горечь

у алекс щипало глаза от подступающих слёз. дыхание сбилось, в груди невыносимо болело. хотелось свернуться калачиком на полу и закрыть глаза. что, собственно, и сделал нейтан, на которого алекс смотрела. аура вокруг парня была иссиня-чёрной. мелькали всполохи красного – такие же, как запёкшаяся на костяшках пальцев кровь. в окружающей темноте и без того бледная кожа нейтана казалась снежно-белой, почти прозрачной. хрупкий ледяной мальчик, который вот-вот разобьётся вдребезги. нейтан не просто плакал – он захлёбывался в рыданиях. алекс чувствовала, как трясутся его руки, как боль расцарапывает изнутри грудную клетку и горло. нейтану, кажется, всё равно, что он сейчас валяется в ногах у алекс. девушка даже хотела, чтобы он выплюнул ей в лицо ядовитые и злые слова, как делал это обычно и со всеми. пусть скажет, что угодно, пусть прогонит, лишь бы не приходилось видеть его таким сломленным. после шарлотты алекс дала себе обещание больше никогда не отнимать у людей их эмоции. сейчас же, возвышаясь над скрючившемся рыдающим телом, она чувствовала себя беспомощной. алекс ещё не могла понять, что случилось с прескоттом, и она боялась. крик застревает у нейтана где-то в рёбрах, и алекс не хочет этого чувствовать, не хочет погружаться в омут с головой. алекс хочет одного – уйти, оставить прескотта наедине с его истерикой. вообще-то, он это заслужил. закон бумеранга всё ещё работает, так что пусть богатенький отпрыск справляется сам, но... но она же не может его бросить? алекс присаживается на корточки, пытаясь посмотреть нейтану в глаза. в перерывах между всхлипами он выдавливает тихое «уходи», и внутри всё обрывается. алекс до последнего надеялась, что в прескотте осталась его всепоглощающая ненависть ко всему вокруг, а значит, у него есть силы жить. но нейтан молчит. ледяные слёзы стекают по белым щекам. теперь точно не уйти. алекс больно. больно слышать дрожащий голос, видеть опухшие глаза, чувствовать исходящий будто отовсюду холод. она тянет руку к нейтану, повторяя, что делает это только ради себя. просто потому, что не хочется всё это чувствовать. конечно, никто не говорил, что будет легко. нейтан отшатывается от её прикосновения и шипит что-то похожее на «отъебись от меня». алекс не слушает. её будто окатило ледяной водой. вот теперь он чувствует то же самое. перед глазами мелькают отдельные картинки. алекс не может их зафиксировать – они расплываются, тают, словно дым. одно лицо сменяет другое, и каждое из них – злое, осуждающее, переполненное ненавистью. кажется, что звенит в ушах, но прислушавшись, можно разобрать отдельные слова. ничтожество я ненавижу тебя позор ненавижу тебя ненавижу алекс чудится, что кто-то бьёт её по позвоночнику, ударяет по рёбрам, сжимает запястья до синяков. алекс рвано дышит и машет головой, чтобы прогнать наваждение чужих эмоций. слишком тяжело, слишком страшно это испытывать. о том, каково нейтану, она старается не думать. не сразу, но боль немного отступает. нейтан всё ещё плачет, но уже тише. алекс не знает, что сказать. и нужно ли? чем она сейчас может помочь? алекс делает вдох и обнимает нейтана. у неё нет такой способности, но она пытается вложить в кольцо своих рук всё то спокойствие, что осталось внутри. нейтан замирает, как раненый зверь. и прижимается к плечу алекс. его рыдания постепенно сходят на нет.