Твой голос заставляет мое сердце биться чаще

      С самого утра была хорошая погода. Было солнечно и жарко. Все дети давно покинули свои дома и, встретившись с друзьями, бродили по городу. В четырёх стенах было слишком душно и даже видеоигры не спасали от скуки. Время было ближе к вечеру. Билл и Джорджи сидели на полу в гостиной, складывая настольную игру, недавно купленную в магазине, который недавно открылся, в коробку. Оба парня решили остаться дома и провести этот день вместе. Родители, как всегда, в это время были на работе, оставляя своих сыновей вдвоем. — Ты мог бы и пойти гулять со своими друзьями, а не оставаться со мной, — Элмер положил коробку на полку, встав с пола. — Дж-жорджи, не говори г-глупостей, — Билл часто слышал подобное из уст младшего брата и это совершенно ему не нравилось, — я в-ведь не пошел, потому что с-сам так решил. Парень подошёл к своему младшему брату, обнимая со спины. Он покачивался из стороны в сторону, уткнувшись носом в макушку Джорджи, до тех пор, пока тот не улыбнулся. Младший повернулся и крепко обнял Билла Денбро. Так происходит почти всегда. Элмер все время накручивает, думая что его брату не нравится компания с ним, а Билл все время пытается доказать что это не так. Один раз только это дошло до серьёзной ссоры. Старший никогда не понимал, что у его брата в голове. Что-то словно мучило его. Он все время сидел дома и если с кем то общался, то это был только Билли. Денбро подумал что его обижают в школе, но, оказалось, что он сам не хотел общения. — Билли, ты обещал мне сыграть на гитаре, — Джорджи посмотрел своими тёмными глазами в зелёные глаза своего брата. Грусть и обида из-за своих мыслей тут же испарилась, словно её и не было. Полгода назад старший приобрёл гитару и обещал сыграть на ней когда полностью научится. А пару дней назад сказал Джорджи что готов. Тот попросил сыграть одну песню, о которой Билли, конечно, слышал, но еще не играл и попросил два дня. И вот они уже прошли. — Д-да, конечно, — парень почти побежал к себе в комнату и взял оттуда бордовую гитару. Элмер снова сел на полу, когда Билл вернулся. Он сел рядом и, настроив гитару, сначала разогрелся. Джорджи смотрел с нетерпением. Когда прозвучал первый аккорд, парень вздрогнул, наблюдая как тонкие пальцы стали перебирать струны. Мелодия ласкала звук обоих. Видимо, старший очень сильно старался чтобы было все идеально. — Дорогой, не бойся, — никто не решался петь, но когда был второй припев, Джорджи нарушил тишину, в который была слышна лишь мелодия гитары. — Я любил тебя тысячу лет. Билл смотрел на своего брата, улыбаясь. Сердце стало биться чаще. Он никогда не слышал, чтобы Элмер пел. Его голос был лучше, чем у девушек с телевизора, на которых так часто заставлял смотреть Ричи. — Я буду любить тебя еще тысячу лет. Старший Денбро отложил гитару и, увидев удивлённый взгляд, поддался порыву, целуя брата в пухлые губы. Поцелуй получился лёгким и неумелым. Билл хранил его для особенного человека, в которого был бы влюблён по уши и, кажется, нашел его. Возможно, стоило одуматься и промыть себе мозги, но это чувство было таким приятным и уместным. Время словно остановилось. Сейчас ничего не имело значения. Два парня сидели посреди гостиной, одаряя друг друга поцелуями. Неумелыми, но такими нежными, словно пытались передать через них все свои чувства. Джорджи обвил руками шею Билла, прижимаясь ближе. Казалось, сердце вот-вот вырвется из груди. Младший отстранился и положил руку на грудь брата. Туда, где билось сердце. В комнате стало слишком душно. — Д-джорджи… — парень хотел много чего сказать, но в голове была каша, — я люблю тебя. Это было единственное, что пришло сейчас в голову. Но, кажется, этого достаточно. Возможно, он потом все скажет, все самое важное, но это потом. — Я тебя тоже, Билли. Теперь Денбро знал, что тревожило его брата, но не одного его. Их обоих мучило одно чувство, которое было непонятно до этих пор. А может, они просто боялись с этим смириться. Но все это теперь неважно. Они еще долго сидели там, в гостиной, прижимаясь друг к другу. Джорджи будет единственной причиной, почему Билл не покинет Дерри. Сначала он думал что так будет лучше, но сейчас он понимает, что лучше никому не будет. [A thousand years — Christina Perri]