Зависимость

Тишина разрасталась чудовищно и чем дольше она затягивалась, тем слабее Дориан представлял, что ему рассказать, чтобы при этом лидер Инквизиции не поняла, какой, на самом деле, ходячей катастрофой он оказался. Что вообще нужно было говорить? Пока тебя не было я пережил нервный срыв, занялся с Калленом ещё более эмоционально-разрушительным сексом, чем прежде, и не переубедил в том, что я читал его тайное письмо. Кстати, если у тебя нет других дел, не могла бы ты просветить меня по поводу интимных деталей его содержимого, чтобы я мог и дальше притворяться — так долго, как только возможно? Он проиграл это в своей голове во множестве различных вариаций, во множестве различных формулировок. Исход оставался одним; её разочарование возобладает над гневом и этого… Дориан не сможет пережить. — Дориан? — настойчиво позвала Лавеллан. — Да, — ответил он, слегка растягивая слова. — Я… Серьёзно, здесь нечего рассказывать. Скрестив руки, она ждала его объяснений. Дориан понял: она не успокоится, пока не получит хотя бы какую-то информацию. — Ну, ладно, есть вероятность, что я переспал с Хоуком. — Что? Когда? Мы же только вернулись! — На прошлой неделе, — уточнил он. — Я знаю, не самый разумный поступок, учитывая сложившуюся ситуацию, но что случилось, то случилось. Она уставилась ему в глаза. — Что произошло между тобой и Калленом пока меня не было? Что-то явно изменилось. Дориан сделал вид, что задумался. — Он и впрямь ведёт себя так, будто больше не хочет меня убить, да? К счастью, он передумал покидать Скайхолд, какими бы ни были его первоначальные замыслы на этот счёт… Лавеллан не сообщала Дориану подробностей истинной причины по которой Каллен намеревался уйти, и Дориан был осторожен, стараясь хотя бы на этот раз не ошибиться. — Хм-м… Дориан мягко рассмеялся, отвлекая её от раздумий: — Мои красота и обаяние на самом деле склонны порождать хаос, согласна? Он был уверен, что Лавеллан даже близко не удовлетворилась услышанным, но прежде чем она начала и дальше докапываться до правды, из темного угла позади Дориана раздался голос Коула. — Сбивающий с толку шум вместо ответа, — быстро шептал он, будто делился секретом. — Доброта и утешение на вкус как молоко, оно вкуснее, когда свежее. Держи его рядом, береги от самого себя и, быть может, он засияет так же ярко, как его магия. — Коул, — тепло поприветствовала Лавеллан, и парень улыбнулся, склоняя голову. — Я так соскучилась по тебе. В следующий раз надо будет взять тебя с собой. Ты уж точно заставишь Хоука заткнуться ненадолго. — Я мог бы поведать тебе обо всех болезненных, ужасающих событиях, что пережил Дориан, пока ты была далеко, но я уважаю его личное пространство, — ответил Коул с гордостью. — Под безводным озером глубоко ранит потеря, а внутри книги разрушительный потоп, один смог бы заполнить другого, если бы не плотина. — Хм, видишь ли, — терпеливо, даже с нежностью пояснила Лавеллан. — Это не совсем соответствует соблюдению личных границ. Коул выглядел растерянным. — Но почему? Я был туманным, ты сказала, что быть туманным — хорошо! Мне нравится быть туманным; ранит слабее, тупой нож для масла, не для нанесения ран, и проще произносить вслух. — Да, но тот факт, что ты произносишь это вслух, сводит на нет все старания. — ответила она. — Хотя в этот раз ты выразился крайне туманно, так что я поняла немногое. Коул грустно взглянул на Дориана и вздохнул: — Секреты — это всегда так сложно, да? — Весьма. — Дориан не обратил должного внимания на сказанное Коулом; сейчас он слишком отчаянно пытался врать в лицо своей лучшей подруге. — Почему бы тебе не спуститься и не сделать нам чаю, Коул? — предложила Лавеллан, и пристально взглянула на Дориана, дав этим понять — разговор далёк от завершения. Коул посмотрел куда-то вверх и покачал головой. — Ох, Эллана, — вздохнул он. — Чай ничем не поможет. Время милосердия миновало, чтобы снова отыскать его, потребуется коробка, но мы не храним их здесь. — Он резко обернулся назад; глаза широко раскрыты. — Не храним, ведь так? Дориан нахмурился, наблюдая за тем, как из всеведущего, манерного духа парень в мгновение ока превратился в испуганного ребенка. — Не храним что, Коул? — Коробки — плохая идея. Яссен так сказал! Коробки, и клетки, и круги; созданы чтобы разрушать, уязвимые места легко отыскать если они — свои собственные. — Во имя Создателя, — проворчал Дориан, скрещивая руки на груди. Но на самом деле он чувствовал благодарность: Коул только что спас его от необходимости в очередной раз лгать Лавеллан. Ну или хотя бы немного отсрочил неизбежное. — Коул, здесь нет никаких коробок, — она обхватила ладонь парня руками. — Нет, — ответил он, мотая головой. — Нет, думаю, Солас бы им не позволил. Он бы узнал и сообщил мне, предупредил бы меня, потому что он тоже не любит чай. Дориан, ты видел какие-нибудь коробки? Когда дикий, бездонный взгляд перескочил на Дориана, маг слегка запнулся: — Эм, нет, Коул. Коробок не видел. Коул выдохнул, вздрогнув с облегчением, и погладил Эллану по руке. — Хорошо. Я буду сохранять бдительность. Осторожность лишней не бывает, когда кругом так много магов. Это плохая идея, Каллен. Благодарность не порождает подчинение. Глаза Дориана сузились. — Что? — резко спросил он. — Что это значит? Что ещё за плохая идея? — Коробки, Дориан. Коробки, — ответил Коул с каменным лицом. И тут же исчез. Дориан успел лишь моргнуть, а проклятый парень моментально испарился. — Что ж, — Лавеллан помассировала переносицу. — Чувствую приближение восхитительной мигрени. — Ты поняла хоть что-то из того, о чём он говорил? Она опустила руку, в её движениях сквозила неуверенность. — Да, — медленно произнесла Лавеллан. — Наверное. Коул иногда бывает… что ж, ты и сам слышал. Туманным. — Объяснишь, что он имел ввиду? — А ты объяснишь мне, что произошло у вас с Калленом? Ох, значит, вот как всё произойдёт. Дориан скрестил руки. — Как я и думала, — ответила она с грустным смешком. — Я не собираюсь давить на тебя, Дориан. Ты сам расскажешь мне, если захочешь. Видит Создатель, тебе через многое пришлось пройти за последнюю неделю, и я… У меня нет права чего-то от тебя требовать. Ты взрослый человек, и я верю, что ты будешь вести себя соответственно. — Она придвинулась ближе и аккуратно коснулась ладонью его плеча, пытаясь перехватить взгляд. — Ты мой лучший друг, — добавила она шёпотом. — Насколько мне известно, это куда важнее долга. Дориан кивнул, не доверяя себе: готовый вот-вот вывалить на нее всю правду, завершая этой правдой свой уродливый, но реалистичный автопортрет. И остался молчать.  — Теперь мне действительно пора на совет, — сказала она почти извиняющимся тоном. — Но заходи в мои покои попозже, мы ещё поговорим.

*****

Хоть Дориан и согласился на предложение Элланы, в её покои всё же не пришёл. На то было несколько причин и самая главная из них — Дориан так и не смог придумать достойную альтернативу правде. По глупости, он привык быть с ней честным, по крайней мере, касаемо важных вопросов. Но он ещё придумает что-нибудь, ему просто нужно было больше времени. Вместо этого Дориан взял книгу Каллена, бутылку вина, украденного у Лавеллан, и спрятался в башне магов. План состоял в том, чтобы его никто не нашёл, и он сработал на ура. Дориан банально хотел провести вечер в безопасности и он представить не мог более антиКалленовского места. Всего лишь одна единственная ночь без командора, который, несомненно, снова отыскал бы его и зацеловал до обморочного состояния. Всего одна ночь без экстремальных происшествий и необходимости твёрдо стоять на ногах. Старшие маги остались недовольны вторжением Дориана в их обитель, в то время как ребята помладше, казалось, не имели ничего против его присутствия. Он не объяснял причины, просто спросил, можно ли укрыться в общежитии, и молодняк, лишь слегка удивившись, единодушно согласился. Дориан нашел свободную кровать с тонким соломенным матрасом — когда он занял её, никто не возражал. Верхушка башни была тесной и душной, что не удивительно, учитывая количество живших здесь магов. Но, несмотря на общий шум и суету, Дориан планировал провести здесь весь вечер: читая и выпивая. Он не чувствовал себя польщённым, когда молодые маги принялись сплетничать, но нашёл удивительным тот факт, что основное содержание сплетен не сводилось к тому, что он — грязный маг крови из Тевинтера; о нет, они обсуждали его и Каллена. Перепих с бывшим храмовником был для них, очевидно, куда более шокирующим событием. И неудивительно, ведь здесь, на юге, маги и храмовники являлись практически заклятыми врагами. Это в Тевинтере храмовники вели себя обходительно и покладисто, даже дружелюбно, с теми, кто хорошо платит (а хорошо платили все) и показательно наказывали лишь тех несчастных, кто впадал к Магистрам в немилость. На выполнение сомнительных тевинтерских законов им и вовсе выдавалось разрешение: яркий, ослепительный контраст по сравнению с югом. Просидев какое-то время на бугристом матрасе, Дориан захлопнул книгу, жалея, что чувство опьянения так к нему и не пришло. — Вы можете поговорить со мной, если хотите, — произнес он, не обращаясь ни к кому конкретно. Все затихли, с опаской уставившись не него. — Фиона сказала, что мы не должны… — Но её же здесь нет, верно? — с легкостью парировал Дориан, делая глоток вина прямо из бутылки, как какой-то ферелденский простолюдин. Он предложил напиток ближайшему магу, сидевшему через кровать от него — юному парню с голубыми глазами и тёмными волосами. Когда тот неуверенно принял бутылку, взгляды всех остальных обратились к нему, на что Дориан ухмыльнулся. — Оно не отравлено. — Заверил он парня и ощутил невероятное облегчение, когда маг неуверенно глотнул, морщась от резкого привкуса. — Аргх, — выдохнул тот, передавая бутылку обратно. — Фу! — Да, — посочувствовал Дориан. — На вкус действительно как моча друффало. Одна из многих вещей в Тевинтере, которых мне не хватает. Достойного вина, кровати не из сена и поменьше людей, жаждущих меня оскорбить. — Это правда, что в Тевинтере правят маги? — спросил откуда-то сзади парень постарше. Дориан едва мог его разглядеть, так плотно остальные столпились вокруг. Хотя, нет, парень был, очевидно, старше всех остальных, на вид около двадцати. — Ну, — Дориан попытался сформулировать внушительный ответ, желая произвести впечатление, но потерпел абсолютную неудачу. — Да. Волна шепотков и восторга пронеслась по заполненной комнате и ещё несколько ребят подобралось поближе к нему. — Каково это — жить там? — спросила девочка с копной волос чёрных, словно уголь. И Дориан рассказал им. Он с теплотой поведал о своей прекрасной, строптивой, величественной родине. О стране, где он научился владеть и совершенствовать свою магию, стране, где он свободно и уверенно гулял по улицам, зная, что впереди у него вся жизнь. Он отбросил неприглядные моменты, потому что… Они ведь ещё слишком юны и заслужили услышать нечто, похожее на сказку, верно? — Зачем вообще было уезжать? — задумчиво спросила та же девочка, качая головой. — Наша жизнь здесь… они презирают нас. Дориан отпил ещё вина. — Милая моя, — ответил он. — Они боятся нас. Никогда не забывай об этом. Каждый человек, что насмехается над нами или пытается оскорбить, на самом деле боится той силы, которой мы владеем. И наверняка немного завидует. Представь, насколько хлопотно, должно быть, нагревать воду без помощи магии! Кто-то из ребят неуверенно рассмеялся. Парень с голубыми глазами, представившийся как Лэндон, сел на кровать Дориана с другого конца, сгораемый от едва сдерживаемого любопытства. — Почему в Тевинтере нет Кругов? — Они есть, но судя по тому, что я узнал, совершенно отличаются от здешних. Ещё больше шепотков, ещё несколько ребят придвинулось ближе, кто-то из них даже уселся на пол. — А на что они похожи, ваши Круги? — спросила девочка. — Что ж, когда я был младше, то долгое время переходил из Круга в Круг, и все они были как один. Монструозные строения, скучные однообразные лекции, унылые наставники. Мы могли прийти и уйти, когда пожелаем, никакой охраны помимо самих учителей. — девочка кивнула, внимательно слушая. — Как тебя зовут? — Саффи. — Хорошо, Саффи, расскажешь мне о Кругах здесь, на юге? И Саффи, вместе с другими магами, рассказала. Они описали условия, в которых жили, с грустью. Людей, которые учили их магии и как ею управлять. Они говорили о храмовниках. О правилах, наказаниях и жестокости: об отвратительных, мерзких вещах — Дориана мутило, когда он слушал. Об отсутствии возможности выйти наружу, монотонности дней и затхлом воздухе. О том, как они скучали по деревьям и цветам, своим семьям, как лелеяли саму мысль о свободе. Об Истязаниях. И Усмирении. Дориан не знал, что и сказать, но молчать себе не позволил. — Я… Вы все намного сильнее меня, — признался он тихо. — Мне ненавистно то, как вы живёте. Хотел бы я это исправить. Саффи, милейшая девочка, торопливо произнесла: — Заберите нас с собой в Тевинтер. — Забрать вас… ох, я… Я не могу… Она придвинулась ближе. — Почему нет? Мы будем делать всё, что прикажете, возьмёмся за любую работу. Ради шанса на другую жизнь мы готовы вытерпеть любые лишения! Остальные маги кивнули, глядя на Дориана широко раскрытыми, искренними глазами. Скажи им «нет», будь честен и признай, что нет ни единого шанса на то, что ты вообще куда-нибудь их заберешь, ведь ты — эгоист, не способный толком разобраться даже с собственной жизнью, не говоря уже о том, чтобы заботиться о других. — Я… мне нужно подумать об этом. Вид призрачной надежды на их лицах почти стоил того. — Это правда, на счёт магии крови? Она и впрямь настолько могущественна? — спросил один из магов, воодушевлённый перспективой их нового соглашения. — Могущественная и абсолютно развращающая, — строго ответил Дориан. Кто вообще обучал этих магов? — И под развращающей я имею ввиду не ваши моральные устои. Она буквально разрушает магию и тело. Раз прибегнув к ней, вы никогда более не сможете обратиться к естественному источнику своей маны. Вам придётся всё время использовать кровь и, в конце концов, магия начнёт постоянно вытягивать жизнь из вашей собственной крови, даже не пролитой. Конечно, нельзя оспорить её могущество — десятикратная по силе в сравнении с обычной магией, — но она всегда требует непомерную цену. — Вы когда-нибудь видели, как её используют? — Множество раз. Последний раз, пожалуй, оказался самым запоминающимся, — лицо отца побледнело, когда рабыня послушно упала на колени рядом с Дорианом — связанным, лишённым голоса… — Как бы то ни было, — он выпрямился, стряхивая воспоминание. — Даже в Тевинтере магия крови официально запрещена. Мой вам совет — держитесь от неё подальше. У вас гораздо больше шансов превратиться в одержимого, нежели удачно ею воспользоваться. Давящая тишина воцарилась в комнате; кое-кто нервно переглянулся. — Что? — спросил Дориан, подаваясь вперёд с обеспокоенным выражением лица. — Создатель, только не говорите, что кто-то из вас балуется магией крови! — Нет, — быстро откликнулась Саффи. — Нет, конечно нет. Просто… — Саффи! — внезапно прикрикнул самый старший парень из всех присутствующих. С грозным выражением лица он сидел позади, на своей кровати. — Замолчи! Саффи глянула в ответ: — Ему можно доверять, Киинан! Он ведь тоже маг. — Всё нормально, ты не должна… — поднял руку Дориан. — Да, маг… который спит с храмовником! Вернувшись к первопричине, по которой он вынужден был отложить свою книгу, Дориан вздохнул. — Командор Каллен больше не храмовник. — Вы правда в это верите? — Лэндон взглянул на Дориана с лёгким сомнением. Дориан подумал о Каллене: об отвращении, которое тот испытывал к лириумной удавке, затянутой вокруг шеи, о прилагаемых усилиях на пути к освобождению. — Абсолютно. — Конечно верите, — презрительно усмехнулся Киинан. — Вы выросли в достатке, без необходимости волноваться, какой именно храмовник изнасилует вас ночью, ведь только двое из них всегда держат слово и оставляют еду для детей! — Я… — во рту у Дориана пересохло. — Родись вы здесь, вас бы моментально спихнули в Круг при первом же проявлении магии. В Оствик — если повезёт, в Киркволл — если прокляты, — Киинан встал со своей кровати во весь рост. — Возможно, если бы вы были южанином, то не так охотно позволяли бы этому монстру трахать вас. Как минимум — не забесплатно. — Командор Каллен… — Храмовник, и всегда им будет. Для самодовольного тевинтерца всезнайки, вы не так уж и хорошо разбираетесь в ситуации, не так ли? — у двери Киинан остановился и обернулся. — Спросите как-нибудь у своего любовника про Цитадель Кинлох, и тогда посмотрим, насколько привлекательным он будет казаться вам после! — Цитадель Кинлох, павшая Башня Круга? Которая была разрушена? — спросил Дориан, после того как Киинан вылетел подобно урагану, демонстративно хлопнув за собой дверью. Лэндон нахмурился: — Да. Там держали его отца, поэтому ему так тяжело об этом говорить. Но Киинан в принципе всегда становится таким дерзким в присутствии мужчин вроде вас. — Мужчин вроде меня? — Высокомерные, самовлюблённые, — тихо пояснила Саффи. — Мужчины, которые ведут себя так, словно контролируют всё вокруг. Дориану резко стало противно; он медленно моргнул: — Уверяю тебя, я едва ли контролирую хоть что-то. Он провел с юными магами еще около часа, обсуждая другие, более приятные темы. У них нашлось так много вопросов. Они хотели узнать всё о Тевинтере, Минратосе и Магистериуме. О Кун и Воинах Тумана. Они спрашивали о тонкостях определенных магических специализаций, даже попросили продемонстрировать что-нибудь из некромантии, от чего Дориан, — слава Создателю, он оказался достаточно трезв, — отказался. Но пообещал показать как-нибудь в другой раз. Всё шло прекрасно, пока к ним не ворвалась Фиона. Она выглядела запыхавшейся так, будто бежала весь путь сюда. Молодняк разбежался в разные стороны от Дориана, возвращаясь в свои постели, кое-кто даже успел торопливо с ним попрощаться. — С-сир Павус, — ахнула она, упираясь ладонями в бёдра и пытаясь отдышаться. — Что? Дориан поднялся с кровати со всем возможным достоинством, забрав пустую бутылку из-под вина. — Ох, мои извинения, — протянул он, направляясь к двери. — Я и не заметил, что уже так поздно. — Спать, быстро! — прикрикнула Фиона на шепчущихся магов и проследовала за Дорианом, плотно прикрыв за собой дверь. — Сир Павус… — Прошу, просто Дориан. — Хорошо, Дориан, я не хочу ни в коей мере вас оскорбить, но позвольте спросить, что вы делали в детском общежитии? — Они не дети, — ответил Дориан, чувствуя себя оскорбленным за них. — Самому младшему — шестнадцать. И не волнуйтесь, я едва ли расписывал им прелести магии крови. Фиона сделала глубокий вдох, мастерски возвращая себе видимость спокойствия. — Я ни в коем случае не предполагала ничего подобного, Дориан, вы ведь полноправный член Инквизиции. Но, как вы понимаете, юные маги склонны увлекаться в собственных порывах. Это довольно опасно, учитывая, что некоторые личности до сих пор желают навязать нам определённые ограничения, несмотря на то, что мы являемся их полноправными союзниками. — Да, Вивьен порой так очаровательна, не правда ли? — фыркнул Дориан. Фиона выдавила вежливую улыбку, заламывая руки: — Все маги здесь под моей ответственностью, Дориан. Вы ведь осознаёте, что целый мир тщательно следит за их, и, следовательно, моими действиями? Поймите, я не могу позволить, чтобы что-то негативно на них повлияло или спровоцировало. По правде говоря, именно этого Дориан не понимал. Какой вред в том, чтобы делиться с ребятами информацией: рассказывать истории о другой, лучшей жизни и отвечать на их вопросы? Но у Фионы был настолько умоляющий взгляд, так что он кивнул, пытаясь выглядеть разумно. — Да, конечно, — соврал он. — Конечно. — Хорошо. Тогда вы, несомненно, поймёте, почему я попрошу вас более сюда не возвращаться. Намерение Дориана действовать благоразумно и рассудительно слегка пошатнулось: — Прошу прощения? — Ничего личного, — заверила она, беря его под локоть и направляя прочь от комнаты. — Но детям, в данном случае, будет лучше оставаться подальше от внимания всех остальных. Многие успели позабыть, как много магов на самом деле живёт в Скайхолде и, ради безопасности детей, я постараюсь сохранить всё как есть. — Разве это… Разве не так поступают в Кругах? Фиона напряжённо рассмеялась, движением руки указывая к лестнице, расположенной ниже: — У нас не так уж и много альтернатив, хороших или плохих. Всего доброго, Дориан.

*****

Боль в затылке продолжала разрастаться, когда Дориан вернулся в свою спальню и, в качестве прекрасного завершения прекрасного дня, ощутил чужое присутствие. Он едва не пожелал Каллену пойти нахрен, когда его чувства обострились и, каким-то образом, может быть по запаху (лириум, магия, кожа), он понял, что ошибся. — Хоук, — произнёс Дориан и обернулся, увидев мужчину, по-свойски рассевшегося на его кровати. — Сейчас не лучшее время. Карвер, мать его, Хоук, рассмеялся так, будто Дориан только что уморительно пошутил. — Прелесть, где же ты прятался весь вечер? В Приюте Вестника тебя не оказалось, и, я знаю, с Калленом ты тоже не был. Дориан потёр лоб, ощущая, как усиливается мигрень: — Ох, правда? И как же ты узнал? — Потому что с Калленом был я, — беззаботно ответил Хоук, однако, внимательно наблюдая за реакцией Дориана. — Ну, знаешь, болтали, выпивали. Дориан горько усмехнулся: — Болтал с Калленом Резерфордом? Нет, не знаю. Что же он такого тебе рассказывал? Как правило, после тяжёлого дня Дориан раздевался и уходил принимать ванну, пусть даже ванны в Скайхолде, расположенные на нижних уровнях, были удивительно тесными и отвратительно открытыми. Ему не нравилось ложиться спать грязным; в конце концов, его простыни были из шёлка. Но из-за Хоука эти планы пришлось отложить, к тому же, у него не было совершенно никакого настроения тратить время на посредственный секс. Так что Дориан скрестил руки и стоял, неловко выжидая. — Больше, чем ты думаешь, — тем временем дразнился Хоук. — Но не волнуйся, о тебе он ничего не сказал. Дориан закатил глаза, дёрнув пряжку на рукаве: — Как же мне жить дальше после такого ужасного разочарования? — И всё же, — мягко добавил Хоук, приближаясь. — Ты целиком и полностью его пленил. Все это видят. — Все, кроме меня. — Ой, да ладно, — Хоук подкрадывался всё ближе и ближе, его полуприкрытые веками глаза потемнели. — Ты ведь ощутил в нём эту силу, когда я назвал тебя Прелестью, верно? Забавно, я и не предполагал, что в нём осталось так много от прежних способностей. — Неудивительно, он сейчас не то чтобы устойчив. Комната была маленькой и Хоуку почти не потребовалось времени, чтобы сократить пространство между ними. — С этим определённо не поспоришь. Его взгляд тогда — я думал он прикончит меня на месте. Позже он, конечно же, извинился, хоть и наверняка по приказу Лавеллан. Но мы даже разговорились. О былых днях и всяком таком… — О Фенрисе тоже? Глаза Хоука слегка сузились: — Нет. — О чём же тогда? Развлекали друг друга выдающимися историями о Защитнике, или же устроили приватную вечеринку взаимной дрочки? Мужчина внезапно рассмеялся, и звук его смеха зазвенел у Дориана в ушах. Он хотел, чтобы Хоук ушёл, но ситуация складывалась непредсказуемо. Мужчины вроде Хоука — опасны, и это прекрасно, когда Дориан хотел грубости и соответствующего обращения; когда желал, чтобы его мольбы прекратить — игнорировались, но сейчас… Сейчас он должен действовать осторожно. — Шучу, конечно же, — добавил он, придавая голосу лёгкой хрипотцы. — Знаешь, кажется, я заболеваю. Не так давно я провёл время с молодыми магами и все они слегли из-за какой-то тяжёлой простуды. Пожалуйста, пусть это сработает, мысленно умолял Дориан, для достоверности шмыгнув носом, и устало потёр глаза. Хоук прикусил губу, совершенно не скрывая своих сомнений. — Тогда я, пожалуй, оставлю тебя, — неохотно ответил он. — Не хотелось бы чихать всю дорогу до Предела. Приятных снов, Прелесть, — пожелал он и, уходя, подмигнул Дориану. Дориан ждал, пока звуки его шагов не исчезнут полностью, и только тогда запер дверь.

*****

Собрание ближнего круга проходило относительно увлекательно, или могло таковым быть, заставь себя Дориан хоть немного обратить внимание на Лавеллан, и перестань он постоянно соскальзывать взглядом в ту часть комнаты, где расположились советники. Маг едва ли не проклинал себя за неспособность сосредоточиться на таких важных вещах как, например, победа над Корифеем. Но, в его оправдание, это был первый раз за долгий период времени, когда Дориану довелось повидать всех остальных. Каллен, казалось, выглядел абсолютно обычно, и только при должном внимании становились заметны изменения в лучшую сторону. Обыкновенно, ферелденец был невероятно бледен, а под глазами у него залегали темные круги, как будто он постоянно балансировал на грани болезни, подобной той, что Дориан пытался изображать прошлой ночью. Сегодня же на щеках Каллена играл лёгкий румянец, преобразивший его, заставляя выглядеть моложе. Его глаза сияли ярче. И это… отвлекало слишком сильно. Долбаная Бездна, возьми себя в руки. Словно почувствовав, что он витает в облаках, Сэра слегка придавила Дориану ногу. Каллен не взглянул на него, но явно уловил движение боковым зрением, и это внимание ощущалось, как если бы Каллен позвал его вслух по имени прямо при всех. Дориан постарался не фантазировать о том, как Каллен и впрямь это делает. Как бы он себя ощущал, произнося имя мага — громко и отчетливо, во всеуслышание? Ставка командования была почти полностью забита людьми. Одним своим присутствием Бык отхватил почти четверть пространства и ещё был Хоук, высокомерно державшийся в стороне ото всех, словно бунтующий ученик в классе. Дориан старательно избегал взгляда Хоука, который, несомненно, уже догадался об истинной природе воображаемой простуды. — Прошу прощения, сегодня многое пришлось оговорить, — рассмеялась Лавеллан, заканчивая. — Всем всё ясно? Дориан кивнул, добавляя очередной пункт в свой непрестанно растущий список Моментов, в Которые Дориан Павус Солгал. — Отлично. Вопросы? Вопросы нашлись у каждого: остальные-то внимательно следили за объяснениями долбанной стратегии в предстоящей войне, которую Лавеллан скорее всего и обсуждала, пока Дориан витал в своих волнительных фантазиях о мужчине, стоящем поблизости от Лелианы. Лелиана. Она знала Каллена лучше всех остальных и наверняка была в курсе содержимого письма. Но мог ли Дориан обратиться к ней за помощью? Очевидный ответ — нет, не мог. Либо они с Калленом были настолько близки, что тот уже рассказал ей о предполагаемой осведомлённости Дориана касаемо письма, либо (и что более вероятно) она уже всё знала, просто потому что она всегда всё знает. Так или иначе, Дориан и сам неплохо умел вытягивать информацию из людей. Возможно, прежде чем приступать к конкретным действиям, ему стоило наметить их общее направление. И неважно, к каким способам он прибегнет в процессе. Он обязан всё выяснить. — Дориан? Голос Лавеллан вернул его в реальность буквально по щелчку. Все уставились прямо на него; прекрасно. — Что, простите? — Я говорю, тебе стоит сопровождать нас, — повторила она, демонстрируя своё привычное, бесконечное терпение, благослови её Создатель. — Ты ведь наш эксперт по венатори и нам вполне могут пригодиться твои опыт и знания. — Согласен, — заговорил Хоук и Дориан взглянул на него. Тот звучал беспечно, но Дориан знал, что это напускное. — С приятелем-магом под боком я бы чувствовал себя куда увереннее. Вивьен издала звук, похожий то ли на кашель, то ли на смех, в то время как Лавеллан бросила на Хоука непривычно холодный, косой взгляд. Стоило ей вернуть своё внимание Дориану, намереваясь спросить его ответа, как Каллен выступил вперёд. — Миледи Инквизитор, — обратился командор низким голосом. — У нас остался ещё один вопрос, требующий внимания. Хоук резко оттолкнулся от стены и его взгляд перескочил на Каллена, но маг сохранил молчание. Какого хрена только что произошло? Грудь Дориана сдавило под сокрушающим весом материализовавшегося беспокойства. Лавеллан кивнула: она даже не удивилась. — Да, верно, — и снова взглянула на всех остальных. — Прошу, мне нужно поговорить наедине с Дорианом, Вивьен и Соласом. Благодарю вас всех. Попозже ещё соберёмся вместе. — Хочешь, я останусь? Я мелкая, смогу спрятаться под столом, — прошептала Сэра, пока остальные покидали помещение. Дориан натянул на лицо обнадёживающую улыбку и отрицательно покачал головой. Она на секунду сжала его ладони, подбадривая, прежде чем вскочила Быку на спину, оседлав его словно вьючную лошадь. Варрик медлил, ожидая Хоука, но тот, казалось, не собирался уходить, так что гном пожал плечами и тоже вышел. Солас и Вивьен проявили любезность и не пялились на Дориана до тех пор, пока Кассандра не закрыла за собой двери. Каллен и Лелиана остались поблизости от Лавеллан, пристально наблюдавшей в это время за Хоуком. — Карвер. — Я подумал, что мне тоже стоит присутствовать, — ответил Хоук, предупреждая все возражения, которые могли возникнуть у Лавеллан. — Я знаю о чём пойдёт речь и, поверьте мне, повидал достаточно одержимых, чтобы пригодиться здесь. — Одержимых? — переспросил Дориан, хмурясь. Каллен надолго задержал на нём свой взгляд, прежде чем откашлялся и заговорил: — Этим утром мы получили сообщение от Фионы, что на прошлой неделе погиб юный маг. — На прошлой неделе? — Солас скрестил руки. — Фиона утверждает, что сама только что узнала об этом, — с тяжёлой грустью произнесла Лавеллан. — Она также сообщила, что об этом ей рассказал мальчик-маг, напуганный тем, что после вчерашнего визита Дориана им не удастся и дальше скрывать правду. Вивьен послала ему кривую ухмылку: — Навещаем молодых магов, значит? Как непохоже на вас. — Какую правду? — требовательно спросил Солас, прежде чем Дориан успел произнести хоть что-то, о чём, вероятно, пожалел бы после. Лелиана расправила плечи и опёрлась кончиками пальцев о поверхность массивного стола. — На прошлой неделе молодой маг по имени Байрен был завлечён демоном желания в Тень, где он поддался искушению и превратился в одержимого. — Что? — Дориан слегка откинулся назад. — Не может быть, мы бы узнали. — Очевидно, юные маги скрыли все следы, собственноручно его убив, — с жутким спокойствием возразил Каллен. — Можно ли их за это винить? — угрюмо отозвался Хоук. — На их месте я бы тоже был в ужасе от одной лишь мысли о вероятных последствия подобной ошибки. Такая реакция не удивительна, учитывая бывшего храмовника во главе армии и то, как сильно кое-кто из нас жаждет восстановления Кругов. — Круги существуют именно для защиты магов от их же слабых мест, — настойчиво отчеканила Вивьен, будто с листа читала. — И для предотвращения подобных ситуаций, наличие которой, как ни грустно, только подтверждает мою правоту. Снова. — Да, вы определенно прямо-таки источаете грусть, — проворчал Дориан. — Фиона должна была знать, — Солас нахмурился ещё сильнее. — Маг, за которого она отвечает, исчез, а она заметила это только через неделю. — Согласна, — отозвалась Лавеллан, её губы сжались в угрюмую линию. — И это… не первая ошибка в её руководстве. Прежде возникали и другие проблемы, которые она пыталась скрыть. — Например? — Имели место довольно частые случае травли со стороны наших солдат, — пояснила Лелиана. — По отношению к магам, но в особенности — к магам помладше. Кое-кто из них попытался сообщить нам об этом не так давно, но Фиона вмешалась и убедила нас, что девочка, о которой шла речь, на самом деле наговорила необдуманных глупостей и просто скучала по своей семье, не более. Дориан вспомнил о трёх мужчинах, прижимавших лезвия кинжалов к его коже, угрожавших ему ужасной расправой. Мужчинах, которые плевали ему в лицо. — Помимо этого, неделю назад случился ещё один инцидент, — добавил Каллен, на лице его застыла едва контролируемая маска отвращения. — Кто-то был ранен, но мы даже не знаем имени пострадавшего, потому что Фиона в очередной раз скрыла правду. Эта женщина — лгунья, неспособная на откровенность и честность. Дориан почти услышал невысказанное Калленом: как и остальные маги. — И теперь, учитывая последние события, мы крайне обеспокоены, — вздохнула Лавеллан. — Её необходимо заменить, — коротко заявила Лелиана. — Пусть она хорошо представляет нужды магов и действительно предпринимает попытки урегулировать вопросы об их правах, но как наставник молодых магов она совершила уже чрезмерное количество ошибок. — Её провалы неприемлемы, — согласился Каллен, и голос звенел от несдержанности — шокировавшей Дориана, практически поразившей его. Было в этом отвращении, скрывавшимся за горячностью тона, нечто знакомое, нечто, виденное Дорианом прежде. Но вспомнить наверняка не удалось. — Переживаем о судьбе юных магов, Каллен? — усмехнулся Хоук. Каллен даже не взглянул на Хоука, когда заговорил, его взгляд был направлен исключительно на Дориана: — Они заслуживают лучшего. — Именно поэтому, — выступив вперёд, быстро произнесла Лавеллан, — мы хотим, чтобы за них отвечал кто-то другой. Кто-то из нас. Через секунду Солас нарушил тишину, покачав головой: — Я не могу взять на себя эту роль, Инквизитор, — объяснений не последовало, но Лавеллан их и не требовала. Она скупо улыбнулась ему и кивнула. — Я бы с радостью приняла эту должность, — обманчиво беззаботно предложила Вивьен следом. — Юным магам требуется крайне аккуратное обращение, особенно в столь податливом возрасте, когда они наиболее подвержены опасностям, как нам продемонстрировал этот несчастный мальчик. Им необходим настоящий наставник. Я — рыцарь-чародей и работа, проделанная мною в Кругах, говорит сама за себя. — Да, не спорю, — взгляд Лавеллан остался упрямо опущен вниз. Она всё ещё чего-то ждала, и Дориан не совсем понимал — чего, пока Каллен не обратился к нему. — Сир Павус, — произнёс он довольно нетерпеливо, едва не закатив глаза. — Вы не рассматриваете себя на эту роль? — Себя? — ошарашенно произнёс Дориан одновременно с Вивьен: — Его? — Да, вас. — Миледи Инквизитор, — Вивьен шокировано рассмеялась. — Я ценю присущую вам честность в стремлении дать каждому магу равную возможность занять эту должность и всё же, мне нет нужды повторять о моей исключительной подготовке и знаниях о том, как управлять Кругом… — За исключением того факта, что мы не хотим формировать из Скайхолда Круг, — отрезала Лавеллан. — Эти маги стояли с нами плечом к плечу в Убежище, рисковали ради нас своими жизнями. Союз, который я им обещала… — Был ошибкой! — выплюнула Вивьен; все следы нарочитой весёлости исчезли без следа. — И даже Фиона понимает это, иначе зачем бы ей скрывать от вас собственные ошибки. Магов нужно держать вдалеке от остальных, отделить их по причине, которую вы не способны понять, но я — могу! Я знаю, что требуется для того, что защитить мир от магов! — Маги — опасны, — категорично заявил Каллен. — Никто этого не отрицает. На мгновение Дориан решил, что на этом речь командора завершится, и это было довольно ожидаемо с его стороны. Но Каллен сделал глубокий вдох, упрямо сжав челюсть, и добавил: — Но запирать их, уводить прочь от внешнего мира — такой выбор никого и ни от чего не спасёт. Лишь увеличит наносимый вред. Вивьен, казалось, восприняла заявление Каллена как личное оскорбление. — Такой взгляд на ситуацию от вас, командор, мне непонятен. Вы были в Киркволле, стали свидетелем бойни, разразившейся намеренно и по вине мага! Каллен уставился в никуда, рука его крепко сжала навершие меча: — Я видел нечто и похуже, мадам де Фер. Сила, которой владеют маги, несомненно, требует контроля. Тем не менее, Круги… — Круги хранили Тедас в безопасности с их самого основания! Они сдерживают опасность, исходящую от магов, и гарантируют защиту остальному миру. — Круги могут быть разрушены! Громкий, решительный голос Каллена пронзил пространство комнаты, резонируя подобно грому. Все затихли. Лелиана взглянула на командора: — Каллен… Хоук наконец-то присоединился к ним, до того оставаясь в стороне: — Он прав. И Андерс тоже был прав, несмотря на всё то дерьмо, что каждый здесь о нём думает. Не в том, что сделал, но в том, что пытался донести. Эти дети были так напуганы последствиями, что предпочли убить собственного друга и скрыть это! Очевидно, что Фиона лишь взращивает новое поколение постоянного страха, которое в итоге приведёт к негодованию, непониманию и большей ненависти с обеих сторон. — Дориан, — Лавеллан отчаянно взглянула на него. — Ты из Тевинтера, где маги — свободны. Ты лучше всех остальных знаешь, в какое русло направить эту свободу. Дориан наблюдал за разворачивающейся перед ним сценой хмурым взглядом, скрестив руки на груди: — И как это понимать? Я, что, должен стать кем-то, Бездна побери, вроде новой Фионы? — Мы уже обсудили этот вопрос утром, — она оглянулась на двух оставшихся советников. — Лелиана и Каллен согласны… Вивьен издала неопределённый звук нетерпения напополам с отвращением: — Ваша благосклонность воистину столь неожиданна. — Прошу прощения? — переспросил Каллен тоном, граничащим с чистой яростью. — Дорогой командор, разве подобное поведение похоже на вас? Ваша ненависть к магам широко известна! И разве я не имею права во всеуслышание объявить истинную причину по которой, как все мы знаем, вы поддерживаете кандидатуру Дориана? — Вивьен, прошу, аккуратнее, — предупредила Лелиана. Глаза рыцаря-чародея опасно сверкнули: — Какая жалость, что я не уделила больше времени на попытки снискать расположения миледи Инквизитора и не запрыгнула в постель к её командору. Тогда, вероятно, моё положение в этой организации возымело бы большую значимость. Оглушительная тишина заполнила воздух. Дориан мечтал не чувствовать себя настолько задетым этой нелепой инсинуацией, предполагающей, что он каким-то образом воспользовался доверием Лавеллан и Каллена для… чего? Чтобы взвалить на свои плечи неблагодарную задачу, которую он в любом случае не способен исполнить? Создатель, у него не было ни малейшего желания этим заниматься. Спроси его Лавеллан с глазу на глаз, и он бы тут же отказался. У него накопились десятки других важных дел: библиотека, ожидающая посещения; вино, которое нужно выпить; командоры, по которым предстояло сходить с ума; таинственные письма, содержимое которых планировалось выяснить. Но взгляд, которым Вивьен прожигала его, словно надеялась, что он откажется по одной из этих причин… что ж, дерьмо. — Ладно, — выдавил он из себя. — Я сделаю это. Лавеллан облегчённо вздохнула. — Хорошо. Спасибо тебе, Дориан. Обсудите всё с Калленом и Лелианой, они введут тебя в курс дела и расскажут подробности. Вивьен, прошу за мной. С этими словами она вышла из ставки командования. На мгновение показалось, что Вивьен, которую буквально трясло от негодования, так и останется стоять на месте, но в последний момент она всё же резко развернулась и последовала за Лавеллан. Мантия яростно била её по ногам. Дверь снова закрылась, и Дориан прерывисто выдохнул: — Vishante kaffas… — Карвер, позволишь нам с Дорианом пару минут поговорить с глазу на глаз? — спросила Лелиана таким тоном, что стало ясно: Карвер в ставке командования не останется. Дориан против воли ощутил лёгкий приступ иррационального беспокойства, почти мечтая, чтобы Хоук ослушался её. Альянс Каллена и Леллианы всегда немного его пугал. Хоук, стоит отдать ему должное, бросил на Дориана короткий взгляд в поисках одобрения. Маг слабо ему кивнул, после чего взгляд переместился на Каллена. — Что ж, я буду здесь, поблизости. Если кому-то вдруг понадобится Защитник для каких-нибудь защитнических дел… Каллен молча проводил его тяжёлым взглядом до двери. — Дориан, подойди сюда, — попросила Лелиана. — Я приношу извинения. Мы собирались сообщить тебе об этом лично, но Лавеллан была полна решимости дать каждому из своих ведущих магов возможность заявить о себе. — Я уважаю её желание, — отозвался Дориан, присоединяясь к ним за столом, стараясь не отрывать взгляд от стратегически расставленных фигурок на раскрытых картах Тедаса. — Вивьен бы удар хватил, если бы она поняла, что её кандидатуру даже не взяли на рассмотрение. — Мы уверены, что ты прекрасно справишься, — продолжила Лелиана. — Дабы прояснить ситуацию, от вас требуется всего-навсего взять на попечение наших молодых магов. Те, что постарше, в состоянии сами нести ответственность за свои деяния, пусть они и несколько замкнуты… — Почему бы им не взять молодых магов на попечение? — устало протянул Дориан, глядя на крошечные башенки, расставленные по карте. Кто вообще вырезает эти фигурки? Покажите того счастливчика, чья работа заключается в том, чтобы сидеть и мастерить башенки из дерева. — По правде говоря, им нет никакого дела до молодняка, — сказала Лелиана, и, судя по голосу, она явно неодобрительно хмурилась. — Вероятно потому, что им слишком долго пришлось жить порознь. Или же они просто не хотят обременять себя лишними заботами. Тем не менее, бросать магов на произвол судьбы Лавеллан не согласна, поэтому, по её словам, лучше передать эту роль кому-то из ближнего круга. Дориан на мгновение прикрыл глаза, проклиная себя за то, что имел глупость вообще встать нынче утром с постели. В какую, Пустота его поглоти, заварушку, он впутался на этот раз? Каллен, кажется, безошибочно прочитал его мысли. — Обязанностей будет не так много. По крайней мере, эти маги уже не младенцы. Сейчас стоит вопрос оценки их умений. Бесед с ними. Их обучения. — Чему я должен их обучать? — Контролю. Отваге. Честности. Дориан ощутил, как ладонь до боли впилась в край стола, когда взгляд невольно скользнул по Каллену. Слово «честность» тонко зазвенело в ушах. — А магия? — Я оговорила всё с квартирмейстером, — спокойно сказала Лелиана, переводя взгляд с Каллена на Дориана. — Мы обустроим тренировочную арену неподалёку от Скайхолда. В нижних ущельях есть подходящие места. Для магов — идеально, чтобы тренировать и оттачивать свои навыки, не рискуя нанести повреждения внутренним постройкам. — Также мы выделим небольшую область в пределах Скайхолда. Во дворе, — добавил Каллен. На секунду Дориану показалось, что он услышал лёгкую нотку сомнения в его голосе. — Если у старших магов возникнет желание, они смогут тренироваться с нашими солдатами. — Как вы себе это представляете? — опешил Дориан и в ту же секунду проклял свой болтливый язык. — Создатель милостивый, вы хотите, чтобы я обучал магов вместе с вами? Каллен легко кивнул. — Если вы не против. Дориан на мгновение прикинул себе масштабность всего происходящего и выдохнул: — Лавеллан, я смотрю, всерьёз подошла к идее укрепления союза… — Так и есть. А вы в значительной степени ей в этом поможете, — согласилась Лелиана. — Она преследует одну цель — исправить всё, что на данный момент идёт под откос. Её видение мира заслуживает уважения, и я её безоговорочно поддерживаю. — А вы? — обратился Дориан к командору. Каллен колебался лишь мгновение. — Да, я полностью поддерживаю Лавеллан. Но этого было недостаточно. — То есть, вы хотите тренировать магов вместе со мной? Желаете объединиться с тевинтерцем на глазах у всего восхищённого вами войска и смотреть, как мы швыряемся друг в друга огненными шарами? — Кроме прочих, в моём войске состоят и бывшие храмовники, — произнёс Каллен, лениво поддевая кончиками пальцев одну из башенок на карте и рассматривая её, склонив голову набок. — Это преданные Инквизиции люди и умелые воины, но они, как и я, всё ещё следуют большей части догматов, привитых Церковью. Маги — тоже часть Инквизиции. Нам ещё многое предстоит поменять. — Он поставил башенку на место. — Этот союз будет непростым, но он необходим. Я бы не стал закрывать магов в Кругах, как это сделала бы Вивьен. — Он посмотрел на Дориана. Взгляд был непривычно-открыт, но в то же время сохранял некую осторожность. — Даже лучшие из нас становятся монстрами, если запереть их в клетку. — Что ж, согласен, — сказал Дориан, используя все свои навыки сокрытия истинных эмоций и возводя хвалу бесконечным часам игры в Порочную добродетель. — Раз уж вы готовы к этому, командор, можете на меня рассчитывать. — Очень хорошо, — ответил Каллен, и от этого короткого, но горячего сочетания слов захотелось сильно зажмуриться — больно они были похожи на похвалу. — Тогда можем начинать с завтрашнего дня. А пока нужно переселить молодых магов из так называемого общежития в неиспользуемую часть башни, соответственно, чтобы вам тоже было удобно перенести все необходимые вещи. — Прошу прощения… что? — Их чуть больше десятка, — сообщила Лелиана, словно это всё объясняло. — В крыле восточной башни как раз достаточно места. Если вы согласны, Дориан, мы подберём для вас комнату гораздо большего размера, чем нынешняя, в верхней части башни. Они что, пытаются купить его, взывая к наиболее пагубной из сторон Дориана? Слабости к роскоши и удобству? Что ж, это совсем не значит, что он возьмёт и запросто купится на столь очевидную… — В этой комнате есть кое-что, что очень вас заинтересует, — добавила Лелиана, растягивая губы в безмятежной ухмылке. Она была единственным в мире человеком, который умел безмятежно ухмыляться. — А именно — купальная зона. Похоже, покои ранее как раз принадлежали магу, поскольку процесс наполнения и нагрева такой большой ванной был бы практически невозможен для обычного человека, даже с помощью слуг. Дориан отчаянно пытался казаться равнодушным, с театральным вздохом изучая кончики ногтей. — Мне по душе мои нынешние покои. Из окна открывается прекрасный вид. Каллен приподнял бровь. — Кстати, там есть балкон. Бесконечные четыре секунды Дориан делал вид что раздумывает над предложением, после чего тяжело вздохнул: — Что ж, раз того требует Инквизиция… Лелиана стукнула кончиками пальцев по столу. — Прекрасно. У вас остались ещё вопросы, Дориан? Она спросила практически равнодушно, практически без интонации. Дориана самую малость беспокоили направленные на него два идентичных взгляда. Он чувствовал себя загнанным в угол, пойманным парой хищников, которые решали, станет он для них достойным обедом или же нет. — Вопросов нет. — Если в какой-то момент они появятся или вы почувствуете, что не справляетесь — обращайтесь ко мне в любое время дня и ночи, — сказала Лелиана, которая всё это время смотрела на него, не моргая. — Вы взяли на себя огромную ответственность. И мы вам за это благодарны. Только теперь Дориан почувствовал, что у него пересохло горло, поэтому он с трудом сглотнул, заставляя себя принять небрежное выражение лица, чтобы скрыть нервозность. — Да, справиться с кучкой молодых и неуправляемых магов будет непросто, но за всю свою жизнь я научился стоически сносить всякого рода удары, не переживайте. — Это точно, — тихо отозвался Каллен. Он бросил на Лелиану короткий взгляд, и показалось, что это был один из тех взглядов, которые что-то значат. Она кивнула и оттолкнулась от столешницы. — Что ж, мне нужно проследить, чтобы ваши вещи перенесли в новые покои. Они будут готовы уже к закату, Дориан. Ещё раз спасибо. Будущее этого мира воссияет немного ярче, благодаря вашей… — она запнулась, подыскивая слово, которое пришлось бы ей по душе, — преданности нашему делу. Хорошего дня. Она вышла из ставки командования молча, даже не вдохнув, проходя мимо. А потом они остались вдвоём. Дориан медленно обошёл стол, создавая между собой и Калленом максимально возможное расстояние. Он мысленно взвешивал каждый аспект, который им необходимо было немедленно обсудить, но Каллен вдруг произнёс низким, бархатным голосом: — Ты просто восхитителен, когда нервничаешь. Дориан медленно моргнул, спину окатило огнём. — Что вы сказали? То, как Каллен на него смотрел… с лёгким намёком на улыбку, словно перед ним было нечто невообразимо вкусное; словно он прямо сейчас собирался это отведать. — Ты восхитителен, — повторил командор, опираясь на край стола. — Когда нервничаешь. — Я вовсе не нервничаю. — Именно поэтому я считаю тебя исключительным, — мягко добавил Каллен. — Ты ведь сам не понимаешь, какое шоу только что для меня устроил. — Его глаза стали совсем тёмными и хищными. — Я чую твой страх, он сгущает воздух вокруг тебя. Это сводит меня с ума. Сглотни, глядя на меня, Дориан. Покажи, насколько сильно я тебя нервирую. В то же мгновение, как только Каллен это произнёс, желание подчиниться превратилось в грёбаную потребность. Сопротивляться было почти противоестественно. Сглотни, умоляло его тело, словно противиться этому мог лишь недалёкий глупец. Ты утонешь, если немедленно не сглотнёшь. И Дориан сглотнул, не сводя с командора глаз. В тишине ставки командования этот звук показался до неприличия громким. Каллен зачарованно проследил движение его горла. — Вы вовсе меня не нервируете. Губы Каллена растянула волчья ухмылка. Если бы Дориан не ловил столь болезненный, противоестественный и головокружительный кайф от взгляда командора, он бы наверняка встревожился. — Твоя ложь делает тебя на вкус только лучше. Между ними всё ещё стоял огромный стол, Каллен опустил взгляд, пробегая им по поверхности разложенных карт и вырезанных из дерева маркеров. — Знаешь, я ведь часами таращился на эти карты, — сказал он внезапно. — Здесь отмечена большая часть наших свершений. Прошлых, текущих и будущих. От столь резкой смены темы стало не по себе, но за этим волнением скрывалось сильнейшее, опаляющее желание увидеть, к чему ведёт Каллен. Что бы ни случилось дальше, Дориан заранее знал, что снова окажется беспомощен перед ним. — Да, это очень впечатляет, — неубедительно подыграл он. — Как думаешь, насколько хороша моя память? Этот вопрос сбил с толку всего на долю секунды, прежде чем стало ясно, к чему всё это ведёт. И, Бездна его раздери, да. — Думаю… — очень медленно произнёс Дориан, растягивая каждый слог. Затем протянул руку и кончиком пальца опрокинул один маркер. — Думаю, ваша память весьма хороша. В конце концов, вы ведь прилежный воин. Запоминание подобных мелочей необходимо, чтобы оставаться на хорошем счету, не так ли? Он видел, как Каллен зажигается от его голоса. — Иди ко мне. Уголок рта Дориана приподнялся, сердце забилось быстрее. — Нет. — Подползи ко мне через этот стол. На четвереньках. Осторожно опрокинув ещё один маркер, стоящий прямо на области Бурой Трясины, Дориан облизал губы и мягко пожал плечом: — С чего бы мне это делать? — Потому что если ты подползёшь ко мне по этому столу, — выдохнул Каллен, и в глазах у него застыло дикое, яркое вожделение, требующее выхода. — Я, вероятно, вознагражу тебя шансом меня трахнуть. У Дориана судорожно перехватило дыхание, мир опасно накренился. — Вы бы позволили мне трахнуть вас, командор? — Позволил бы попытаться — членораздельно исправил Каллен. — Если подползёшь ко мне по этому столу. Когда Дориан бросил сомнительный взгляд на столешницу, он тут же заверил: — Выдержит, поверь мне. Последние два слова так остро резанули по ушам, что Дориан почти засомневался в собственных действиях. Тревожное чувство. Беспокойное. Слишком напоминающее то, что он ощутил в прошлый раз, но нет, Дориан не собирался обращать на него внимание. Каллен попросту играет с ним. Это всё просто игра. — Я ведь устрою тут абсолютный беспорядок. — Ты постоянно этим занимаешься, — усмехнулся Каллен. — Ты хаос. Приподняв бровь, Дориан проследил кончиками пальцев неровную границу гор, начертанных на карте. — Я думал, вы говорили, что я «опасность». Каллен начал медленно расстёгивать свою броню. — Ты объединяешь в себе много всего. — И вы будете помнить, где стояла каждая маленькая башенка после того, как я смету всё это со стола, чтобы трахнуть вас? — Не знаю, — тихо отозвался командор, слегка пожимая плечами. — Зависит от того, насколько сильно ты меня трахнешь. Казалось, Каллену почти привычны эти несвойственные ему грубости. По обыкновению, в речи он выбирал практически возвышенную лексику, общаясь хорошо поставленным языком достойного человека. Дориан уставился на стол. Самый огромный стол, что он видел — и когда толкнул столешницу бедром, дерево не двинулось с места. Тогда он глубоко вздохнул и упёрся ладонями в поверхность карты. — Когда я вас трахну… — сказал Дориан, медленно поднимаясь. Затем начал так же медленно передвигаться на четвереньках, отталкивая маркеры с дороги. Несколько башенок со стуком покатились по полу. — Вам повезёт, если вы вспомните, как вас зовут, не говоря уже о точном расположении маркера с задания, которое было завершено полгода назад. Каллен ждал его неподвижно, наблюдая за каждым движением, не отрываясь, лишь слегка приоткрыв расслабленный рот, коротко, неглубоко дыша. — Если ты думаешь, что я запросто тебе подчинюсь, — прошептал еле слышно, скользя по нему пьяным взглядом, — ты будешь очень разочарован. Теперь они были на расстоянии поцелуя. Один из перевёрнутых маркеров больно впивался Дориану в колено, и всё это казалось просто каким-то безумием. Дверь осталась не заперта, в любой момент сюда могли войти, и, Создатель помоги, сейчас середина дня! А Каллен вечно кому-то нужен. Кто-то вечно его зачем-то искал. — Командор, — протянул Дориан, поднимая руку, чтобы запустить пальцы в его волосы, тут же ероша их, сжимая несколько выбившихся вьющихся прядей пальцами. — Я был бы очень разочарован, если бы вы сдались без боя. Дориан поднялся на колени. В такой позе он оказался выше Каллена на добрую голову. И взгляд сверху вниз творил нечто странное с его сердцем. Появилось непреодолимое, отчаянное желание увидеть, как Каллен опускается перед ним, увидеть, как он переступает через свою гордость, повинуясь велению мага. Хотя такой сценарий был крайне маловероятен. Каллен был ниже исключительно из-за стола, да и то — сейчас в коленопреклонённой позе находился именно Дориан. Очень трудно было удерживать себя в руках, когда командор неторопливо снял с себя последнюю часть нагрудной брони, оставшись в одних штанах. Он был невероятен. Каждый раз, когда Дориан видел его таким, он застывал, словно любовался впервые. Широкие ладони мягко провели по его бокам, соскальзывая к спине. — Ты невообразимо порочен, не так ли? — прорычал Каллен, едва не касаясь губ Дориана своими губами. — Развращаешь и портишь всё, чего смеешь коснуться. — Включая вас, — проурчал Дориан, слегка потянув его за волосы, прислушиваясь к волне тепла, которая прошла по телу от ощущения сладкой дрожи командора. — Хотите, чтобы я заколдовал дверь? Взгляд Каллена стал хлестким. В нём вспыхнуло тёмное пламя. — Нет, — выдохнул он. Затем неохотно добавил, смягчаясь: — Но, боюсь, стоит заколдовать. — Сделать так, чтобы нас не услышали? — Дориан осторожно поднял вторую руку и вплёл пальцы в волосы Каллена. Это властное положение вызывало чувство полного опьянения, и, проклятье, он не собирается признавать, что оно было вызвано какой-либо привязанностью. Несмотря на это, Дориан понял, что хочет успокоить Каллена. Заставить его почувствовать себя комфортно. Он ощущал дикое напряжение, сковавшее его крепкие мышцы шеи. Как бы было приятно провести пальцами по его коже, проникнуть в него согревающей магией, ослабляя ноющие узлы и облегчая боль. Позволил бы Каллен подобное? Или он бы отсёк Дориану руки за то, что тот попытался применить к нему свою отвратительную магию? Или его глаза закрылись бы, он бы издал мягкий стон, наслаждаясь ощущениями, которые Дориан сумеет вызвать, если только ему позволят… — Оставайся со мной, — позвал его Каллен низким и бархатным голосом. Дориан понял, что пальцы неподвижно застыли в волосах командора, а невидящий взгляд остановился. Каллен говорил без упрёка, как в прошлый раз. Сейчас Дориан дрейфовал в удовольствии, и Каллен просто мягко возвращал его к себе. — Запри дверь. Скрой нас ото всех. Дориан тут же наложил непростую магию, которая не позволила бы двери открыться и одновременно действовала как звуковой барьер. Когда ставка командования была отрезана от остального мира плотным колпаком заклинания, Дориана вдруг охватило несвойственное ему ощущение неуверенности. Что теперь делать? Поцеловать этого прекрасного мужчину? Сделать ему больно? Сопротивляться? Из перечисленного он хотел всего понемногу, но ни одно желание не было чётко оформленным. Он просто позволит Каллену вести. Это самый безопасный вариант. Верно? И пока он размышлял над этим, Каллен прижался к нему настолько плотно, что кожу тут же начало покалывать, а живот скрутило сладкими судорогами. Тишина слегка затянулась, и чем дольше они молчали, тем ощутимее между ними нарастало неизведанное нечто. Руки Дориана машинально перебирали волосы Каллена, и до него слишком поздно дошло, что прямо сейчас он гладит его, как любовник. Расчёсывает пальцами шелковистые, мягкие пряди, едва борясь с желанием прижаться к ним губами. Каллен лишь застыл неподвижно, грудь поднималась на вдохах, затруднённое дыхание обжигало. Он смотрел на Дориана снизу вверх, и с этого ракурса лицо его казалось болезненно-молодым. Дориан попытался представить себе Каллена новобранцем, совсем юным, со свежим румянцем, сияющего в своих безупречно вычищенных храмовнических доспехах, готового отдать свою жизнь за Церковь, за Ферелден и за целый мир. Дориан скользил взглядом по шраму, оставленному на этих прекрасных губах, пытаясь представить себе лезвие, которое рассекло Каллену рот, едва не располовинив лицо. Так и не скажешь, когда — настолько он был блеклым и тонким, но, очевидно, нанесли его много лет назад. Может, восемь или девять. Дориан осторожно провёл по нему указательным пальцем, и Каллен ощутимо вздрогнул. У него перехватило дыхание. В глубине сознания чей-то голос предостерёг, что здесь и сейчас вся эта нежность куда опаснее, чем ваш безумный трах на каменном валу. Намного опаснее, чем твои намеренные попытки вызвать у Каллена ярость, чем возможность вверить свою жизнь в руки человека, который презирает тебя всей душой и владеет всеми необходимыми навыками, чтобы тебя прикончить. Каллен медленно моргнул, словно был очарован. — Я же попросил тебя оставаться со мной. Снова сухо сглотнув, Дориан произнёс дрогнувшим голосом: — Я с тобой. — И эта элементарная констатация факта так отчаянно была похожа на признание. Но он ведь сейчас правда с ним, верно? С Калленом. Это единственная ставка командования на свете, где они сейчас вдвоём. Дориан знал одно: нужно быстрее разрушить этот момент. Нужно разбить его на куски своим гневом или своей страстью. Нужно бороться с проклятой невозможностью оторваться друг от друга, которая захватывала их, делая совершенно беспомощными. И когда Каллен, наконец, отвёл взгляд, болезненный и резкий укол в груди ясно дал Дориану понять, что здесь, с Калленом, он испытывает какой-то новый вид риска. Не риск получить травму, не риск испытать боль или умереть. Здесь и сейчас — это был худший из всех возможных рисков. Каллен быстро вернулся к нему взглядом, и Дориан понял, что командующий только что пытался вырваться из того транса, в который они оба попали; что отчаянно заставлял себя вернуться в реальный мир, прежде чем это поглотит их с головой. — Пытаешься очаровать меня своей магией? Дориан проигнорировал оскорбительное предположение, что ему вообще нужна магия, чтобы кого-то очаровать, понимая, что Каллен лишь провоцирует его. Что они слишком далеко забрели по этой непривычной, неизведанной территории, и Каллен просто пытается вернуться к более знакомой для обоих игре. — Я не виноват, что вы так легко очаровываетесь, командор, — выдохнул он, приближаясь на дюйм ближе к приоткрытым губам, не желая попадаться на его удочку. — Если вы действительно думаете, что я пытаюсь вас зачаровать, считайте, что ещё совсем не видели магии. Пальцы Каллена впились в спину Дориана — совсем не больно. Неровные выдохи смешивались друг с другом, храня между их губами крошечное, спасительное расстояние, отделяющее от поцелуя, и трудно было понять, почему они не преодолевали его. Хотелось продлить это безумие. Растянуть момент до предела. Дориан знал: поцеловать Каллена по собственной воле, без принуждения, — плохая, отвратительная идея, но это оказалось не единственной причиной, почему он сдерживался. Отчаянно хотелось другого. Ласкать. Лелеять его в своих руках. Задыхаться вожделением и гладить бесконечно-долго. — Так покажи мне её, — еле слышно прошептал Каллен, и голос его звучал почти… испуганно. Он ждал, когда Дориан снова сделает первый шаг, как тогда, на балконе во время бала. С одной лишь разницей — на этот раз в янтарных глазах Дориан видел лишь предвкушение, вытесняющее собой всю ненависть. Сейчас Каллен не был на него зол. И Дориан практически не узнавал его. В Бездну всё это! Он покажет ему магию, сам ведь попросил. Если Каллен хотел, чтобы его очаровали, Дориан очарует, и плевать на блядские последствия. Но о дверь снаружи внезапно ударилось нечто большое и тяжёлое, рассылая по ставке командования глухой гул. Каллен резко вздрогнул, и Дориан заметил, как его широко распахнувшиеся глаза затапливает нечто вроде обжигающего стыда, прежде чем все эмоции на лице привычно схлопнулись и погасли, возвращая миру прежнего отстранённого командора Резерфорда. Ни секунды не колеблясь, он отошёл от Дориана. Тот быстро соскользнул со стола на пол, когда раздался ещё один — но чуть менее оглушительный, — удар. Услышав отдалённый яростный крик, Дориан мысленно осыпал проклятьями человека, который стоял у двери, надеясь, что он хотя бы споткнётся на выходе из Башни. Каллен оделся быстрее, чем кто бы то ни было на его памяти, и, даже не оглянувшись, отправился к двери, попытался её открыть. Дориан выжидающе смотрел на эти попытки, не сдерживая слегка высокомерного и в то же время наигранно-невинного взгляда. — Она заперта, помните? — он взмахнул рукой и пошевелил пальцами. — Магия и всё такое… Каллен сжал челюсти и молча ждал, а Дориан с трудом подавил желание притвориться недалёким и заставить командора вслух попросить снять действующие заклинания. Неожиданно он снова показался невероятно раздражённым и злым, знакомым, но Дориан не был рад возвращению этого холодного, смертельно опасного человека, которого он теперь знал даже слишком хорошо. Под ним скрывалось нечто настоящее, и теперь было слишком заметно всё это неискреннее, напускное. Да, Дориан знал, что заслужил подобное отношение. Но всё равно желал большего. Он коснулся магии, что плотно оплела дверной проём, и позволил ей разорваться, как разрываются перерезанные струны, за секунду до того, как Кассандра снова приложилась кулаком по дереву. Она слегка запыхалась, даже щёки раскраснелись. От взгляда, которым она одарила Каллена, внутри у Дориана сильно и холодно сжалось, хотя направлен он был даже не на него. — Идём, — сказала она, переводя горящий взгляд на Дориана. — Это срочно.