Истинная пара

- Бек, че за хуйня?! – Юра влетел в гостиничный номер, буквально выломав собой дверь. Красный, встрепанный, будто из аэропорта бегом добирался, а не на такси приехал – Отабек бы засмотрелся в другое время, но сейчас Юра хотел, чтобы Отабек смотрел исключительно на его предплечье. Там, красиво увитый этническим абстрактным узором, расползался знак. Знак истинного соулмейта. Отабек всегда знал, что они с Юрой далеко не друзья. Его искреннее, как на духу вываленное про «глаза солдата» даже для попыток подружиться сильно смахивало на признание в любви с первого взгляда, чем на попытку стать тем, кто «брат за брата» и мемасики про бухло и девчонок среди ночи пообсуждать. Однако окончательно он убедился вчера, когда вышел из душа, горячий и расслабленный после целого часа наедине со своими фантазиями, и принялся расчесывать зудящее плечо. Плечо никак не успокаивалось, даже гореть начало сильнее, и Отабек с удивлением распознал в наливающейся красноте очертания метки. Якорь, шипы, какой-то морской черт, очень похожий на кошку, жующую пирожок. «Семья Плисецких – потомственные моряки», - вспомнил вдруг Отабек цитату из Википедии, и как наяву увидел фотографию, которую ему показывал Юра на днях: Николай в парадном кителе, и Юрка – маленький еще, в матроске и дедовой фуражке, на борту корабля. Это они в детстве в Сочи отдыхали. Николай где только не был, больше всего любил экспедиции к полярникам, и Юра шутил, что страсть ко льду у всех Плисецких в крови. Юра вывернул руку, немыслимо изогнулся весь, пытаясь рассмотреть проступавшую метку. Красная, растертая, она узнавалась с трудом, но всё же узнавалась. Отабек никогда не видел родовой метки своей семьи – мама не показывала, отнекивалась, что в неудобном месте. Папе было проще – мамина семья состояла из инженеров и кондитеров, так что Отабек не удивлялся, видя в бане, как по пояснице отца растекается гаечный ключ, ближе к ягодице превращаясь в баурсак. С возрастом Отабек даже шутки родителей про булочки начал понимать, хотя предпочел бы не знать о них такие подробности. Теперь вот перед ним стоял Юра. Махал рукой, возмущался его меткой, и Отабек мучительно краснел, пытаясь придумать достойное оправдание картинке. Оправдание не шло, а вот желание позвонить маме и извиниться за папу и всю семью до седьмого колена вдруг стало нестерпимым. На плече Юры причудливо сплетались очертания коня, напоминавшего скорее сам конский член, чем одного из племенных породистых скакунов, которых разводили в его семье. И шест, похожий на магическую палочку, потому что, пусть упоминать его имя за столом и было не принято, а в семье всё же гордились дядей Адилетом и его популярным стрип-клубом, приносившим немалый доход всей семье где-то в Лас-Вегасе. Глядя на возмущенного Юру, Отабек вдруг понял, что в этот самый Лас-Вегас они в ближайшее время и поедут. Подтверждать официальное соулмейтство в компании священника, одетого под Пресли. Ну или под тигра – это уже как Юра захочет.