цветы незабудки и астры.

      незабудки в вазе вянут. цвет астры распускается и цветёт все красивее.

И Краткий - удивительный, по истине загадочный и пугающий человек. сколько бы лет они не были знакомы, Ёшка никогда его не мог до конца понять. по правде говоря, он пугал его, отталкивал своими крайне странными поступками и поведением, но что-то в нем было... то, чего нет ни в ком другом. какая-то необъяснимая аура так и тянула к себе, а Ёшка, подобно маленькой жертве, тянулся слепо прямиком в ловушку хищного зверя. и даже сейчас, когда наручники на тонких кистях щелкают, он все так же наивно, своими большими, чистыми, словно ясное, ночное небо звёздными глазами смотрит на человека, стоящего над ним. он наблюдает за тем, как оковы заковывают ноги, а вскоре и вовсе не осталось какой либо возможности даже встать с места... возможно, он пьян, или в бреду, ведь другой человек бы, вероятнее всего, хотя бы пытался бы сопротивляться, но не Ёшка. он слишком послушен, слишком покорен и, в конце концов, слишком слаб. и даже если попытаться как-то противиться, лучше не станет. в конце концов, он слишком... Ёшка, для того, чтобы что-то такое делать. Краткий всегда был и будет для него самой большой загадкой. он для него, как совершенно неизвестный, непонятный, неизведанный мир, в котором даже самые упрямые и опытные исследователи рано или поздно погибнут. ㅡ я же вижу, что что-то с тобой не так. ㅡ он сзади. его ладони кладутся на дрогнувшие, заметно исхудавшие плечи мальчика. голос сзади звучал непривычно серьёзно, настолько, что появлялось ощущение какого-то страха; страха того, что если вдруг дать неправильный ответ, он его непременно уничтожит. ー ну? ты можешь мне выговориться, звездочка. ー ладони плавно спускаются и оказываются уже на груди. Краткий обвивает шею, уже заведомо овладев им. кладёт голову на плечо, улыбаясь едва уловимой, но такой горькой, выдавленной ухмылкой. он ждёт ответа. он не любит, когда его игнорируют. он не любит, когда ему лгут. не любит, когда его другу кто-то вредит. остаётся лишь вопрос, другу ли?.. Ёшка не любит лгать. он привык всегда говорить правду, ведь боялся, что ложь рано или поздно всплывёт на поверхность и будет от того только хуже. особенно, ему не нравилось, вернее, даже боялся лгать Краткому, скрывать что-то, но будет ли он отвечать так же, как и всегда, или, все же, расскажет все, как есть? ー в.. в-все хо-ро-шо! ー увы, это, наверное, единственное о чём он отчаянно врал почти всегда, даже с раннего детства. его учили быть сильным и не плакать по пустякам, но в то же время и быть любимым, он не может просто так показать себя слабаком, тем более, перед ним. но в звёздных глазах блестят слезинки, они будто упавшие звездочки, или росинки на траве в тёплую ночь. его слезы по истине чисты и невинны, как и его взгляд, как и сам он. в голосе слышался надрыв - он не может больше врать. руки сжимают ткань своей одежды и мнут её, он не знает, что будет дальше, не знает, какой реакция будет на этот раз. тяжёлый, глубокий выдох, сопровождающийся цоканьем - недовольство, пугающее недовольство. ー я тебе говорил, что они плохо на тебя влияют, а ты не слушал.. что мне теперь с тобой делать? что ж. мне придётся оградить тебя окончательно от лишнего общения, так, ты будешь в полной безопасности и никто не посмеет тебя больше тронуть. ー в голосе розововласого слышатся стальные нотки, он явно был раздражен ответом, да и всей ситуации в целом, а руки... руки, казалось, будто вот-вот раздавят хрупкие плечи, а дальше уже и всего паренька. они такие большие, сильные. Краткий всегда защищал Ёшку, и, наверное, только благодаря ему он всё ещё жив, но так ли это? сейчас он.. другой. более того самого Краткого, который был уже давно родным и знакомым не видно, это кто-то другой. новый, никому не известный, и так редко появляющийся на свет монстр. Ёшка с какой-то наивной, детской надеждой глядит в глаза парня, желая найти в них хотя бы немного того самого, старого друга, хотя бы малейшую долю. в них не видится больше того самого привычного взгляда. он становится каким-то диким, совершенно непредсказуемым. в кудрявой головке сейчас было очень, очень много слов, которые он так хочет ему сказать, прошептать, прокричать - неважно, так много вопросов, смешавшихся в кашу.. но единственное, что он смог вымолвить, лишь едва слышный шёпот его имени. ㅡ Краткий.. ー в подвальной тишине раздаётся. мужчина ухмыляется при зове, вздыхая. ー что такое, Ёшка? ー он и ни разу не думал о том, какую чудовищную ошибку может совершить. в его действиях нет морали; он всегда идёт строго напролом и чувства других людей его редко волновали, но почему-то с Ёшкой всё было иначе. он хочет его оберегать. он хочет, чтобы эта звездочка была только его, чтобы только он мог общаться с ним. черт, он был будто зависим от него- становилось даже смешно со своих мыслей, от чего он, глядя куда-то в пустоту, сквозь пространство, начинает нервно, неестественно посмеиваться. ー Ёшка, милый, ー все ещё с улыбкой нелепой, начинает. ー ты никогда не думал о том, что мы становимся уже не просто друзьями? ー Ёшка замирает. ー право, ведь столько пережито вместе. я замечаю каждую твою эмоцию, я вижу тебя насквозь и знаю всю-ю-ю твою ложь. я знаю о тебе больше, чем даже ты сам. я вижу то, как ты смущен и как трепещешь. скажи, ты любишь меня? не смей мне врать, ты. любишь. меня? ー правильный ответ здесь был лишь один, другого слышать не желает. боже, а в груди так все кипело, подобно лаве в вулкане, что вот-вот начнёт свое извержение. Краткий любит разрушать, он любит уничтожать и наблюдать за болью. он знает, о чём все шепчут за спиной - "садист!", "больной!". он любит уничтожать и наблюдать за болью. и каждый раз, глубокую, но тихую обиду в душе тая, он защищался. он боялся, обижался, так же, как и все. но теперь, спустя время, он сам стал тем, кого боялся. звучит так глупо и наивно.. Ёшка же, связанный, без возможности уйти или молчать, лишь взглядом тупил куда-то в стену. слишком страшно, слишком стыдно. его читают, как открытую книгу и, казалось , раскрыто все, но он все так же молчал, как и раньше. ему тяжело принимать решения, тем более... такие. ー ты любишь меня? ー вопрос настойчивый и голос становится ниже. мальчиком слишком легко управлять, и так же легко сломить, что даже забавляло, в какой-то степени. солёное море льёт по щекам, стекая с подбородка, а старший, любуясь ими, наслаждался, сжимая кулаки. разум замутняется, больше контролировать себя Краткий не сможет.

незабудка вянет все больше, астра высасывает из неё всю жизнь и силы.

теперь мужчина появляется перед мальчиком. всего мгновение - и лезвие ножа, что появилось так внезапно, что тот и не успел даже осознать этого. прямо у горла сверкает, так и желая оставить алые реки на нежной коже. ー ну же, скажи мне.. ー улыбка на губах розововласого растягивается все шире. страшно, до ужаса, до боли, и единственным , что можно было все ещё сделать - двинуться назад, к стене, чтобы быть дальше от ножа, а тот, смеясь, лишь ближе подносит, так через совсем не долгое время загнав мальчика в его же ловушку, он оказался плотно прижатым к стене с лезвием прямо у горла. страшно... мысли Ёшки путаются, ответов было неимоверное количество, так же, как и вопросов. голова не выдерживала такое количество всего-всего-всего, она просто гудела, переполняясь ужасом. ー я.. я не знаю. ー детский лепет, едва слышимый. от ответа Краткий замирает, внезапно застывая в каком-то разочарованно-удивленном выражении лица, а после - резко смеётся, психопат. его озарила гениальная идея ー я знаю, я знаю, я знаю, я знаю-язнаю-язнаю!!!, что сделать для того, чтобы ты любил меня. я знаю.. одежда резкими движениями сдирается, рвясь и открывая вид на тонкое тело Ёшки. горящая ухмылка, не предвещающая ничего хорошего. по тонким ногам скользит красная верёвка, затягиваясь и невольно, слегка раздвигая их. Ёшка краснеет, в попытках что-то сделать против, просто, не понимал, для чего все это, но тщетно. верёвка обвивает все тело в сложных узорах, она сжимает тело в крайне неудобном положении и поднимает его вверх. все тело болит даже в первые секунды, а если это продолжится и дальше.. сложно представить, насколько будет это сильнее. ー я научу тебя любить, моя любимая звёздочка. больше тебе никто не навредит, больше ты ни с кем кроме меня не будешь общаться. ты будешь любить только меня, Ёшка. ーрозововласый, пальто с себя скидывая, медленно подходит к парню, доставая плеть. удивительный он, все-таки, и откуда у него все это.. неужели эти вещи у него хранились все это время? резкий удар, раздавшийся эхом по помещению и вскрик. на ноге остаётся красный след, из которого практически моментально выступают капельки крови. ー и правда, такая нежная кожа.. ー пальцем проводя по следу и размазывая жидкость, Краткий задумчиво глядит на кровавый след. ー оно и к лучшему. ー дьявольская гримаса и череда ударов плетью по всему телу.

1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17, 18.. 19..

ー двадцать. ー хрупкое тело изуродовано красным цветом и кровоточащими полосами, он едва дышал и, кажется, медленно, но верно терял сознание, что-то хрипя. не хватает... да, Краткому определённо этого было мало, он хочет больше, он хочет слышать крики, мольбы о пощаде, он хочет видеть вновь эти кристально чистые звёздные слезинки мальчишки, стекающие по мягким щечкам. Ёшка действительно слаб, даже слишком. уже с меньшим энтузиазмом, Краткий окидывает взглядом свою работу и фыркает, отворачиваясь, будто противно стало. но ждать долго не приходится, ведь уже через мгновение, безумец оказывается на месте с зажженной свечой. будет больно, однозначно. свеча кругами летает над телом, как бы, издеваясь над ним и проверяя то, насколько пуглив Ёшка, у которого уже не было сил, он бы упал без памяти, но страх брал свое. и каждый раз она резко дергалась, дразнясь и смеясь испугу мальчика. ей богу, он и впрямь похож на ребёнка. такой же слабый и, главное, невинно чист. это - идеал Краткого. вдоволь наигравшись со свечой, с холодным смешком, он резко переворачивает свою игрушку, выливая горячий воск на свежие раны - конвульсии и крики, слезы, новые ощущения и травмы, ожоги.. Ёшку выворачивало, он орал от боли, дрожа и рыдая и лишь тогда, когда воск засох на коже, он более менее затих. о, как тогда был счастлив розововласый безумец, он смеялся, едва дыша, кусая губы. ему нравятся, до сумасшествия нравятся эти крики. он смотрел на Краткого в немом испуге и непонимании, не понимал, чем заслужил все это и почему он, самый близкий и дорогой человек, так относится к нему. взгляд очаровывал и лишь зажигал ещё больше желание чего-то большего, ему хочется ещё, этого слишком мало для того, чтобы приступить к самому основному. ー ты все ещё не любишь меня? ー молчание, такое ужасное, душераздирающее молчание в ответ. ー отвечай.. ー молчание убивает. тишина убивает. любовь убивает. ー ответь же, ну же... ー Ёшка просто не мог больше говорить, как бы того не хотел. он даже не до конца понимал то, какого ответа от него ждут, всё его сознание сейчас было едва живо, но как сказать об этом Краткому? ー ОТВЕЧАЙ. ー верёвки резко спускают тело, а шею сжимают большие, сильные ладони. ожидание убивает. время убивает. игнорирование вопросов убивает. мальчик задыхается и кашляет, пытаясь вырваться и жадно глотая воздух, но шея сжимается все сильнее, воздуха начинает уже не хватать, так страшно умереть прямо сейчас.. - ー скажи хоть что нибудь, Ёшка, ответь... ответь.. ответь, ты меня слышишь? ー досадно, что он был не в силах понять того, что мальчик просто не мог говорить. если бы его мысли не были бы настолько сейчас затуманены, он бы не стал такого делать, да и, в принципе, поступать с другом именно так, увы.. разочарованно, практически со слезами на глазах, шея отпускается. ー ты ненавидишь меня? за что? я всего лишь хочу быть с тобой вместе, я хочу, чтобы тебе же было лучше, я не хочу, чтобы тебе они вредили, я же вижу то, как плохо они на тебя влияют... ー Краткий отходит, запуская руки в карманы . ему грустно, ему больно, но уже меньше, чем через минуту он будет совершенно другой. Краткий - крайне непредсказуемый человек, от которого можно ожидать чего угодно. ー прости. ー сквозь кашель и ужасную, сдавливающую боль по всему телу, Ёшке, все же, удаётся ответить, на большее он был не способен, но даже эта короткая фраза пробила сердце розововласого. он падает на колени, застыв в немом шоке с широко раскрытыми глазами. он так долго ждал ответа, так мечтал услышать его голос и... боже, наконец-то он этого добился. из глаз невольно текут слезы, что было настолько редким явлением, что, наверное, даже одним из первых за пару лет. слезы Краткого увидеть практически невозможно, так же, как и его испуг, его тревогу. забавно, он носит прозвище "больного ублюдка" - весьма обидно, да, но именно так зовут его многие из-за крайне странного и специфического характера, он ничего не может с этим поделать. ー ты... любишь меня? да? или...- ー он слишком мало знает о том, какие слова говорят люди, когда признаются в любви, или наоборот. но судя по всему, то был.. отказ? что имелось ввиду в этом слове? осознание приходило не сразу, и лишь спустя время сердце непривычно сильно закололо, так странно, так странно! Краткий не привык к искренним эмоциям, он никогда не был искренним с теми, с кем общался, он открывался лишь одному Ёшке, свято верил во взаимность чувств, а теперь, что делать после всего этого? и ведь даже до конца не знал ничего. ー я заставлю тебя любить. ты будешь со мной, я научу тебя любить. ー печаль резко переменяется злостью, он встаёт с пола, затем, подходит медленным шагом к Ёшке. кровь, что некогда стекала с ран на пол уже остановилась и свернулась, а это значило, что настало время для следующего этапа. взгляд падает на плоть между ног. наверное, уже пора приниматься и за самое интересное. по правде говоря, Краткого подобное редко интересовало. он практически никогда не испытывал к кому-то сексуального влечения и особого желания этим заниматься у него не было. возможно, то было из-за того, что он просто не нашёл для этого нужного человека. что же, видимо, время пришло. член, сначала с какой-то неуверенностью берётся в руку. Краткий знает, как это делается, но почему-то становилось так стыдно.. щёки от ощущений алеют, так же, как и лицо Ёшки. собравшись, розововласый двигает ладонью вверх и вниз, повторяя это действие несколько раз. темп пока медленный и, несмотря на всю пылкость Краткого, он не выглядел сейчас таким же решительным, как прежде. в области паха появлялось совершенно новое, ранее никогда не знакомое и, черт, такое странное, но приятное чувство, в какой-то степени, даже противное. Ёшка ни разу этим не занимался, ему так же это непонятно, как и партнёру. по какой-то совершенно неясной ему причине, из уст его раздаются невольно вздохи, от которых становится стыдно. хочется чем-то прикрыть рот, но руки были крепко завязаны и уже даже и не чувствовались, так же, как и большая часть всего тела. Краткий ухмыляется вновь, начиная уже водить ладонью увереннее. мальчик даже не знал, что,сейчас чувствовал: тело отвратительно болело, казалось, будто бы оно было на половину мертво, но в то же время, от действий Краткого появлялось какое-то необъяснимое ощущение... возбуждения? оно будоражило в груди, разжигало пламя, но точно так же и становилось так противно от самого себя, от своего же вида, от того, чем он занимается и каким образом. Ёшка не любит подобные вещи, он не привык к ним они для него крайне некомфортны. все это настолько для него развратно, грязно. увы, даже если бы он пытался как-то противиться, все было бы бесполезно. Краткий был намного его сильнее, а слова он вряд ли станет слушать. к телу поступает дрожь, Ёшка вот-вот кончит, но тут же, резкое проникновение пальца прямо в уретру перекрывает какую либо возможность это сделать. до ужаса неожиданно и больно. Ёшка вскрикивает, дергаясь, этим же делая себе больнее. ー э, э, не, не так сразу, звездочка. ты мучал меня долго, знаешь, пока я ждал ответа. я не закончил. ー с этими словами, достаются две подозрительные пачки с ампулами и шприцы. в плоских зрачках сверкает искра безумия, наблюдая за тем, как содержимое ампул заполняет шприцы. Ёшка же, напуган пуще прежнего - что будет дальше? он хочет убежать, спрятаться, потеряться.. неважно куда и где, главное, подальше от Краткого. парень не в своём уме, нужно просто переждать и все будет хорошо, так ведь? больше всего хотелось верить в то, что все это - просто кошмар, а буквально через пару минут он проснётся, как обычно, у себя дома в своей кровати, ну же... почему он не просыпается? почему боль кажется настолько настоящей? нет ни единого намёка на то, что это сон. неужели он, все-таки, обречён?.. для мужчины в берете веселье только начиналось , все было ещё впереди, но для этого ведь нужен и подходящий настрой, и настроение.. честно, он никогда бы и не подумал, что именно эти средства пригодятся, а оказалось, что, все же, себе свое использование они нашли. его левая рука всегда забинтована и ни разу никто не видел того, что могло бы быть под бинтами. многие уже начинали строить свои догадки, теории, кто-то говорил даже, что там у него лишние глаза - весьма любопытно, но глупо и бессмысленно. зато смешно. и только сейчас, впервые за долгое время, впервые, перед глазами кого-то, бинты снимаются, открывая вид на изрезаную и исколотую шприцами кожу. этот участок выглядел так, будто бы была пришита рука кого-то другого. то, насколько бледно-чистым было его тело и этот участок, всегда закрытый слоем бинтов.. слишком отличались друг от друга. глаза Краткого почти всегда выглядели не совсем здоровыми, так же, как и вечные синяки под ними. и только теперь, глядя на следы уколов, в голове складывалась полная картина. вечно спонтанные, хаотичные движения, и частые, совершенно внезапные вздрагивания, взгляды в пустоту. его личность, вероятно, не не такая, как у других, причина всего этого, наконец, была выявлена : Краткий - наркоман. не иначе. от одной мысли об этом сердце сжимается. почему Ёшка не догадался об этом раньше? почему он не замечал? почему он не знал? почему Краткий вообще начал этим заниматься... а что, если он узнал об этом слишком поздно? ー почему.. ー он не может больше смотреть на это. Ёшка отводит взгляд, едва сдерживая слезы. ー п-почему ты ничего н-не говорил? Краткий! ー он действительно уделял ему слишком мало внимания. все это - его вина. если бы он больше проводил с ним времени, если бы был внимательнее, он мог бы предотвратить это, увы, время вспять не повернуть. бесы пляшут вокруг кипящего котла, восхваляя грешность и глупость поступков человеческих. ー почему? ー бесы хотят больше зрелищ, они хотят овладеть разумом полностью, они требуют довести сие дело до конца. в лице Краткого печальная полуулыбка, о, он так часто улыбается. он слушается своих бесов - две иглы вводятся в больную руку и содержимое шприцов ловким, уже выученым движением вводится в вену. сперва всегда болезненно, но эффект обещает долго ждать себя не заставлять, а будучи смешанным с возбудителем, он, вероятно, будет ещё интереснее, чем обычно.. ー какой интересный, однако, вопрос. ー продолжение речи не хотелось слышать, буковка знает, о чём он скажет, от того становилось и больнее. ー ты игнорировал меня. постоянно. ты общался с другими, а на меня тебе было постоянно плевать. я справлялся абсолютно со всем один, в то время, как к тебе я был безгранично добр. я готов был ради тебя пожертвовать жизнью, но тебе было все ещё все равно! ㅡ сердце разрывается. все это - его вина. все это - его вина. все это - его вина. все это - его вина. он во всем виноват. он во всем виноват. он во всем виноват. он во всем виноват. хочется закрыть уши и убежать, чтобы больше ничего не слышать, увы, он не мог даже перестать слушать слова Краткого. в них слышится искренняя горечь, срывающаяся на крик, задевающая самые сокровенные струны души. но он смеётся. смеётся, плача, кажется, над всей ничтожностью своей жизни. ー я хотел просто больше внимания. я хотел быть с тобой рядом, почему все изменилось? почему ты так возненавидел меня? ПОЧЕМУ? ー Ёшка лишь всхлипывает молча. он не знает, как теперь даже в глаза ему смотреть после всего этого. не знал, как на всё это ответить. ему нужно немного времени, чтобы прийти в себя, но сейчас вся текущая ситуация только делала хуже. тело полностью онемело и, кажется, в некоторых участках даже посинело, но теперь он понимал то, насколько чудовищную ошибку совершил и знал, что все это было абсолютно заслуженно. ー ты снова молчишь, как и всегда. ー спустя минуту, обречённо вздыхает парень, глядя сквозь свисающую на глаза взлохмоченную чёлку. ー я хочу, чтобы ты был моим. люби меня, пожалуйста. это единственное, о чем я мечтаю. ты слышишь? ー с наполненными шприцами, он подходит к измученному мальчику. тот кивает мелко, кусая губы в кровь и икая от слёз. Краткий усмехается, безо всякой осторожности, кладя руки на свежие раны. тот вздрагивал от любого касания, но на большее уже и сил не было. ー ты ведь сам все понимаешь, буковка глупенькая. ー нет смысла больше тянуть время. несмотря на то, что даже будучи под действием сильных наркотиков, он умел держать себя в руках, все равно рассудок начинал размываться, погружаясь в эйфорический бред бескрайних сказок и не сбывшихся надежд. он хочет забрать и свою звёздочку с собой, в свой маленький мир. шприцы в трясущейся руке осторожно протыкают тонкий слой кожи и повторяют ту же процедуру, что и делалась в прошлый раз. на лице дрожит улыбка, но не такая, как всегда. она казалась до ужаса неискренней, как будто бы, дешёвый грим актёра смывается, оставляя разводы на лице. тихие, едва заметные в полумраке слезы льют по щекам так же, как и прежде, но сам Краткий того уже не понимал. Ёшка больше не плачет; он бредит, изредка подрагивая. он не был способен различить сейчас хоть что нибудь, все становилось до тошноты непонятным и таким... невыносимо тяжёлым. он был уже на половину мёртв, хотя не осознавал этого. он не замечает даже того, как безумец роняет его на пол, снимая все верёвки и все, что хоть как-то ограничивало его движения, лишь отдалённо чувствовал, как тело обретает небывалую свободу и по всем жилам разливалось такое приятное, ломящее тепло. его хрупкое тело хочет чего-то большего. их сознание было в полной отключке и управляли ими лишь те вещества, что были вколоты розововласым парнем.

веселье началось.

грубо схватившие за тонкую талию руки отшвыривают тело прямо в стену. слабый вскрик, неровные, хромающие шаги, разводящиеся в стороны вновь ноги... все было настолько размыто, будто бы во сне. внутри их тел кипело неестественное возбуждение, а любое касание к нежной, избитой плетью коже ощущалось в разы сильнее обычного, но больно не было. бред. - шепчется имя розововласого и ощущается касание чужих губ к своим и то, как язык нагло хозяйничает во рту, сплетая их в танце. бред. - их пальцы сплетаются друг с другом, а чужая, возбужденная плоть трется о его. ощущается такая невероятная нижтожность перед своим партнёром, ощущение будто бы он просто сломает его, подобно какой нибудь хрупкой хрустальной вещице. их тела сплетаются воедино и сейчас уже поздно о чем-то говорить. бред. - до ужаса приятное чувство от касаний к члену. они кажутся то божественно нежными, то чертовски грубыми и жестокими. ー Краткий, Краткий.. ー лишь стонется его имя сквозь улыбку в эйфории. изящные, тонкие пальцы проникают чуть ниже, проглаживая по самым чувствительным местам. Ёшка прогибается, скуля и умоляя о большем. его орган пульсирует, но пока даже это все было лишь прелюдией и розововласый не позволит так быстро все закончить - слишком рано, да и Ёшке хотелось больше ощущений. член сжимает рука, хищно контролируя его, а пальцы начинают углубляться, двигаясь, и, вскоре уже они находились полностью в мальчике. они продолжали его растягивать, они двигались медленно, изредка спускаясь к вновь к простате и гладя её. пальцы дразнят Ёшку, не дают ему желаемого, а хотят растянуть удовольствие на как можно большее время. он чувствует, как огонь в груди разжигается все сильнее. ногти царапают израненную кожу, но, почему-то, это доставляло не боль, наоборот - какое-то странное удовольствие, что возбужало все сильнее. ー Краткий, я хочу ещё. ー тихий, неразборчивый лепет звёздочки, тающего от хищных манипуляций. он томно вздыхает под ним, обвивая руками шею. партнёр же, его слушает. раз Ёшка сам того хочет, то пора бы уже и выпустить всех своих бесов на свободу - довольно терпеть. клыки впиваются в хрупкую ключицу, оставляя на ней очередной след, руки заключают в объятия тонкое тело расцарапывают спину до мяса. пальцы вытаскиваются из ануса и теперь Краткий сам резко заходит внутрь, сразу же во всю длину. Ёшка, громко вскрикивая, дрожит, едва дыша : ему слишком нравились эти ощущения, ему нравилось находиться в его владении, а от медленных, но таких глубоких движений органа внутри становилось все приятнее, и приятнее. появлялось ощущение, будто бы его сейчас разорвёт этот член, когда темп начинал медленно, при этом уверенно ускоряться, но Ёшка быстро, на удивление, привыкал к этому и лишь чаще стонал под ним, дрожа и невольно раздвигая ноги шире. стоит ли говорить о том, насколько он стал испорчен за столь короткий срок? жаль, но прежним он станет уже вряд ли. его сломали. и больше уже не сможет кто либо его вернуть. мокрая дорожка из поцелуев проходится по всему телу, от самой шеи до головки органа, особое внимание уделяя шее и плечам. Ёшке очень нравится, когда их гладят, это, можно сказать, было одно из нежных мест, поэтому и эффект от них был особенный. по телу пробегает табун мурашек, и он, тая, все же, не в силах больше сдерживаться и, наконец, кончает . против воли Краткого, но тот и не был против, а лишь продолжал свои действия, ускоряясь и все больше грубея. Ёшку все так же, безо всяких нежностей теперь раскладывают на полу. верёвка, что некогда была туго завязана на теле, теперь обвивает шею, закрывая рот и тугим узлом затягивается. теперь парень не сможет ни сказать что либо, ни прокричать. дальше - больше, и бог знает, чем все это кончится, может, на утро их найдут обоих мёртвыми, или повезет.. здесь нет логики и заранее запланированного конца. в руку берётся острый нож, тот самый. ー мне не достаточно этого. я хочу.. порисовать на тебе. я хочу отметить тебя, и чтобы больше никто не посмел тебя от меня забрать. ー безумие растёт, а внутри все кипит. Ёшка, что беспомощно сейчас лежал на полу, подрагивая казался ему чертовски.. жалким, но таким очаровательно милым, что хотелось поскорее оставить на нем как можно больше ерасок, как можно больше травм и порезов. он хочет уничтожить это тело, он хочет увидеть больше страданий, он хочет его сломать. Краткий садится на бедра и взглядом, выражающим всю вселенскую философскую грусть, оглядывает свой так называемый холст. лезвие подносится к розоватой во многих местах коже. сначала линии до ювелирной точности ровные, осторожные и тонкие настолько, что Ёшка, кажется, даже не ощущал их на фоне всего остального. но чем дальше он продолжает рисовать, тем нервнее, тем больше и больше дрожащими линия становится, до тех пор, пока рука не дёргается, размахивается и-! брызги крови. крик. Ёшка мёртв. он убит руками Краткого - того, кто всю жизнь защищал его, находился рядом, помогал. они были неразлучны, но у Ёшки всегда было много друзей, с которыми он общался. он легко располагал людей к себе и его.. любили? Краткий же, совершенно другой: его боялись. он боялся открываться, а его оболочка настолько всех пугала, что к нему даже боялись подойти. Краткий - не злой. он одинокий. он просто хотел внимания, чтобы его тоже любили, но не знал, как об этом сказать. он был слишком замкнут, а Ёшка.. он был единственным другом. и единственным, кто понимал его и был его маленькой, но такой яркой звёздочкой в непроглядной тьме, и лишь она освещала его путь и помогала не оступиться. с этой звёздочкой не было страшно, она всегда ему светила, согревая израненную душу, но в какой момент все изменилось? Ёшка просто начал меньше и меньше с ним проводить время, они просто.. начали отдаляться друг от друга? от этого становилось невыносимо больно. мир все чаще погружается в темноту и приходил холод, пронизывающий до самых костей. это сделало из него безумца. он просто хотел, чтобы его любили, он хотел, чтобы это было взаимно, но почему все именно так? неужели он настолько ужасен?

ты монстр, Краткий. ты монстр.

на изуродованном теле едва можно было прочитать надпись "с любовью, Краткий". стало непривычно тихо и страшно. больше из этого дня ничего вспомнить не удалось. утро спустя несколько дней, что как множество следующих ничем не отличалось от предыдущих: И Краткий сидел на кухне за завтраком. на тарелке лежат те самые глаза, что некогда сверкали звездами в глазах лучшего друга, а на коленях мирно спал разлагающийся труп Ёшки.

сегодня цветок незабудки высох. астра начинает вянуть.