Дышать и смотреть

Сэм просыпается внезапно. Просто в один момент открывает глаза и уснуть больше не может. Он ворчит и раздраженно ворочается на кровати, но бестолку. До будильника оставалось ещё два с половиной часа. Сэм поднимается и растерянно оглядывается вокруг - сон, от которого до сих пор чем-то нежным скребло по сердцу, запомнился ему чётко и очень детально. Там он был не один. В его сне был рассвет, Габриэль и маленькая тёмная комната в старом мотеле. Были поцелуи, заставляющие колени дрожать, пошлые шуточки и смятая влажная простынь. Был мягкий солнечный свет в волосах, чужая горячая кожа, уверенные прикосновения и хриплый нежный смех. Было быстрое сбитое дыхание и благодарный мокрый поцелуй в шею. Было хорошо, немного сонно и чертовски уютно. А потом Сэм проснулся. И, конечно, он был один. Он чувствовал себя глупым влюблённым подростком и все никак не мог собрать себя по частям - разгоряченный, уставший и до боли уязвимый. Габриэль нагло ворвался не только в его жизнь, переворачивая её вверх дном, но и являлся в его сны, заставляя чувствовать себя только хуже, хотя куда уж хуже? Сэм ощущает горечь во рту и начинает яростно тереть глаза прежде, чем слезы непроизвольно скатятся с них. Только этого сейчас не хватало. Хватит с него. Он хочет встать, но замирает и резко вздрагивает, когда слышит за спиной шелест крыльев. Габриэль? Да, это точно он, потому что больше просто некому. Дина в мотеле не было, а значит и Касу без него здесь делать нечего. Оборачиваться Сэм не спешил. Он быстро закрыл руками наверняка до сих пор красное лицо и опустился головой на кровать. Как же все было сейчас сложно. Сэм чувствует себя загнанным - Габриэль появился именно в тот момент, когда Сэм предпочёл бы остаться одному, быстро подрочить, а затем хорошенько так напиться. Но все, что он делает - это издаёт хриплый звук только что проснувшегося человека, очень показушно трёт руками лицо и поднимается с кровати. Сэм молчит, но выглядит, наверное, это не очень доброжелательно, поэтому он берет себя в руки и оборачивается к архангелу, пытаясь улыбнуться, несмотря на ранний и совсем неуместный визит. Он смотрит на Габриэля и чувствует, как у него загораются все внутренности. Сэм улыбается криво и бросает совсем неуверенное: - Здравствуй, Габриэль. На большее его не хватает. Кажется, ещё немного стресса в его жизни и он упадёт в обморок. Вот для чего он явился? Габриэль словно ничего не замечал. На губах его играла широкая улыбка. - Ты что, только проснулся, Сэмми? - его голос был полон мнимого удивления, - А почему меня не позвал? Согревающие объятия в такую холодную погоду, а? Уверяю, тебе бы понравилось. Или может тебе что-то приснилось? Там был я, да? В каждом слове Сэм настойчиво слышал издевку и от этого ему становилось все хуже. Да, это утро будет у Сэма явно одно из самых отвратительных за всю его жизнь. Габриэль стоял у стены, смотрел на Сэма и улыбался ярко - для него вся жизнь была шуточкой. Сэм хотел бы уметь также, но все что отлично умел он - это разрушать и совершать ошибки. В этом его умению предела не было. Сэм пропускает тонкий юмор, попавший прямо в точку, мимо ушей и смотрит остро: - Для чего ты здесь? - голос после сна хрипит, и Габриэль смеется. Он отлепляется от стены, подходит ближе и мягко треплет Сэма по отросшим спутанным волосам. Для его все ещё сонного мозга это явный перебор, и Сэм глупо стоит, не понимая, что он вообще должен сейчас делать. - А разве нужен повод? Неужели я не могу заявиться сюда просто так? Ты же все равно не спал, так что я ничему не помешал, - Габриэль напоследок мягко тянет волосы Сэма на затылке и убирает руку. Сэм давит в себе глухой разочарованный стон - всем этим вниманием Габриэль делает только хуже, как он не понимает? Архангел обходит его со спины и бегло осматривается вокруг, словно тут и правда было на что смотреть. Сэм молчал. Он так и продолжал стоять столбом, сильно сжимая челюсть и впиваясь ногтями в собственную ладонь. Сэм ведь ужасный человек: он начал гребаный апокалипсис; его чувство вины сопоставимо с высотой Эвереста, он наделал просто огромную кучу ошибок, но Габриэль, кажется, не понимал (или ему было все равно?), потому что он стоял рядом и вряд ли собирался читать ему лекции. Сэм глухо выдыхает, а затем почти сбегает в ванную. Ему срочно надо умыться. Он надеется, что пока он будет тут, Габриэль догадается, что ему тут не рады и уйдёт. Сэм не звал его, так для чего он пришел?

***

Сам он уже две минуты без единого движения стоял у раковины и смотрел в свое отражение. Теплый мягкий сон давно отпустил его, вытряхивая в суровую реальность, где он (до сих пор) успел накосячить по всем масштабам. Сэм закрывает глаза. Дин накануне вечером поехал в бар и до сих пор не вернулся, а все, что сейчас мог Сэм - это в одиночку выпить пива и отправиться спать. Себе он больше не доверял, чтобы куда-то ходить в одиночку. И ещё ему было немного страшно. Но когда ему получалось наконец уснуть, ему снова и снова снился Габриэль. Это не было чем-то новым, но ранило все глубже каждый чёртов раз. Во сне Сэм лежал на его коленях, а он ласково перебирал его волосы и параллельно громко спорил с кем-то, но Сэму было все равно на громкие непонятные голоса. Он тонул в ощущение тепла чужого тела и едва не мурлыкал от нежного удовольствия. Все разрушения, нанесенные им же, казались чем-то далеким, а все, что его волновало - это голос и теплая ладонь в волосах. Нежность сладким сиропом разливалось по его венам. Он был счастлив. А потом просыпался. Один. Это злило. Сэм очень сильно старался держаться и не привязываться сильно, но он не мог ничего сделать, чтобы это остановить. Он просто хотел немного спокойствия и заботы. Он не заслужил этого, но, боже правый, Сэм так этого хотел.

***

Когда он возвращается, архангела в комнате уже нет. Сэм не удивляется, а вязкое "ну конечно, Сэмми, зачем ты ему? Ты же, блять, едва не погубил весь мир" давит-давит-давит на затылок чем-то очень холодным. Сэм с этим ощущением, в общем-то, согласен. Еще было слишком рано, чтобы начинать искать дело - на часах только пять утра, да и Дина все еще не было, поэтому Сэм решает урвать себе ещё хотя бы час спокойного сна. Он падает на кровать, игнорирует одеяло, и проваливается в чуткий сон. Снится ему что-то бордовое и пахнущее огнем. Ему неспокойно, ему тревожно, но сон вязкий и проснуться он не может. Что-то очень тяжелое (может быть вина?) давит ему на грудь, и он задыхается. Сэм хрипит и пытается позвать на помощь, но вместо голоса выходит лишь сиплый короткий звук. Кажется, это конец. Сэм вертится на постели беспокойно и просыпается от глухого удара - он упал с кровати. Дин бы сейчас очень посмеялся над малышом Сэмми, но Дина здесь нет, скомканное одеяло упало вместе с ним, а ушибленный локоть неприятно ныл. Что ж, Сэм и правда заслужил все это. На часах семь, в комнате мотеля мрачно и темно, и от этого Сэм чувствует себя ещё более паршиво. Он идет в ванную, на этот раз стараясь вообще не смотреть на себя в зеркало. Сэм сует голову под ледяную воду, стоит так пять-десять-пятнадцать секунд, пока голова не начинает трещать и лишь тогда закрывает кран. Холодно, очень холодно, но теперь он хотя бы проснулся. И почему Дина до сих пор нет? Умывшись, Сэм возвращается в комнату - раздраженный, беспокойный и на самого себя злой, и бездумно прихватывает с тумбочки нож. Винчестер прислоняется к стене и съезжает по ней вниз, прямо на грязный пол. Он только проснулся, а уже, блять, так устал, что с ним вообще не так, а? Сэм вертит рукоять ножа и злится, что все опять получилось не так: Дин молча ушёл, хлопнув дверью, а Габриэль непонятно для чего явился, чтобы потом тоже молча уйти. Всё в его жизни было как всегда - в итоге он оставался один. Сэм сжимает в ладони клинок и думает о том, что все что он делает в жизни - это одни ошибки. Выбор он всегда делает не тот, доверяет не тем и влюбляется тоже не в тех. И каждый раз это все более грубые, жёсткие, неисправимые ошибки. Почему Дин должен все это терпеть? Насколько ещё его хватит, прежде чем он оставит его одного? А Габриэль? Сколько ещё пройдёт времени, прежде чем до него дойдёт, какой же Сэм отвратительный, жалкий и слабый. И он тоже рано или поздно оставит его одного, только уже насовсем. Сэм мутным взглядом разглядывал свой нож и медленно приставил его к шее, примеряя, а смог бы он в итоге сделать это с собой? Металл неприятно обжигал холодом, и больше ни о чем Сэм думать уже не мог. Так смог бы он или нет? Сердце в висках стучало настолько громко, что он не услышал характерный глухой шелест, а выронил от неожиданности оружие лишь тогда, когда услышал чужое и очень громкое: - Сэм, твою мать, ты что это делаешь?! Нож приземляется на пол с громким стуком вместе с дрогнувшим сердцем Сэма. Господи, какой же он глупый. - Я... Ну, я... я... - Сэм лепечет что-то совсем растерянное, глядя на архангела снизу вверх, и тогда у Габриэля слетают последние тормоза. Как же он от всего этого устал. Он подлетает к напуганному Сэму, хватает его за ворот рубашки и тянет наверх, заставляя встать, чтобы через секунду жёстко и сильно впечатать лопатками к холодной стене. Слышится сильный удар, но Сэм не издаёт ни звука: все, что он мог - это растерянно смотреть куда-то мимо лица Габриэля и крепко прижимать руки к груди. Он идиот, он такой, блять, идиот. Что с ним не так? А Габриэль злился - от напряжения его ладони мелко подрагивали. Он, блять, не для этого приходил сюда. - Ты совсем идиот, Сэм? Что ты пытался только что сделать? Ты думаешь, что я твой ангел хранитель и спасу тебя, чтобы не случилось? Ты кем себя вообще возомнил? Сэм был напуган чужим появлением и своими реакциями на это. Он не боялся архангела, он должен прямо сейчас оттолкнуть его и сказать, что он сам разберётся во всем, и вообще зачем он лезет не в свое дело и кричит на него сейчас. Он же ничего не сделал! Но от Габриэля ощущается огромная сила и злость, и Сэм не находит в себе смелости даже попросить его ослабить хватку - кажется, ещё немного и у него треснут несколько рёбер. Почему он не может просто оставить его? Зачем он приходит снова и снова? Габриэль смотрел на совершенно напуганного парня и ему очень хотелось его ударить. Так, чтобы до него дошло - он здесь, блять, не один, и мир не вертится вокруг него. Вообще он не хотел вмешиваться. Этот человек для него никто. Он не должен этого делать, но что-то с Сэмом было сильно не так. И когда он крепче сжимает руки Сэма, не давая вырваться, то вздрагивает - чужие мысли и переживания ранят очень резко. Габриэль оказывается не готов. - Я могу убить тебя прямо сейчас, - Габриэль смотрит в глаза напротив внимательно и почти зло, но голос у него спокойный. От этого у Сэма холодные мурашки бегут вдоль позвоночника. Он отводит забитый и совсем больной взгляд. - Да, можешь. - Конечно, - архангел мягко растягивает гласные, - Но не стану, ты же этого не боишься. - Да что ты? - Сэм выплевывает вопрос злобно и рвется с чужих рук вон, но Габриэль держит крепко. Не зная, куда себя деть, Сэм в бессилии сжимает челюсти и больно бьется затылком о стену, - Откуда ты вообще можешь знать, чего я боюсь? - Хочешь поговорить об этом? - Нет, - Сэм не хочет говорить, он хочет застрелиться. - А я хочу. Сэм молчит, и Габриэль продолжает: - Ты запутался, Сэм, и сам не знаешь, что чувствуешь, - он обманчиво тянется к чужому лицу ближе, чтобы через секунду вновь вернуть дистанцию и продолжить, - Я не гоню тебя, иначе не являлся бы сюда самостоятельно, правда? На самом деле ты наделал достаточно много глупостей, и я не в восторге от их последствий, но есть вещи более страшные, понимаешь? - Что может быть хуже, чем выпустить дьявола? - Поверь мне, может. Сэм спорить не хочет. От самого себя он уже дико устал. - Если ты не перестанешь мучать себя, мне придется что-то с этим сделать. И я уверен - тебе не понравится. Сэм смотрит недоверчиво, заставляя продолжить. - В лучшем случае я просто сотру тебе память и тогда всем нам станет легче. Сэм вспыхивает: - Ты не посмеешь. - О, ты забыл кто я, милый? От этого случайного "милый" чувство беспомощности перед своими чувствами давит на Сэма тяжело и сильно. Его агрессивный пыл тут же сдувает ветром, и Сэм опускает глаза. - Хорошо, ты можешь делать все, что считаешь нужным, - Сэм пожимает плечами. - Мне теперь плевать буквально на всё. Будет гораздо лучше, если ты вернешь мне мой нож и исчезнешь. Дина здесь нет, а тебя я не звал, Габриэль, поэтому уходи. Сэм блефует. Он хочет, он очень, блять, хочет, чтобы Габриэль остался, перестал нести чушь и просто посидел рядом. Большего ему не нужно, но Сэм глубоко увяз в том дерьме, что натворил, и поэтому он злится. Его защитная реакция - злость, и это нормально. - Ты лжешь, Сэмми, не думай, что в состоянии провести меня. Я чувствую, как от тебя несет огромным чувством вины и злобы, так что о каком безразличии ты мне сейчас говоришь? А вот сейчас Сэм действительно хочет убить себя. - Габриэль, почему ты не можешь просто исчезнуть? Я хочу, чтобы ты оставил меня. - Нет, не хочешь! Ты не сможешь вот так легко провести архангела, Сэмми, но вот выбесить - на раз-два. Я ведь уже здесь, рядом с тобой и вижу тебя насквозь. Что, неужели так сложно сказать вслух? - Хорошо, ладно! Я...я все испортил, я разочаровал Дина и едва не погубил весь мир. Мне очень тяжело от этого, но теперь уже ничего не исправить. Что-то все пошло наперекосяк, а еще ты... - Сэм упрямо не смотрел в глаза и часто сбивался, - Ты всегда появляешься так не вовремя, но очень сильно вызываешь во мне желание поцеловать тебя. Я это не контролирую и еще мне очень жаль. Пожалуйста, если будешь бить - то бей посильнее, может быть тогда меня отпустит, хорошо? - Хорошо, - то, с каким холодом Габриэль сказал это, заставило ладони Сэма похолодеть. Вот и все. Сэм растерянно опускает голову и молчит - сказал он в итоге гораздо больше, чем хотел. Ему очень нужно спрятать лицо в ладонях, но он не может - его предплечья все еще крепко зажаты в чужих сильных руках. Сэм хочет убежать - таким образом свое сердце он еще не открывал никому. Но Габриэль вдруг тянется вперед и смазано касается губами его взмокшего виска. Всего одно касание - чтобы у Сэма где-то под ребрами что-то перевернулось и больно затрещало. Что же у него, блять, в голове? Габриэль тихо смеется такой испуганной реакции, и от этого Сэму становится немного легче, словно тёмная мутная вода, в которой он тонул, медленно отступила и позволила ему наконец вдохнуть. Габриэль смотрел на него внимательно, замечая каждую эмоцию, и не давал отвести взгляд. Сэму становилось жарко. - Ты большой молодец, - заключает Габриэль и перехватывает чужие предплечья поудобнее, все ещё крепко прижимая Сэма к стене, - Но вообще я хотел у тебя спросить, хотя прекрасно знаю ответ и сам. - Спросить что? - Хотел узнать, часто ли ты видишь пикантные сны со мной? - Габриэль гаденько ухмыляется и мастерски меняет тему. Сэму очень хочется сказать "ты даже не представляешь", но он делает вид, что совсем не понимает, о чем вообще речь. Ну конечно. Он не понимает. - Да что ты? - Габриэль в один момент сильнее вдавливает Сэма в стену и прижимается теснее сам. На это Сэм глухо и резко выдыхает - к такому он не привык. Архангел уже чуть слабее держал его руки, но не отпускал, и прекрасно чувствовал, как бешено забилось у Сэма сердце. Маленький влюблённый охотник. Габриэль ухмыляется, а затем просовывает колено меж чужих бедер и тянется ещё ближе, почти касаясь губ напротив своими. Он ничего больше не делает - не целует и не давит, только жмется крепче и смотрит-смотрит-смотрит, но большего и не нужно. Для Сэма это и так перебор. Все это резко, неожиданно и до одури горячо - Сэма ведёт, он немного дрожит и от чужой близости у него кружится голова. Такого ведь не бывает. Но Габриэль здесь, и он до невозможности настоящий - прижимается крепко и жарко дышит в приоткрытые сухие губы. Не целует, хотя Сэм уже тянется сам. Габриэль утыкается лбом в чужую грудь и ведёт ладонями от предплечий, которые сжимал, выше по крепким мышцам и заканчивает на плечах, мягко их сжимая и ничего больше не делая и не позволяя сделать взамен. Выдохни. Успокойся. Притормози. От всего этого у Сэма постепенно плавился мозг. Полчаса назад он думал о возможном самоубийстве, а сейчас ему горячо дышит в губы архангел и не дает себя поцеловать. Сэм ни за что бы не поверил такому повороту, но Габриэль поднимает голову и мягко касается его губ своими - всего на секунду, чтобы Сэм наконец перестал слишком много думать. Господи ж боже. - Ты все еще хочешь, чтобы я ушел? - Габриэль вновь крепко держит его руки, фиксируя у стены, и коленом ведет выше, заставляя Сэма ещё шире развести ноги. Это на шутку уже не похоже - Сэм выгибается навстречу неосознанно и очень хочет сделать хоть что-то, но ему не дают. Габриэль мягко касается носом его шеи и ведет ниже, цепляя губами кожу между шеей и плечом, и оставляя яркий след. Этого оказывается достаточно - Сэм вздрагивает и сам жмется бедрами сильнее. Ближе. Ещё ближе - ему недостаточно. - А ты сможешь сейчас уйти? - голос у Сэма низкий, а взгляд совсем поплывший и голодный. Габриэль язвительно усмехается и в один момент отпускает Сэма, делая шаг назад и выставляя перед собой пустые открытые ладони. Сэм недоуменно моргает и не знает, как ему реагировать. Такого он не ожидал. Только не сейчас, нет... - Ты просил меня уйти, так что думаю сейчас действительно подходящее время. У Сэма в глазах сплошное разочарование, как бы он не пытался его скрыть. Он так и не отлепился от стены: раскрасневшийся, возбужденный и чертовски привлекательный. Но Габриэль пришел сюда не за этим. Подразнить, помочь, направить - да, но не воспользоваться чужой минутной слабостью. Не сегодня. Габриэль прощается быстро - делает шаг вперёд, целует мягко в уголок рта и говорит: - Не злись за это и не делай больше глупостей. Когда будешь готов к чему-то другому, чем ненависть к себе - зови и я тут же приду, ты же знаешь. И не смей обманывать - со мной это не сработает. Секунда, тихий шорох крыльев и в комнате Сэм остается один: взмокший и совсем растерянный. Он обязательно позовет Габриэля и поцелует его по-настоящему, чтобы показать ему все, что он чувствует, но не сейчас - сперва он соберет себя по кускам и заставит жить дальше.