Ночь, изменившая мою жизнь

Проходя мимо гостиной комнаты, Эмиль Иманов надеялся услышать там тишь и гладь, но всем тем, кто отвечает за надежды, было наплевать на желания молодого парня, поэтому из комнаты доносились голоса родителей, его родителей. — Вюсалий! Сколько раз я тебе говорила не пить на диване? Ты сам теперь будешь эти пятна отстирывать, понял? ! — Ругалась мама Эмиля, Татьяна. — Я? Я на работе пашу по двенадцать часов, имею право расслабиться после работы! — В тон отвечал Татьяне Вюсалий, отец Иманова. — И вообще, это твои женские обязанности! — Ах, мои обязанности? Я тоже работаю, Вюсалий! И тоже имею право расслабиться после работы, но почему-то я иду и убираюсь в доме. — Тебя никто не просил этого делать. — Да. — Спокойно согласилась Татьяна. — Но кто-то же должен, иначе мы будем жить в грязи из-за твоего несчастного алкоголя. — Ты алкоголь то не трогай! Мои деньги, что хочу... Родители снова начали кричать друг на друга, и Эмиль, вздохнув, прикрыл глаза и покачал головой. Как же он устал терпеть это дерьмо из-за дня в день... Он прошёл мимо комнаты с орущими родителями и поднялся по короткой лестнице, состоящей из пяти ступеней, на что-то типа второго этажа. Прямо напротив лестницы была дверь в одну из комнат, которую Эмиль приоткрыл. — Алиса? — Тихо позвал Эмиль, чтобы не напугать девочку. Из под кровати, аккуратно высунувшись, чтобы убедиться, выползла маленькая девочка. На её грустном до этого лице промелькнула тень улыбки при виде парня. — Привет, солнышко. — Искренне улыбнулся Эмиль, присаживаясь на корточки и протягивая руки к девочке. — Извини, у меня для тебя только три сэндвича, сок и яблоко. — Извинился Иманов, обнимая девочку. — Спасибо. — Поблагодарила Алиса, забирая продукты из рук парня и откладывая их на кровать. Она снова повернулась к Эмилю, когда крики внизу начались с новой силой. Алиса вздрогнула, и малюсенькая улыбка сошла с её губ. — Мне так жаль, малышка. — С сожалением произнёс Эмиль, изгибая брови домиком, и снова потянулся обнять девчушку. — Мне так жаль... — Шепча, повторял Эмиль, поглаживая Алису по темно-русым волосам. Алиса лишь крепче прижалась к парню, обнимая его маленьким ручками за шею и утыкаясь куда-то в ключицу. Они просидели так несколько минут в объятьях друг друга, с ненавистью слушая крики родителей. Но неожиданно раздался звон разбитого стекла. Он был настолько оглушительным, что даже заглушил крики отца и матери. Когда звон разбившейся вазы, как предполагал Эмиль, наконец, перестал устрашающе звучать в ушах, Эмиль услышал, насколько громко закралась дверь в гостевую комнату, но крики от этого стали лишь немного тише. — А вдруг... — Алиса отстранилась от Эмиля, и тому стало больно, что в этих детских и невинных глазах столько страха и обречённости. — Вдруг он... Что-нибудь сделает мне? — Алиса предпочла остановиться на нейтральном "он", она в принципе редко говорила "папа". — Даже не думай об этом. — Твердым голосом ответил Эмиль. — Я не позволю. — Много кто мог бы позавидовать уверенности, звучащей в голосе Эмиля. Ради Алисы он пойдет на что угодно. Алиса не выдержала и всхлипнула, а из её восхитительных зелёных глазах полились капли солёной влаги. Слёзы Алисы — тысяча иголок в сердце Эмиля. Он чисто физически не мог смотреть на то, как она плачет. — Прости меня, моя маленькая. — Зашептал Эмиль, обхватывая её влажное лицо своими большими и тёплыми ладонями. — Мне так жаль, что ты должна терпеть это. — Отчаянно шептал Эмиль, приближаясь ближе к лицу Алисы и соприкасаясь своим лбом с её. — Всё хорошо, Эми. Не вини себя. — Улыбнулась Алиса, гладя его по щеке. — Ты делаешь всё, что в твоих силах. Эмиль знал это, прекрасно знал. Но это не значит, что он не испытывал груз вины за то, что такое прекрасное создание, как Алиса, вынуждена терпеть этот Ад на земле. Если бы у него только была возможность, он бы первым делом пожелал, чтобы у Алисы было хорошее детство. — Я люблю тебя. — Прошептала Алиса, целуя парня в щеку и протягивая ему маленький мизинчик. — Я тоже тебя люблю. — Улыбнулся Эмиль, целуя Алису в русую макушку и прикасаясь к её мизинцем своим. — Очень сильно. Давайте познакомимся. Эмиль Иманов — Омега, семнадцать лет, учиться в одиннадцатом классе. Есть младшая сестра Алиса, которая также является Омегой, и ей шесть лет. Почему-то именно после рождения Алисы у родителей что-то пошло не так. Начались частые попойки отца и постоянные скандалы. Но Эмиль не винил Алису, вообще ни разу. Более того, Алиса — это единственный человек, которого Эмиль любит. Он понял, что родителей он не любит в Новый год, когда ему было четырнадцать лет. Он бы с радостью свалил от них, заодно прихватив с собой Алису, но была единственная причина, по которой он не мог осуществить свои планы — его финансовое положение. Несмотря на постоянные ссоры и пьянство отца, родители исправно оплачивали квартиру, коммунальные услуги, налоги и детский сад Алисы. Это радовало, но на этом, к сожалению, всё. Татьяна последние пять лет не особо любила готовить, поэтому дома в основном валялись коробки из-под доставок. Но чтобы не угробить желудок Алисы, да и заодно свой, приходилось добывать деньги на более-менее нормальную еду. Также, если и оплату обучения Алисы родители помнили, то на свою приходилось копить самостоятельно. Канцелярия, пособия, сборники. Из-за этого Эмиль был вынужден работать в круглосуточном магазине ночью. Так как находился он в центре Москвы, городе, который никогда не спит, покупателей там было достаточно, соответственно и зарплата не плохая. По крайней мере, он мог обеспечить себя подготовкой к экзаменам и едой на себя и Алису. Сейчас как раз было без двадцати девять, и Эмилю было пора бежать, если он не хочет опаздывать. Не хочет, Эмиль предпочитал пунктуальность и ненавидел опаздывать. — Мне нужно бежать, крошка. Всё будет хорошо. — Пообещал Эмиль и поцеловал сестру в висок. Алиса улыбнулась ему и, кивнув, встала. Брат никогда не бросал слов на ветер, поэтому она верила ему безоговорочно. Дождавшись, пока Алиса залезет под кровать, Эмиль вышел из комнаты, закрывая дверь. Хоть отец с матерью никогда не поднимали на них руку, подстраховаться не мешало. Они с Алисой соорудили своеобразный шалаш, и она спала там. Если отец будет пьян и надумает зайти в комнату, ему придется постараться, чтобы найти Алису и вытащить её из-под кровати. В гостиной уже не стояли крики, а родители лишь громко переговаривались за дверью. Эмиль прошёл мимо комнаты, предпочитая пропустить мимо ушей очередную тему для спора между родителями. Несколько лет назад он ещё пытался услышать, — особых усилий на самом деле не требовалось, — о чём спорят отец с матерью, чтобы выяснить причины, почему всё так изменилось, но позже плюнул. Самой частой причиной был алкоголь. Отец не хотел, мать хотела — замкнутый круг. Эмиль надел потрёпанные чёрные конверсы, — другой обуви, к сожалению, не было, — зимнюю куртку и накинул капюшон от теплой толстовки. Парень закрыл входную дверь и нажал на кнопку вызова в лифте. Пока он ждал лифт, который с первого этажа должен был приехать на шестой, он распутывал наушники, которые всегда были спутанными, как бы он не пытался оставить их в распутанном виде. Лифт приехал, и раздвижные двери раскрылись перед парнем, пропуская его внутрь кабины. По пути на первый этаж Эмиль выбирал песню, которую хотел бы включить, но потом забил и включил случайное воспроизведение. Выбор упал на "Sarcactrophe" от группы Slipknot. Эмиль включил максимальную громкость и быстрым шагом, — он привык так ходить, — направился к магазину. Эмиль любил музыку. Музыка — это его жизнь, его душа, его муза, его причина для жизни, его счастье. Без музыки Эмиль не мог существовать. Он слушал её каждый день по десять и более часов. А ещё Эмиль любил экстремальную музыку. Впервые заметил за собой любовь к року в двенадцатилетнем возврате, и сейчас эта любовь переросла больше в метал, но и рок Эмиль любит не меньше. Многие стереотипно считают, что люди, слушающие подобного рода музыку — сатанисты, гопники, дикие матерщинники, пьяницы, наркоманы и заядлые курильщики, но Эмиль, слушающий "оры дьявола" не подходил ни под один пункт. Он верит в Бога, не являлся гопником, не пил, не употреблял наркотики, — и никогда в будущем не собирается этого делать, — не курил. Единственный факт, который можно поставить под сомнение — это мат. Эмиль матерился и довольно часто, но матерщинником скорее не был, по крайней мере, он старался вставить мат в нужные места. Тяжёлая музыка успокаивала его расшатанные нервы и помогала расслабиться. Если кто-нибудь у него спросит, как он может расслабляться под "крики сатаны" он не сможет ответить на этот вопрос. Он не знает, это просто есть. Эмиль шёл, вслушиваясь в слова песни, которую слушает уже Бог знает какой раз, и наблюдал на ночной Москвой. Сейчас она больше походила на большую и разноцветную гирлянду. Настолько много было разноцветных точек на фоне тёмного неба.

You run, grudge hid thick in the middle

Ты бежишь, спрятав свои обиды глубоко внутри

Of a devilish bag will never obey

В дьявольской сумке, ты никогда не подчинишься.

All these years spent hiding all the bodies

Все эти годы ушли на сокрытие тел,

I can never be sure but I remember the cries!

Я не могу быть уверен, но крики я помню!

Когда Эмиль подошёл к магазинчику, на часах было без четырех десять. Даник, его коллега, всегда уходил чуть раньше, и это никогда не являлось особой проблемой. Отворив дверь, Эмиль прошёл внутрь, сразу же направляясь в подсобку. Сняв там верхнюю одежду и переодевшись в рабочую форму, Эмиль вышел из небольшого помещения. Для начала ему нужно было разгрузить молочные продукты, привезённые недавно. На это ушло тридцать минут. За время разгрузки в магазин зашёл лишь один человек, и то за одной булочкой и пачкой сигарет. Приняв клиента, Эмиль вернулся разгружать оставшиеся продукты. Пока Эмиль раскладывал изделия по полкам, в его наушниках, — один из которых был вынут, чтобы слышать посетителей, — Эмиль продолжал слушать музыку. У него успела поиграть одна песня группы ssshhhiiittt! , три песни группы Slipknot и две песни группы Dope. Сейчас у него играла песня "Voices in my Head" от группы Falling in Reverse.

The voices in my head keep tellin' me

Голоса в моей голове продолжают говорить мне,

I'm not okay

Что я не в порядке.

It's feeling like a hurricane in my brain

Это похоже на ураган в моей голове.

Dark clouds, hard times, bad weather

Темные облака, тяжёлые времена, плохая погода,

Please don't make this last forever

Прошу, не заставляй это длиться вечно.

Покончив с продуктами, Эмиль прошёл за кассу и открыл свой довольно увесистый рюкзак, который постоянно таскал с собой. Так как времени у него особо не было, домашнюю работу и подготовку к ЕГЭ приходилось выполнять на работе, пока не было посетителей. Начать Эмиль решил с домашней работы. Он благодарил всех известных ему богов потому, что в основном учителя уделяли своё время ученикам, сдающим их предметы. Задано было шесть домашних заданий, но четыре из них можно было не делать. Это литература, физика, история и география. Химию и математику, которая состояла на завтрашний день только из алгебры, выполнить было нужно. Химию – потому что учительница по этому предмету уделяла время всем и не занималась подготовкой учеников к своему предмету на уроках. Алгебру – потому что это всё-таки основной предмет, и ЕГЭ по математике, хоть и базовой, никто не отменял. Эмиль всегда понимал химию, временами было сложно, но он довольно быстро разбирался. Несмотря на твердость учителя, объясняла она всегда понятно и приводила простые примеры на простом языке, а не научном. Не объясни она на простом примере растворение солей в восьмом классе, Эмиль до сих пор бы их не понимал. Возможно, её намерения вести уроки для всех были даже лучше. В любом случае проблем у Эмиля не возникло. Тему "Амфотерные гидроксиды" Эмиль понял с лёгкостью, оттого и с домашней работой он управился довольно быстро. С алгеброй пришлось повозиться. Алгебру Эмиль всегда понимал больше, чем геометрию, но у него всегда были проблемы со счётом. Он мог понять саму тему, но при счете цифр возникали ошибки. Когда очень глупые и абсурдные, а когда допустимые, особенно если число не имеет точного значения. Как он рад, что в восьмом классе слушал учителя математики и запомнил, что корень из двух равен примерно одной целой четыре десятых. Это ещё не раз пригодились ему. Расправившись с алгеброй с помощью ГДЗ, Эмиль перешёл на другие приметы для ЕГЭ. На домашнюю работу у него ушло пятьдесят минут ещё учитывая, что за время выполнения домашней работы в магазин зашло четыре человека. Для единого государственного экзамена Эмиль выбрал два предмета: английский язык и обществознание. Те же предметы он сдавал в девятом класс на ОГЭ. Эмиль до сих пор не знал, кем хотел стать, но он любил и обществознание, и английский язык, а также, сдав эти предметы, можно подумать о многих профессиях. Хоть международные отношения, почему нет? Попросив приходить ещё, Эмиль открыл свою толстую тетрадку по обществознанию. Да, это вам не ОГЭ, где многое строится на логике. Здесь более важные темы и определения. Эмиль их повторял каждый день, чтобы не забывать, ну, погнали. Истина — это процесс постижения действительности, накопления и осмысления данных, полученных в опыте взаимодействия человека с окружающим миром. Ликвидность — это способность актива быть обращённым в наличные деньги и стать истраченным на покупку товара и услуг. Религия — это совокупность представлений людей, основывающихся на вере в сверхъестественные силы. На самом деле нормально заниматься учебой на работе нельзя. Вот и сейчас, пока Эмиль повторял термины по обществознанию, в магазин вошло три человека, соответственно, он отвлекался, чтобы пробить им товар. Кстати говоря... Товар – это любая вещь, которая участвует в свободном обмене на другие вещи. Да, бывает. Но другого выбора у Эмиля не было. Он приходил утром и сразу ложился спать хоть на какое-то время, после вливал в себя пол-литра кофе и отправлялся в школу на семь уроков, в некоторые дни, плюс дополнительные по обществу и английскому. Приходил домой, обедал и заваливался спать на несколько часов. Помогало, ведь три часа днём заменяли 4-5 часов ночного сна, а после Эмиль шёл в ночную смену и так по кругу. Да, такой распорядок дня жестокий и возможно, Эмиль угробит организм, если уже не сделал этого, но Алису кормить надо было. Казалось бы, что родители — взрослые люди, почти втрое старше его, но сколько бы Эмиль не долбил им информацию о том, что он и Алиса посадят желудок на постоянных доставках, они говорили, чтобы он не путался под ногами и шел к себе. Да Боже, иногда от этих доставок ничего и не оставалось. И что тогда прикажите есть? Иногда даже обещали отлупить, если не отстанет. Эмиль не хотелось потом ходить и морщится при каждом движении, поэтому он милостиво оставил их. С того дня у него появилась лёгкая ненависть к ним. Ладно он, наплевать на него, но Алиса... В такие моменты у Эмиля наворачивались слезы на глазах. Эмиль покончил с терминами по обществознанию и перешёл к английскому, тренируя листенинг.

***

Дима вышел из салона и вздохнул с облегчением. Очередной день был закончен. Всё, что он хотел — это поскорее добраться до дома, умудрившись не поскользнуться на проклятом льде, спрятанным под тонким слоем снега, и завалиться в кровать без задней мысли, но все было не так просто. Уже через пару секунд изо рта мужчины вырывался мучительный стон. Его холодильник был ровно таким же, как и его квартира, а именно пустым и холодным. Живот Масленникова жалобно заурчал, напоминая хозяину, что он съел утром яичницу, а на обеде умял половину пачки овсяного печенья. Собственно, последнее употребление пищи было целью похода Димы в магазин. Если бы он продолжит питаться печеньем на обеде и доставкой на ужине, то посадит свой желудок к чёртовой матери. Чего ему не хотелось от слова совсем, у него итак сидячий образ жизни. Давайте познакомимся. Дмитрий Масленников — Альфа, двадцать пять лет, работает директором салона красоты в Москве под названием "Чио Чио". Салон пользовался хорошими отзывами и общей оценкой 4, 8; но сейчас у них была проблема. Не хватало администраторов. Катастрофически не хватало. От чего Дима был вынужден взять на себя данную обязанность. Теперь он был и владельцем салона, и администратором. В должности администратора входило: контроль работы ресепшена, работа с контрагентами, контроль дисциплины и качества работы, составление отчетов, ведение внутренней документации. Но никто ещё не отменял должности управляющего: подбор, координация и контроль деятельности персонала, формирование команды, стратегическое и оперативное управление компанией, адаптация сотрудников, мотивация персонала, ценообразование, сокращение издержек, составление должностных инструкций, составление стандартов обслуживания, информированных согласий и другой документации, инструктаж персонала и ещё пару обязанностей. Всё это выматывало не по-детски, но выбора не было. Именно поэтому время уже пол второго ночи, а Дима только направляется к себе домой, а если быть точнее, то сначала в магазин, а потом уже домой. Повезло хотя бы, что салон находился рядом с круглосуточном магазином, а от магазина минут семь до дома, хоть какая-то справедливость в этом мире. Шёл Масленников ленивыми шагами, постоянно зевая и кутаясь в пальто. На улице холодно, конец января, как-никак. Через пару минут Дима зашёл в тёплое помещение магазина, он подхватил черную пластиковую корзинку и принялся мелькать между рядами. Хлеб, молоко, две бутылки подсолнечного масла, три пачки спагетти, две курицы; огурцы, помидоры и картошка; мандарины и хурма; ну и всё-таки пара шоколадок, ничего с ним не случится. Постояв пару секунд, глядя на корзину, Дима кивнул сам себе и отправился на кассу. Подойдя, он стал складывать продукты на кассу, единственный раз кинув взгляд на молодого кассира, который что-то делал, но явно не занимался его продуктами, сгруженными на ленту. — Hang on one second. — Не задумываясь, ответил парень, не отрывая взгляда, — как увидел Дима, — от какой-то книги. На пару секунд парень застыл, а потом забавно ойкнул. — Извините, пожалуйста. — Застенчиво улыбнулся парень, извиняясь. — Иногда забываюсь. — Пожал он плечам. — No worries. — Улыбнулся Дима в ответ. Несмотря на вселенскую усталость, реплика парня его позабавила. — Оу. — Эмиль был удивлен, что его поняли. — Вы знаете английский язык? Вам нужен пакет? — Спросил он. — Да, я сдавал английский язык восемь лет назад. — Ответил Дима. — И нет, пакет мне не нужен. А вы? Тоже учите английский? — Да, так же, как и вы, буду сдавать его на ЕГЭ. — Ответил Эмиль. — Товары по скидке желаете? Шоколад, кофе, сосиски? — Нет, спасибо. — Отказался Дима, разблокируя свой телефон для оплаты. — Ох, уже давно не вспоминал, как сдавал, да и не желаю ещё раз вспоминать. Напряжённые времени были. — Да уж. — Усмехнулся Эмиль, пробивая продукты мужчины. — Бывает, что я начинаю очень переживать. Тем более до экзаменов около пяти месяцев. Оплата наличными или картой? — Картой. — Прикладывайте. — Спустя пару секунд ответил Эмиль. — Спасибо за покупку. Приходите ещё. — Удачи вам со сдачей экзамена. До свидания. — Пожелал Дима, складывая продукты в потрёпанный рюкзак. — Спасибо большое. — Искренне Поблагодарил Эмиль, наблюдая за спиной удаляющегося мужчины. Приятный молодой человек. Эмиль ещё раз улыбнулся и вернулся к выполнению тестов по английскому. Спустя несколько часов, а если быть точнее, спустя три часа и двенадцать минут, его рабочая смена подошла к концу. Последний покупатель ушёл буквально несколько минут назад. Эмиль уже потерялся в счёте, сколько их зашло за последние часы. Людей становилось всё больше и больше по приближению утра. Ха-ха, удачи, Даник! Эмиль сбросил сборники в портфель, закрыл кассу и ушёл в подсобку переодеваться. Через пару минут Иманов вышел оттуда полностью одетым, и закрыв магазин, покинул его. По пути домой Эмиль снова слушал музыку, он слушал музыку при любой возможности. Когда можно и даже когда нельзя. К сожалению или к счастью, музыка была для него не просто звуками от музыкальных инструментов. В этот раз его случайный выбор остановился на "30/30 — 150" от Stone Sour.

They called us a dead generation,

Они назвали нас мертвым поколением,

They told us that we wouldn’t survive,

Они сказали нам, что мы не выживем,

They left us alone in the maelstrom,

Они оставили нас одних в водовороте,

As you can see we’re all plenty alive.

Как видишь, мы все очень даже живы.

We know where you are and were coming,

Мы знаем, где ты, поэтому пришли,

Let’s see you say that shit to our face,

Давай посмотрим, как ты выскажешь все это дер*мо нам в лицо.

30/30 – 150 remembers

30/30 — 150 помнят

30/30 – 150 HATES.

30/30 — 150 НЕНАВИДЯТ.

Так как сейчас была зима, на улице было всё ещё темно и начинало светать только где-то в пол восьмого утра, поэтому Эмиль любовался на тот же пейзаж, что и в девять вечера. Но он не был разочарован. Эмиль любил ночь. Эту спокойную и таинственную темноту. Ночью всегда было так тихо, все спали, нежели утром — город кипел жизнью. Наверное, за это спокойствие и как-то ощущение бескрайней свободы Эмиль и любил ночь. Зайдя в квартиру, он постарался как можно тише закрыть входную дверь и провернуть дверной замок. Несмотря на то, что он уже долгое время сбегает по ночам и не ночует дома, родители так ни разу его не поймали. Может, им не было до этого дела, и их не интересовало, чем занимаются их дети ночью, но Эмиль не был в этом уверен, оттого нарываться на конфликт не хотелось. Даже если они бы его и поймали, они бы не пришли к пониманию, что их семнадцатилетнему сыну приходится не спать ночами, чтобы прокормить себя и свою сестру. Так бывает только в выдуманных историях из интернета. А он не является персонажем такой истории. Эмиль тихо приоткрыл дверь комнаты, думая, что Алиса сто процентов спит и как только его взгляд упал на кровать, на Эмиля накатила внезапная усталость. Эмилю надо было вставать через час или около того, — Господи, спасибо большое, Галина Ивановна, за отмену истории, — ведь ему было ко второму уроку, поэтому Эмиль, не утвердив себя переодеванием на домашнюю одежду и как был, так и завалился на кровать. Через пару минут Эмиль уже спал сладким и долгожданным сном. А Алиса, которая не спала, выползла из-под кровати и, убедившись, что брат спит, аккуратно вытащила из-под него одеяло, которым он не удосужился накрыться, и накрыла его. Девочка лёгким движением провела по волосам брата, и наклонившись, поцеловала его в лоб. — Спасибо. — Это было единственным, что прошептала Алиса. После она легла за спину брата и прижалась к ней, засыпая. Так было спокойней. И Алиса слышала, как утром Эмиль ни свет ни заря поднялся с кровати, чтобы приготовить ей нормальную еду. Осознание того, что брат, спавший около часа, встаёт и идёт готовить какой-нибудь суп, чтобы она нормально питалась, заставляло сердце Алисы обливаться кровью. Она даже не смогла сдержать слёзы и, ощущая острое чувство вины, отправилась на кухню к брату. Эмиль выглядел измотанным. Очень измотанным. Он действительно что-то помешивал в кастрюле, а на столе были грязные тарелки и доски для резки. В его ушах были неизменные наушники. Алиса пару раз слышала, что оттуда играет громкая музыка, и её это пугало, но брата, видимо, успокаивало. Алиса подошла ближе к Эмилю и помахала перед ним рукой. Она понимала, что так брат всё равно напугается, но если она притронуться к нему, он напугается ещё сильнее. Единственный минус его наушников. — Алиса? — Вздрогнул Эмиль, когда перед кастрюлей с кипящей водой показалась детская рука. Он снял наушники и посмотрел на сестру. — Ты чего не спишь? Рано ведь ещё. — Эми... — На глазах Алисы снова навернулись слезы. — Я не хочу, чтобы ты не спал из-за меня... — Жалобно прошептала Алиса. — О чём ты, солнышко? — Не понял Эмиль, присаживаясь перед ней на корточки. — Что случилось? — Ты не спишь ночью, приходишь только утром, спишь всего где-то час, а потом встаёшь, чтобы приготовить мне покушать. Я не хочу, чтобы ты не спал из-за меня. — Рассказала Алиса тревожащие её мысли. С каждым сказание её словом у неё наворачивались слёзы, и Эмилю самому стало больно. Когда он понял, что заставил это маленькое прекрасное создание чувствовать вину из-за него же, это было словно нож по сердцу. Алиса вообще не должна знать, что такое чрезмерное чувство вины. Она никогда не делала ничего такого, чтобы хотя бы знать, что такое винить себя за всё, что ты делаешь. — Алиса, не смей и думать о подобном! — Эмиль взял её маленькое мокрое лицо в свои руки, смотря прямо в заплаканные глаза. — Всё, что я делаю для тебя, я делаю потому, что я так хочу, а не потому, что так нужно, понимаешь? — Возможно, Эмиль немного врал, но он не врал полноценно, тем более ему нужно было успокоить сестрёнку. — Даже не думай о том, что я не сплю из-за тебя. Никогда не вини себя во всём, что касается меня насчёт тебя. Ты никогда не будешь причастна к тому, что я делаю для тебя. — Эмиль обнял девочку, сжимая её в кольце своих рук. Он погладил Алису и по спине и протянул ей мизинец. — Я люблю тебя. — Я тоже тебя люблю. — Приглушённо ответила Алиса, ведь она уткнулась Эмилю куда-то в шею. Она протянула ему свой маленький мизинец в ответ. Теперь ей хотелось плакать оттого, что у неё есть такой замечательный брат.