Осколки падающих звезд

— Босс тебя зовёт, — в дверях небольшого кабинета просовывается голова с ярко выкрашенными в красный волосами. Юнги, сидящий за деревянным столом и работающий над новой статьей, поднимает голову, кивая. — Хорошо, спасибо, Чимин, — омега легко кивает, отталкиваясь плечом от косяка, скрывается в коридоре. Юнги оглядывает свой стол, начиная слепо рыскать в поисках флешки. Его совсем неаккуратный стол оставлял желать лучшего. Он никогда не был идеалистом в этом плане, больше ориентируясь в огромных залежах бумаги, не разложенных по алфавиту. Когда наманикюренные пальчики находят нужную флешку, Юнги хвалит сам себя, поднимаясь с места. Их редакция почти в центре Сеула имела титул лучшей редакции в прошлом году. На ежегодной премии их поздравили и вручили награду, которая до сих пор украшает главную полку наград в офисе. Юнги цепляется за неё взглядом, когда проходит мимо. Ему удостоилась честь выйти за ней, как лучшему работнику года. После того дня офис работал без выходных, им поступала огромная куча заявлений о сотрудничестве. Юнги почти не появлялся дома, иногда засыпая прямо за рабочим столом. Иногда даже его старшему брату Чонгуку приходилось насильно забирать омегу из редакции, закинув на плечо под смешки коллег. Юнги больше старается до такого не доводить. Не потому что стыдно, а потому что не хочет больше видеть эти взгляды, которыми сверлили омеги Чонгука в тот день. Да и отвлекать брата не особо хотелось, ведь Чонгук директор главной финансовой фирмы Сеула, да и без пяти минут президент Кореи. Альфа проходит предвыборную компанию, уже готовясь занять важный пост. И Юнги не сказать, что и рад этому. Это совершенно новый жизненный этап не только для Чонгука, но и для него. Вряд ли младший Чон сможет работать в редакции, ходить всего с одним Тэхеном — его личным телохранителем и быть вечно в тени. Он станет популярным не под псевдонимом редакции «Шуга», а самым настоящим братом президента Южной Кореи. Юнги мотает головой, когда останавливается перед резной дверью кабинета босса, где прямо посередине висит золотая табличка с именем «Ли Лиен». Юнги делает глубокий вздох и, крепче сжимая флешку, стучит пару раз. — Войди, — доносится из кабинета, и омега толкает дверь, заходя в просторный и светлый кабинет омеги. Лиен как и всегда выглядит идеально в белой накрахмаленной рубашке и синих зауженных брюках. На его столе никогда нет ничего лишнего, в отличие от стола Юнги. Лиен один из немногих омег, который сам добился ведущей роли в корейском просвещении, не имея за спиной поддержки богатых родителей. Юнги в какой-то степени восхищается им, старается ровняться. Только вот каких бы высот он не добивался, его все равно обвинят в нечестности. Каждая новая должность Юнги обосновывается высоким положением старшего брата. — Я принёс доделанную статью для «Vouge». Патриций задержал немного карикатурные иллюстрации, — Юнги слегка мнётся у двери, проходит к столу, кладя на неё флешку. Лиен опускает светлые глаза на предмет перед собой, слегка поднимая уголок губ. — До сдачи была ещё неделя, незачем торопиться. Забери и проверь все ещё раз, — Лиён толкает флешку к омеге, но пальцы не убирает, заставляя Юнги коснуться их своими. — Тогда зачем вы меня позвали? — не понимает Юнги, убирая флешку в карман. — Через три дня в Нью-Йорке состоится ежегодный банкет всех сливок общества. СМИ на таких грандиозных мероприятиях очень мало, но мы приглашены, как лучшая редакция. Но я не могу ехать один, мне нужен помощник, который после напишет статью об этом мероприятии и даст свою оценку. Ты же хотел туда попасть? — Лиён сцепляет руки в замок, кладя на них подбородок, и не отводит взгляд от Юнги. С каждым словом босса Юнги готов подпрыгнуть до потолка. Об поездке на этот банкет он мечтает уже три года, но каждый раз пролетает. — А как же Вивьен? Он же всегда летает с вами, — пытается не выдать свою радость Юнги, но Лиён все равно улавливает сочащуюся радость. — Он заболел. Да и пора вносить коррективы, люди любят все новое и необычное, — легко ударяет ручкой по столу Лиён, улыбаясь. — Послезавтра у нас самолёт. Проживание и переезд за счёт редакции, поэтому подчищай свои долги и езжай собирать вещи. — Спасибо, — кланяется Юнги и выходит, оставляя Лиена улыбаться куда-то себе в ладони. Омега чуть не вскрикивает, натыкаясь у двери на макушку Чимина. Тот сразу выпрямляется и делает шаг назад. Юнги спешит закрыть дверь директора, недовольно оглядывая Пака перед собой. — Слушай, Вивьен заболел не просто так, он ведь самый сильный из нас. Да и все последние его статьи как под копирку. Говорят, они с Лиеном там не банкетом занимались, — начинает причитать Чимин, когда Юнги, закатив глаза, идёт к своему кабинету. — А подслушивать по-твоему хорошее занятие? — омега кидает на друга недовольный взгляд. Чимин невинно разводит плечами, толкая дверь кабинета Юнги первым. — Я же ничего плохого для тебя не хочу. Просто предупреждаю, что о Лиене ходят не самые хорошие слухи... — Ну что ты мелишь? Я мечтал об этом слишком долго, и ты хочешь, чтобы я отказался из-за каких-то слухов в нашей редакции? Бред, — морщится Юнги, возвращаясь за свой стол. — Не пожалеешь? — смотрит на него Чимин, проглотив все своё недовольство. Юнги и правда этого хотел слишком сильно. — Пожалею ещё больше, если не поеду. — Тогда остерегайся наших сейчас, ты много кому не нравишься, — Чимин отталкивается от стола и идёт к двери. — Я не зелёная купюра, чтобы всем нравиться. Меня либо любят, либо ненавидят, — кидает ему вслед Юнги и вновь возвращается к пустому текстовому файлу. Он смотрит на него минуту, а потом достаёт телефон, открывая мессенджер с братом.

«Я лечу в Нью-Йорк на этих выходных» «Со своим боссом?» «Это по работе» «Нет» «А я и не спрашивал» «Нет»

Юнги фыркает, отталкивая телефон от себя. Он все равно улетит на встречу к мечте, но Чонгук всегда такой, если дело касается главного редакции. Больше альфа на сообщения брата не отвечает, заставляя младшего в истерике удалить нужные файлы, а потом ещё час их восстанавливать.

⭐️⭐️⭐️

Синий Макларен несётся по загруженным дорогам, лавируя между медленно тащащимися домой машинами. Лиён недовольно сигналит и трёт переносицу, когда встаёт в небольшую пробку, которую устроил какой-то старикан, не разобравшийся в двух педалях в своём Вольво. У Лиена пальцы крутит от предвкушения поездки с Юнги. Этот омега уникален в своём роде, им хочется обладать. И как бы Лиён ненавидел Чонгука, он ему завидует белой завистью, потому что у него есть возможность касаться Юнги постоянно, наслаждаться его шелковистой кожей, смотреть в его нереального цвета глаза. Лиён захлёбывается в собственных ощущениях, когда он мимо проходит. Хочется прижать его к стене, втянуть этот базилик и утонуть в нем. Юнги хочется обладать. И это захлестывающее чувство неизлечимо. Ни у Лиена, ни у Чонгука. Чонгук качественно скрывает связь с братом. Может боится, что это как-то повлияет на его президентское место, а может боится навлечь на Юнги ненавистников правления Чона. Почти никто не знает с кем спит Чон Чонгук, но Лиён каждый раз чувствует этот шлейф бергамота, табака и крепкого алкоголя, когда Юнги пропархивает мимо. Хочется себе нос выдрать с костью, лишь бы мозг не проектировал выгибающегося под братом омегу. Каждый раз, видя его, Лиён себе будто брюхо вспарывает. Он видит Юнги лишь во снах, тот блеснёт своими проколотыми сосками, по блядски высунет язык и растворится, оставляя Лиена истекать кровью. Но у него будет шанс наверстать все упущенное в Нью-Йорке. Там нет Чонгука, нет его прошибающего запаха, нет его людей и нет правил, которыми Лиён себя удерживает, чтобы не прижать блядского Юнги к стене редакции. Он будет наслаждаться этим омегой два дня и плевать на чертов банкет. Лиён сам напишет эту статью. Впереди пикап медленно трогается, а Лиён, облегченно вздохнув, собирается перестроиться на другую полосу, чтоб объехать машины спереди. Сзади слышится мощный рык явно спортивной машины, а затем появляется и сама серая Агера, чуть ли не шлифуя бок Макларена. Лиён морщится, смотря вслед пролетевшему спорткару. — Что за блядь? — Макларен, дрифтуя задними шинами, объезжает пикап и старается угнаться за уже унёсшейся Агерой. Лиён агрессивно бьет по рулю, но тут же распрямляет лицо, увидя авто на светофоре. Тот только загорелся и обещал долгие минуты до зелёного света. Макларен плавно встаёт рядом с Агерой, стёкла которой тонированные и закрытые, что мешает омеге увидеть сумасшедшего водителя, который чуть не испортил его тачку. Лиён опускает стекло и лениво машет рукой в сторону рядом стоящего спорткара. Водители на светофоре и мимо проходящие люди в шоке разевают рты, фотографируя дорогие машины. Окно рядом ползёт не сразу, но Лиён все равно не был готов увидеть по-дерзки красивого омегу. Сначала он видит лишь его профиль, светлые и смотрящие прямо глаза и идеальный нос, а потом омега медленно поворачивает голову, оглядывая Лиена совсем незаинтересованным и скучающим взглядом. — Я вас слушаю, — у Лиена аж зубы скрипнули от полной отстранённости в глазах и голосе. У омеги смоляные волосы и сбритые виски, а его чёрное кожаное пальто выдаёт его тяжёлый характер. Лиёну хватило одного взгляда на этого омегу, чтоб задержать дыхание. Из открытого окна веет лёгкий запах листьев папоротника и трюфеля. У омеги уши закладывает от этой какофонии, выбивающей из колеи. — Ты чуть не поцарапал мою тачку, — сквозь зубы хмыкает Лиён, сгребая пальцы в кулак. Злится на самого себя, потому что крышу не может снести от омеги, которого видишь впервые. — Не поцарапал же, — скользит взглядом по боку Макларена и вновь отворачивается к дороге. — Ты меня подрезал и нарушил правило, — начинает злиться Лиён. От одного вида бесстрастного лица без эмоций хотелось раскрошить его кости и прижать к свежему асфальту. — Кажется, ты не уловил мое лицо. — Обожаю людей, которые кидают понты и выставляют себя напоказ. Я с десяти лет в цирке не был, но этих клоунов вижу регулярно. Одного вижу прямо сейчас, — омега с многозначительным видом поворачивается на Лиена, вызывая у того несдержанный рык. От каждого взмаха ресниц этого мальчишки, от каждого его слова в Лиене поднималась буря, способная затопить весь мир. — У тебя слишком длинный язык. — А вы в рот ко мне не лезьте, — морщится и газует, когда на светофоре высвечивается последняя минута. — Мне все ясно, — скалится Лиён, облокачиваясь об окно, чтоб побольше втянуть дурманящий запах. — Богатенький сыночек только получил блатные права и ездил их забирать. А мозгов на тест не хватает, потому что их нет, — Лиен выпрямляется, гордо задирая голову. — С точки зрения парадоксального и астрального мышления ваша черепная коробка не соответствует восприятию какой-либо информации, так как вы уже точно все для себя решили, поэтому считаю дальнейший разговор с вами нецелесообразным, — омега нажимает кнопку на панели и стекло начинает медленно ползти вверх. — И лицо поправь, пафос потек. — Это набор слов или мне нужно задуматься? — кричит Лиён вслед уносящейся Агере. — Вот же блядь, — нервно бьет по рулю и срывается с места, когда слышит недовольные гудки сзади. — Да кем он себя возомнил? — Лиён подхватает рядом лежащий телефон, набирая номер быстрого набора, и когда гудки заканчиваются, нервно рычит в динамик. — Пробей мне один номер. — Я и так чуть не вылетел с работы, когда последний раз выполнял твою просьбу, — шепчет в динамик Сокджин. — Не просьбу, а приказ. И никто тебя не уволит, я поговорю с Намджуном. — Его ничего и никто не уговорит, — шикает Джин. — Я обладаю даром убеждения, — несдержанно рычит Лиён. — Пробей мне чертов номер. Никто, блять, не смеет бесить меня в этом городе. — Вот черт, — недовольно ноет старший, залазя в ноутбук. — Если это опять твой Юнги... Но Лиён не дослушивает, сбрасывая. Кажется, он даже забыл место, куда ехал, полностью сбиваясь с пути. Сейчас он бесцельно петляет по центру Сеула, заезжая на мост.

«Тачка оформлена на Ки Джинсу»

— Ки? — хмурится Лиён, откидывая телефон на пассажирское сидение. — Языкастый и блядский Ки Джинсу. Я не прощаю неуважение к себе, малыш. Лиён вдавливает педаль газа в пол и Макларен уносится, утробно рыча. Лиён разозлён до нервного срыва. Также Лиён восхищён. И это было впервые в жизни, когда на долгий час Лиён забыл о существовании Чон Юнги.

⭐️⭐️⭐️

Когда шофёр въезжает на территорию особняка, где будет проходить банкет, Юнги в шоке прикрывает рот. Огромная территория полностью украшена короткостриженной травой и маленькими подсвечивающимися деревцами. Там же стоят огромные шатры, где уже вовсю ходят прибывшие гости. Юнги даже цепляется за парочку знаменитостей. Внутри сердце нервно колышется, подскакивая к горлу. Только сейчас Юнги согласился, что это стоило того, что он ослушался брата. Омега почти сбежал из дома, упросив Тэхена отвезти его в аэропорт. Тот долго мялся и ругался, что Чонгук заживо его похоронит, а Юнги обязался взять гнев брата на себя. И сейчас, нервно поправляя лацканы изумрудного пиджака от брючного костюма и видя свою мечту воочию, он не жалеет. Чонгук поймёт, если ему объяснить. По крайней мере Юнги на это надеется. — Идем? — кивает ему Лиён, открывая дверь авто. Воздух в Нью-Йорке прохладный, и Юнги сильнее кутается в пиджак. — Мне нужно взять интервью у некоторых людей? — спрашивает Юнги, когда Лиен ровняется с ним. Чем ближе они подходят к навесным шатрам, тем больше Юнги ощущает светскую атмосферу и запах жаренного барбекю. Разодетые в дорогие одежды от кутюр омеги медленно расхаживают у столов, делая селфи и переговариваясь. В углу стоит выставка новейших книг, которые только поступят в продажу. — Этот банкет создан для отдыха. СМИ по минимуму и они все сделают за нас. Поэтому просто наслаждайся вечером, — облизывает его длинные обтянутые изумрудными брюками ноги Лиен. — Это же эксклюзивное издание книги Мартина Тетчер, — тычет пальцем в книгу за стеклом, быстро подходя к ней. — Говорят, у ней ограниченный тираж. — А вы мыслите в настоящем искусстве, — Юнги поворачивает корпус, когда слышит сзади английскую речь. Перед ним стоял поистине роскошный автор книги. — Он сказал... — быстро начинает Лиён, чтобы перевести на корейский хлопающему глазами Юнги. — Для меня честь познакомиться с вами, Мартин. Вы мой кумир, — подаёт ему руку Юнги, склоняя голову. Лиён так и застывает с открытым ртом. Он не знает, почему знание английского у Юнги его так удивляет. Ведь это международный язык, который обязаны знать все. Вивьен его не знал, Лиён всегда все говорил за него. В какой-то степени это отягощает Лиена, ведь Юнги может все понимать и сказать лишнее. — А мне очень приятно познакомиться с братом будущего президента Кореи, — улыбается в ответ Мартин, пожимая протянутую руку. А Юнги думает, что он теперь не будет ее мыть. — Он ещё не президент, — выплёвывает Лиён быстрее, чем успевает подумать. Две пары глаз мгновенно поворачиваются на него. — Ещё идут предвыборные компании. — Ли Лиён, рад снова тебя видеть, — мило улыбается ему Мартин, оглядывая идеально выглаженный синий костюм Лиена. — Юнги, проведай обстановку, — не сводя глаз с Мартина, кидает Лиён, и Юнги, кивнув, идёт к другому шатру. — А он красивый, — хмыкает Мартин, подхватывая с подноса официанта два бокала с шампанским. — И умный. Не то, что твой Вивьен. Подаёт один Лиену, делая глоток. Особняк рядом загорается светодиодами по времени, освещая лица гостей приглушённым светом. — Я проспорил. Не думал, что тебе хватит смелости президентского братца затащить сюда. Он знает о твои грязных мыслях? — заглядывает в глаза не смотрящего на омегу Лиена Мартин. — Нет?! — громко хмыкает, прикрывая губы ладонью. — Да ты монстр, Ли Лиён! Не думаю, что этот мальчик раздвинет перед тобой ноги, он из другого теста, чем те, которые тут были до него, — Тетчер поворачивает голову в сторону шатров, сразу ловя взглядом хрупкую фигуру беловолосого омеги, с которого Лиён так и не может отвести взгляд. Он и правда другой, Мартин не соврал. Его лицо с идеальными пропорциями, словно сахарные и уложенные волосы, лисий разрез глаз и эти изумрудные и такие необычные радужки. — И от него пахнет другим альфой. Не говори, что ты разбудил злого дракона? Мартин не успевает даже повернуться, когда Лиён хватает его за лацканы пиджака, встряхивая. — Ты слишком разговорился, Тетчер, для подстилки главы департамента, — шипит ему в лицо Лиён, а у Мартина ресницы покрываются инеем от морозного холода в голубых радужках. Только когда на омег поворачиваются гости, Лиён отпускает пиджак, брезгливо вытирая об брюки ладони. — Молчи в тряпочку и делай то, что делаешь каждый год, — кидает ему Лиен, обходя застывшего омегу. — Ты играешь с огнём. — Я лёд и огонь мне не страшен, — скалится Лиён, быстро находя взглядом разговаривающего с людьми Юнги.

⭐️⭐️⭐️

Когда люди медленно переползают в особняк, Юнги тут же идёт к открытому балкону. Звездное небо в Нью-Йорке отличалось от неба Сеула. На него хотелось смотреть, запечатлеть в своей памяти. Юнги ассоциирует себя со звёздами, которым свойственно гаснуть и мерцать, падать и жить. — Душит здешняя обстановка? — встаёт со спины Лиён, проходясь взглядом по загривку омеги, до которого захотелось мгновенно дотронуться. — Вовсе нет. Здесь совершенно иной уровень, я могу тут много чему научиться, — улыбается Юнги, внутренне напрягаясь. Он чувствует тепло чужого тела сзади, его пронизывающий взгляд и дыхание. — Где твой телефон? Я звонил тебе. — Выключил, чтобы брат не доставал, — чтобы не отследил по номеру нахождение омеги. Только вот Чонгука вряд ли остановит выключенный телефон. Лиён громко хмыкает, расставляя руки по бокам от омеги, не давая и шанса выбраться. У Юнги сердце пропускает удар. — Лиён? — Юнги медленно поворачивается в капкане рук, натыкаясь на светлую радужку в нескольких сантиметрах от его. Лиён скользит голодным взглядом по родинке на щеке, по бархатистой коже и по приоткрытым малиновым губам, останавливаясь на них. — Если ты действительно хочешь добиться чего-то через постель, стоит спать с тем, кто сделает тебя умнее, а не просто богаче, — Лиён мгновенно предотвращает попытки Юнги вырваться, сдавливая его запястья в одной руке, а второй пальцами приподнимает подбородок, заглядывая в глаза. — Тут вопрос в том, на что ты готов пойти, чтоб заслужить мое доверие. — Я хочу, чтоб ты отпустил меня. — Знай, ты получишь оргазм, который никогда не испытывал. Ни с ним, ни с кем либо, — шепчет прямо в губы, томно оттягивая нижнюю под возмущённый стон. У Лиена полностью развязаны руки: они в тысячах километрах от Сеула, от Чонгука, от правил. Юнги крепко сцепляет губы, пытаясь отвернуть голову, но его грубо хватают за волосы, запрокидывая. Лиён скользит языком по белоснежной шее, наслаждаясь таким дурманящим запахом базилика. — Ты не представляешь сколько раз я представлял твои стоны, теперь хочу послушать их наяву. Он скользит кончиками пальцев по ключицам вниз, останавливаясь на проколотых сосках, оттягивает сквозь ткань, вызывая у Юнги сдавленное шипение. — Прекрати, — вскрикивает Юнги, но его голос тонет во всеобщем галдеже и визгах.

⭐️⭐️⭐️

— Его нет, — подтверждает Хосок, открывая последнюю дверь просторной комнаты. На сидящего на краю кровати Чонгука даже взгляд переводить не хочется. Смотрит на стоящего в дверях Тэхена. — Когда он улетел? — Три часа назад, — опускает взгляд Тэхен, когда темные антрацитовые глаза начинают сверлить голову альфы. Потому что у Чонгука в зрачках оголенные провода, там смерть с косой, что сейчас и за ним стоит, свою пасть разевает. Она чувствуют приближающуюся смерть, потому что знает, что Чонгук по головам пойдёт. — И ты его отпустил, — в комнате температура резко падает, что стоящие у дверей люди Чона начинают ёжиться. — Я представлен к Юнги и по вашему указанию выполняю все его приказы. — Но ты все ещё подчиняешься мне, — ударяет по кровати кулаком Чонгук, резко подрываясь. Залазит пятерней в смоляные волосы, оттягивает, старается выровнять дыхание. Никто и никогда не узнает, что без младшего брата под боком Чонгук задыхается, себя не чувствует. Он резко останавливается, поворачиваясь к Хосоку. — Проследи по номеру, да хоть из-под земли достань, мне все равно, но, Хосок, я тебе обещаю, что если он тронет моего мальчика, я похороню сначала весь Нью-Йорк с тобой, а потом и его. А с тебя, — переводит он антрацитовый взгляд на Тэхена. — Я сдеру кожу.

⭐️⭐️⭐️

— Ты сам видишь, зачем Лиён водит туда своих помощников, — тычет на папку в руках Чонгука Хосок, стоя перед его столом в темном кабинете. Чонгук молча скользит взглядом по строчкам красной папки, а потом резко швыряет ее в панорамное окно за своей спиной. Хосок вздрагивает, инстинктивно делая шаг назад. Такой Чонгук — самое опасное, что может случиться с человечеством. От него за километр веет опасностью, желанием убивать, а смерть за его спиной усмехается, точит свои острые кости, которыми будет загребать падшие души. — Я полечу и заберу его, — тихо начинает Хосок, смотря на медленно вздымающуюся спину Чона. — Нет. Пора вспомнить былые времена, — поднимает голову альфа и прикрывает глаза. Хосок снова дергается и инстинктивно смотрит на книжный шкаф, за которым дверь в оружейную. — У тебя выборы через неделю, Чонгук. Если кто-то прознает... — Если не почувствую их страх, сдеру кожу с вас. Выбирай, — Чонгук вводит код и двери оружейной медленно расходятся, открывая вид огромного склада автоматов и чёрных костюмов. — Не дай бог правительство узнает, что их будущий президент террорист, — мотает головой Хосок. Чонгук хмыкает и подхватывает один из автоматов. Хосок следит взглядом за его спиной, остановившейся у панорамного окна, а Чонгук оглядывает светящийся снизу город. Только его мелкий братец способен вывести в Чонгуке давно спящую личность, раздробить в крошку стальное самообладание. — Бога нет, есть только я. Скоро все они будут молиться на меня, — в темной комнате раздаётся звук заряда автомата.

⭐️⭐️⭐️

Люди кричат, закрывают головы руками, прячась под столами, пока автоматная очередь делает из потолка решето. Люди Чона чёрными тенями расползаются по всему банкету, круша столы и блюда. Сегодня не прольётся кровь, но останется вечный страх. Юнги пользуется замешательством Лиена, вырываясь из хватки. Осознание происходящего накрывает его с головой только тогда, когда он видит вооруженных людей. Он стоит в дверях с автоматом в руке, из-за маски не видно его лица, но Юнги эти глаза ночью снятся. А теперь будут приходит в кошмарах. Омега вскрикивает, когда его хватают за локти, подталкивая к выходу. Язык прилип к небу, а конечности сковал страх. Этот любимый запах, в котором каждая вещь Юнги, теперь осел на слизистой носа. Чонгук с брата глаз не сводит, смотрит так, что Юнги хочется вскрыть себе горло. Под его темным взглядом у омеги кости крошатся, а кожа гнить начинает. Его выталкивают на улицу, тут же сажая в один из чёрных джипов. Когда машина трогается, Юнги замечает вышедшего Чонгука, а за ним и двух других альф. Эта картина трехголового цербера будет в кошмарах к Юнги теперь приходить, уничтожать. Юнги даже спросить боится, куда его везут, но картеж чёрных авто останавливается прямо на взлетной полосе в аэропорту. Его вновь выталкивают наружу, грубо пихая к частному самолету. — Я и сам могу идти! — кричит Юнги на альфу, сверкая злыми глазами. Тот лишь хмыкает, заталкивая омегу в самолёт. Бортпроводник мило улыбается, предлагая омеге сесть. Он спрашивает что-то о еде, а может ещё о чём-то, но Юнги не слушает, прилипая к окну иллюминатора. Чонгук идёт твёрдой походкой к самолету, и только по его шагу Юнги понимает, что он очень зол. Хочется выбить твёрдое стекло и выпрыгнуть, разбиться и умереть, потому что с приближением Чонгука приближается и смерть Юнги. — Вам лучше уйти, — смотрит он на бортпроводника, падая на сидение. Бета кивает, тут же скрываясь в кабинке пилота. Юнги слышит каждый его шаг, все больше вжимаясь в сидение. Чонгук останавливается в начале самолета, тут же снимая чёрную маску. Сердце Юнги пропускает удар, когда люк самолета захлопывается. — Что ты устроил? — сглатывает Юнги, смотря на медленно приближающегося Чонгука. — Этот вопрос я должен задавать, сахарок. Кто разрешил тебе лететь сюда? Кто разрешил ослушаться? — Юнги сильнее вжимает голову в мягкое сидение, когда Чонгук коленками в военных брюках упирается в дрожащие коленки Юнги. — Это была моя мечта, — твёрдо задирает подбородок Юнги, но тут же сжимается, когда Чонгук резко наклоняется к брату. — Мечта, чтоб тебя прилюдно трахнул омега? Это твоя мечта, сахарок? — Юнги смотрит в глаза брата, но не видит ничего человечного в них. На дне зрачков Чонгука Мариинская впадина, куда Юнги ныряет с головой. — Ты знал, что я туда хотел попасть, чтоб обо мне знали не только как о брате президента. Я хочу иметь своё имя, — пилот объявляет о начале полёта, а Юнги опускает глаза. Чонгук тяжело выдыхает, дотрагиваясь пальцами до шелковистых волос брата. — С моим положением ты можешь стать кем угодно, но ты как всегда выбираешь путь, в котором нет моего участия. И не говори, что не хочешь отвлекать. — Не хочу, — шепчет, проскальзывая рукой по шее альфы. — Не представляешь как сильно мне хочется скинуть тебя с этого самолета, — Юнги взвизгивает, когда Чонгук грубо подхватывает брата, прислоняя спиной к двери люка. Омега инстинктивно цепляется за плечи альфы, словно тонущий котёнок. Чонгук смотрит внимательно, впитывает каждую его эмоцию, читает страх в изумрудных глазах. — Боишься. — Боюсь, потому что знаю, что ты в силе открыть этот люк, — Юнги, кажется, начинает задыхаться от переизбытка эмоций. Где-то в самолёте что-то трескает, а Юнги мерещится открывающийся люк. — Прости, прости! Я больше не буду ничего делать без твоего ведома, — омега сильнее хватается за альфу, обивая его торс ногами. — Обещаешь? — Чонгук сильнее вдавливает тело омеги в люк. — Обещаю! Юнги открывает глаза только тогда, когда его сажают на колени, прижимая ближе. Сколько бы уроков по самоконтролю Юнги не проходил, его трясёт страшной рябью, заставляя плыть в глазах. — Чтобы ты не натворил, я бы никогда не открыл этот люк, — шепчет ему в ушную раковину Чонгук, целуя. Юнги размыкает малиновые губы, пропуская язык брата, который проходится по верхней челюсти омеги. Юнги сам дергает с себя пиджак, отбрасывая его к другим сидениям. Чонгук ведёт носом по ключицам, слегка прикусывает, лижет чёрную орхидею, овивающую надпись на них. «У настоящих историй любви финалов нет». Альфа одним движением дерёт рубашку, что пуговицы разлетаются по всему салону самолета. Юнги выгибается в спине, подставляя под язык брата проколотые соски. Ещё одна вещь, сделанная Юнги без разрешения брата. Внутри от переполняющих чувств органы скручиваются в тугой узел, не давая продохнуть. Кожа Юнги тлеет везде, где ее касается Чонгук. Он словно горящая и умирающая с каждой секундой свеча, жизнь которой так коротка. Когда Юнги в руках Чонгука — он живет, но стоит отпустить... Придёт неимоверная кончина. Юнги впивается ногтями в плечи брата, когда Чонгук проталкивает две фаланги в истекающую смазкой дырочку. Запахом базилика наполнился весь салон. Чонгук убьёт каждого в этом самолёте, потому что его мальчик и его запах могут принадлежать только Чонгуку. Тянет, издевается над хнычущим Юнги, извивающимся в своей агонии. — Я никогда ничего тебе не сделаю, — подносит влажный палец к губам Юнги, который тот тут же обхватывает. — Но если ты ещё раз встретишься с тем омегой, я тебя в особняке закрою. Больше не выйдешь. Не даёт брату возмутиться, полностью его заполняя. Юнги не сдерживается, громко стонет, что окна иллюминаторов начинают дрожать. — На моих часах все время был включён диктофон, — задирает голову Юнги, тяжело сглатывая, сам насаживается на член брата. А Чонгука кроет от растрепанного вида его мальчика. Альфа хмыкает, кидая взгляд на часы омеги. Сильнее толкается и изливается прямо в брата. Пока Юнги, тяжело дыша на его плече и восстанавливая дыхание, Чонгук непрерывно смотрит на часы, хмыкая. Пора заканчивать Ли Лиену жить.

⭐️⭐️⭐️

Как бы Лиён не сопротивлялся, но его бьют чем то тяжелим по голове, заталкивая в чёрный джип. Приходит он себя уже в Сеуле, оглядывая темную местность. Он висел вниз головой над бескрайним и бурлящим морем. То словно ждало омегу, собираясь раскрыть объятия для него. Лиён не сразу ловит чёрную фигуру Чонгука на берегу. Противно хмыкает, закатывая глаза. — Не страшно? — оглядывает омегу Чонгук, кивая подошедшему Хосоку. — Тебя мне что ли бояться, террорист хренов? —скалится омега и дергает руками ещё раз, но безрезультатно. — Не пытайся, привязывал Хосок, — кивает он на альфу, а Чон делает глубокий поклон. — Еще давно мы поставили друг другу рамки, ты за эти рамки вылез давно. Ты посмел покуситься на то, что принадлежит мне. А Юнги мой до последней капли. — Ты не сможешь вечно его держать. Птенчик скоро расправит крылышки и упорхнёт. — Значит я ему их пообломаю, — смотрит на него Чонгук. — Ну и монстр, — хохочет Лиен, мотая головой. — Отпусти меня и давай начнём настоящую войну, а не эти игры. Юнги поставим на кон. — Начнём, только когда ты вернёшься из тюрьмы, Ли Лиён, — альфа достаёт часы, демонстрируя их омеге. — Мой мальчик записал все. Тебя с этим на года три загребут, ну а я сделаю все, чтобы ты не вышел оттуда. Чонгук машет рукой, приказывая своим людям, держащим веревку, отпустить. — Ты так просто от меня не избавишься, Чонгук. Может дело уже не в Юнги, а в том, чтобы перегрызть тебе глотку. Я тебя уничтожу, обещаю. Я тебе сердце выжгу. — Из проверенных источников известно, что у меня его нет, — хмыкает Чонгук, когда веревка скользит вниз с омегой, а море принимает его в свои объятия. Чонгук ещё пару секунд смотрит на пузыри, разворачиваясь. — Не дай ему утонуть, так просто ему не уйти, — кидает он Хосоку, скрываясь за одним из кортежа чёрных авто.

У настоящих историй любви финалов нет