Genshin Impact Yandere!Boys

Просто на заметку: Дилюк — лучший сын, которого только можно пожелать. Он всегда был очень приятным и услужливым человеком, изо всех сил помогал тебе с твоими делами, если видел, что ты испытываешь трудности, ты ведь такая хрупкая… Он — тот тип мальчиков, которые будут до самой смерти защищать свою маму, также его будет легко разозлить шутками друзей вроде «трахнуть твою маму». Дилюк не очень хорошо осознаёт всё поначалу. Он думает, что он просто преданный и любящий по отношению к маме как и любой другой мальчик. А странные влажные сны, которые ему снятся… они просто спонтанные и случайные. Этим он себя убеждает. Они не отражают ничего из того, что он хотел бы в реальной жизни. Несмотря на это, они снятся ему снова и снова. И подсознательно он начинает делать странные вещи, даже сам того не осознавая. Становится к тебе намного ближе. Помогает практически со всем, лишь бы только проводить больше времени вместе. И это достигает той точки, когда он проводит с тобой больше времени, чем обычные взрослые мужчины, но ты думаешь, что он просто твой милый сын, потому что ты очень хорошо его воспитала. В то же время он становится более настойчивым, в каком-то смысле даже странным образом начинает доминировать. Например, это не он должен говорить матери, что делать, а наоборот, но он очень внушительный, высокий молодой человек с низким голосом, и, если честно, он может быть довольно пугающим. Он больше не милый маленький мальчик. Что более важно, он не боится тебя больше, у него больше нет к тебе уважения. Может быть, ты была той самой мамой, которая много его баловала, может быть, счастливой и легкомысленной, но ему не хватает того самого ощущения матери как авторитета. Это скорее как переходная стадия. Конечно, каждый ребёнок должен считаться со своей мамой, но со временем он приходит к осознанию, что теперь ты меньше и слабее его. А это дает волю… темным мыслям, особенно когда ты пытаешься говорить ему, что делать, или придираешься к чему-то. Как же легко теперь будет раздавить тебя, иногда он думает о способах заставить тебя заткнуться. Конечно, когда он в первые несколько раз ловит себя на этом, то сразу же пытается это пресечь. И это ведёт к тому, что он начинает чересчур тебя опекать, даже больше, чем раньше, все-таки, если он так легко может тебя сломать, то и другие тоже могут! Мне нравится развитие сюжета после смерти его отца, когда ты становишься хозяйкой всего имущества… не то чтобы тебе придётся что-то делать… Это все так неуловимо, так медленно, но ты вдруг начинаешь понимать, что слуги не относятся к тебе как к своему работодателю, к авторитетному лицу. Они не посвящают тебя в проблемы, различные события. Всё уже решено к тому моменту, когда ты об этом слышишь, и с клиентами уже решены все дела ещё до того, как ты вообще узнаёшь об их приходе. Слуги автоматически подчиняются твоему сыну. Воспринимают его как хозяина дома, не тебя, хотя ты полноправная владелица всего. Кроме того, он начинает представлять тебя другим людям совершенно… по-другому. Всякий раз, когда у вас посетители или возможные партнеры по бизнесу, он все выставляет так, словно ты здесь просто для вида, чтобы просто послушать. Обнимает тебя за плечо или за талию, представляет тебя твоим именем, даже не упоминая, что ты его мама, а потом словно игнорирует твоё присутствие и говорит, не прерываясь, не давая тебе даже слова вставить, а когда ты пытаешься, тебя прерывают пренебрежительным тоном, словно ребёнка, который не ведает, о чем говорит. Вокруг него странная аура превосходства, которая начинает действовать тебе на нервы. В конце концов, что действительно станет переломным моментом, так это срыв, где он обнажит свою собственническую натуру. Ты уже закончила носить траур и оплакивать мужа, теперь ты готова двигаться дальше, так что после некоторого общения и встреч ты решила представить сыну мужчину, который тебе интересен — ты ведь хочешь, чтобы они поладили? В конечном счете все происходит наоборот. Он не собирается устраивать сцену, он просто становится холодным, грубым и пренебрежительным, слишком явно пытается закончить разговор как можно скорее, чтобы вышвырнуть эту мразь из своего дома. Ты чувствуешь напряжение, придумываешь предлог, чтобы вежливо выпроводить своего партнера, извиняешься, потому что не понимаешь, что нашло на твоего сына. Наверное, у него просто был плохой день, или какое-нибудь другое оправдание, которое ты придумываешь. Когда ты возвращаешься, он все ещё расстроен, но теперь он более пассивен, ему все ещё горько. Жаль, что ты не сказала ему раньше о своём решении связаться со всякими подонками. Почему ты вообще от него что-то скрываешь? На самом деле ты просто не подумала рассказать ему, но он в это не поверит. А затем он перейдёт грань. С угрюмым вздохом он скажет, что тебе нельзя ни с кем встречаться больше. И это вызовет реакцию с твоей стороны. Да кто он такой, что смеет говорить тебе, что делать? Говорить с тобой так, словно он главный? Ты так увлечена своими дерзкими словами, что не замечаешь, как он поднимается и медленно идёт к тебе, глаза его сужаются, смотрят холодно. И едва он возвышается над тобой, смотрит раздражённым взглядом сверху вниз, ты начинаешь чувствовать себя настолько мелкой, тяжесть молчания давит на тебя, и ты осознаёшь, что он действительно очень зол, и чувствуется… угроза. Напряжение. Ты выдавливаешь извинение и разворачиваешься, чтобы открыть дверь и уйти, как он захлопывает дверь, хватает тебя за руки, и в этот момент тебя охватывает настоящая паника. Реальность происходящего едва ли доходит до тебя, перед тем как он хватает тебя и забрасывает себе на плечо. Конечно, ты пугаешься, не понимаешь, что происходит — малейшие догадки у тебя имеются, но они настолько дикие, что отталкиваешь саму мысль, что это ни в коем случае не может быть… то самое. Но он определенно тонет в этом, потому что он не будет настойчивым, пока не сломается, и как только это произойдёт, он потеряет всю свою сдержанность. Больше нет того подавителя, который удерживал его от того, чтобы просто затащить наверх тебя, кричащую и брыкающуюся, (ты невольно замечаешь, что прислуга отворачивается, делая вид, что ничего не происходит), швырнуть тебя на кровать и, схватив за челюсть, соединить ваши рты. У бедной мамочки глубочайший шок, потому что ты вообще не ожидала чего-то подобного. Твой разум взбудоражен, пока ты заикаясь говоришь, как все это неправильно, грязно и отвратительно, и все, что получаешь в ответ: «я знаю». Но ты по-прежнему его милая добрая мама, и часть его хочет быть с тобой нежным, но все уже настолько плохо, и теперь он охвачен гневом и чувством собственничества от вида тебя с другим мужчиной. Он говорит, что потратил годы, вынужденный сидеть и молча смотреть, кипя от злобы, на тебя и отца, и он больше не собирается сидеть сложа руки. Не позволит тебе вновь заставить его страдать, не теперь, когда он способен тебя остановить. Это правда — его действительно ранит то, что он прямо здесь, и хотя он логически понимает, почему ты никогда не рассматривала его как вариант, его первобытная эмоциональная натура очень обижена, что ты предпочла кого-то другого, когда у тебя есть такой заботливый любящий сын. И хотя ты его милая мама, он знает, что ты не девственница, так что точно сможешь выдержать силу его гнева, так как он слишком взбешён, чтобы быть нежным. И он груб. Он срывается после стольких лет отчаяния и напряжения, и в своём возбуждении и эмоциях он просто выпускает из себя все, что так долго держал в себе, пока трахает тебя, даже не задумываясь о последствиях — говорит, как долго мечтал о тебе, как всегда хотел тебя, обо всех развратных вещах, которые он творил на протяжении этих лет, открывая тебе, что он в буквальном смысле приставал к тебе все время, и, сколько себя помнит, он всегда очень сильно хотел свою мамочку. И как он был счастлив, когда его отец наконец отбросил коньки и убрался с его дороги, и теперь у него есть шанс быть с женщиной, которая всегда была для него единственной. Услышать столько от человека, которому обычно нечего сказать, — это слишком. И каждое его слово бьет больно. На этой стадии шока ты даже не можешь думать, твоё тело просто реагирует естественно — очень неприятным образом, сжимая его внизу, пока он входит в тебя, и это заставляет его вздрагивать и вбиваться в тебя ещё жёстче. Ты можешь протестовать и говорить, как отвратительно это все, но это в одно ухо влетит, в другое вылетит, но если будешь слишком сильно сопротивляться, он просто перевернёт тебя на живот, чтобы ты не могла двигаться, и просто трахнет тебя сзади. К несчастью для тебя, последняя крупица уважения к тебе исчезла, теперь он не боится сказать тебе заткнуться или даже спросить, почему ты так течёшь, если тебе так не нравится. Собирает укрытыми перчаткой пальцами влагу и запихивает их тебе в рот, чтобы ты не смела отрицать реакцию своего тела. Твоему телу плевать, твой он сын или нет, говорит Дилюк, твоё тело чувствует член и хочет его, так что лучше заткнись и слушай своё тело, которое лучше знает, что правильно, а не свою истеричную голову. И когда ты наконец кончаешь, он мягок в этот момент, он возвращается к нежности, говорит тебе, что все хорошо, пока ты захлёбываешься слезами, ему жаль, что он был таким злым, но теперь… вы можете попробовать заново, у вас все получится. Просто вы не с того начали. Он не собирается обманывать себя, он прекрасно знает, что ты в ужасе от этого, но если честно… Ты больше не влиятельная мама, которая может его воспитывать, каким-либо образом вмешиваться в его дела, твои мысли и мнение больше не имеют значения. Теперь ты мамочка, которая должна посвящать все своё время тому, чтобы заниматься тем, чем обычно занимаются мамы. Быть милой, поддерживающей, но быть на заднем плане. Как хорошая мама. Как хорошая жена. Ты можешь быть и той, и другой. Это ведь почти одно и то же? Возмущайся сколько угодно, борись с ним, но работники винокурни все равно отказываются говорить с тобой. Из-за тебя их жалование прилично повысилось. Они действуют так, словно ты невидима, горничные просто хихикают и говорят, что не понимают о чем ты. Охрана удерживает тебя от побега, не даёт отправиться в город и проинформировать власти о твоём положении, просто тащит тебя обратно к сыну. Каждый становится твоим врагом, потому что они всегда наблюдают, и Дилюк всегда знает обо всем, что ты делаешь, и ты сходишь с ума от непрекращающейся слежки. Это словно предательство, учитывая, что все эти люди привыкли подчиняться тебе и помогать, но деньги вращают землю. Ты привыкнешь к сексу с ним. Все начинается с сопротивления, но твоя решимость в конечном итоге ломается. Когда ты осознаешь, что надежды нет, что никто не спасёт тебя — а это то, что ждёт тебя в обозримом будущем — ты просто сломаешься. И худшее из всего то, как сильно он напоминает тебе твоего почившего мужа. Он по сути его версия с детскими чертами лица, но секс — единственное, что приходит тебе в голову. Тебя нагибают за тем же самым столом, но теперь это твой чертов сын. На той же кухне, на той же кровати, но теперь уже с другим членом внутри, который ощущается совсем по-другому, с другим голосом возле твоего уха. Но все в порядке… Ты привыкнешь.