la chant fantôme

      Озеро у леса на окраине аверуанской деревни — то место, куда Ной часто приходит, дабы поразмыслить о жизни.       Сокрытое от чужих глаз ветвами деревьев, оно кажется таким таинственным, почти потусторонним.       Над головою — небо, синее-синее, тёмное-тёмное. Впереди — холодная водная гладь, сверкающая серебром в лунном свете.       Сегодня — как и всегда — призрачный образ виднеется ему на поверхности воды.       У него, призрака, глаза цвета сапфиров и чёрные как смоль волосы. Некое туманное свечение исходит от него, от его полупрозрачного тела. Ной помнит, что каждый раз в полнолуние он возникает здесь — из ниоткуда, без каких-либо на то причин. Ною чудится, будто он знает его из прошлой жизни. Видится, будто бы он когда-то любил его — и будто бы он же когда-то его убил. Воспоминания о том, что не с ним случилось, накатывают какой-то туманной же дымкой, дурманят разум.       Вот и сегодня призрак — бледный-бледный, почти незримый, — парит над озером, возникнув будто бы из пустоты.       — Кто же ты такой?.. — задумчиво вопрошает Ной, глядя на него. Кажется, тот слышит его. Оборачивается, сверкнув синевой своих глаз, такой неестественно-яркой на фоне общей его бледной эфемерности. Глядит на него пристально, как-то изучающе, стоя вполоборота.       А Ноя вновь преследуют образы не из его памяти: утро, яркий солнечный свет и этот человек напротив. Сапфировые глаза — живые, так же пристально на него глядящие.       — Если мне суждено умереть, я бы хотел, чтобы ты был тем, кто убьёт меня.       И улыбка — болезненно-светлая улыбка, что пробирает до глубины души одним своим видом…       Ной отгоняет эти образы куда подальше — и откуда они только берутся?.. Вновь смотрит вперёд — призрак на озере остаётся безмолвным и неподвижным.       — Кто ты такой? — Ною слишком хочется докопаться до правды. Слишком хочется понять, что же связывает его с этим созданием.       Его тонкие пальцы скользят по озеру — оставляют на воде рябь, как если бы он и вправду был осязаем. Он будто бы наигрывает на водной поверхности какую-то мелодию. Мелодию, которая самому Ною кажется чертовски знакомой, хотя он и не сомневается, что впервые в жизни слышит это.       А призрак начинает петь. Его голос — тихий, печальный и в то же время какой-то неземной, отчуждённый. Поёт на каком-то неведомом языке — Ной не понимает ни слова. И так завораживающе, так странно звучит эта песня, что всё это невольно напоминает мифические песнопения сирен. А синее свечение вокруг становится сильнее, сапфировые глаза — ещё ярче. Луна окончательно выходит из-за прежде наполовину скрывавшего её синеватого же облака, и луч её света теперь падает в точности на его силуэт. И снова рябь расходится по воде. Ной чувствует, будто бы что-то манит его, тянет к себе. «Иди сюда, посмотри на меня, вспомни всё», — шепчет голос, пробравшийся в мысли. И тут ему становится по-настоящему страшно — понимает он, что не сможет этому велению воспротивиться.       Хочет сбежать, уйти, пока не поздно, отсюда, но даже сдвинуться с места для того оказывается невероятно сложным. Хочет шагнуть назад — вместо того идёт вперёд. Прямо как есть, в одежде, входит в озеро, и сам себе ужасается, когда осознаёт это.       Хаос творится в мыслях — точно тот самый синий туман окутывает их, лишая всякой ясности. Ещё мгновение — и он уже не чувствует страха, будто бы забыв уже, чего вообще боялся, и направляется к загадочному призраку, внимательно и вместе с тем безразлично глядящему на него.       Расстояние между ними стремительно сокращается, когда как озеро становится всё глубже. Вскоре ему приходится плыть, чтобы удержаться на поверхности, — Ной, никогда раньше плавать не умевший, удивляется тому, как легко это ему удаётся.       А призрак тянет вдруг к нему свои руки. Будто влечёт к себе. «Давай же, подплыви ближе, коснись меня, пади в мои объятия», — читается в его взоре. Он продолжает петь свою неясную песню. Ох, как же прекрасен этот голос!..       Руки его, неожиданно осязаемые, касаются плеч Ноя — и только тогда он вдруг замолкает. Лицо его приобретает вдруг выражение совершенно новое: равнодушие сменяется сожалением       — Я правда не хочу делать этого, Ной, — произносит он вдруг. — Я ведь люблю тебя. Но… Но ведь это ты был тем, кто убил меня.       Тот и понять не успевает, не показалось ли ему это, потому что какая-то сила вдруг тянет его вниз. Вода смыкается над головой. Ной пытается всплыть — всё тщетно. Тело точно окончательно перестаёт подчиняться ему. Последний воздух ускользает от него. На мгновение он теряется во времени и пространстве. После — видит, неясно, почти на краю сознания, как призрак вдруг ныряет под воду за ним следом. Совсем рядом сверкают сапфировые глаза. А после темнота заволакивает всё вокруг — Ной ощущает лишь чьё-то прикосновение прежде, чем окончательно погрузиться в забытье… В последний миг — вскрикивает, будто бы надеясь, что кто-нибудь услышит его, вот только ни звука издать не может, потому как крик его тонет в толще воды вместе с медленно погружающимся на дно телом.       — Ной! Ной, да что с тобой? — слышится где-то почти рядом чертовски знакомый голос. Открывая глаза, он обнаруживает вполне себе привычную обстановку своей комнаты. Доминик сидит напротив него, глядя обеспокоенно, взволнованно.       — Что случилось? — недоуменно вопрошает Ной.       — Ты кричал во сне, — говорит та.       Сон, конечно же. Не могло же такое случиться наяву!.. Ной выдыхает с облегчением.       — Тебе опять снился он? — понимающе интересуется Доми.       — Да… — чуть рассеянно отзывается тот, прекрасно зная, кого она имеет в виду.       Ванитас.       Его любимый человек. Наследник Голубой луны, владевший способной исцелять про́клятых Книгой. Тот, кого Ной не смог спасти — смог лишь убить.       Даже сейчас стоит Ною на мгновение закрыть глаза, как образ его как наяву появляется в мыслях.       — Уже сотня лет прошла, — задумчиво отмечает он, — а я до сих пор вспоминаю его…       — Надеюсь, когда-нибудь ты освободишься от этого, — вздыхает Доми. Сама в это, вероятно, не верит.       И он тоже не верит — знает ведь, что эти воспоминания никогда не отпустят его.       Смеет лишь надеяться, что ещё через пару сотен лет чуть легче станет ему.       Впрочем, даже это кажется пока невозможным.

***

      Этой же ночью Ной отправляется на озеро. То самое, из сна. Полная луна — Голубая луна — как раз сияет в тёмном небе.       Вглядываясь, точно зачарованный, в водную гладь, замечает он вдруг парящий над ней силуэт — будто бы сотканный из нитей синего света, прозрачный, почти незаметный.       Видение. Просто видение. Всего лишь плод его воображения.       И чья-то тихая песня — до боли знакомая песня — слышится ему где-то вдалеке.       «Наверное, это просто ветер», — успокаивает он себя. Вот только ночь сегодня совсем безветренная.