Rainbow Wings

      Тэхен после оборвавшегося внезапно звонка места себе не находит. Слезы не переставая орошают его нежные щеки, а тело сотрясает крупная дрожь. Ему вновь становится холодно, но не телесно – внутри. Все его мысли о Чонгуке, который тщетно его убеждал, что волноваться не о чем, ничего страшного не случилось. Тэхен не верит, не переживать просто не может, как и что-либо сделать, ситуацию изменить. Чимин пытается его утешить, говорит, что все наладится, Чонгук, если обещает, всегда слово держит и обязательно вернется к нему. Ангел танцора слушает едва ли, никак, виня во всем себя, не прекратит плакать. Хмурый Юнги чуть поодаль сидит, обдумывает ситуацию, чему чужие всхлипы и причитания Чимина очень мешают. — Слезами делу не поможешь, слыхал о таком? Так что завязывай, Тэ, серьезно, — не выдерживает в итоге он. Ему сполна разбитого Пака хватило, благо хоть тот стал оправляться, даже почти не огрызается, спокойно с ним на контакт идет. — Как бы мне ни хотелось этого признавать, но Юнги прав. Да, Чонгук попал в не самую простую ситуацию, но он выберется, всегда выбирался. Не переживай, тебя мы одного не оставим и вместе что-нибудь да придумаем, — кивает Чимин, поглаживая ангела по волосам. — Что теперь будет с ним? — все еще шмыгая носом, спрашивает Тэхен. — Пока что он заперт в своем доме без средств связи, но рано или поздно отец его выпустит. Подобное уже случалось, тогда Чонгук пропал на два долгих месяца, и поверь, я тоже этому был не рад. Он мой лучший друг, без него я не чувствую себя целым. Мне очень его не хватало, но я, в отличие от тебя, был совершенно один, а у тебя есть мы, — отвечает Пак, стирая влажные дорожки с его лица. — Но как же так можно? Это ведь его семья. Зачем они так с ним поступают? — еле слышно из-за охрипшего от недавней истерики голоса шепчет падший. — Не все семьи идеальные, к сожалению, встречается и тирания, как в случае с Гуки. Но он сильный и сопротивляется, так что и ты для него постарайся. Он бы не хотел, чтобы ты плакал, — вздыхает танцор, вспоминая, каким разбитым выглядел его лучший друг, когда приходил на учебу после очередной потасовки с отцом.       Юнги, прокручивая в голове сложившееся положение дел, продолжает хмуриться. В такие истории он еще однозначно не попадал и тем более не видел себя в роли заботливого друга, но, искренне сочувствуя Тэхену с Чонгуком, не счел бы за трудность им как-нибудь да помочь. И когда Юнги успел заделаться в альтруисты? Это все влияние Пак Чимина - не иначе. — Я так понимаю, ты хочешь остаться ночевать здесь? — вставая с пола, обращается к танцору. — Конечно. Тэхена нельзя сейчас оставлять одного, — возмущается Пак и с подозрением смотрит на капитана. — А ты в общежитие что ли собрался? — По-хорошему бы надо, но оставлять тебя на произвол как-то не слишком гуманно. Ты о себе-то нормально позаботиться пока не сумеешь, не то что о Тэ. — И чья интересно в этом заслуга? — фыркает Чимин. — Одолжение делать тут мне не надо. Я же сказал, что ты мне ничем не обязан. — Да перестанешь ты уже или нет так себя вести? Да, я виноват, но сейчас дело не в нас! — шипит зло Юнги, сверля раздраженным взглядом сидящего на матрасе Чимина. — Я это к тому, что нам, в отличие от ангелов, нужна еда. Ты еще в лесу распугал всех белок своим ворчащим желудком, и я, честно говоря, тоже питаюсь не воздухом.       Тэхен растерянно смотрит на ссорящуюся парочку, а под ложечкой неприятно сосет. И снова он виноват, что они ругаются! — Идите домой, вы не обязаны со мной оставаться, — решив хотя бы эту бурю предотвратить, глухо выдыхает. — Еще чего! Не глупи, — снова притягивает к себе ангела танцор, зарываясь руками в его мягкие перья. — А насчет еды, тут ты прав, Юнги. Но на дворе почти ночь, я не думаю, что смогу по темноте, не расшибившись, доковылять до города. Есть идеи, как быть?       Юнги, потирая переносицу, закрывает в раздумьях усталые глаза. Вообще-то идея у него есть, но он не уверен, что Намджун с его просьбы не покрутит у виска пальцем. Хён, конечно, не раз его выручал и все же… Ситуация слишком неординарная, не в один канон нормальности не вписывающаяся, но другого выхода что-то не видится. — Подумываю позвонить хёну. Он на машине и быстро доберется до окраины города. Другое дело, что он, не получив адекватного объяснения, что я забыл в чертовом лесу посреди ночи, обратно меня не отпустит. — Намджуну? — Да. Но с другой стороны, если ему все рассказать, он, возможно, сможет что-то дельное посоветовать. Джун умный и раньше увлекался мифологией. Тэхена надо отсюда вызволять. Это анормально быть запертым здесь столько лет. Выход точно должен быть. Да и с Чонгуком что-нибудь порешаем, надеюсь.       По закусившему губу Чимину, видно, что он сомневается, что вполне логично и понятно. Чонгук явно бы подобного не одобрил, но его рядом нет, а значит, решение на том, кому была вверена забота о ангеле, то есть самом танцоре. — Намджун-хён мне тогда понравился, но я все равно в нем не уверен. Одной встречи мало, чтобы понять какой внутри человек. Ты ему доверяешь? Про Тэ никто посторонний не должен узнать. Его ведь на опыты разберут… — Хёну я готов доверить даже свою жизнь. Он же и букашки не обидит. Отъявленный пацифист и сострадалец, — отвечает Юнги, вспоминая, как Джун помогал маленьким черепашкам добраться до воды. — Это ваш друг? — спрашивает Тэхен, пытаясь понять, о ком парни беседуют.       Юнги кивает, а Чимин погружается в себя, взвешивая все за и против. Ему одному в его-то состоянии точно нелегко будет со всем справляться. Мин же, если откинуть ситуацию с лестницей, вполне адекватен, рассуждает здраво, кажется, действительно хочет помочь, а иначе его не то чтобы здесь сейчас не было, он вообще бы сюда не пошел. Пак от его нормального поведения до сих пор пребывает в легком шоке, будто Юнги и не Юнги вовсе, а его недавно найденный брат-близнец. — Если это ваш друг, то я ему верю. Вы хорошие люди, вы бы не подружились с плохим человеком, — между тем, заявляет ангел под недоумевающими взглядами парней. — Волшебные бурундуки, Тэ... нельзя же быть настолько доверчивым! Если мы друзья Чонгука, это еще не значит, что мы пример благодетели, — качает головой Чимин, смотря в напротив голубые глаза. — Я чувствую, — улыбается Тэхен, прикладывая руку к его груди. — Вот здесь бьется самое доброе и сострадающее сердечко. — А там... — указывает в сторону Юнги, — ...понимающее и заботливое. — Он такой очаровательный, — смеется Пак, обращаясь к капитану. — Звони уже, чего завис-то?       Юнги, услышав выводы Тэхена, действительно немного потерялся в прострации. Вот чудак-то… Но на душе от его слов отчего-то тепло. — Д-да… сейчас.       Намджун берет трубку не сразу, чем позволяет Юнги вернуть себе самообладание и привычный шутливый настрой, с которым он обычно с ним и общается. Ким естественно предполагает, что глупый тонсен влип в неприятности и возмущается, а тонсен здраво рассудив, что по телефону все подробности объяснять будет долго и нерационально, решает ограничиться малым. Ситуация немного меняется, когда на той стороне слышится голос Джин. А Джун-то, пока они тут разбирались с чужой драмой, даром времени не терял… Впрочем, особого выбора снова нет, да и девушка сразу перешла к сути дела, беря все в свои руки, чем очень порадовала Мина. С ней, привыкшей решать все дела быстро и без проволочек, уж точно не пропадешь. Несколько раз в разговор вмешивается Чимин, придавая ситуации только больше комичности, и в итоге он заканчивается на положительной ноте - ребята подъедут. — Черт, — бурчит Пак. — Наличие Джин наш план не предполагал. — А еще что-то про богохульство орал. А сам-то? — закатывает глаза Юнги. — Не кипишуй, лучшей кандидатуры в решении проблем, чем наша нуна, нет.       Чимин смешно фырчит, вспоминая прущую на все, словно танк, девушку. Ну и компания собирается, однако… — Они сюда сами не доберутся, — возвращает он спустя минуту себе серьезный настрой. — Я их встречу, а заодно попробую придумать, как более менее адекватно все им объяснить.       Тэхен, все это время молча сидевший в объятиях Чимина, потеряно смотрит на Юнги. — Столько н-новых людей… — чуть дрожащим голосом выдает.       Чимин снисходительно ему улыбается, думая, что это естественно бояться в таком, как его, положении, но истинная причина страха оказывается совершенно в другом. — …а вдруг я им не понравлюсь?       Юнги, поперхнувшись воздухом, комично вылупляет глаза, Чимин откровенно ржет. Тэхен неисправим.

***

      Юнги вообще-то не из пугливых, но идти в одиночку по темному лесу не самое приятное занятие. В голову невольно начинают закрадываться мысли, что если ангелы существует, то и демоны, наверное, тоже, отчего его даже пару раз передергивает. Надо бы спросить об этом Тэхена, хотя в сложившихся обстоятельствах вряд ли он, памятуя о реакции Чимина, станет еще что-нибудь мистическое рассказывать. Пока Мин собирался, ангел попросил больше никому о том, что они от него услышали, не говорить, и парни согласились, понимая, что иногда тайное должно оставаться тайным. Сейчас главное самого ангела из храма вызволить, а потом уже разбираться с загадочным, связанным с ним человеком, да и человеком ли? Если тот до сих пор в их жизни не вмешался, то, может, и ну его? Тем временем, деревья при свете луны приобретают образы отвратительных мифических существ, заставляя кожу Юнги покрыться ледяными мурашками, а его ноги ускориться, благо хоть тропинка просохла. Он бы вообще, если бы мог, побежал - выносливость позволяет, но из-за вероятности обо что-то запнуться и расшибить себе череп, не бежит, да и телефонный фонарик, будучи не самым надежным источником света, дальше, чем на метр, пространство не освещает. Еще, как назло, разум, захваченный проклятой мистикой, ничего путного, чтобы объясниться с друзьями, не выдает. Вот как их к встрече с Тэ подготовить? Как разложить все по полочкам? Демонический храм, падший ангел, запертый в собственном доме папашей-тираном Чонгук. К таким поворотам судьбы жизнь Юнги не готовила точно, причем он как бы вообще мимокрокодил, случайная, сюда совершенное не вписывающаяся константа, которой пришлось во весь этот бред поверить, в нем плотненько обосноваться, и что самое смешное, легко, непринужденно, словно ничего необычного не происходит, но, черт возьми, происходит же! Юнги странно себя ощущает, будто его выкинуло в открытое море, а он и рад, раскинув конечности, на волнах покачаться, от «совсем» слова не возражает. Очевидно, Мин понемногу сходит с ума, еще очевиднее давно, со знакомства с Чимином, от которого надо было сразу же, не оглядываясь, удирать, а теперь поздно. От него не то что не скрыться, его в принципе из мыслей не вытравить. «Просто отлично, не демоны, так Плясунья цепляется» - под нос себе ворчит выходящий из леса и так и ничего не придумавший Юнги, не зная, какой из этих двух вариантов хуже. Вероятно, Чимин. Оказавшись на ровном асфальте, он замечает стоящие в свете фар три фигуры, отчего у него возникают закономерные вопросы: почему три и где машина Намджуна? Очертания того, что капитан видит, а вернее из-за слепящего света почти нет, едва ли на хонду похожи. — Мелкий, это ты? — развеивает все сомнения его лучший друг. — Кто тут мелкий-то? — фыркает Юнги, подходя к компании. — Ну уж явно не мы. Это же так по-взрослому звонить своему хёну и просить еды, скинув адрес какой-то задницы мира, — встревает упирающаяся ягодицами в бампер спорткара Джин, скрещивая на груди руки. — Так что с нетерпением ожидаю очередную твою «увлекательную» историю. И где, кстати, Чимин? — Хён, тебе обязательно было тащить с собой эту язву? — закатывает глаза Мин и переключает внимание на неловко топчущуюся рядом с ним незнакомку. — А это что за малышка? Ты решил обзавестись гаремом?       Джин зло прищуривается. Юнги должен быть рад, что она не имеет способности испепелять взглядом, что, возможно, еще впереди. — Минус бургер, — припечатывает она под чужое жалобное урчание живота. — Да ты, вижу, в плачевном состоянии, друг, в связи с чем советую тебе с ней не припираться, а то и картофельных долек лишишься. И какой нахрен гарем? Что за извращенские мысли? Это Тэмин, подруга принцессы. — Не самое лучшее место для знакомств. Полагаю, спрашивать на кой черт вы взяли ее с собой не имеет смысла? Не в обиду, Тэми. Ситуация, мягко сказать, экстраординарная.       Тэмин, кивнув, нисколько не обижается, понимая, что и вправду совсем здесь не вписывается. — Ты слишком проблематичный, вот мы и решили, что нам в команду по спасению нужны дополнительные руки, так что как-то так, — разводит руками Джин. — Начинай вещать уже, капитан-приключение.       Юнги, собираясь с мыслями, тяжело вздыхает. Желудок неприятно посасывает от голода, но пока он хоть что-нибудь не расскажет, еду ему вряд ли дадут. — Говорю сразу - все, что я расскажу, может показаться вам полным бредом. Я предупредил, если что. — Звучит многообещающе, — постукивает наманикюренными пальчиками по мазде студентка. — Хотя, я сомневаюсь, что что-либо сможет переплюнуть ваши с Чимином романтические похождения в кабинете ректора. — Еще как сможет. Правда здесь все не так весело, но однозначно интереснее, — присаживается Мин к ней на капот и, глядя на звездное небо, начинает историю. Тэмин пристраивается рядом с подругой, Намджун остается стоять напротив.       Закуривший для успокоения нервов Юнги, решив, что катись оно все, не пытается сгладить углы, долго и со вкусом рассказывает, на детали не скупится. Друзья его не перебивают, внимательно слушают, пускай и не совсем ему верят, но то, как он уверенно вещает, заставляет задуматься. Первой не выдерживает больше всех скептически настроенная Джин. — Ангел? Серьезно? Мин Юнги, большого бреда я в жизни не слышала. Намджун, тебя, кажется, сместили с должности сказочника. Когда нам ожидать Чимина с камерой и криками «стоп снято»? — тычет в его грудь указательным пальцем. — Я же предупредил, что все мной сказанное не будет отличаться особой адекватностью, — раздраженно трет лицо капитан. — Я и не надеялся, что вы это поймете. Но я видел все собственными глазами, и, мать его, это реальность. Ты просила историю, ты ее получила, а теперь будьте так добры отдать мне еду и уехать. — Ты точно ничего не курил? Ты раньше баловался, но, вроде как, обещал завязать… — осторожно спрашивает продюсер, заглядывая в глаза тонсена. — Зрачки не расширены… — Блядь, докатились, — как ужаленный подскакивает с места Юнги, откидывая сигарету. — Спасибо за доверие, хён. Заебись ты обо мне мнения, — он, чувствуя, как больно врезаются в сердце слова Джуна, внутренне кипит, отчаянно пытается не сорваться и не наговорить ему того, о чем потом обязательно пожалеет. Да, Юнги раньше покуривал травку, а кто в их тусовке нет? Но тогда он быстро решил, что такой жизни для себя не желает, и чуть ли не на крови поклялся, что наркотики в любом виде больше употреблять не станет, и слову своему вытеснивший неуместную тягу музыкой Юнги до сих пор верен.       Тэмин, глядя на копающегося в машине в поисках еды Мина, очень неловко. Она не хочет, чтобы друзья на пустом месте ссорились. И пускай, все смахивает на глупый розыгрыш, но в этой ситуации Тэмин на его стороне. По миру столько мифов и легенд ходит, но откуда-то же они берутся? Почему бы тогда и ангелу, чисто гипотетически, не объявиться? — Знаете, а мне кажется, оппа не врет, но даже если и привирает, то чем ругаться, лучше проверить все самим, — выдает в итоге она.       Юнги, прижав к груди еще теплые пакеты с фастфудом, удивленно смотрит на новую знакомку: — Неожиданно.       Джин цокает, а Намджун, устало прикрыв глаза, чувствует себя виновато. Он не должен был ни при каких обстоятельствах подобное младшему говорить, но, невольно припомнив одну из неприятнейших историй с участием наркотиков, сорвался. — Прости, Юн. Я просто переживаю за тебя. В последнее время ты сам не свой, и я подумал… — Что я сторчался, — с горькой иронией в голосе подытоживает капитан. — Ну да, наверное, это логично. Скинул Чимина с лестницы, шляюсь ночью по лесам, всяких мифических существ вижу… — Не надо в такие крайности… — качает головой друг.       Теперь неуютно стало и Джин. От голоса Юнги веет болью и обреченностью. Всегда языкастая Ким впервые не знает что сказать и что сделать. — Спасибо за еду. Сочтемся как-нибудь, — делает жест двумя пальцами от виска Мин и быстрым шагом идет обратно в лес. Чимин и Тэхен наверняка беспокоятся, не стоит их заставлять ждать.       Компания молчаливо смотрит в спину удаляющемуся парню. На этот раз первой не выдерживает Тэмин: — И что? Вы так все и оставите? Даже если он нас разыгрывает, разве нормально бросать его здесь одного? Это лес блин и ночь… Не самый благоприятный расклад слов в одном предложении. — Ты права. Вы поезжайте домой, а я за ним, — говорит Намджун и срывается вслед за скрывшимся за деревьями другом, не давая и шанса девушкам что-либо возразить. Догнать его ему особо труда не составляет и спустя пару минут он уже с ним рядом по тропинке шагает. — Слушай, забудь, а? Ты мне как младший брат, и я сглупил. Извини, ладно? — включив на телефоне фонарик, искренне просит прощения.       Юнги криво улыбается, но кивает. Долго сердиться на хёна не в его правилах, не после того, что тот для него успел в свое время сделать. Причем, в прямом смысле успел, а иначе Юнги в школе не доучиться, в университет на бюджет не поступить, остаться бездомным и никому ненужным. Дальше парни какое-то время идут молча. Мин в принципе не настроен больше на разговоры, вылив все свое красноречие в рассказ, а Ким находится не в своей тарелке от происходящего. — Я отправил девчонок домой. Хорошо, что уехали... — пытается хоть как-то разбавить тишину старший, что сопровождается внезапно послышавшимся пыхтением позади. — Ни хрена, — кричит Джин, держа в одной руке фонарик, а в другой ладошку подруги. — Какого же ты нелестного обо мне мнения, если думаешь, что от меня так легко отделаться? — Вообще-то мнение о тебе у меня самое наилучшее… было до этого момента. Какого черта? — шокировано к ней разворачивается Намджун, ощущая подозрительное подергивание в правом глазу. — Ну мы же команда, — фыркает девушка. — Как я могла оставить вас, балбесов, одних? — Как Чип и Дейл, что ли? — выдает смешок Юнги. Почему-то ситуация начинает его, вопреки всему, забавлять. Наверное, это уже нервное. — Они самые, — поравнявшись с ним, пихает его в плечо Джин. — И Гаечка, — еле слышно добавляет Ли.       Повисает комичная пауза, а потом все дружно разражаются хохотом. — А кто тогда Юнги? — задыхаясь от смеха, спрашивает Намджун. — Ну на Рокфора он по комплекции явно не тянет, так что будет Вжиком, — перешагивая бревно, отвечает студентка. — Как смешно, — буркает Юнги. — Кстати, мы, вроде как, слышали звук мотора. — Я прятала свою детку в кустах, а то мало ли… Райончик так себе, скажу я вам. Мало ли гопники какие объявятся или демоны… — Как смешно, версия два точка ноль, — хмыкает капитан, как никто другой прочувствовавший иронию ею сказанного. — Ну, блин! Я серьезно! Пока не увижу этого твоего ангела, не поверю. — Да не мой он. Скорее уж Чонгука. — В смысле он его хранитель? — наивно спрашивает Тэмин. — Если бы… Парень он его. Влюблены по уши, — качает головой Мин, отбирая фонарик у Джин. — А мы точно не в дораме? — с сомнением косится на него студентка. — Требую свой гонорар за несанкционированные съемки. — Мне бы кто заплатил. А во всем виноват Чимин. Уже десять тысяч раз пожалел, что связался с ним. — Мм, а булочка точно еще в мире живых? А то я что-то не уверена… Позвал нас, значит, такой под предлогом спасти от голодной смерти, а в итоге заставишь рыть для Чимина могилу. Сам-то ты бы не справился. Плечо все-таки. — Черт, а ты догадлива, нуна, — закатывает глаза Юнги. — Нет, подождите, это не та дорама! У нас про любовь вроде, — возражает Тэмин. — Точно, а значит, надо целоваться, — кивает Намджун, смотря на Джин. — У нас только вторая серия. Какие поцелуи? Еще рано, — резюмирует с умным видом поправляющая воображаемые очки Ким. — Но саму возможность ты не отрицаешь, — лукаво улыбается Ли и отбивает за спиной подруги пять с Джуном. — Юнги, детка, ты не против, если в нашей истории появится еще парочка трупов? — кровожадно скалится Джин.       Мин оголяет десны в широкой, не менее устрашающей улыбке: — И все же это триллер.       Весь дальнейший, сопровождающийся взрывами смеха путь смело можно назвать эталоном комедийного жанра. Юнги думает, что теперь, похоже, вся его жизнь будет связана с театром. И абсурда, и драмы, и... романтики? Ладно, последнего он, глядя на милующихся Джин и Джуна не против, лишь бы только не трагедия. — Очаровательно, — между тем, озвучивает студентка, выйдя на поляну со стоящим на ней мрачным храмом. — Почему для нашей дорамы нельзя было подыскать более приличной локации? Юнги закатывает глаза, ничего на это не отвечая, и уверенно идет к зданию. Все его красноречие выдохлось еще на окраине леса, и сейчас он морально готовит себя к дальнейшим событиям. Открыв дверь и не став дожидаться друзей, решительно внутрь заходит, пока Намджун зачем-то подбирает палку с пожухлой травы и задвигает девушек за себя. — Серьезно? Решил построить из себя героя? — фыркает старшая из них, становясь обратно по правую от него сторону. — Чтоб ты знал, в детстве я занималась восточными единоборствами! — Это мой долг, как мужчины, защищать более слабый пол. — Стереотипы такие стереотипы, — иронизирует Джин. — Отличный стереотип, мне вот и тут хорошо, — нервно вставляет прячущаяся за мощной спиной продюсера Тэмин. Почему-то в лесу ей было менее страшно, чем в этом богом забытом месте, и тщетно она пытается заставить свои коленки не трястись. — Вы там идете или нет? — недовольно ворчит Юнги из глубин храма.       Намджун, глубоко вздохнув, больше не медлит и, крепко стиснув в руках импровизированное оружие, окунается в кромешную тьму. От фонарика особого толка нет, и друзьям приходится пробираться почти вслепую. — Какой красивый витраж, — восхищенно охает Ли, разглядывая разноцветную мозаику над алтарем, через стекла которой проникает лунный свет, опадая радужными бликами на красный, затаившийся между рядов приходских скамеек ковер. — Ну, если откинуть, что мы находимся в заброшенном храме посреди леса, то очень даже антуражненько, — хмыкает Джин. — Почти ничего не разрушено, и подождите-ка… А какого хрена здесь делает надувной бассейн? — Могу предположить, что Чонгук решил сюда переехать на ПМЖ, что будет совсем неудивительным, учитывая то, что творится у него в семье, — озвучивается голосом невидимого из-за темноты Юнги. — И да, хён, выбрось ты уже эту палку. Ты можешь напугать Тэхена.       Намджун с сомнением смотрит на деревяшку, но все-таки откидывает ее в сторону и идет на звуки взбирающегося по лестнице друга, затем карабкается за ним следом. Женская же половина компании чуть медлит, с недоверием оглядывая хлипкие ступеньки. — Приятно было с тобой познакомиться, онни, жаль, что наше знакомство было таким недолгим, — шутит Тэмин, пытаясь разрядить обстановку, на что Джин закатывает глаза и, взяв ее за руку, тянет за собой наверх. — Еще повоюем, котик. Расслабься.       Юнги, пользуясь заминкой друзей, успевает пройти в комнату и, поставив пакеты с едой перед Чимином, плюхается в ожидании представления с ним рядом. Свет двух электрических, работающих от аккумулятора ламп прекрасно освещает «сцену». — Они не поверили, да? — шепотом спрашивает Пак, успокаивающе поглаживая по спине прижавшегося к нему Тэхена, которого до этого учил играть в кристаллики на телефоне. — Не-а. Так что сидим и смотрим шоу. Три, два…       На счет один в дверях появляется как будто только того и ждавший Намджун, и выражение его при виде ангела лица становится просто неописуемым. Юнги, с трудом сдерживая смех, не отказывает себе в удовольствии его запечатлеть на айфон. Судя по всему, у Кима в голове произошел по меньшей мере ядерный взрыв, речевой аппарат напрочь отказался работать, а глаза вот-вот выпадут из орбит. — Чего встал посреди дороги? — толкает его в спину Джин и уверенно проходит в комнату, сразу же цепляясь взглядом за сидящих на матрасе парней. И все бы ничего, но у одного из них черные, абсолютно не похожие на муляж крылья. — Ох, ты ж бля. Это я удачно соджу с собой прихватила, — после секундной заминки, многозначительно выдает она. — Хотя думаю, трех бутылок тут будет маловато.       Чимин на ее заявление прыскает в кулак. Нет, ну нуна в своем репертуаре, ей все, кажется, нипочем. — Привет, нуна, — машет девушке он, пока ангел пытается спрятаться за его спиной. — Ага, здравствуй, булочка, — чуть заторможено кивает ему студентка, а следом на пороге появляется совершенно новое для Чимина лицо. — С-слушай, онни, давай сделаем вид, что я с-совершеннолетняя, потому что без твоего алкогольного эликсира, я с-сейчас грохнусь в обморок, — заикается Тэмин, неверяще хлопая глазами. Но увиденное действительно реально, и исчезать никуда не спешит, хоть заморгайся. — Это Тэмин, подружка язвы. Я понимаю, что она несколько неуместна в данной ситуации, но разве Джин переубедишь? Девчонка, кстати, милая, не думаю, что с ней возникнут проблемы, — полушепотом объясняет неосведомлённым парням Мин, а затем снова поворачивается к топчущейся на пороге компании. — Хён, отомри уже, девчата, присаживайтесь, Тэхен, перестань сжимать мое больное плечо, Чимин, успокой ребенка, а я на сегодня выдохся и уже все. Развлекайтесь. — Прости, Юнги, — сразу же одергивает руку от него ангел, на что тот даже не реагирует и устало валится на матрас.       Еще раз оглянув помещение на предмет, куда пристроить свою пятую точку, Джин идет к стоящему около стола старому стулу и, оседлав его на ковбойский манер, опускает подбородок на его спинку. Тэмин, скинув рюкзак, под шумок юркает за ней и занимает соседнюю табуретку. Намджун остается на входе стоять. Как оказалась, его психика не настолько устойчива, чтобы так же легко, как остальные, происходящее осознать. — Значит, ты тот самый ангел, и Юнги не балабол, — начинает студентка. — Я Джин, кстати. — Я вообще-то все еще здесь, — недовольно фырчит капитан. — Я Тэхен, — неуверенно шепчет юноша, покусывая нижнюю губу. — И очень рад с вами со всеми познакомиться! И я не демон!       Юнги от этого заявления давится смехом, а было потянувшийся к пакету с едой Чимин останавливается на полпути и заливается безудержным хохотом. Им двоим, как никому, ясна вся ирония последних слов падшего, который сейчас сидит растерянный и не понимает, что он не так сказал. Горло душит обида. — Милый, мы так-то сразу поняли, что ты не демон, да и кто вообще в здравом уме примет тебя за него? Ты посмотри на себя, ты скорее похож на ребенка, весь дрожишь, явно ведь испугался больше, чем мы, — тепло улыбается девушка новому знакомому. — А вы чего ржете, голубки? Совсем от голода кукухой поехали? — строго далее смотрит на продолжающих смеяться парней. — Юнги с Чимином, когда впервые меня увидели, решили, что я из Ада, а еще очень громко кричали, вот я и подумал, что мне следует сразу же все прояснить. Я не хочу, чтобы вы тоже боялись, — чуть более смело отвечает Тэхен, недовольно косясь на лежащую рядом парочку. — Ну для них это нисколько неудивительно. Умом они не особенно отличаются. — Так нечестно! Ты была заранее предупреждена. Знала бы ты сколько слухов ходит про этот храм! — возмущается Пак. — Не думаю, что, даже будь нуна не подготовлена, это бы что-то изменило. Твою реакцию никто не переплюнет, Плясунья, — ухмыляется Мин. — Он в обморок упал, если что, — для друзей поясняет, распечатывая заветный гамбургер, которым грезил всю дорогу. — Не обязательно было об этом рассказывать! — пихает его в бок Чимин и в отместку вырывает у него из рук еду. Из-за скручивающегося от голода живота он готов пренебречь своим табу на фастфуд. — Ты умеешь доставлять боль, — обиженно смотря на то, как танцор поглощает его прелесть, бурчит Юнги. Счастье было так близко... — Фто бы гофорил, — в ответ, не удосужившись прожеваться.       Все так же молча наблюдающий за всем этим абсурдом Намджун готов поклясться, что чувствует, как его обычно ясный рассудок собирает свои чемоданы и сваливает в закат. Ему срочно нужно успокоительное, и, как кстати, что оно в виде трех припрятанных в рюкзаке Тэмин бутылок соджу имеется... В повисшей тишине громкий чпок открытия крышки звучит сравни выстрелу. Компания, как по команде, поворачивается на звук и недоуменно смотрит на жадно поглощающего алкоголь прямо из горла парня. И это он-то среди них самый старший? — Что? Мне это жизненно необходимо!       Секунда, две, три, одна… — Ким Намджун!

***

      Вопреки, наверное, самому странному знакомству в своих жизнях и не менее странной ситуации, сидящие в тесном кольце на полу ребята быстро притираются друг к другу и, передавая из рук в руки последнюю оставшуюся бутылку соджу, с сочувствием слушают исповедь Тэхена. Еда давно съедена, и на закуску остались лишь пару булочек. Разговор, сопровождаясь возмущениями Джин, идет динамичный, все, как один, не понимают причины настолько жестокого наказания, ругаются на небесных судей и костерят отца Чонгука, успокаивают расчувствовавшегося от их участия ангела. — Я, конечно, не очень близко знакома с Чонгуком, но его однозначно надо из особняка вызволять. Какого хрена вообще? Мы что, в средневековье живем? — заявляет лежащая головой на коленях Намджуна Джин. — Мне кажется, эта задача будет не легче, чем вытащить из храма Тэхена, — делает глоток алкоголя Чимин, затем передает бутылку задумчиво массирующему его ногу Юнги. — Судя по твоему рассказу, оппа, у него не отец, а монстр какой-то, — вставляет заплетающая длинные волосы Тэхена в тоненькие косички Тэмин. — Но как-то же он все равно должен учиться, чтобы не отставать от программы?       Уставший от откровений Тэхен под ее ласковыми прикосновениями начинает носом клевать, особо в беседу не вмешивается, сравнивая маленькие ручки с мозолистыми руками Чонгука, и вторые ему нравятся намного больше. — Саныль нанимает репетиторов на дом, — поясняет Пак. — Было бы все так просто, Чонгук бы давно сам сбежал, но его помимо привязанности к матери, теперь держит еще и охрана особняка. Ему бы хоть телефон как-то передать что ли… — Говоришь репетиторы? — резко подскакивает с Намджуна Джин, заставляя его разочарованно вздохнуть. — Что если я притворюсь им? Так я смогу попасть в дом и отдать ему телефон. — Шутишь? — хмурится Юнги. — Я, конечно, не сомневаюсь в твоих мозгах, но для того, чтобы подобное провернуть, нужен хоть какой-то диплом или сертификат. И вообще, Чон учится на юридическом и экономическом, это явно не твой формат. — Да, не мой, но никто не отменял лекций английского языка, который я, будучи гражданкой Канады, знаю в совершенстве. У меня и сертификаты имеются. — Идея хорошая, но как нам выйти на Саныля? — спрашивает Чимин. — Плохая идея. Даже если у Джин получится, это все равно слишком опасно. Не нравится мне этот доморощенный тиран, — качает головой Джун, смотря на девушку. — Не опаснее, чем бродить в лесу по ночам и тусоваться в заброшенном храме, — парирует она. — Подобраться же к семье Чон вполне возможно. Надо только аккуратно порасспрашивать преподов, возможно, кто-то из них не против порепетиторствовать, они всяко общаются с Санылем, чем я и воспользуюсь, заберу у них из под носа намечающуюся подработку. Главное, не терять времени, чтобы меня не опередили. — Наша дорама из триллера-романтики превращается в какой-то шпионский фильм, — закрепляя последний локон на голове ангела, говорит Ли. — Вот, теперь волосы не будут так путаться. — Спасибо, ты очень добра, — дарит ей улыбку Тэхен и поворачивается к старшей из девушек. — Ты уверена, что это никак тебе не повредит? Я не хочу, чтобы ты пострадала. — Не переживай, ангелок, никто больше не пострадает, разве что гордость парней, — хмыкает Джин, забирая у Юнги бутылку. — Это еще почему? — недоумевает Намджун. — Потому что всю грязную работу как всегда буду делать я! Так что поклоняйтесь мне, малышня! — Отберите у этой женщины алкоголь! — кричит Юнги, пока Тэмин с Чимином заливаются громким смехом. — О, великая дева, да нет тебя краше и умнее на свете, — шутливо кланяется продюсер гордо восседающей посреди упаковок из-под картошки фри Джин. — Отвратительно, — закатив глаза, фыркает Мин.       Не понимающий шуток Тэхен, следуя примеру Намджуна, низко склоняет голову, отчего теперь в припадке бьется и Юнги. — Слушайте, а этот ангелочек мне нравится, — подползает к падшему пьяно покачивающаяся Джин и за щечку его теребит. — Эх, такой милашка, а достался какому-то Чонгуку. А глаза-то какие красивые... — Эй! Тебе должен нравиться я! — негодует Ким. — Еще чего! — А по-моему, это вы милые и очень гармонируете друг с другом. Я так чувствую, — прикладывает руку к сердцу Тэхен. — И мой Чонгук не какой-то! Он самый лучший! — Вот видишь! Тебе это говорит божественная сущность. С небесами спорить нельзя! — дергает за ногу студентку обратно Намджун, заставляя ее неловко приземлиться аккурат к себе на колени. — Я поспешила с выводами. Тэ, ты не милашка и вообще никакой не ангел. Ты хренов купидон! — Ванильно до безобразия, — цокает Чимин. — Поддерживаю, — вторит Юнги. — И поэтому вы сидите чуть ли не в обнимку и делаете друг другу массаж? — саркастично поглядывает на них Ли. — Вот-те на, посмотрите-ка, как пара глотков соджу влияет на всякую мелкоту, — недобро прищуривается Мин. — Этому столику больше не наливать. — Это все влияние Джин, — вздыхает пьяно Чимин, но руки с плеч капитана убирать не спешит, нисколько ситуации не смущается. У них у обоих травмы! Взаимовыгодная помощь же, ну! — Да тут и без онни все понятно, юнмины. — Кто блядь? — в один голос возмущаются парни.       На мгновение в комнате повисает тишина, пока ангел, смешно надув губы, не выдает: — А кто такой купидон хренов?

***

      Облапав все крылья Тэхена, насмеявшись, нагрустившись, а потом снова насмеявшись, компания заснула кто где был горазд. Комнатка не очень большая, да и спальное место, по сути, всего одно. Больше всех прочих повезло Чимину, которому, как человеку с множеством травм, предоставили матрас. Чимин, конечно, пьяно пытался отпираться, мол девочки и как он может спать здесь, а они на полу, но был безапелляционно заткнут старшей из них. Вторым счастливчиком, как ни странно, оказался Юнги, помогавший насильно уложить танцора спать, а в итоге, по совершенно нелепой случайности, сам заснул в обнимку с одеяльным рулетиком, в который его запеленал, чтобы не брыкался. Джин на это лишь красноречиво вздохнула, после сделала пару снимков для своего компромата и, найдя себе какой-то плед, ушла спать под ручку с шатающейся Тэмин в уголок, отчего Намджун немного расстроился, но лезть не стал, понимая, что пока не в тех отношениях, чтобы греть ее косточки по ночам. Ключевое слово «пока», продюсер это непременно исправит. — Прости, мы отвратительные гости, забрали твою кровать, — улыбается ангелу Джун, оставшись с ним бодрствовать в приглушенном свете одной из ламп. Вторую он выключил, чтобы не тратить заряд и никому не мешать.       Сидевший до этого момента на стуле и кутающийся в толстовку Чонгука Тэхен, активно машет в несогласии руками: — Что ты такое говоришь, я наоборот очень рад, что вы сейчас здесь со мной. Один я бы не справился, не после того, как повстречал Гуки. — Юнги упоминал, что у вас особые отношения... Чонгук тебе стал очень дорог, верно? — мягко спрашивает Ким. Он никогда не осуждал однополые отношения, даже имея пару треков в защиту ЛГБТ сообщества. Что уж и говорить, если его лучший друг прямое доказательство его лояльности к этой теме. Юнги, конечно, пока все отрицает, но со стороны, как говорится, виднее. Стоит только посмотреть на матрас, где тот сладко посапывает в обнимку с Чимином. За их тандемом в принципе было забавно весь вечер наблюдать, то массаж делают друг другу, то Мин случайно роняет, что «Lie» будет исполнять именно Пак и никто больше. На самом деле это очень личное, подарить свое творение кому-либо просто так, безвозмездно, особенно для Юнги. И что бы там ни было, Намджун очень подобному раскладу рад и нисколько не расстраивается, что музыкальная дорожка принадлежит вообще-то ему. Для друзей ничего не жаль, тем более, если это «ничего» скоро превратится в шедевр, а он почему-то уверен, что именно так все и станется. — Чонгук особенный для меня человек. Я долгое время пробыл здесь в полном одиночестве и все чаще задумывался пройти удерживающий меня барьер. Как можно догадаться, мое тело такого бы просто не выдержало, и я бы осыпался пеплом. Но в один прекрасный день появляется он… Чонгук только своим присутствием умудрился раскрасить мое серое в радужный цвет, отчего я вновь захотел жить. Он очень внимателен ко мне и заботлив, такой теплоты и непонятного жара в сердце я не испытывал никогда. Мне хочется отплатить ему тем же, но, мне кажется, находясь здесь, я ничего не могу. Я боюсь, что однажды все окажется сном, что мой человек мне просто привиделся, а если и нет, то больше ко мне не вернется. И знаешь, наверное, последнее было бы правильным, Чонгук не должен губить свою жизнь из-за меня. За пределами этого храма есть другой мир, и он намного более привлекательный, чем то, что Гуки видит в моем замкнутом. Но с другой стороны отпустить его я скорее всего не смогу, жизнь без него потеряет для меня всякий смысл. Я эгоист, да? — как на духу, выпаливает Тэхен, украдкой вытирая слезы. — Юнги намекнул, что вы влюблены, но знаешь, мне кажется, что ваши чувства ушли много дальше. Это уже не влюбленность – это самая настоящая любовь. Береги ее. Такая сильная бывает лишь раз. После нее уже все не то, нет тех красок. Ты не эгоист, это нормально так чувствовать. Ты привязан и отдаешь Чонгуку частичку себя, а Чонгук, я уверен, уже отдал тебе свою. Так и должно быть, обмениваться ими друг с другом, пока души не сольются в единое целое, — говорит Намджун прямо и от чистого сердца. Алкоголь здесь совершенно ни при чём, ему, чтобы дойти до кондиции, надо что-то повесомее, чем соджу. Он не худышка Чимин, не школьница Тэмин и уж тем более не совершенно несовместимая с алкоголем Джин. — Спасибо... хён? Так вроде тебя называют Юнги с Чимином, — неуверенно шепчет ангел. — Мне нравится то, что ты сейчас сказал. И все-таки вы такие все замечательные. Я очень переживаю за Чонгука, но, думаю, с вами он не пропадет. От этого мне спокойнее.       Ким, раскачиваясь на табуретке из стороны в сторону, издает неловкий смешок: — Приятно знать, что меня одобрил небесный посланник. И это мне в пору называть тебя хёном. Ты однозначно нас всех вместе взятых старше. — Возраст – не панацея. Я чувствую в тебе наставника. А на небесного посланника я уже вряд ли смахиваю. От него у меня разве что крылья остались, да и те теперь черные. Даже если меня когда-нибудь небеса каким-то чудом простят, я туда не вернусь. Мой дом отныне - Чонгук. — И все-таки это любовь, — вновь улыбается Намджун. — Чудо случится, главное верить, а мы тебе в этом поможем, ведь помимо Чонгука, у тебя есть и мы. Придурки немного, конечно, но мы будем стараться и одного тебя не оставим. Тем более за дело взялась Джин… Я вообще-то против ее идеи, но не потому что она плохая, она отличная, а потому что за саму нее слишком переживаю. Если Саныль способен настолько жестоко поступать с собственным сыном, то что будет, заподозри он неладное, с хрупкой девушкой? — Нам, ангелам, не свойственны чувства, но рядом с вами они проявляются, чему я безмерно рад. Это значит, что я жив и более не подвластен влиянию небес. Но чувства, к сожалению, бывают и негативные, такие, как сейчас у меня по отношению к отцу Чонгука… Я не совсем понимаю, что у них там происходит, но от незнания ситуации мой страх только крепнет. Что касается Джин, то в ней я уверен, и я нисколько не преувеличивал, когда говорил, что вы с ней очень гармонично смотритесь вместе. Ты спокойный и рассудительный, а она яркая и уверенная. Кажется, Чимин что-то упоминал про какой-то баланс инь и янь? Правильно же? — рассуждает Тэхен, задумчиво оглядывая спящих ребят. — Чимин в подпитие такой болтушка, но да, в чем-то он прав. Принцесса мне нравится... Нет, не так, я в нее влюблен уже по уши. Когда я увидел ее впервые, сразу же пал перед ее красотой, что, конечно, банально и меня, как человека, не красит, но, как говорится, встречают по одёжке - провожают по уму. Так вот, выпроваживать Джин из своего сердца я не хочу и не собираюсь. Потому что, помимо красивой внешности, я стал открывать в ней еще более привлекательные стороны: смелость, уверенность, решительность, бескорыстие, доброту - всего и не перечислить, список можно продолжать бесконечно, что я и планирую делать в дальнейшем, отпирая ее замки один за другим. — Ты замечательный человек. Думаю, все у вас будет хорошо., — подходит ангел к Намджуну и опускает в знак поддержки на его плечо руку. — Надо начать с поцелуев! Когда Чонгук меня целовал, мне так понравилось! Это сравни ощущению полета… Нет! Даже лучше.       Ким, бессильный сдержать эмоции, заливисто смеется. Тэхен такой до безобразия искренний, многого еще не понимающий ребенок, у которого что на уме, то и на языке, что его совсем не портит, а наоборот, особой очаровательности придает. Всем бы у него поучиться, миру бы не помешало побольше свободы мысли. — А вы, я смотрю, зря времени с Гуком не теряли. Отличный совет, кстати. Обязательно с поцелуев и начну, — треплет Намджун макушку ангела и, зевнув до круста в челюсти, добавляет. — Пора и нам с тобой куда-нибудь пристроиться. Умираю, как хочу спать... — Да, конечно, — кивает Тэхен и убегает к сумке Чонгука, где находит дополнительный плед, который после расстилает около единственной оставшейся свободной стены.       Парень, расплывшись в благодарной улыбке, сразу же ложится, юноша спустя минуту присоединяется к нему и, устроившись на животе, чтобы не смять крылья, начинает засыпать. — Тэхен? — сонно бормочет Ким. — Мм? — Ты обязательно покинешь стены этого храма. Завтра же начну шерстить мифы и легенды. Мы найдем выход, вот увидишь. — Я тебе верю, хён…       Парни окончательно проваливаются в сон, и только одна Джин, едва слышно шмыгая носом, не спит. Зачем ты это сказал, Ким Намджун? Зачем заставляешь так нравиться?