми, комментариями должен хохотать Ильдар.       «Ты не сможешь», – перемещаясь между объективом камер, отражениями ламп, какими-то стеклянными вещами, не находя себе места от возникшего волнения, не в силах остановиться, с какой-то надеждой он говорил сам себе, что Ильдар точно сейчас всё поймет.       Что рядом кто-то слишком идеальный, слишком хорошо комментирующий, слишком правильно звучащий.       Кто-то не тот.       Но...       – Блин, Женя, я не знаю, что произошло, но почему-то мне кажется, что это должно попасть в тренды сто процентов, – произнес Ильдар, ставя запись на паузу и снимая очки, на этот раз с синеватыми квадратными стеклами, чтобы смахнуть проступившие слезы от смеха.       – Ну, так я же учусь и расту, – улыбаясь, произнесло существо, отпивая из стакана сок. Ему не требовалось ничего другого, а зачем? Он и без того уверен в себе, в своих силах, а алкоголь вообще вреден для здоровья.       – В общем, походу, я всё же вырастил себе уже неплохого конкурента, – улыбнулся мужчина, который был по-настоящему рад за коррегу-коллегу и за уже проделанную работу.       Небольшой полезный перекус, и вот вновь комната наполнилась голосами участников обозреваемого шоу и двух обзорщиков происходящих в шоу действий.       В какой-то момент, наблюдающий за всем этим настоящий Женя поймал себя на том, что уже некоторое время он просто замер в отражении небольшой стеклянной вещи, стоящей сбоку стола, и слушал. Слушал идущую передачу, слушал голос Ильдара, слушал себя... Не, не так. Того, кто стал им.       Стало тошно.       Ильдар что-то заметит? Смешно.       Замечают, когда плохо. Замечают, когда неправильно. Замечают, когда неидеально.       Зеркало, стекло, зеркало...       Не слышат.       Не смотрят.       Что дальше? Рядом – идеальный. Подозрения? Нет.       Не разбить. Голоса – нет. Руки – избиты.       А где он сам? Кто теперь? Кто здесь?       Темно. В комнате. В квартире. Ночь. Спать?       

Женя. Вот ты где.

      «Ильдар? Где? Там? Нет, он спит, и голос был сзади», – стоящего возле холодного зеркала и до этого бездумно смотрящего в отражение спальни, погруженной в полумрак, сковал страх. Он же был один, тут никого не должно быть. Тогда почему чьи-то ледяные руки до боли стиснули плечи, притворяясь, что обнимают? Почему стало не по себе от нескольких слов, отравленных сквозившей жестокостью? Фальшивой лаской? Почему та картинка в зеркале становится всё дальше, а он сам медленно отступает в темноту и холод, уводимый кем-то до боли знакомым, но до жути чужим?...