Не нужен

У Нортона множество травм. Болезненных, неприятных, ужасающих, ломающих его на куски, сжимающих грудную клетку. Но он привык к ним. Почти все рано или поздно привыкают к этому, чувствуют не так сильно. Но если на рану надавить.... Нортон справился со всевозможными страхами и болячками, стал дышать чаще. Нашел друзей, но кое-что не учел.

***

Дверь в коридоре с громким стуком закрывается, и он остаётся один, наедине с ворохом мыслей. Часики медленно тикают, погружая в некий транс, из него сложно выйти. Но у мужчины на диване, который обит потрепанной серой тканью, получается. В горле остаётся некое противное послевкусие. Они так крупно рассорились, лучшие друзья да... Грудную клетку сжимает от некоторой боли и Нортон пытается вздохнуть грудью. В конце концов он подходит к окну вдыхая зимний холодный воздух. На виски давит сильно, настроение совершенно паршивое. Наконец где-то в глубине квартиры слышится треньканье звонка, и Нортон вздыхает, прикусывая израненные губы. Он от них живого места не оставит. Теперь все внутри сдавливает от неприятного страха, появившегося из-за слишком долгого пребывания рядом с близкими, он не привык контактировать с чужими людьми, но похоже придется, возможно именно сегодня он выпустит из круга дорогих сердцу одного важного компаньона своей жизни. Ему нужно будет подумать над Майком, но сначала нужно разобраться с предстоящим цирком. Руки достаточно сильно дрожат, когда Нортон открывает пару замочков. Распахивая дверь, он внезапно быстро даже для себя, хватает визитницу вместе с теплым пальто. Перед глазами предстает старейший зеленый коридор подъезда, а чуть дальше стоит паренек угрюмо глядящий прямо на него. Кэмпбелл достаточно быстро застёгивает пуговицы верхней одежды, чувствуя себя довольно неловко и ужасно под чужим взглядом. Ну что ж, приступим. – Вы же приехали по заказу...? - он будто говорит о заказе еды, и это звучит еще более ужасно, для него. Мужчина, на голову ниже ростом (Нортону как-то стыдно из-за этого факта), кивает головой, это можно заметить краешком глаза. – Вы же в теплой одежде? - Нортон снова чуствует себя довольно поверженно, ох ну и во что он ввязался... Он стал заказчиком услуг проституции. Это очень плохо, именно для его взглядов которые всегда были против подобной системы предоставления удовлетворения людям. Ему всегда было жаль людей работающих там... Это ведь ужасно, предоставлять то, что должно оставаться интимным и сокровенным, абсолютно левым людям. Ещё это наверняка и опасно, в мире есть много людей, не очень хороших к слову. Сколько проституток попадались на подобных, и проделывая свою часть работу чувствовали боль, унижение, возможно им даже что-то говорили, противно, ужасно. Почему это все существует. Подобные мысли уплывают далеко, он совершенно не желает пользоваться подобными вещами, у него слишком много причин не делать этого. И именно поэтому он возможно будет сейчас говорить много глупостей человеку, который просто пришел выполнить кое-что за деньги. Все же Кэмпбелл не будет называть это работой. В голове монотонно дергается кладезь мыслей. Нужно было уточнить у Майка хотя бы как все это устроено, холодным тоном не терпящим возражений. Надо было. Чёрт. Они выходят из пропахшего подвалом подъезда. На улице дикая стужа, сразу же подмерзают щёки и мужчина неловко поправляет свою шапку, натягивает её ниже, пытается спрятать свой лоб в ней. Главное сейчас не подскользнуться и не выронить её из рук. Вдали светлеет ближайший магазин в котором находится пару банкоматов. Там он снимет деньги и постарается растаять в холодном пару улицы. – Я могу отказаться от вас?- звучит довольно жалко и плачевно. Нортон поворачивает голову назад и видит все также идущего проститутка сзади. Быстро семенившие ноги человека, который ниже его на голову, замедляют свой темп. Лицо незнакомца каменное и брюнету это совсем не нравится, он спешит сказать следующие слова: – Я не собирался пользоваться подобными услугами, это все произошло... Нортон на секунду замолкает, но продолжает: – Из-за одного человека. Ужасно не хочется называть Мортона другом. И он не станет. – Я могу просто расплатиться с вами и пойти по своим делам? Сейчас ему скажут да конечно, и он навсегда вычеркнет из своего кошелька приличненькую сумму. В очередной раз обеднеет получив тонну стыда и неловкости. Парень сзади одет в черную куртку, капюшон скрывает наверное все эмоции. Но все же Кэмпбелл улавливает что-то потерянное в виде спутника. – Я слишком уродлив для вас или что? С одной стороны неловкий брюнет пугается столь резкой реплики, но с другой стороны... Его спутник скорее раздражен, а не обижен из-за происходящего вокруг бреда. – Я даже не видел твоего лица, чувак. Я просто ввязался в очередное дерьмо, и хочу выкрутиться из него с меньшими потерями... "Для своей психики." – заканчивает про себя Нортон.

***

Они в полном молчании достигают магазинчика. Все вокруг темнеет, слишком рано, из-за зимы. Было бы неплохо будь этот парень маньяком, который прирезал его в такой тихий темный час. Воображение рисует незамысловатые картинки, которые весьма умело отвлекают от поставленной задачи, ввести чертов код. Но все же он умудряется снять свои 5 тысяч. Нортон почти радуется когда видит нужного человека там же где он его и оставил. Руки засунуты в карманы куртки, голова опущена вниз. А вот это ему уже не очень нравится. Временно отгородясь от воя холодного ветра Нортон вопрошает: – Сколько я вам должен? – Нисколько. Осторожно наклоняя голову и вглядываясь в лицо человека напротив он видит идентичное ему выражение лица. Такое же уставшее и злое. Ха ха... Кэмпбелл аккуратно сворачивает купюры в трубочку и все же поборов страх засовывает (предварительно вытащив чужую руку из кармана) в ладонь деньги.

***

В дальнейшем он просто разворачивается и идет в сторону темных закоулков. Несколько раз оборачиваясь он видит как проститут стоит на том же месте. Человек будто потерян в этом пространстве. Но об этом он предпочитает не думать. Слишком много за день навалилось. А ещё сковывает вина за непонятное чувство лёгкости. Ощущение что в этот раз он точно все сделал правильно. А сейчас ему не повредит прогулка на свежем воздухе после такого тяжёлого дня.