Фотография

— Не думаю, что это хорошая идея, Хисока, — сказал Иллуми, размешивая сахар в крепком чёрном чае. Сидящий напротив Хисока будто бы проигнорировал слова Иллуми, продолжив что-то выделять в телефоне. Его горячий шоколад остывал на столе, пока маленькие разноцветные зефирки в нём размокали, а Хисока продолжал сидеть, сложив одну ногу на другую, и собирался выложить их с Иллуми совместную фотографию, пока в духовке готовился пирог, который они закончили собирать десять минут назад, испачкав мукой стол, пол, руки и немного друг друга. — Мои родители смогут увидеть это фото, учитывая, что до него наверняка докопается Миллуки. Если это произойдёт, тебе конец. Хисока в ответ только быстро перевёл взгляд на Иллуми, посмотрел ему в глаза, кивнул и подмигнул, улыбнувшись. — Не переживай, Иллу. К тому же я бы посмотрел, что твои родители мне сделают. — Ненормальный, — выдохнул Иллуми, закрыв глаза и сделав глоток чая, — даже ты не сможешь пойти против моих разозлившихся родителей, Хисока. — Но ты же пошёл. Иллуми вздрогнул. Он сразу вспомнил тот день, когда пришёл к родителям заявить о желании жить с возлюбленным. Тот день, когда его мать в бешенстве разбила стол, телевизор, ногой разломила кровать напополам и чуть не перевернула шкаф. От дальнейших разрушений её удержал Сильва, который пообещал Иллуми постараться поговорить с ней. Кикё уже устала терять детей, но она ни в какую не хотела признавать, что в большей степени сама виновата в этом. Сначала её любимый и обожаемый ребёнок, Киллуа сбежал из дома к своему «другу». Затем маленький Каллуто, который раньше от мамочки ни на шаг не отходил, предпочёл ей организацию преступников, Геней Рёдан. Далее Киллуа унёс из дома то отродье, которое она своим ребёнком даже не считала, но потерю возможности реализовывать свои желания так легко было неприятно. А теперь Иллуми. Её старший сын, который, казалось бы, был предан и верен своей семье до конца, захотел уйти. Уйти к своему возлюбленному, которого не должно быть в помине. Это что получается, дома останется только Миллуки? Разумеется, игнорировать изменения в Иллуми было сложно, но Кикё то ли не замечала их, то ли хотела убедить себя в этом. Он постепенно стал проявлять чуть больше эмоций, чем в него заложили родители, и зачастил иметь собственное мнение. Стало понятно, что он попал под чьё-то «дурное влияние», когда он перестал приходить домой во время, отличное от рабочего. Десятый день с того момента, как они начали встречаться. Иллуми сидел на кровати Хисоки с мокрыми завязанными в пучок волосами и читал книгу, выпрямив спину и ноги, а Хисока лежал рядом, устроившись головой у него на коленях, и мешал свою колоду карт уже минут двадцать, если не меньше. Когда мужчине это наскучило, он повернулся к возлюбленному с улыбкой, которая не предвещала ничего хорошего. — Ты боишься щекотки, Иллуми? — спросил Хисока, после чего Иллуми закрыл книгу, предварительно заложив свой палец на нужной странице, и перевёл свои большие глаза на Хисоку, который, видимо, действительно заинтересован в ответе. — Я устойчив к любым физическим взаимодействиям, щекотка в том числе. Хисока разочарованно выдохнул и цыкнул. Иллуми от этого стало неуютно и он поёжился. Он сделал что-то не так?.. — Твои родители серьёзно тренировали тебя не бояться щекотки? — Спросил он, запустив руки в свои волосы, которые не были уложены, и оттянув несколько прядей, — удивительные люди. — А ты что-то хотел? — спросил Иллуми, подумав вернуться к чтению, но Хисока вдруг схватил его за запястья, заставив выронить книгу, и перекинул одну ногу через Иллуми так, чтобы сидеть на его коленях. — Просто хотел сделать так. И Хисока, слабо улыбнувшись, стал щекотать Иллуми. Иллуми не чувствовал того, что ощущают другие люди, когда их щекочут, но вид Хисоки, который с высунутым кончиком языка и серьёзным лицом пытался сделать это, заставил его кровь вскипятиться, а сердце — забиться быстрее. — Какой же ты врун, Иллуми, — ахнул Хисока, когда перевёл взгляд на своего парня, — сказал, что не боишься, а сам улыбаешься глазами. Иллуми сразу же опомнился и вернул своё привычное выражение лица. Он сказал «мне не было щекотно», взял свою книгу обратно в руки и принялся вновь искать нужную страницу, так как книга закрылась, когда упала на кровать. Хисока только одарил его прищуренным взглядом, улыбнулся и сказал, что ушёл готовить ужин. Да уж, день признания родителям дался тяжело. После того, как Кикё схватил Сильва и сказал сыну, что всё с ней обсудит, Иллуми кивнул и собрался уйти с неприятным осадком на душе, чтобы через день вернуться и ещё раз поговорить с матерью, которая ему была дорога, но у Кикё хватило сил вырваться, чтобы замахнуться на сына с ударом и каким-то предметом в руке, который она ранее прятала под платьем. Может быть, какое-то снотворное, но зачем, если Иллуми невосприимчив к ядам? Вероятно, там было что-то посильнее, что-то, что способно стереть память, но Иллуми становилось некомфортно, когда он думал о том, что его мать, возможно, хотела лишить его воспоминаний о Хисоке и снова превратить его в исключительно марионетку, задача которой — вернуть Киллуа и Каллуто. Поэтому Иллуми рвано вздохнул и закрыл глаза, когда Хисока напомнил ему о том, что он пошёл против родителей, всё-таки сбежав. Иллуми плохой ребёнок. Хисока, разумеется, заметил состояние возлюбленного, поэтому сразу же ударил себя по лицу и протянул ему руку. — Прости. Я не это имел в виду. Иллуми кивнул, открыл глаза, принял руку Хисоки и посмотрел на него. В его взгляде читалась только искренность, поэтому Иллуми неосознанно засмотрелся слишком долго, пока Хисока не улыбнулся и не хлопнул руками прямо перед лицом Золдика. — А теперь, милый, давай лучше подметём здесь, потому что пирог уже скоро будет готов, а у нас такой беспорядок. Иллуми кивнул и поднялся со стула, чтобы взять веник, пока Хисока прополаскивал в раковине тряпку, дабы стереть ею муку со стола. — Но ты же не выложил фото, я надеюсь, да, Хисока? — Конечно… — «Конечно» что? — Конечно выложил. А когда Миллуки, листая ленту в инстаграме, наткнулся на фотографию, где его брат спит на плече у какого-то клоуна, пока тот его обнимает, то подумал: «Лишь бы мама этого не увидела, а то опять будет на мне отрываться», поэтому позаботился о том, чтобы никому из его родственников в этом доме данное фото не высветилось, а потом со спокойной душой ушёл играть в детские компьютерные игры.