Об ошибках и сбоях

      Третий, четвертый, пятый. Бонни переносит на стойку еще несколько шаров для боулинга, которые посетители за день успели перетаскать по всему аттракциону, устроив в раннее отлаженной системе полный хаос. Затем стоило проверить и остальной инвентарь, а на конец, уже перед самым циклом подзарядки, подцепить сорвавшуюся с его небольшой сцены штору. Благодаря тому, что многие обязательства переложили на аниматроников и прочих роботов, персонал пиццаплекса в первый же месяц заметно сократился, и по ночам тут стало куда тише. Однако и гостей временами заносило в эту часть комплекса.       Он навостряет уши, когда до него доносится грузный медвежий топот, и только затем оборачивается, высматривая фигуру Фредди среди неоновых ламп и вывесок. Бонни бегло анализирует аниматроника, точно зная, что ему не поступало никаких уведомлений о внерабочих праздничных событиях с участием Фазбера. Не в его локации точно.       — Привет, Фредди. Разве ты должен быть здесь? Боулинг не твоя зона.       — Привет. Нет, не моя, — качает головой Фазбер и отчего-то медлит. Как там говорят люди? Неловкая тишина? Бонни отметает это в сторону. Неловкость не прописана в их коде. Заминки, впрочем, тоже. Механизмы Фредди, похоже, отвисают, и он более бодро добавляет: — Нам внесут в расписание восемь совместных праздников на следующей неделе. Два во вторник, одно в четверг, три в субботу и еще два в воскресенье.       Бонни машинально помечает эти дни, однако удовлетворенным этим ответом все равно не выглядит.       — Необязательно говорить мне об этом лично. Утром обновили бы информационный блок и скорректировали расписание, — говорит он. Считая этот диалог исчерпанным, аниматроник снова поворачивается к стойками и мигом находит на одной из них лишний шар. Этот стоило бы отнести к совсем другой дорожке.       — Необязательно, но я захотел прийти.       Кроличьи руки на момент замирают. Ему нужна доля секунды на обработку его слов. Он косится в сторону Фазбера.       — Захотел? Это называется «сбой», Фредди. Зайди в отдел ремонта и запчастей или отправь им уведомление об ошибке.       — Да, верно, — нехотя соглашается он.       Бонни кивает ему, но, только взявшись за работу, понимает, что не чувствует, как дрожит от чужих шагов пол и тем более не слышит их. Он оборачивается и снова сканирует маскота их пиццаплекса, но теперь более детально. Ответов Бонни, однако, все равно не получает.       — Ты все еще здесь.       Фредди присматривается к выключенным дорожкам, цветным шарам для игры и к самому Бонни, будто анализирует его в ответ. Его глаза зажигаются ярче.       — Сыграем в боулинг?       Это предложение вызывает ошибку уже в самом Бонни, отчего приходится выделить момент, чтобы выбрать категорию проблемы, с которой столкнулась его программа, и отправить о ней краткий отчет.       — Мы не на праздничной вечеринке, здесь нет гостей и некого учить боулингу, — Бонни даже оглядывается, чтобы удостовериться в своих словах, и он точно не упустил какое-то внеплановое празднество. Фредди же, явно набравшись от кого-то из детей подобной пронырливости, не упускает возможности ухватиться за его слова:       — Научи меня, — кладет он ладонь на свою грудную пластину. — Мне не прописывали этот навык.       — Значит он тебе незачем.       Фредди выглядит таким затронутым его словами, что Бонни невольно удивляется такой искренности. Он пропустил какое-то обновление? Им пропатчили эмоции?       — Если тебе досрочно понадобится ремонт, тогда я смог бы позаботиться о посетителях твоей зоны, — пробует он еще раз.       — Не думаю, что в этом есть нужда. Я справляюсь.       — О, — вдруг озаряет Фредди. — ты просто тоже не умеешь играть, я прав?       Ой?       Новое ощущение кусает Бонни где-то в горле и опускается ниже — к паутине проводов и крепежей. Задетая гордость заставляет механизм заработать интенсивнее, отчего корпус ощутимо нагревается. Брошенный вызов не получается безучастно проглотить и забыть. Аниматроник делает шаг к Фредди.       — Я научу тебя, — низким тоном говорит он, самоуверенно заглядывая в голубую радужку глаз. Точно сам сожрет и не подавится. Даром, что кролик. — А затем разгромлю так, что тебе придется чистить банк памяти.       Фредди озаряет боулинг солнечной улыбкой.

☆ ☆ ☆

      Теперь Бонни понимал, что Фредди имел в виду, когда выбирал такое неподходящее для них слово «хотеть». Задача поднималась наверх в списке приоритетных, несмотря на то, что логические выводы подсказывали не делать этого. Он выделил «программа работает корректно» на возникшей панели с просьбой выбрать категорию ошибки. Все же не стоило доносить им о каждой мелочи.       Бонни морщится, когда большие щетки, словно с сервиса автомойки, счищают с него недельную грязь, не оставляя безучастным ни сантиметр металла. Затем круговой душ огорошивает его сильным напором воды. Он кривится и поджимает уши, в голове мелькает заманчивая идея выдрать всю сантехнику из этих бетонных стен и больше никогда сюда не возвращаться. Он классифицирует это чувство, как «раздражение» и откладывает его в соответствующий раздел. Как бы ему хотелось сыграть в боулинг с Фредди, вместо всего этого. Ему нужно срочно сбросить стресс, пока не полетели его материнские платы!       Выходя из кабины, после весьма неприятного цикла сушки, он — блестящий и пахнущий мылом — практически налетает на Фазбера в окружении остальной их группы. Кипящий от недовольства настолько, что того гляди что-нибудь в нем закоротит, Бонни подхватывает Фредди под руку и тянет за собой на выход. Недоуменные взгляды остальных он игнорирует и коротко объясняет:       — Идем играть в боулинг.       — Доброй ночи, ребята! — бросает им вслед Чика и сконфужено переглядывается с остальными.       Бонни затягивает его в погрузочный лифт, жмет соответствующую кнопку и, наверное даже не замечает этого, нервно дергает хвостом.       — Ты выглядишь взволнованным, — обеспокоенно подмечает Фредди, его уши встревоженно опускаются. Бонни уже привычно отмахивается:       — Глупости. Аниматроники не волнуются.       И тогда Фредди смеется — в его голосе слышится механический скрип (их голосовые аппараты вообще предназначены для этого?). Он светится, как самая настоящая звездочка. Процессоры внутри Бонни нагреваются, система охлаждения выдает ошибку за ошибкой, и новую эмоцию он совсем не знает куда распределить и какое дать ей название, но определенно придает ей приоритетное значение. Просто потому что хочется.

☆ ☆ ☆

      Знакомые тяжелые шаги согревают что-то в металлических суставах. В отражении натертой роботом-уборщиком кофеварки Бонни с удивлением замечает, что улыбается. Он трет щеки, убирая неуместную улыбку с лица. Он же не на глэмрок-шоу и даже не среди детей, в конце концов. Что с его системами?       Поправив все в том же отражении бабочку, он поворачивается к пришедшему другу.       — Ты снова здесь.              — Привет, Бонни, — машет ему Фазбер и, открыв отсек на животе, достает из кипы небольших сувениров и оставшихся за день конфет два листика бумаги, разукрашенных цветными мелками. Выглядит он из-за них таким радостным и возбужденным, что Бонни не может уследить за моментом, когда его начинают утягивать на выход. — Идем, пока не опоздали.       — Ночь кино? — неуверенно повторяет высмотренную надпись Бонни. Руку, впрочем, из пальцев Фредди не вырывает и следует за ним куда-то через аркады, покидая боулинг. Невыполненные задачи мигают знаками восклицания, призывая его вернуться в свою рабочую зону. — У нас внеплановое мероприятие? Полный зал?       Фазбер весело качает головой.       — Нет, все посетители ушли до закрытия. Будем только мы.       — «Мы»?       — Все должны быть уже там, — тепло улыбается он и следом объясняет: — Дети сегодня делились, как они проводят время с родителями. И один из них рассказал про семейные просмотры кино. У нас целая ночь впереди, мы тоже можем попробовать.       Бонни не знает, что заставляет его следовать за Фредди, но он совершенно не хочет этому сопротивляться. Через лифт они переходят в другую зону пиццаплекса и идут через двери детского сада, направляясь прямиком в театр. Чика, заметив их на подходе, возбужденно подпрыгивает и машет рукой.       — Скорее! Мы уже выбрали фильм!       Заходя внутрь, Бонни таки понимает, что Фредди имел в виду, когда говорил «только мы». Ни одного ребенка или взрослого, никого из сотрудников. Это вызывает определенное замешательство. Чем может заниматься группа развлекательных аниматроников без тех, кого им и нужно развлекать?       Они усаживаются рядом с Роксаной и Воспитателем на цветных подушках, где обычно располагались сами дети во время представлений. На большом экране идет знакомая реклама глэмрок-игрушек из сувенирного магазинчика.       — Что мы будем смотреть? — интересуется Фредди.       — Какие-то романтические сопли. С этими двумя невозможно бороться, — закатив глаза, Рокси неопределенно машет рукой. Она откидывается на подушки так расслабленно и непринужденно, что Бонни невольно любуется. Новые модели очень быстро приспосабливались к окружению. Все аниматроники адаптировались со временем, чтобы иметь более человеческую модель поведения и быстрее располагать к себе посетителей, но несмотря на то, что Рокси присоединилась к ним совсем недавно, набиралась от людей привычек намного быстрее.       — Все в сборе! — кричит Чика куда-то в сторону прожектора, и в небольшом окошке виднеется, как ей в ответ одобрительно поднимается крюк. Она присоединяется к ним с пачкой попкорна, расталкивая всех так, чтобы точно уместиться рядом с Рокси. Солнышко нервно крутит лицевым диском, непрекращающийся звон колокольчиков выдает его волнение. И даже в вентиляции слышится нетерпеливый бой тарелок.       Лампы выключаются, неоновые звезды гаснут, когда на экране появляются первые кадры какого-то старого фильма. Колокольчики воспитателя звучат громче, его лучики прячутся. Света от экрана оказывается слишком мало, чтобы поддерживать его дневную форму, но Луна тоже выглядит достаточно заинтересованным, чтобы остаться смотреть кино с ними.       Бонни снова обращает внимание на уведомление о невыполненных задачах, продолжающие навязчиво напоминать ему о проигнорированном протоколе. Аниматроник смахивает их.       — Интересно, правда? — раздается хриплый голос сбоку. Фокси присаживается рядом и, стараясь не проколоть подушку крюком, придвигает ее ближе. — Сначала это показалось глупой идеей даже для такого сумасбродного пирата, врать не буду. Но сидеть до утра бывает, — он замолкает, подбирая нужное слово, — скучно.       Бонни недоуменно вскидывает бровь — совсем новый, невольно подсмотренный у кого-то жест. Фокси пожимает плечами. Стоит ли вообще давать ответ на вопрос могут ли аниматроники скучать? Впрочем, как и не могут менять приоритетные задачи, но они все всё еще сидят здесь и все смотрят кино.       От мыслей его отрывает чужое прикосновение пальцев. Фредди на него даже не смотрит, но держит его руку в своей так неуверенно, того гляди и сбежит. Но Бонни не дает ему этого сделать, перехватив когтистую ладонь. Перед глазами появляется очередное уведомление о сбое.       Он перезагружает вышедшую из строя систему охлаждения, но та снова вылетает с ошибкой. Беспокойство закручивается в нем тугим узлом, но под хруст попкорна, разговоры с экрана и тихий звон колокольчиков, Бонни откладывает этот вопрос на позже.

☆ ☆ ☆

      — Кажется, — Бонни запинается и смыкает ладони перед собой. Его уши обеспокоенно опускаются. — Кажется, я подхватил вирус.       — О, мне так жаль, — Фредди в утешительном жесте касается его сгорбленной спины, и хвост Бонни от этого дергается так, будто тот тронул оголенные провода. — Уверен, люди из обслуживания смогут тебе помочь.       Бонни кривится. Он не собирался ставить в известность сотрудников пиццаплекса. Может быть, именно с их последним обновлением вирус попал в его сеть, отчего его программа и работает так неважно. Раньше это проходило мимо внимания, но теперь некоторые гайки приходилось докручивать самому, чтобы не развалиться прямо на сцене. Также у некоторых была отвратительная манера браться за запчасти жирными руками, и папка «раздражение» активно пополнялась, когда рабочие решали взять перерыв на несколько часов, оставив аниматроника на это время разобранным. Ну уж нет.       — Я сам справлюсь.       — Тебе нужна помощь, — Фредди кладет ладонь на его плечо, разворачивая к себе. Его глаза горят таким искренним беспокойством, что Бонни не уверен справится ли он сейчас со своим зависнувшим голосовым аппаратом и не вылетит ли из него один жалкий скрип. — Насколько все серьезно?       — Система перегружается, из-за чего температура не успевает отрегулироваться. Остальные системы тоже приходится перезапускать.       Уши Фредди от переживания опускаются еще ниже, он выглядит таким милым заботливым мишкой, что несколько новых ошибок в системе возникают сами собой. Все уведомления о просьбе отчитаться о проблеме аниматроник сметает в сторону.       — Неужели так постоянно?       — Нет. При определенных обстоятельствах, — Бонни отводит взгляд и поджимает уши. — Сенсоры тоже сходят с ума. Например, — он касается ладони Фазбера и сжимает ее, — когда я беру тебя вот так.       — О, — многозначительно выдает Фредди. Глядя на их руки, он крепко задумывается прежде, чем переплести их пальцы. — А вот так?       Бонни заторможено кивает.       — Нам лучше держать дистанцию, пока мои системы окончательно не вышли из строя. Потому что если я буду слишком близко, — он склоняется к уху аниматроника, его голос искажается в роботизированный рокот, — боюсь, совсем могу перегреться.       — Бонни! — в ужасе восклицает Фредди, крепче схватившись за его руку. — Кажется, у меня тоже этот вирус.       Вот черт.