Мотивация

— Он первый начал, честное слово! Я просто как следует проучила его! Он заслуживал трёпки! Глазам обитателей Водопадья предстала привычная, в общем-то, картина: по влажным синим тропинкам не спеша, шаркающей походкой, брёл Герсон, мягко улыбаясь и время от времени слегка покачивая головой, а за ним, специально с силой топая ногами по лужам и как следует сжав кулаки, шагала взъерошенная, растрёпанная, грязная девочка лет восьми-девяти с потрёпанным ранцем за плечами — Андайн. В тот день по просьбам её родителей и по собственному желанию отвлечься от торговли в магазине Герсон вызвался забирать её из школы. Андайн не вышла — выкатилась ему навстречу, слетев по ступенькам одним живым клубком с одноклассником. Мальчишка визжал и яростно отбивался, но вырваться не мог: рыбка вцепилась в него мёртвой хваткой, попутно умудряясь колотить что есть силы. Делать нечего, Герсон подошёл поближе и, кашлянув, позвал: — Эй, молодёжь! Чего не поделили? Одного этого оклика хватило, чтобы Андайн прервала схватку и гордо выпрямилась перед черепахой, удерживая поверженного противника за шкирку. — Он проколол гвоздём футбольный мяч и расстроил учителя физкультуры! А потом отобрал тетрадку у девочки, которая сделала ему замечание, выдрал из неё листы, сделал самолётики, поджёг и запустил в воду! Он преступник! Я его покарала! Мальчишка искоса посмотрел на Герсона, невольно сжался — не станешь же открыто выпендриваться перед прославленным и авторитетным ветераном войны — но сдержанно пробурчал сквозь зубы: — Тоже мне карательница… Сама-то сколько драк устроила и сколько вещей испортила… Одних приводов к директору… Он не договорил: рыбка, которая отлично всё расслышала, немедленно ответила увесистым ударом кулака в щёку. — Отставить! — приказал Герсон. — Ну, ситуация ясна. Ты, малец, давай ступай восвояси, а завтра извинись перед девочкой, которую обидел, и перед учителем. И родителям признайся в своём поступке, как честный монстр. Надо бы новый мяч в спортзал купить, но не знаю, хватит ли тебе на него своих детских карманных. А что до тебя… — он повернулся к Андайн и вздохнул. — Ну, вообще-то я пришёл, чтобы отвести тебя домой. Так что этим и займёмся. А твою доблестную победу по дороге обсудим. Разумеется, о смелости, силе и решимости рыбки было сказано немало слов: ни в коем случае нельзя обесценивать столь важное для ребёнка достижение. Однако, по достоинству оценив боевые навыки подопечной, Герсон всё же заметил: — …Но откровенно говоря, в подобных случаях стоило бы всё-таки поступать по-другому. Видишь ли, для правосудия мало махать кулаками. Для начала стоит как следует разобраться в том, что произошло, а потом… — Он враг! Враги должны побеждаться! С ними надо драться! Они же иначе не понимают! — кипела Андайн. — Я уже пробовала разговаривать! Они дураки! Они обзываются! «Что, Андайн, мамочка с папочкой запретили отвечать по-нормальному?» — передразнила она противным голосом. — Нет! Никто не может мне запретить! Я сильная! Если врезать посильнее, они перестают хулиганить! — Так они же специально тебя провоцируют. То есть хотят, чтобы ты с ними подралась. Тогда они смогут на тебя нажаловаться старшим. А поскольку всем в школе известно, что ты у нас девчонка задиристая… — Я на страже справедливости! — гордо отозвалась Андайн. — Он поступает так не в первый раз! Предупреждения не подействовали, вот я и!.. Её пламенную оправдательную речь прервал отчаянный писк. Рыбка остановилась посреди дороги и повернула голову влево. В нескольких шагах от неё располагался небольшой столик, а на нём — кусок сыра, основательно обросший розовым магическим кристаллом. Смотрелось очень красиво, в отсвете камней-звёздочек с потолка в некотором роде даже завораживающе, вот только мыши, наверняка очень голодной, было явно не до созерцания красот. Она попыталась откусить немного, впилась в кристалл, его частичка застряла в её зубах, и теперь несчастное животное почти «плакало» в попытках освободиться. — Что за ерунда! Кто положил для мыши такой дурацкий сыр?! — возмутилась Андайн. — Эй, иди сюда! Я помогу тебе освободиться! Она зачем-то встала на четвереньки и быстро поползла к зверьку. Тот, оценив обстановку, решил, что продолжать освобождаться у себя в норе самостоятельно безопаснее, чем отдаваться в руки зубастому созданию с вытаращенными глазами и огненно-красным гнездом на голове. Миг — и мышка юркнула в узкий лаз в стене пещеры. — Ну вот и чего она убежала? Хей, я не настолько страшная! Сможет ли она теперь вообще поесть?! — Сможет, — успокоил Герсон, приближаясь, чтобы осмотреть сыр. — Видишь, сколько следов от зубов? Это явно происходит не в первый раз. — Да эта еда давно в сувенир превратилась! Почему до сих пор никто не догадался её убрать и положить что-нибудь посвежее?! О том, чтобы вообще не класть сыр на улице, не шло и речи. Дикие животные были в Подземелье огромной редкостью. Тут и домашних-то, которых разводили на небольших фермах ради молока, яиц и мяса, раз-два и обчёлся, их старательно берегли всеми правдами и неправдами, а некоторые фирмы и вовсе отказывались от натуральной животной продукции, мастерски подменяя её искусственной. А уж когда дело касалось вот таких, никем не прирученных… Каждому хотелось погладить пробегающего мимо пёсика и бросить ему косточку или покрошить хлеба одинокой уточке. Ничего удивительного, что какому-то неизвестному монстру пришла в голову идея поставить стол возле мышиной норы и оставить сыр как угощение. — Я просто заберу его отсюда и принесу что-нибудь получше! — решила Андайн и схватилась за обросший кристаллом кусок. Безрезультатно. Застарелый продукт безнадёжно прилип и, сколько рыбка ни пыжилась, нипочём не хотел отрываться. Не сумев отделить его от столешницы ни правой, ни левой рукой, Андайн тоненько зарычала и принялась рвать его обеими руками; не преуспев и тут, она запрыгнула на стол с ногами и начала аж подпрыгивать, вцепившись в несчастную еду мёртвой хваткой. Когда и эта попытка окончилась провалом, девочка спрыгнула вниз и ухватилась за ножку стола с явным намерением поднять его и хорошенько ударить о землю. На этом моменте Герсон решил наконец-то вмешаться. — Эй, эй, постой, егоза, это уже перебор! Нельзя решить проблему дракой с мебелью, знаешь ли. Не говоря уже о том, что кто-то всё-таки много трудился над ней… Ты просто-напросто напугаешь бедную мышку. Наверняка она сейчас сидит у себя в норке и смотрит на тебя в ужасе. Просто оставь всё как есть. Небось прогрызёт. — Может, ей просто не хватает решимости… Ну конечно! Тогда я знаю, как ей помочь! Я подниму её боевой дух, и тогда она точно справится! А потом я угощу её чем-нибудь свежим, — заключила Андайн и, воодушевлённая этой мыслью, бодро потопала домой. Она вернулась к норе в ближайший же выходной, свободная от сделанных кое-как уроков и прочих домашних забот. На кристалле к этому времени появилось несколько новых трещин, но сам сыр так и оставался нетронутым. Мыши нигде поблизости не наблюдалось. Андайн решила подождать и улеглась неподалёку прямо на землю, подперев подбородок ладонями. С усидчивостью у рыбки откровенно не ладилось: стоило ей угомониться и вынужденно надолго принять неподвижное положение, как она начинала либо неистово ёрзать, либо засыпать. Худо-бедно удавалось с этим справиться разве что в школе, где она ожесточённо грызла карандаши, ручки и линейки, чтобы воздержаться от обоих вариантов. Здесь грызть было нечего. Поэтому довольно скоро Андайн задремала. Глубоко уснуть не успела — шорох и треск от кристалла разбудили её. Ага! Рыбка вскочила и, не продрав даже толком глаза, закричала: — Давай! Ты сможешь! Ты победишь эту дурацкую штуку! Разнесёшь её в пух и прах! Эта еда станет твоей! Мышь, как раз снова впившаяся было зубами в сияющую розовую оболочку, вздрогнула, замерла и обречённо покосилась на Андайн. Вполне вероятно, она принялась напряжённо размышлять, а не сбежать ли ей отсюда от греха подальше, пока не поздно. — Давай! Вперёд! Не позволяй какому-то съедобному слабаку победить тебя! Ты самая крутая мышь на свете! В конце концов, как следует поразмыслив и поняв, что угрозы этот буйный монстрёнок не представляет, зверёк решил внять советам и принялся вгрызаться что было сил — с каждым выкриком всё яростнее и усерднее. На стол так и посыпались крошки. Однако добраться до цели мыши так и не удалось: кристалл поддавался с трудом, да к тому же со всех сторон принялись сбегаться монстры, привлечённые воплями, — поглазеть на зрелище. Устав и испугавшись повышенного внимания, она не выдержала и сбежала в норку. Но Андайн было так просто не остановить. Прикинув кое-что в уме и придя к выводу, что такими темпами мышь доберётся до еды ещё очень не скоро, она придумала донельзя простой план: раздобыть кусок свежего сыра и доставить его несчастному животному прямо в норку. Что и исполнила в ближайшее время. Сыр нашёлся дома в холодильнике — увесистая головка внушительных размеров, жёлтая и вся в дырочках, словно с картинки в детской книжке. Спрашивать разрешения на благое дело и восстановление справедливости рыбка не стала — просто схватила угощение, на всех парах побежала к норе и, недолго думая, затолкала его прямо в лаз, чуть не заблокировав выход. Только после этого, облегчённо выдохнув, она ушла, гордая и довольная собой. На следующее утро подарок исчез — оставалось только надеяться, что съеден до крошки, а не вытащен каким-то посторонним прохожим. Но это было, конечно, не самое удивительное. Ведь тот кусок сыра, что оброс кристаллом… тоже пропал! Столешница пустовала. Потрясённая и обрадованная Андайн помчалась рассказывать обо всём Герсону. — Ну а чего ты хотела, — сказал он, выслушав историю девочки от начала и до конца. — С такой, как ты, поневоле не то что с кристаллом — с гранитной скалой расправишься! Глядя на тебя, хочешь не хочешь — решимостью наполнишься по самое не балуйся… Что ж, поздравляю, цели ты добилась. Полагаю, больше та мышка в твоей помощи не нуждается. И Андайн действительно с того дня оставила грызуна в покое. Шло время, пролетали годы, всё новые и новые куски сыра, бравшиеся неизвестно откуда, залёживались неделями и обрастали кристаллами, а к тому моменту, как Андайн выросла, стала воительницей и возглавила Королевскую Стражу, сменились, наверное, многие и многие поколения мышей. Но каждой из них рано или поздно, ценой больших или меньших усилий, удавалось сломать магическую преграду, чтобы добраться до еды. Видимо, первая мышь, вдохновлённая решимостью маленькой рыбки, что никогда не сдавалась, научила потомков и стала для них примером.