Узы

      — Что вы имеете в виду?       Хибана напряглась. Ей казалось, Гакуганджи не мог говорить всерьёз. Возможно, он не совсем правильно выразился.       — Прошу, Кохэку, давай немного пройдёмся, — они вышли на свежий воздух, и директор продолжил: — Мера временная. Не могу утверждать, как надолго она затянется, но Джун по-прежнему будет числиться студентом киотского колледжа.       — И чем вы собираетесь объяснить перевод?       — Скажи ей, что это моя личная просьба. Пусть понаблюдает некоторое время за Сосудом.       Кохэку никак не прокомментировала то, что Гакуганджи не собирается сам объясняться с ученицей. Проигнорировала Хибана и отсутствие полной честности в ответе директора. Она была уверена почти на все сто процентов: Гакуганджи рассчитывал, что, ежедневно находясь рядом с Сукуной, Джун уже не сможет умалчивать о своей вероятной связи с Королём проклятий. Правда проявится сама собой. Кохэку могла бы и разозлиться. Всё-таки Омори была её ученицей, а значит, Хибана имела право знать обо всём, что касалось Джун, особенно если речь заходила непосредственно об оккультизме.       Но Кохэку смиренно проглотила накатывающее раздражение и спросила лишь с лёгким намёком на сарказм:       — Не опасно оставлять Омори на попечительство Годжо? Станет ещё более неуправляемой.       — Тогда ты, Кохэку, с этим разберёшься.       «Ну естественно». Хибана кивнула.       — Поняла вас, сенсей.       — Не торопись с известиями, — добавил он напоследок. — Вернёмся в колледж, студенты отдохнут немного — и тогда поговорите.       Кохэку оставалось только согласиться. Она уже представила, какую бурю эмоций вызовет у Джун эта новость. По-прежнему оставался мизерный шанс, что Омори воспримет её более позитивно, но Кохэку не слишком верила в такое развитие событий. Джун, словно домашняя кошка своенравно вертела носом, но оставалась безмерно привязана к дому. Новая, хоть и похожая среда, совершенно точно выбьет её из колеи.       Осознав, что волнуется куда больше, чем следовало, Хибана одёрнула себя. В конце концов, Джун не сможет вечно оставаться в одном и том же месте в окружении тех же людей. Учёба закончится, начнётся жизнь, в которой нет места подобным привязанностям. Жизнь, которая потребует от выпускников умения адаптироваться.       Всё к лучшему, заключила Кохэку.       День сменился вечером. После всех событий Джун хотелось только добраться до своей кровати в Киото, зарыться лицом в подушку и не вставать, желательно, пару дней. Но фантазии оставались фантазиями, реальность же была такова: не теряя времени, надо приступать к поискам информации. Даже если в ближайшее время ей посчастливится не сталкиваться больше с Двуликим, рано или поздно это случится. И хорошо бы к тому времени понять природу их связи и знать, как избежать нежелательных последствий.       Прощание с токийскими студентами было недолгим. Поймав на себе взгляд Юджи, Джун лукаво подмигнула ему, маскируя пульсирующее желание поскорее сбежать из Токио. Облегчённо выдохнула она лишь тогда, когда поезд тронулся, а укрытый вечерними сумерками город поплыл за окнами экспресса. Теперь ей хотя бы не придётся постоянно ловить отголоски энергии Сукуны.       Кто бы тогда предупредил, что расслабляться слишком рано.       Утром следующего дня Джун воспользовалась свободным временем и вышла на пробежку. Перед началом собственного расследования она испытывала острую необходимость успокоиться и очистить голову от лишних мыслей и тревог. Джун понятия не имела, с чем может столкнуться, и не хотела заведомо выносить себе приговор, но никак не могла перестать прокручивать в голове варианты. Могла ли она оказаться потомком Сукуны? У него вообще были дети или родственники? А если то была верная догадка, можно ли назвать саму Омори проклятием?       — Да что за чёрт! — громко выругалась она и резко остановилась. Опустившись на корточки, обхватила голову руками, тяжело выдохнула и пробормотала: — Какие глупые предположения. Ты совершенно точно человек, Джун. У мамы ведь даже проклятой энергии не было.       «А что насчёт отца?»       Джун подскочила на месте, как ошпаренная, и рванула по стадиону с такой скоростью, чтобы лёгкие горели огнём. Задыхаться и не думать, только не думать. Она даже не заметила, в какой момент и правда стало не хватать воздуха. Однако прежде, чем Омори загоняла себя до обморока, её остановила возникшая на пути Кохэку.       Джун согнулась пополам, силясь отдышаться, стянула с себя наушники и пропыхтела:       — Сенсей?..       — Восстанови дыхание, я жду тебя на разговор.       С этими словами Хибана неспешным шагом направилась в сторону открытого тренировочного зала. Омори проводила её взглядом и выпрямилась. Сердцебиение постепенно приходило в норму. Когда она догнала сенсея, та посмотрела на Джун так, словно вот-вот начнёт за что-то отчитывать.       — Сенсей, мне удаётся рассердить вас одним своим видом?       — Омори, это серьёзный разговор, — осадила Кохэку.       Так и не вспомнив никаких провинностей за последние несколько часов, Джун пришла к выводу, что речь пойдёт о её поведении в Токио.       — Конечно, — усмехнулась она, оттягивая неизбежное, — разве бывает иначе?       Кохэку смерил её холодным взглядом, и Джун осеклась.       — Кхм. Простите.       Джун мимолётно показалось, что на лице Кохэку промелькнула едва ли свойственная сенсею неловкость. Хибана прочистила горло и спросила:       — Как тебе в Токио?       — Вполне неплохо, спасибо. Вернуться не тянет.       Кохэку нахмурилась.       — Ты… ох, ладно, слушай. У Гакуганджи-сенсея есть для тебя поручение.       — Что, для меня одной? — недоверчиво уточнила Джун.       Они шагнули под крышу зала. Омори внимательно следила за каждым движением и мимикой сенсея. Что-то здесь было нечисто.       — Для тебя одной, — эхом повторила Кохэку. — В Токио всё же придётся вернуться.       Кровь отлила от лица Джун. Нет. Быть такого не могло, они же домой приехали только вчера.       — Вы шутите, сенсей.       — Нисколько. Тебя переводят на временное обучение в Токийский колледж.       — Да что это за поручение такое?! — вспыхнула Омори.       — Не кричи, Джун. Веди себя подобающе. — Кохэку выдержала паузу и пояснила: — Гакуганджи-сенсею требуется кто-то надёжный, чтобы понаблюдать за сосудом Сукуны, и ты…       Нет.       — Я не поеду.       — Джун, в данном случае решаешь не…       — Я не хочу в это ввязываться!       — Омори!       Джун вздрогнула и подняла на сенсея широко распахнутые глаза. Хибана отчеканила:       — Выключай истерику и послушай меня. Твоё мнение никто не спрашивает. Но это не значит, что ты не можешь использовать время с умом. Поучиться у Годжо Сатору, в конце концов. Всё, что от тебя требуется — твоё присутствие там и твоя внимательность. Как только необходимость в этом отпадёт, ты сразу же вернёшься в Киото.       Джун сжала кулаки и уставилась в пол. Она никак не могла понять, почему её не хотят оставить в покое, заставляют делать то, что ей не по душе, вечно навязывают взгляды. Продолжают контролировать.       — Вы не можете заставить меня поехать, — наконец произнесла она. — Я студент, но не работник, который обязан подчиняться каждому поручению директора. Или вашему, сенсей.       — Не вижу особой разницы, — отрезала Хибана. — После колледжа ты имеешь полное право отказаться от оккультизма и работать, кем вздумается, — если квалификации хватит. Но сейчас ты всё равно что любой рядовой шаман и должна выполнять поручения вышестоящих. Прими как данность.       — Юсуке спросить не хотите? Что он на это скажет?       — Цуру в колледже больше не работает. Решения, принимаемые в отношении студентов, его ни коим образом не касаются.       Джун цокнула языком и отвернулась.       — Я хочу видеть Гакуганджи-сенсея.       — Его не будет в колледже ближайшие три дня.       — Да какого чёрта?!       — Омори, следи за языком.       Между ними повисло вязкое напряжение. Джун осознавала, насколько бессмысленны её попытки спорить и противиться, но внутри всё полыхало и кипело. Страх подпалил нежелание быть использованной в чужих целях, произошло неминуемое возгорание.       Джун прошипела:       — Делайте, что хотите. Я не поеду.       На какое-то жалкое мгновение Омори показалось, что Кохэку ей уступит. Жалкая надежда, которой хотелось верить. Только вот с сенсеем не работали ни споры, ни уговоры, ни компромиссы.       — Собирай вещи, Джун. Я свяжусь с тобой позже.       На дневных занятиях Джун объявилась как ни в чём не бывало. Сенсей, в свою очередь, тоже никак не упомянула утренний разговор и вела урок в своей обычной манере. Словно ничего и не было. Джун не знала, радует это её или всё-таки больше раздражает. Потому что Хибана наверняка считала тему закрытой, в то время как Омори считала иначе. Добровольно идти прямиком к Двуликому она не собиралась. Как бы хорошо Итадори ни сдерживал его внутри себя.       — Ты какая-то тихая сегодня, — шёпотом заметила Мива, когда сенсей позволила им пятиминутный перерыв. — Что-то случилось?       — С чего ты взяла?       — Ты даже на комментарии Май не реагируешь.       Джун избегала смотреть Касуми в глаза. Кажется, Май и правда отпустила пару едких реплик в сторону Омори — что-то про обмороки и фестиваль, — но голова Джун была слишком забита мыслями о другом.       — Это потому что у неё одна единственная заезженная пластинка, да и только. Даже отвечать неинтересно.       — Вот как, — Касуми вздохнула, уязвлённо опустив голову.       Джун почувствовала себя неуютно. Ей не хотелось вести себя с Мивой так, словно та была безмозглой дурочкой. Наивной, да, но никак не глупой. Поэтому Мива всё замечала, но была слишком тактичной и осторожной, чтобы уличить Омори во лжи и заставить против желания изливать душу. А Джун нагло пользовалось этим, ведь так было безопаснее.       — Эй, а ты-то чего такая кислая? Может, с Мехамару не ладится?       — Он тут при чём? — Касуми мгновенно залилась краской.       — А что, сама же говорила, что хочешь больше с ним общаться.       — Это да, но… Дело не…       — Работаем дальше!       Мива, повинуясь голосу Хибаны, поторопилась вернуться на площадку, и Омори выдохнула с облегчением. Оставшаяся часть тренировки прошла более оживлённо: Джун приняла во внимание замечание Касуми и постаралась более не вызывать никаких вопросов. В конце урока Хибана заключила:       — Не особо вижу у вас рвение совершенствовать навыки. Поражение на фестивале вас никак не тронуло? Меня это, признаться, удивляет. — Она выдержала паузу и потёрла пальцем висок. — Даже итоги подводить особо не с чего. Мива всё так же зажимается, Омори почти всю тренировку заторможенная, Зенин витает в облаках. Надо было вас вместе с Мехамару по заданиям раскидать… Чтобы в чувства привести. Но ладно, закончим на сегодня. Не забываем, что через два часа у вас классы, узнаю, что кто-то прогулял — неделю у меня будете все учебные аудитории драить.       Джун ретировалась быстрее, чем Кохэку успела снова к ней прицепиться. Когда они с Касуми сидели в столовой в обеденный перерыв, Джун невзначай поинтересовалась:       — Интересно сенсей сказала: в облаках витает. Не похоже на Май, как думаешь? Видимо, то, что мы продули, зацепило её сильнее, чем казалось.       Мива неуверенно пожала плечами.       — Может быть, Джун-чан. Или дело не совсем в этом.       — В чём тогда?       — А-а… Маки-сан?       — О, — только и смогла выдать Джун. В самом деле, об этом-то она и не подумала. Хотя причина была первостепенная и самая вероятная. — Ладно, неважно. Какие планы, Мива-чан?       — Я бы поработала немного над боевой техникой. Сама, если ты не против, — смущённо поделилась Касуми.       — Да не против, конечно, — отмахнулась Омори, внутренне ликуя, что не придётся придумывать отмазки, чтобы остаться одной. — Мне тоже есть чем заняться.       Только они разошлись, Джун быстро переоделась и направилась прямиком в библиотеку колледжа. Омори бывала здесь нечасто, заглядывала только взять или вернуть учебники. Однако нередко слышала от преподавателей, что библиотека Киото была намного более внушительной, чем вторая, в Токио. Кажется, для многих, кто работал в киотской школе, это было предметом гордости, но саму Омори никак не трогало. Как и чтение каких-либо книг в целом.       До сегодняшнего дня. «Найти бы хоть что-то подходящее», — мысленно взмолилась она, осторожно толкая дверь библиотеки. Внутри пахло деревом; сладковатым ароматом, напоминающим ваниль, и миндалём. Старыми книгами. Джун потёрла нос, подавляя желание чихнуть. Кивнув сидевшему за стойкой библиотекарю, она поторопилась скрыться между рядами, чтобы не нарваться на ненужные расспросы. Сама, всё сама… По-другому пока нельзя.       — И с чего вообще начать? — пробормотала Омори себе под нос, разглядывая полки и озадаченно хмурясь. Секция истории? Теории оккультизма? Практическое применение техник? Пожалуй, решила она, стоило начать по порядку. Изучить побольше о Сукуне, потом поискать что-то об энергетических связях между магами и проклятиями. С одной стороны, звучало просто, а с другой — всё равно, что тыкать пальцем в небо. В конце концов, Джун не знала, куда конкретно нужно копать. Но надеялась, что удача улыбнётся ей и направит в нужную сторону.       Разглядывая корешки и внимательно вчитываясь в названия томов, Омори не заметила, как кто-то тихо подошёл к ней со стороны.       — Тебе что-то подсказать?       Джун едва не подскочила от неожиданности. Быстро взяв себя в руки, она улыбнулась и вежливо проговорила:       — Вада-сан! Простите, я вас не заметила. Я просто ищу, что почитать на досуге. Ничего конкретного.       Джун физически ощущала неудобство от её близости. Консультант механически кивнула. Вопреки надеждам Омори, Вада-сан не оставила её в покое, а продолжила настаивать:       — Я приличное количество книг по истории прочитала. Тебя интересует конкретная эпоха? Или личность?       — Да я, — Джун запнулась, не зная, как отвертеться, — я… А знаете, может, что-то про Рёмена Сукуну? Что-то наиболее правдоподобное.       Была не была. Затаив дыхание, Омори наблюдала за тем, как Вада-сан потянулась к книгам. Пальцы женщины скользнули по корешкам. Вниз, влево, немного выше.       — Где-то здесь было, — пробормотала она. — Вот, кажется. Нашла.       Она вытянула с полки довольно увесистый фолиант. Джун с нетерпением потянулась его забрать, но Вада-сан отдавать не спешила. Открыла, медленно полистала страницы.       — Здесь можно найти много занимательной информации. От фактов до различных мифов и легенд. Автор на славу постарался.       — Спасибо, — Джун мягко высвободила книгу из её хватки и улыбнулась.       Вада-сан снова кивнула.       — Надеюсь, тебе понравится.       Впервые Джун показалась, что голос женщины прозвучал не роботически-монотонно, а скорее как-то… грустно. Отторжение неожиданно сменилось сочувствием.       — Не знала, что вы интересуетесь исторической литературой, Вада-сан.       — Конечно, откуда тебе было знать, — её губы дрогнули в смутном подобии улыбки, а потом Вада-сан добавила: — Жизнь редко складывается так, как мы хотим.       Она кивнула в очередной раз, вновь теряя всякие намёки на эмоциональность, и прошла мимо Омори. Джун проводила взглядом её невысокую фигуру с коротко стриженными тёмными волосами и впервые подумала о том, что у неё с Вадой-сан было что-то общее. Например, чувство, что находишься не на своём месте.       «Не сейчас, Омори, вернись на землю», — мысленно упрекнула себя Джун и снова принялась разглядывать полки. Возможно, стоило ещё взять себе парочку трудов из раздела теории магии. Омори, конечно, собиралась до последнего стоять на своём, но если ей всё же придётся уехать… Если придётся, неизвестно, как скоро она вернётся назад.       «Проклятье, и почему я так быстро смирилась?» Злясь на себя, Джун резко сдёрнула книгу про то, как функционирует проклятая энергия внутри тела, едва не опрокинув ещё две, стоящие рядом. Выдохнула, сунула её подмышку. Походила ещё минут десять, пополнила свой выбор небольшими пособиями «Механизм усиливающих техник» и «Особенности наследования техник». Когда Омори уже направилась к стойке, чтобы записать всё в формуляр, её взгляд случайно зацепился за внушительных размеров том с лаконичным названием «Кланы». Джун остановилась. Конечно, ей и в голову не приходило, что она могла оказаться родственником какой-либо из известных семей шаманов. Она мало знала о своих родителях, но точно была уверена, что они никакого отношения к миру оккультизма не имели. Несмотря на свои утренние мимолётные сомнения насчёт отца, Омори всё-таки убедила себя, что, будь он шаманом, ей было бы известно. В конце концов даже в Японии, стране оккультизма, магов не так уж много.       А вот Юсуке относился к клану шаманов, некогда бывшему наравне с Большой тройкой, но потерявшему по некоторым причинам свою власть и силу. Ужасно, наверное, для семьи с подобным статусом, однако сам Юсуке никогда эту тему не затрагивал. И, похоже, вообще мало о подобном переживал.       Омори крепче прижала к груди стопку книг и заставила себя отвернуться. Всё-таки здесь она точно нужной информации не найдёт. Тратить время на то, что в её положении никакой пользы не окажет, она не собиралась.       Из библиотеки Джун сразу же вернулась к себе в комнату, то и дело вертя головой, чтобы убедиться, что никто её не заметил. Скинув свои временные приобретения на кровать, она хотела немедленно приступить к изучению информации, но её остановил звук уведомлений на телефоне. Омори процедила:       — Проклятье. Сенсей, только не вы.       На экране и правда высветилось сообщение от Хибаны. «Будь готова к шести». Джун сердито бросила телефон на кровать. Посмотрела бы она на выражение лица сенсея, когда Кохэку придёт забирать Омори на поезд, а та и с места за это время не сдвинулась. Только стоило ли оно того? Вероятно, и правда оставалось только принять происходящее как данность.       Ну уж нет, не так просто. Джун вскочила на ноги, готовая предпринять последнюю отчаянную попытку восстановить справедливость. Она выскочила из комнаты и понеслась по коридору, едва не налетев на ходу Май и Момо.       — Перед собой хотя бы смотри, ненормальная, — возмутилась Зенин.       Джун её проигнорировала. У кабинета директора Омори чуть не сбила с ног Утахиме. Иори отшатнулась, схватив её за плечи и выдохнула:       — Джун! Ты куда так торопишься?       — Где он?       — Что ты…       — Где Гакуганджи-сенсей? — настойчиво перебила Омори, параллельно пытаясь обойти Утахиме и прорваться в «студию» старика. Иори мягко удержала Джун.       — Так, послушай. Гакуганджи в колледже нет, ладно? Рассказывай, что случилось.       Джун отступила, напряжённо дыша. Если она и допускала возможность того, что Хибана обманула её, сказав об отсутствии директора, то в честности Утахиме сомневаться не хотелось. В Иори чувствовалось куда больше искренности и в разы меньше этой чёртовой правильности, которая доходила до абсурда.       — Меня переводят в Токио. Вы знали?       Иори кивнула.       — Тебя это сильно расстраивает.       Джун мотнула головой, не сразу поняв, что это был не вопрос, а утверждение. Утахиме задумчиво опустила голову. А потом предложила:       — Давай сначала присядем.       Не обронив ни слова, они дошли до парка, где опустились на первую попавшуюся лавочку. Посидели молча ещё несколько секунд, и Утахиме негромко заговорила:       — Могу представить, как ты себя чувствуешь. Наш колледж для тебя единственный дом.       — Да ладно, — отмахнулась Джун, глядя в сторону. — Не так уж я к нему и привязана. Дом можно устроить где угодно.       — Ладно, пусть так, — спокойно ответила Иори, пропустив эту вполне очевидную ложь. — Подумай, чем учёба в Токио может быть выгодна лично тебе?       — Да ничем абсолютно, — Джун резко встала и обернулась к Утахиме, яростно сверкнув глазами. — Меня как шпиона отправляют, это нормально, думаете?       Иори поправила:       — Не шпиона, а наблюдателя.       — Неважно. В данном случае никакой разницы.       — Но ты ведь сама решаешь, что рассказывать начальству.       Омори едва не подавилась воздухом. Несомненно, она сама об этом думала, но получить такую наводку ещё и от Утахиме-сенсея несколько обескураживало. Какой бы гибкой ни была Иори, она всё же оставалась преподавателем. А сейчас чуть ли не напрямую посоветовала Джун пойти в обход негласных правил. Омори почти переспросила, верно ли всё поняла, но Иори опередила её и перевела тему:       — Умение работать с разными людьми и в разной обстановке всегда остаётся преимуществом. Постарайся об этом не забывать. Как знать, с кем тебе удастся поладить. К тому же у тебя есть шанс больше узнать о соперниках к будущему фестивалю.       — Как будто меня это интересует, — фыркнула Джун на последнюю фразу, хотя в глубине души была благодарна Иори за каждое слово, предназначенное поддержать.       Утахиме тоже встала и легко улыбнулась, слегка коснувшись пальцами плеча Омори.       — Не стоит так переживать. Смотри на ситуацию более практично, а там оглянуться не успеешь — и уже вернёшься обратно.       — Знаю, — выдохнула Джун. — И всё будет по-прежнему.       «Но сейчас мне страшно». Омори отчаянно хотелось за что-то уцепиться лишь бы только не уезжать. Не туда, где он. Но она не могла признаться в этом. Не сегодня.       Промелькнуло подозрение: что, если её уже раскусили? К горлу подкатила тошнота. Возможно, в Токио отправляют именно её, а не кого-то другого, потому что хотят, чтобы Джун сама себя раскрыла. В порыве унять накрывающую панику Омори по привычке потянулась к рукояти ножа, но вспомнила, что оставила его в комнате.       «Да что б вас».       — Утахиме-сенсей, но почему я? Разве не логичнее, чтобы за Сукуной… за Итадори наблюдал кто-то из взрослых шаманов?       — Думаю, для начальства важно не смутить студентов. Будет слишком очевидно, если к ним подставят ещё одного учителя или консультанта.       — Ну да, а перевод студентов из школы в школу прям обычное дело, — пробурчала Омори, теребя кончики собранных в хвост волос. — Хорошо. Сделаю вид, что в этой ситуации нет ничего абсурдного и подозрительного.       — Ты уж постарайся, — посмеялась Иори и добавила: — Я всегда на связи, Джун.       Удивительно, но Джун вдруг почувствовала себя увереннее.       — Спасибо, Утахиме-сенсей.       К появлению Хибаны у порога комнаты Джун всё-таки собрала вещи, первым делом бросив на дно походной сумки библиотечные книги. В ожидании пришлось постоянно бороться с желанием куда-нибудь сбежать. Омори снова и снова мысленно повторяла себе, что её бунтарство ни к чему не приведёт, но если сейчас она сделает то, что от неё ожидают, потом сможет переиграть всё в свою пользу. Как и сказала Утахиме. Если Гакуганджи с Хибаной хотят сделать из Джун глаза и уши — вперёд и с песней. Надёжность такого «жучка» им никто не гарантирует. Подобная мысль будоражила сознание Омори, даря чувство контроля и преимущества.       — Готова? — спросила Кохэку, протягивая руку, чтобы перенять у Джун сумку, но Омори лаконично кивнула и прошла мимо. В спину врезалось сухое: — С однокурсниками попрощалась?       Джун так и застыла на месте. Нет. Конечно, нет. Она не думала ни о ком, кроме себя. И никому ничего не сказала. Так и не получив ответа, Хибана всё поняла и сообщила:       — Я отнесу твои вещи в машину. У нас времени с запасом, сходи поговори с друзьями. Буду ждать тебя через пятнадцать минут.       Джун покорно отдала ей сумку и несколько мгновений обречённо провожала взглядом. На душе стало гадко, Джун почувствовала себя ужасной обманщицей. Хибана сказала «с друзьями», но правда была в том, что подруга у Омори была только одна. И даже ей Джун так и не объяснила всё нормально, по-человечески. Как теперь преподнести тот факт, что через несколько минут она уедет в Токио и неизвестно когда вернётся?       — Молодец, Омори Джун. Как всегда блестяще, — пробормотала она себе под нос и наугад поплелась в столовую.       Чутьё не обмануло. Она обнаружила компанию из Касуми, Май и Момо, что вызвало внезапную тоску. Джун стояла в проёме, не решаясь подойти и хаотично гоняя в голове фразы, которыми можно было начать диалог. В итоге Мива заметила её первой. Кажется, она быстро уловила настроение Джун и, не долго думая, решила подойти сама. Омори аж выдохнула с облегчением: не придётся объяснять всё прямо перед Май и Момо.       — Джун-чан! Ты после уроков так быстро сбежала… Ты меня пугаешь сегодня.       — Если честно, — Омори опустила глаза. — Чёрт, да как… В общем, я уезжаю.       Мива непонимающе нахмурилась.       — Ты, — осторожно начала она, — имеешь в виду какую-то миссию, да?       Джун горько усмехнулась.       — В каком-то смысле можно и так сказать.       Зенин и Нишимия притихли, прислушиваясь к их диалогу. Омори стиснула зубы, схватила Миву за руку и вывела в коридор.       — Я уезжаю в токийский колледж.       — Что? Зачем?       Джун не могла подобрать правильных слов. Её накрыло осознание того, насколько быстро всё случилось. Не было времени подумать, принять и собраться с силами. Конечно, это не переезд на другой конец земли, но Омори сейчас ощущала себя не иначе, как домашнее животное, которое выставили на улицу посреди промозглой осени. Растеряно и паршиво.       — Следить за Итадори. Даже не спрашивай — понятия не имею, почему именно я, — Джун скрестила руки на груди и прислонилась спиной к стене. — И как надолго не знаю.       — Ты давно об этом знала?       Голос Касуми зазвучал тише. Джун не осмеливалась поднять на неё взгляд. Конечно, она не неделями скрывала от Мивы эту новость, но всё равно чувствовала себя донельзя виноватой. Как знать, расскажи она сразу — может, сейчас им обеим было бы легче.       — С утра. Клянусь, не дольше.       Мива молчала, и Омори не знала, что ещё добавить. В конце концов, подруга всё же нарушила тишину:       — Пообещай мне писать, ладно? И звонить.       Джун удивлённо вскинула брови.       — Ты не сердишься на меня?       — За что? — Касуми улыбнулась тепло и ободряюще. — Тебе же самой только сегодня сказали. Я, наверное, не полностью осознала пока, но… это не навсегда ведь, верно? Токио не так уж далеко. Мы можем иногда видеться по выходным, если твоя миссия затянется.       Джун не сдержалась и крепко сжала ладонь Мивы.       — Я обещаю писать тебе каждый день. Начиная с сегодняшнего.       Касуми рассмеялась. Изнутри Омори разрывало желание рассказать всё о скачках проклятой энергии и ощущениях, которые вызывал Сукуна. Мгновение она правда готова была выложить всё как на духу, однако здравый смысл победил. Джун не сомневалась в том, что Касуми сохранит тайну, но не готова была рисковать. Мало ли в какое положение она поставит её своими откровениями.       Мива смущённо потёрла щёку и спросила:       — Ты теперь, получается, будешь учиться с первокурсниками?       Об этом Омори как раз и не задумывалась.       — Хороший вопрос, — хмыкнула она, мысленно посылая директора ко всем чертям уже в десятый раз за день. Неужели ей серьёзно теперь придётся постоянно заниматься с младшими студентами? Ещё один один удар по потрёпанному самолюбию. — Будем надеяться, что я смогу вернуться хотя бы через месяц.       Касуми хотела что-то ответить, но её перебило требовательное:       — И куда это ты собралась, Омори?       — А что, Май, переживаешь, что не увидимся? — елейным голосом протянула Джун.       Момо вздохнула со смирением, Касуми — обречённо.       — Да думаю, может, тебя наконец из колледжа погнали. Или на курсы специальные сбагрить решили. Знаешь, для особо безнадёжных.       Джун качнулась, отталкиваясь от стены и подошла ближе к Май. Потянулась к её уху и шепнула:       — Позвони мне, как достаточно соскучишься. Я тебе всё расскажу.       Май дёрнула подбородком, поджав губы, и фыркнула:       — Не дождёшься.       Джун пожала плечами.       — Тогда могу сказать только до встречи, Май-ча-ан. И тебе, Нишимия-семпай. Касуми, проводишь?       — Конечно!       — Береги себя, Омори-чан, — подала голос Нишимия. Джун помахала ей рукой.       Хибана ждала у ворот колледжа.       — Задерживаешься, — холодно констатировала она и кивнула на ожидавшую в нескольких метрах служебную машину. — Садись.       — Да, секунду. — Джун повернулась к Касуми. Кохэку торопить не стала и молча направилась к машине. — Ну… пока?       — Угу, — отозвалась Мива, её губы дрогнули. — Ты же точно не будешь пропадать, да?       — Не буду, не буду. Обещаю, — Омори легко похлопала её по плечу, сдерживаясь из последних сил. — Скоро увидимся.       — Да. Увидимся.       Она села в машину и больше ни секунды не смотрела в сторону колледжа и удаляющего силуэта Касуми. До вокзала ехали молча. Джун сзади, Кохэку спереди, а на месте водителя — консультант. Всего один раз Омори «удачно» поймала взгляд сенсея в лобовом зеркале. Джун ответила на него бойко и прямо, дерзко растянула губы в ухмылке. Кохэку равнодушно отвернулась. Омори сжала рукоять ножа и закусила щёку изнутри. А может, и к лучшему перевод в Токио. Хоть удастся отдохнуть от этого удушающего безразличия.       В поезде Джун незамедлительно воспользовалась наушниками, ожидая, что Хибана и здесь не станет разговаривать с ней до конца поездки, но прогадала. Через несколько минут после того, как они тронулись, сенсей привлекла внимание Омори и сказала:       — Не стоит злиться, Джун. Ты выстраиваешь трагедию там, где её нет. Токио не на другом конце света находится.       — Знаю, сенсей. И, вообще-то, я не злилась.       Кохэку последнюю реплику никак не прокомментировала.       — Ты можешь не верить, но и директора, и учителя заботятся о благополучии студентов. В том числе твоём. Мы отвечаем за вашу безопасность, и всё же готовим к тому дню, когда отвечать за это придётся только вам самим. Вы должны научиться заботиться о себе и о тех, кто младше.       — А как насчёт Итадори?       Снова пауза. Никогда раньше Хибана-сенсей не казалась Омори такой лицемерной и бесчувственной. Каждый раз, когда Джун задавала очередной провокационный вопрос, она хотела убедиться в обратном. Увидеть живого человека. Встретить понимание. Ей до безумия хотелось доверять Хибане Кохэку, но…       — Его ситуация исключительная. Ты должна понимать: то был единственный способ уберечь человечество и самого Итадори. Ты и без того знаешь, что случилось с ним два месяца назад.       — Убийство никак не может сочетаться со словом «уберечь».       — В нашем положении нельзя риском жизнями многих против одного человека.       — Он спас колледж.       — Это сделал Годжо Сатору.       — Итадори и Тодо тоже. И без них, возможно, погибли бы студенты. В том числе я.       Джун всем существом желала поставить, наконец, Кохэку в тупик, но всё было как всегда — тщетно.       — Я не умаляю их заслуг, Джун. Как бы мальчик ни был полезен, угроза в его лице меньше не становится. Тем не менее, пока вынесено решение сохранить ему жизнь. И будем надеяться, что это не выйдет нам боком.       — В самом деле, — Джун откинулась на спинку сиденья и вновь уставилась в окно. — Будем надеяться.       Годжо Сатору и местный консультант вышли им навстречу, когда Хибана с Омори поднимались по ведущей к колледжу горной тропинке.       — А вы раньше, чем я ожидал. Удивительное стечение обстоятельств, — прокомментировал Сатору, когда они приблизились.       — Молчи лучше, — отрезала Кохэку и, прочистив горло, добавила: — Позже.       Годжо хмыкнул, не переставая улыбаться.       — Что ж, Омори Джун. Добро пожаловать в Токийский оккультный колледж. Иджичи проводит тебя до общежития.       — Ага, спасибо. — От его тона у Джун мурашки побежали по спине. — Ну… до свидания, Хибана-сенсей.       Кохэку кивнула.       — До встречи, Джун. Свяжись со мной, если возникнет необходимость.       — Да, хорошо, — отозвалась Омори и так быстро двинулась по уже знакомому маршруту, что Иджичи осталось лишь растерянно догонять её.       Когда они добрались до общежития, по пути захватив спальный комплект, Джун поблагодарила консультанта и выбрала себе комнату, в которой они оставались вместе с Мивой. С минуту Омори просто стояла посреди помещения, думая, что же ей делать дальше. Разбирать вещи не хотелось, копаться в книгах — тоже. В итоге она выбрала застелить кровать и валяться до тех, пока не накроет сон.       Джун написала Касуми о том, что добралась и устроилась. Пожелала доброй ночи. А потом открыла чат с Юсуке.       Через пару месяцев. 22:25       Глядя на последнее сообщение, она с досадой поджала губы.       — Уже несколько месяцев прошло, придурок. Ты живой хоть там?       Несмотря на то, что, как ей всегда казалось, у них с Юсуке были довольно близкие отношения, Джун боялась потревожить его лишний раз. Поэтому никогда не звонила и не писала сама. В конце концов, и все вокруг вечно повторяли, что она должна стать самостоятельнее, и вообще, Юсуке слишком занят, чтобы как-то о ней вспоминать.       Но он писал ей периодически. Спрашивал, как дела. Пользовался этими глупыми смс-сообщениями, нет бы на какой мессенджер перейти. Джун обычно отвечала довольно коротко, всё-таки куда больше она могла бы сказать ему при личной встрече. В переписке такого формата в этом не было никакого смысла. Как же она ненавидела всё это!       «Привет, Юсуке-сан, — начала набирать Омори. — Не знаю, как твои дела, но у меня отстойно. Хочется спросить, чем ты сейчас занят, но ты ведь не ответишь, да? Я теперь в Токио, кстати. Возможно, надолго. Заглядывай, если будет время». Сообщение выглядело до невозможного глупо. Джун с самого начала знала, что ничего не отправит, но оттого, что она напечатала эти слова, ей полегчало. Омори отложила телефон и откинулась на подушку. Сон пришёл быстро.       Проснулась она с предательским ощущением, что что-то было не так. Никто не разбудил её, хотя и не то чтобы кто-то должен. Она с опаской высунулась в коридор. Было тихо. Отыскала кухню, на которой тоже никого не обнаружила, и озадаченно осмотрела пустой двор за окном. Видимо, все уже были на занятиях. А куда деваться ей?.. Ни расписания, ни каких-либо инструкций она вчера не получила.       Есть не хотелось, поэтому Джун ограничилась чашкой чая, которым едва не поперхнулась, когда за её спиной раздалось бодрое:       — Омори-сан! Кое-кто тебя ждёт.       Джун прокашлялась, ошарашенно хлопая глазами.       — Годжо-сенсей… О чём вы?       — Давай-давай, собирайся, — поторопил он. — Поедем немного размяться.       — Э, ладно, — пробормотала Джун и вылила в раковину остатки чая. Ей что, предстояло нечто вроде обряда инициации?       Через несколько минут Джун вышла из общежития во все оружие. Внутри поднялось то самое ощущение, которое она теперь нигде и ни с чем бы не спутала. Щурясь от яркого утреннего солнца, она отыскала взглядом Годжо, рядом с которым её ждал…       — Омори-сан? — удивление на лице Итадори быстро сменилось непосредственной радостью. — Не думал, что мы так быстро увидимся!       — Поверь мне, Итадори-кун, — ответила ему Джун, улыбаясь и мысленно проклиная каждый палец чёртового двуликого деда, — я тоже.