Altera natura

      Негромкие разговоры стали первыми сигналами внешнего мира, что достучались до сознания Алека. И шорохи на краю кровати, потому что покрывало прогнулось под весом кого-то. Пальцы дрогнули и скромными рефлекторными движениями ощутили чуть грубоватый, потертый пододеяльник. Знакомая комната десятилетиями оберегала запахи трав, настоек, замудренных смесей, которые могли принести глубокое умиротворение страдающему. Алек догадался, где он. Лазарет Института. Здесь он был не раз, и навряд ли этот визит станет последним.       Алек открыл глаза со вздохом, приводящим в работу легкие. Во весь обзор уместились сразу три фигуры: Иззи, сидящая справа на краю кровати, Джейс, стоящий слева совсем рядом… и Магнус Бейн, что прислонился поясницей к подоконнику со сложенными в защитном жесте руками.       Иззи первая заметила «признаки жизни» и замерла, как олень при свете фар в ночи, в ожидании каких-то слов от Лайтвуда. Заметил Джейс и затем Магнус, только увидев изменившееся поведение нефилимов. Его поза будто скинула оковы напряжения, но в следующий миг застыла, не позволяя сдвинуться даже на сантиметр ближе по направлению к охотнику.       Алек подтянулся вверх, принимая сидячее положение. Многозначительно и несмело прохрипел:       — Э-эм…       И этого с излишком хватило для обрушившейся на него реакции. Иззи, будто по сигналу, кинулась обнимать брата. Джейс на это широко улыбнулся той своей искренней улыбкой, которая была припасена всегда для самых близких.       — Не представляешь, как мы за тебя переживали все, когда ты был без сознания! — пробормотала сестра.       Алек вдохнул знакомый аромат шампуня, которым пользуется Из, и знакомые ощущения того, как она обнимает после серьезных инцидентов. Девушка отстранилась, выпуская того из крепких объятий. Радость от возвращения старшего брата стекла, как волна, лизнувшая песчаный берег, и уступила место вине. Джейс, разделяя чувства Изабель, сел на левый край кровати и заглянул в глаза родственной души, которой ему не хватало все это время.       — Алек, нам так жаль…- произнес он.       Лайтвуд дернул подбородок чуть в сторону в непонимании, все же немного медленнее, чем обычно, реагируя на происходящее.       — За что… — Алек прикоснулся к своему горлу. Голос охрипший, из-за «не-его» крика, — За что жаль? — выдал все-таки он вопрос увереннее.       — Мы не догадались раньше, что в тебе сидит демон, — с некоторой суровостью коря самого себя, ответил Джейс. — Я ведь чувствовал, что-то не так…       — И я не лучше, — нерадостно дополнила картину Иззи. — Думала, что, наоборот, все у тебя налаживается. Тебе нужна была наша помощь… Мы не были рядом, когда ты в нас нуждался.       — Прости…- подхватил слова Вейланд. На его лице редко можно было увидеть такое выражение сожаления.       Алек молча, по очереди смотрел на них двоих, и сердце его словно сконфузилось, не хотело видеть их такими. Хотело, чтобы они не чувствовали себя плохо из-за него, какими бы ни были причины. Старший Лайтвуд, все так же без слов, потянул их к себе в надежные объятия. Те не стали сопротивляться и втроем создали кокон тепла и поддержки. Одну щеку гладили шелковые черные локоны, другую — золотые вместе со щекочущей щетиной подстриженных по бокам волос. Алек вновь почувствовал себя дома.       — Я не виню вас, — с неким неразгаданным чувством усталости прошептал от чистого сердца нефилим в макушку парабатая и сестры, согревая легким дыханием. — Я не хочу ни в чем вас винить.       При виде этой картины грусть окрасила улыбку Магнуса, словно прохладными оттенками с палитры акварели. И художником был Александр.       Невольно поймав момент, Лайтвуд почувствовал во рту определенно привкус мяты, каких-то трав, придающих кислинку…и еще оставшуюся солоноватость и терпкость на языке. Голубые глаза искоса, с осторожной оценкой, глянули на мага, что стоял в отдалении, не вмешиваясь ни словом, ни делом в семейный миг откровений. Эта долгая секунда уделенного внимания перекрыла колдуну кислород. Он слишком давно не чувствовал себя так некстати. Таким лишним.       Алек ослабил свои тиски и обратился к брату и сестре немного отстраненно, словно мысли уносили его тихой рекой куда-то помимо воли:       — Мне нужно побыть одному.       Джейс с Изабель переглянулись, словно решая, стоит ли им уходить, и согласно встали с кровати.       — Мы введем тебя в курс дела… Когда будешь готов вернуться в строй, — понимающе сказал Джейс напоследок, а Иззи украдкой глянула на чародея.       Двое охотников вышли из комнаты лазарета, оставив мага и нефилима наедине.       Магнус действительно не знал, что сказать или сделать, а он в такие ситуации попадает весьма нечасто. Алек не помогал, тоже молчал, придавливая своей тишиной, сотканной из сомнений и страхов плотной паутиной.       Бейн сглотнул и, не найдя других вариантов, спросил очевидное:       — Ты хочешь, чтобы я ушел?       Алек, намерено или же нет, выдержал мучительную паузу и произнес пустым голосом:       — Да.       Ответ был ожидаем, но вопреки этому уколол в ранее неизвестную, уязвимую точку души.       — Я просто не хочу тебя видеть, — безэмоционально дополнил он, не смотря в карие глаза. И повторял: — Потому что не знаю, что о тебе думать. Не знаю, как к тебе относиться… Потому что не знаю, что является правдой, а что — ложью.       Магнус опустил взгляд, а под его весом опустилась и голова. Потом поднялась. Послышалось краткое и отдаленно питающее надежды:       — Как пожелаешь.       Бейн подошел к приоткрытой двери, потянул на себя. Задержал на ней руку. Мягко произнес из-за плеча аккуратную фразу:       — Отдыхай, Александр…       Дверь неслышно прикрылась, скрывая нефилима от мира. Алек безучастно смотрел на одиноко упавшую каплю слезы, что впитывалась в пододеяльник цвета топленого молока.              ***              Когда демона Анаксагора только изгнали в Эдом, Алек не стал сразу же освободившись вести себя, как ни в чем не бывало. Причина довольно проста и не менее печальна — нефилиму нужно было объединить свой разум и тело вновь, на что потребовалось не так много времени, как предполагали Безмолвные Братья. Но после этой первой встречи с момента возвращения Алек был немногословен. Не делился своими переживаниями ни с Джейсом, ни с Изабель. Закрылся. Однако возвращал себе прежнюю деловую хватку, когда дела не требовали отлагательств. Чего накопилось с лихвой… Основная часть всех проблем собиралась обрушиться на голову нефилима в один день.       Закрытое заседание Инклава.       Перед Лайтвудом на возвышении сидел Виктор Элдертри — один из членов Конклава, назначенный на это дело — в соответствующей для заседаний мантии, на которой пестрились руны, символизирующие правосудие. По правую от него руку на длинных скамьях из темного дерева сидели главы трех Институтов, с которыми демон успел необоснованно повздорить, о чем Алек узнал накануне. Все они физически не находились на заседании. Их присутствие вполне заменяла проецирующая магия из Конклава, где, собственно, все выше обозначенные охотники и находились в данный момент. Реально присутствующими были нефилим по левую руку от Элдертри, который записывал сказанное; Тереза Грей, как представитель магов Спирального Лабиринта; Магнус Бейн в роли непосредственного свидетеля, очень убедительно настоявшего на своем присутствии вопреки изначальным планам власть имущих. Вполне вероятно, только ради того, чтобы иметь повод выловить Алека. Тем более, если понадобиться помощь с показаниями, маг непременно поможет. Джейс Вейланд и Изабель Лайтвуд предварительно дали сведения об увиденном, при этом их не пустили на заседание, как и Маризу с Робертом. С этим делом хотели разобраться локально, с минимальным количеством задействованных лиц, даже если и родственных. Они так или иначе узнают об итогах собрания. Меньше гласность, меньше проблем, хотя не всегда это правило рабочее.       Алек стоял за стойкой-трибуной, на расстоянии двух-трех метров окруженный дугами длинных лавочек. Под прицелом реальных и проецированных взглядов. Такая постановка зала была выполнена с целью заставить провинившегося ощутить себя в центре своеобразной мишени правосудия. Не хватает только одинокого луча света, падающего только на Алека, чтобы стало еще драматичнее и напряженнее.       — Мистер Лайтвуд.       Алек поднял голову на представителя власти Конклава. Сложил руки за спиной, стоял ровно. Чувствовал себя статуей и очень хотел в нее превратиться.       — Начнем с дежурного вопроса, — произнес с долей скепсиса Элдертри, — Правдив ли тот факт, что вы находились под контролем демона?       — Да, — четко ответил нефилим.       — Вы отдаете себе отчет в том, что бестелесных демонов не существует?       — Пока я не управлял собой, это утверждение было не актуально, — пожал парень слегка плечами.       В тишине зала послышались перестукивания пальцев по поверхности подлокотника.       — Демон какого вида вас контролировал? — выдал следующий вопрос Виктор. Всю эту информацию Элдертри уже знал. Собрался поймать на лжи, которой не было?       — Инкуб.       — Невозможно, — уверенно выдал Виктор. — Это даже не входит в их, так скажем, специализацию.       — У данного демона появились новые способности после лишения в Эдоме собственной физической оболочки, с которой он был создан, — ответил Алек. — При этом вековая природа и повадки остались прежними.       — Каким образом он пробрался сюда?       — Недалеко от Института была брешь между измерениями. По размеру она не может пропустить любого из известных нам демонов, но инкубу этого разлома хватило, чтобы попасть на землю. Сейчас бреши нет, проблема устранена. Отчет по этому вопросу был отправлен в Конклав.       Алек слеплял слова в предложения механически, безэмоционально. В стерильной речи не за что было зацепиться и подвергнуть сомнению.       — Откуда вам известно про брешь?       — Мне были доступны воспоминания демона, — ответил Алек.       Виктор даже выпрямился на своем «троне».       — Полагаю, ему были доступны и ваши воспоминания? — прищурился Элдертри.       — Да, — нехотя произнес Алек. — Благодаря им демон и претворялся мной.       — Вы представляете, какую удачную возможность ему предоставили? — Элдертри наклонился чуть вперед. — По вашим словам выходит так, что он распоряжался и секретной информацией сумеречных охотников, которая находилась в вашей голове.       Желваки выделились на скулах Лайтвуда.       — Не распоряжался, — отчеканил он. — Он не интересовался конфиденциальной информацией, это не являлось его первичной или же вторичной целью. Демон пользовался только тем, что помогало изображать меня как можно убедительнее.       — Тогда что являлось его целью?       — Спросите себя, чем занимались инкубы, и вы сами найдете ответ на свой вопрос, — парировал нефилим.       «Или кем занимался один из них…» — виновато подумал Магнус.       Виктор раздраженно втянул воздух и откинулся на спинку сидения.       — Как долго вами управляли?       — Месяц.       — Ваш разум настолько слаб, что вы не были способны одержать верх над демоном в своей же голове целый месяц? — выкинул шпильку Виктор, отчего Алек сжал челюсть. — А преподносите себя как респектабельный охотник и глава Института Нью-Йорка…       — Этот вопрос уже выходит за пределы вашей компетенции, уважаемый мистер Элдертри.       Неожиданно послышалась бархатно учтивая ремарка ни от кого иного, как от Магнуса Бейна. Все повернули головы в его сторону. Кроме Алека. Казалось, он вклинил свою голову в шею еще крепче, чем при напряженном допросе.       — Если только вы не переквалифицировались в эксперты магии, чтобы с уверенностью судить, какое влияние было оказано демоном на сознание мистера Лайтвуда и возможно ли было сопротивляться этому воздействию.       — Вашего мнения никто не спрашивал, мистер Бейн, — съязвил Виктор.       — А жаль, очень верное мнение, я считаю, — не растерявшись ответил маг благодушно, с некой непробиваемостью.       Лайтвуд не позволил себе обернуться к Магнусу. Так и стоял со сцепленными за спиной руками, костяшки на которых побелели.       Элдертри сжал губы в напряженную линию.       — Каким образом инкуб проник в Институт? — задал резонный вопрос он. — Строительный материал смешан с кровью нефилимов. Такую защиту не способен преодолеть ни один из демонов.       — В одной из башен была трещина. Ее уже закрыли по моему распоряжению, — ответил допрашиваемый.       — Как у вас все своевременно, — произнес с неприязнью член Конклава. — Однако осталась еще пара деталей.       Голограмма Элдертри по очереди обвела раскрытой ладонью живые проекции Кьяры Малатесты, главы Института Рима, Элоди Верлак из Института Парижа и Оскара Линкуиста из Института Стокгольма.       — Вам есть, что им сказать?       Алек кинул на Виктора тяжелый взгляд и повернулся к трем нефилимам. Такие вопросы можно решить и без лишних представлений, однако решили, что будет лучше ткнуть носом в неудачи. Возможно, это показалось им важнее, чем хотя бы пустить на заседание членов семьи.       Зная, что они прекрасно понимают язык, Алек честно ответил:       — Как вы могли понять по всему сказанному здесь, последний месяц я не управлял собой. Я бы не отказался принять в нашем Институте сумеречных охотников из Рима, Парижа и Стокгольма, так же, как и отправить наших — к вам. Обмен опытом — это отличная возможность поддерживать сообщение между нашими Институтами и делиться друг с другом культурой и знаниями, необходимыми в нашем деле. По окончанию заседания я обязательно исправлю ситуацию, и прошу извинить, что получилось данное недоразумение.       Малатеста, Верлак и Линкуист кивнули в знак согласия и принятия извинений. Все они понимали, в чем истинная суть дела, что в некоторой степени успокоило Лайтвуда.       — Итак, — стал подводить итог Элдертри, — Для подтверждения вашей пригодности на посту главы Института Нью-Йорка, следует пройти обследование, которым займется маг Спирального Лабиринта.       Тесса поднялась со своего места, что находилось рядом с Бейном.       — Вам ясна задача?       — Конечно, — просто ответила женщина.       — Хорошо, жду вашего вердикта. Заседание окончено.       И с этими словами проекции погасли, оставляя в зале лишь двух магов, Лайтвуда и нефилима, который уже убрал письменные принадлежности и быстро нырнул на выход.       Магнус посмотрел ищущим взглядом на Алека и уже сделал осторожный шаг к нему… А тот — шаг назад. Они стояли друг перед другом, молчали и думали, почему не могли пойти навстречу один к другому. Магнус смиренно поджал губы и, так ничего и не сказав, сначала на прощание кивнул Терезе, потом навел портал к себе в лофт и шагнул в него. На пол упали несколько быстро погасших искорок от портала, поглотившего мага.       Тесса, отметив для себя эту сцену «молчанки», подошла к Алеку.       — Познакомились бы мы при других обстоятельствах, конечно…- с долей мечтательности начала дружелюбно Тесс, — Думаю, будет лучше, если мы сейчас разберемся с моим поручением Элдертри? Будет удобно?       Алек был все же наслышан про Тессу и имел лишь положительные суждения о ней как о достойном маге и не менее достойном сумеречном охотнике своего времени. Она словно воплощала благодушную, располагающую к себе простоту, но нефилим понимал, что навряд ли жизнь ее была столь же проста.       Лайтвуд кивнул, скупясь на эмоции любого рода.       — Удобно. Что тебе понадобится?       — О, ничего. Лишь уединенное место, — ответила Тесса.       — Мой кабинет подойдет? — уточнил нефилим.       — Вполне, — кивнула маг.       Лайтвуд не горел желанием соблюдать «официоз», поэтому перешел сразу на «ты», что порадовало женщину. Они через минуту зашли в просторный кабинет, предварительно закрытый нефилимом.       — Ты знаешь, как работают мои силы? — задала наводящий вопрос Тесса.       Алек мотнул головой.       — Можно сказать, что нет.       — Тогда тебе лучше увидеть все в действии, — хмыкнула женщина. — Только не пугайся. Мне нужно взять тебя за руку, — обозначила она.       Алек помедлил и протянул ей ладонь, а после почувствовал ее теплые сухие пальцы на своем запястье. Тесса закрыла глаза, пока нефилим наблюдал за происходящим.       Во тьме она привычно приближалась к огоньку света где-то вдалеке. Медленно, вязко, а потом стремительно, и свет поглотил ее. Она нырнула в воспоминания от лица Алека за последний месяц. Нашла тот злополучный день в кабинете и потянула как за ниточку цепь событий. Наблюдала, как чувствовал себя Алек, в каком состоянии находился… Каким воспоминанием его мучили, чтобы прекратил свои попытки перехватить контроль над собственной жизнью и телом. Как безрезультатно бился наружу. И однажды, у него получилось, но лишь на короткое мгновение. И каждый день — всепоглощающая, беспросветная, чуждая воля. Противоборство было сложно описать. Казалось, достаточно правильных слов и вовсе не подобрать. Помимо прочих лиц, Тесса видела и Магнуса. Их время вместе и радость, разделенную с горестью. Она видела, как после возвращения Алек без необходимости не выходил из своего кабинета или же комнаты. Как он молчанием запирал в себе пережитое, прокручивая в голове снова и снова, бесполезно принося себе страдания.       Тесса открыла глаза, глубоко вдохнув и отпустив запястье нефилима, который смотрел с крайним удивлением…на самого себя.       Сила работала так, что женщина трансформировала свое тело, становясь внешне тем, чьи воспоминания исследует. Забиралась под шкуру, фигурально.       Алек когда-то слышал, что иногда нас отталкивают те люди, которые имеют те же недостатки. Теперь парень понял — это правда. Без отражения в зеркале как посредника Алек почувствовал неприязнь к себе вновь. Он видел свои слабости в идентичных голубых глазах напротив.       — Так, ты в порядке? — услышал Алек собственный голос от колдуньи.       — Ты должна понимать, что нет, — вырвалась хриплая честность из горла охотника.       — Ох, Алек…       Тесса вернула свою внешность немного поморщившись. Она подошла ближе и приобняла Алека с искренней добротой и сочувствием, что ласково охватывали душу. Глава Института, уважаемый сумеречный охотник, бравый лидер… опустил голову, не имея никаких сил сопротивляться поддержке. Колдунья неведомо располагала к себе, отчего Алек, благодаря своему мигу слабости, гораздо проще и легче пошел на контакт с той, с которой знаком примерно час. Кабинет быстро впитал комфортную тишину. И послышалось негромкое:       — Ты зря боишься, Алек, — произнесла Тесса голосом, за который могли полюбить лишь хорошие люди, — С ним можно поделиться своими сомнениями и своей печалью. Он поймет тебя. А если вдруг нет, то будет иметь дело со мной, — прозвучала мягкая угроза.       Алек грустно хмыкнул, чувствуя все-таки облегчение от необходимого присутствия этой колдуньи в своей жизни.       — Ты близко его знаешь?       — Два века как, — улыбнулась женщина. — Сам понимаешь, что вам нужно поговорить обо всем. Поодиночке не разобраться, правда или ложь цвела между вами двумя.       — Поэтично, — улыбнулся Алек.       — Как умею, — хмыкнув, пожала плечом Тесса и отступила немного.       Алек запустил пятерню себе в волосы, выдохнул.       — Каков твой вердикт?       — Нужно будет зафиксировать этот случай появления инкуба, а так… Должность от тебя никуда не уйдет, было бы весьма несправедливо, — ответила женщина. — Тебе лишь нужно время и разговор по душам.       — Спасибо, — искренне поблагодарил Алек шепотом.       — Совершенно не за что, — ответила Тесса, вздохнула и неохотно сказала: — Мне пора.       — Да, хорошо, — кивнул нефилим, становясь наконец-то собой.       Тесса навела портал и напоследок подбадривающе произнесла:       — Еще увидимся.       Шаг, и она исчезла в глубине захлопнувшейся воронки.       Алек несколько минут смотрел на место, где телепортировалась волшебница. Подумал он о том, что, наверно, впервые проявил малодушие. Не встречался с важными проблемами в личной жизни лицом к лицу. Зарылся в управленческие дела, как страус в песок. Так проще — уйти в работу и более ничего не замечать. Пришло время это исправить, и Алек знал, с чего начать. А точнее — с кого.              ***              — КТО СМЕЕТ БЕСПОКОИТЬ ВЕРХОВНОГО МАГА БРУКЛИНА? — громко послышалось из домофона. Нефилим даже немного отшатнулся от неожиданности.       Да, он мог зайти в здание сразу и просто заявиться на порог, но сейчас не был способен пересилить желание «начать издалека». Не было до конца ясно, кто они друг другу.       — Алек Лайтвуд? — произнес парень в динамик и мысленно одернул себя: «Почему я спросил это?».       Пару секунд стояла тишина, которая заставила задаться вопросом: «А вдруг он меня не пустит?», но сомнения испугались ответа, искаженного динамиком домофона:       — Проходи.       Дверь теперь была открыта. Оттенки заката сползли с нефилима, как только он шагнул внутрь здания.       Каждый шаг до заветной двери лофта щелкал в голове секундами часов.       Пять. Шаг на последнюю ступень лестничного пролета.       Четыре.       Три.       Два.       Один.       Холодное затишье.       Алек остановился напротив двери, которая прятала за собой колдуна и предвещала нелегкий разговор, полный неопределенностей и желаемой эмпатии.       Вздох, покалеченный сердцебиением. Стук костяшек по поверхности преграды. Безмолвие.       Ручка двери услужливо склонилась. Обратный отсчет времени отбил победный миг, ознаменовав начало витиеватого пути.       Магнус и Алек смотрели друг на друга взглядом, который пытался обхватить все, что было возможно. Оба ощутили прилив дежавю встречи перед свиданием. Только на этот раз они оценивали не оригинальность внешнего вида, а действительность.       Магнус открыл дверь шире и раскрытой ладонью указал вглубь лофта.       — Прошу.       Алек осторожно зашел, послышался звук закрывшейся двери. Теперь это взаправду. Никаких полутонов, никаких посредников.       — Не хочешь чего-нибудь выпить? — учтиво предложил маг, пытаясь прощупать рыхлую почву.       — Нет, спасибо, — уклонился нефилим.       — Можешь присесть, не стесняйся, — произнес Бейн, кивнув на диван и рядом стоящие кресла.       — Тогда ты — тоже, — произнес Алек, направляясь нетвердой поступью к дивану.       Магнус посмотрел на отдаляющуюся спину, на затылок и задумчивый профиль. Через несколько секунд присел рядом почти на расстоянии вытянутой руки.       Алек с некоторой опаской поднял голубые глаза на мага. И решился.       — Я не знаю с чего даже начать, — нервно хмыкнул нефилим. — Наверно, скажу, как в голову приходит…       Магнус молча впитывал происходящее, не перебивая и давая возможность выговориться. Вопросы для уточнения возникнут и после.       — Я не знал, как к тебе относиться после возвращения. Очень многое было неоднозначным, потому что… Потому что я часто осознавал, что происходит.       Чем ближе к сути плелась нить откровения, тем реже дышал Магнус, словно из-за хотя бы одного вздоха все могло разрушиться.       — Я помню наше время вместе. Как ты приучал меня к разным коктейлям, как мы смотрели глупые фильмы примитивных и «Адскую кухню», обсуждали происходящее на экране. Как мы посетили Японию… Как он пришел к тебе в день разоблачения и что было после.       Алек все же нервно закусил губу, но неотступно продолжил.       — Когда ему нужно было как можно убедительнее притворяться, демон ослаблял контроль и управлял мной как безвольной марионеткой. Я не мог хоть как-то сказать, предупредить, намекнуть, что…что я не тот, кем кажусь, но в те многочисленные моменты я все осознавал и видел… Помню твое отношение ко мне. Не знал только, верить ли этому. Может быть, тебе нравился демон, а не я, — Алек сглотнул и немного опустил голову. — Я должен сказать еще, что…тогда все случилось, потому что я… — начал выдавливать из себя нефилим.       — Ты можешь не продолжать, если тебе не комфортно, — прервал его напоминанием Магнус.       На это Алек после паузы раздумий мотнул головой, давая понять, что намерен высказать все. Последовал вздох и продолжение:       — Тогда я тоже хотел тебя. Этого демон не мог заставить меня сделать. Я имею ввиду…       Алек в поисках подходящей формулировки, кроме очевидного понятия «эрекция», начал неразборчиво перебирать пальцами, выдавая серьезный мыслительный процесс. Но потом прекратил попытки. Магнусу, вопреки ситуации и тону разговора, такой момент показался умиляющим.       — Но после первого раза, я ничего не помню, — продолжил нефилим. — Демон убрал меня подальше и проявил уже себя. Это последнее, что я видел перед возвращением.       Алек не был в силах встретиться взглядом с Магнусом. Обычно он избегал щепетильных тем бесед, но на этот раз понимал, что правильно сделать наоборот. Старался выложить остальное.       — Помимо прочего, думал, можно ли считать произошедшее изнасилованием, — нефилим потер брови ребром ладони, но быстро убрал руку от лица. Магнус чуть не поперхнулся воздухом. Алек же спохватившись продолжил: — В общем, не пришел я к конкретному выводу, была ли между нами правда или ложь, или и то, и другое, потому так сложно сказать…       Алек поднял глаза с пола и уязвимо произнес:       — Как бы там ни было, думаю, есть один способ проверить. Я…я был бы не против узнать друг друга. По-настоящему, и никак иначе. А если ничего не выйдет…       Лайтвуд замолчал, так и не закончив предложение. Магнус протяжно выдохнул носом, придвинулся чуть ближе. Аккуратно и мягко накрыл ладонь нефилима своей. Тот никак не оттолкнул и с опасливым ожиданием посмотрел на колдуна.       — Я был бы рад познакомиться с тобой снова, Александр Лайтвуд, — ответил маг, вызвав хрупкую улыбку Алека.       Нефилим посмотрел на теплую смуглую ладонь, контрастирующую с холодной бледной кожей. Как-то задумчиво погладил большим пальцем. И порывисто убрал свою ладонь, потерев руки о поверхность джинс, как бы пытаясь вернуть себе самообладание.       Магнус цепким взором отметил момент. А потом спросил:       — Каким образом демон подавлял тебя?       Алек замер и смотрел невидящим взором перед собой, прикусил щеку с внутренней стороны, однако ответил притихнув:       — Его влияние ощущалось так, будто находишься под тоннами воды. Когда я плыл ближе к поверхности, он показывал мне свое любимое воспоминание. Меня оно поражало раз за разом, и я тонул снова, куда-то глубоко вниз. Не знаю, это показатель слабости или чего-то другого — почему у меня не получилось…       Когда нефилим замолчал, Магнус решил осторожно спросить:       — Не будешь против рассказать, какое видение он показывал тебе?       Алек взглянул на него с сомнением, и Бейн решил правильным добавить:       — У каждого из нас свои пределы. К одному событию могут относиться по разному: кто-то посчитает незначительным, а кто-то — очень важным. Невозможно испытывать равнодушие одинаково абсолютно ко всему происходящему в жизни. Не нужно винить себя за то, что ты являешься тем, кто ты есть, со всеми сильными качествами и слабыми точками. Я спросил об этом, потому что хотел бы узнать тебя лучше. И, думаю, что выговориться тебе не помешает. Тем более, после всего, что ты пережил.       Магнус прошелся словами по душе Алека, словно создавал мелодию на арфе. Сказанное зацепило что-то большее, чем проблемы с демоном.       — Воспоминание очень подробное, — сказал, наконец, нефилим. — Потому что инкуб чуть ли не лелеял каждый миг.       — Мы никуда не торопимся. Попробуй не ставить себе ограничения. Это поможет тебе отпустить произошедшее, — успокаивающе произнес Магнус.       Алек глубоко вздохнул и позволил рассказу течь с его уст.       — Я осознал, что у икубов относительное понимание «лучшего». Их…партнерам не обязательно может быть хорошо во время… — нефилим проглотил закономерное слово. — Воспоминание начиналось в тюрьме. Инкуб был, наверно, кем-то высокого ранга, потому что пользовался вседозволенностью. В камере на полу находился мужчина, которого называли Скауром, с раздробленными костями кисти… Его пыталась тайно освободить от оков жена, этот момент инкуб и застукал. Все трое уже были знакомы при неприятных обстоятельствах, но каких именно — не знаю. Инкуб стал драться с женой. Я помню звон удара тяжелого молотка о железную толстую решетку всего лишь в нескольких сантиметрах от ее головы. Чтобы спасти жену, Скаур пошел на сделку с инкубом. Предложил себя. Судя по диалогу между ними, инкуб уже пытался заполучить этого мужчину. Он согласился. Отпустил жену, скинув ее в отсек с трупами, за пределы тюрьмы. Сначала инкуб рассчитывал на добровольную инициативу, но не получил ее, потому что Скауру нравились женщины, а не мужчины. Тот ничего не делал в ответ.       Алек примолк, пробуя усмирить эхо когда-то более сильного волнения.       — Инкуб…насиловал его. Так грубо, что крик Скаура я уже никогда не забуду.       Магнус слушал нефилима с замиранием сердца. И заметил поблестевшие глаза Алека.       — Но ему хотелось добиться ответного желания от мужчины, любым способом. Длилось все долго. Скаур терял понимание происходящего, сознание держалось на волоске. Он лежал на чем-то вроде тюремной кровати, придерживал изувеченную руку. Инкуб намазал руки лавандовым маслом, распустил свои отросшие темные волосы… Стимулировал Скаура. А потом помахал прядями волос перед его носом. Мужчина больше не видел инкуба. Он видел свою жену. Позвал ее по имени, обращаясь к демону. После этого не было ничего жестокого. Скауру нравилось. А когда все закончилось, он расплакался, потому что понял, что именно произошло. Я увидел в глазах Скаура, как он сломался…       Алек зажмурился и закрыл лицо ладонями, но не было слышно ни единого приглушенного звука от охотника. Магнус, не выдержав, обнял нефилима за плечи. И Алек, теперь тяжело переводя дыхание, смог произнести подавленным шепотом:       — Я пытался выбраться, изо всех сил пытался…       — Александр, дыши. Все позади, — убеждающе успокаивал Магнус охотника, стараясь и сам спрятать свое волнение после этого рассказа. Заговорил шепотом: — Сочувствие — не слабость. Не кори себя за человечность…       Возможно, Алек автоматически посчитал, что действия мага в день поимки демона перекликаются с действиями инкуба в воспоминании. Хотя здесь проблематично сказать: их первый раз произошел по воле их обоих или нет. Алек обозначил, что ему нравилось, по крайней мере, физически это было видно, но учитывая видение-пытку, «Скауру нравилось» тоже, как рассказал нефилим. Да, ему не с чем было сравнивать правдивость поведения Алека, да, маг не знал, что внутри него сидит демон, но Магнус все равно чувствовал вину за свою непроницательность. Видеть все от лица инкуба, снова и снова… Что если бы нефилим стал бы ассоциировать себя с инкубом, раскройся тот позже? Что если бы он стал вопроизводить события из воспоминания?       Магнус своим присутствием, словами и комфортной тишиной защищал Алека от болезненных воспоминаний о заточении, своем и чужом.       Никто из них не знал, сколько они сидели в целительном молчании. Алек пошевелился и чуть отстранился, давая понять, что он пришел в себя. Провел ладонью по лицу, сбрасывая остатки пережитого.       — Прости за…- начал нефилим, но был прерван.       — Даже не думай извиняться, — предупредил нарочито строго Магнус, отчего в голубой радужке напротив отразилась благодарность.       Ему в голову пришла идея.       — Я знаю, где тебе станет легче, — интригующе сказал маг.       — Что ты задумал? — немного удивленно спросил Алек.       — Ничего такого, чего тебе бы не понравилось. Ты доверяешь мне?       Нефилим испытующе вглядывался в карие глаза и затем произнес однозначное:       — Да.       Магнус улыбнулся. Встал с дивана. Алек повторил за ним.       Тот сделал несколько отточенных пасов руками. Открылся портал. Бейн протянул руку нефилиму, и тот молча взялся за нее. Зайдя в воронку, оба тут же оказались в совершенно другом месте.       Здесь царила глубокая ночь, не было никого вокруг. Перед ними простиралась огромная поляна, окруженная деревьями различного сорта. А над головами светили миллионы звезд, которые словно вылетели из потока, разделяющего все небо пополам. Алек, зачарованный видом, спросил с тихой восторженностью:       — Куда мы попали?       — Мы в Венгрии, в парке Зселик, — ответил Магнус, довольный реакцией охотника.       Они прошли немного вперед, и на поляне услужливо появилось большое мягкое покрывало благодаря синим искрам знакомой магии.       Без лишних слов, Магнус вытянул на нем ноги, а затем и вовсе лег, как бы приглашая сделать то же самое нефилиму. Тот усмехнулся и лег рядом с магом. Теперь вид неба стал как никогда совершеннее.       — Это одно из немногих мест, где можно увидеть зодиакальный свет, — поделился Магнус. — Солнечные лучи рассеиваются частицами пыли и получается слабое свечение на фоне созвездий.       Для глубокой ночи было достаточно светло. Алек перевел на мага чистые голубые глаза, которые необыкновенно сочетались с этим местом.       — Разбираешься в астрономии?       Магнус ответил очень деловито и важно:       — Нисколько. Просто запомнил фразу.       Лицо Алека озарила искренняя улыбка. Здесь даже дышалось легче. Словно нет ничего и никого, кроме них двоих и бескрайнего звездного неба. Умиротворение, которое можно достичь, находясь посреди удивительной природы, овладело Алеком, и ему стало как-то по особому хорошо, как не было еще ни разу.       Насладившись первыми впечатлениями, Алек повернул голову к магу и спросил:       — Я могу задать вопрос?       — Конечно, — послышался простой и очевидный ответ.       — Тебе было трудно принять свою ориентацию? — произнес нефилим.       Как обычно и случается, атмосфера ночи располагала к откровениям. Магнус посмотрел на него, догадавшись о причине вопроса.       — По итогу, оказалось не сложно, — ответил он чуть подумав, — Сказался некоторый опыт жизни и мое отношение ко всему: к миру, к людям, к их стереотипам и претензиям. Я однозначно выделяюсь, как ты мог отметить, — хмыкнул маг. — Многим это может не понравиться, и я принял этот факт. Решил, что нужно всегда быть собой, потому что, когда никого нет рядом, ты остаешься наедине с собой. От этого в конечном счете зависит, как ты будешь двигаться дальше. Мне нравятся и женщины, и мужчины, а подстраиваться под чужое мнение, которое испарится, стоит только отойти подальше, я не намерен, но и постоянно указывать на свою ориентацию — тоже. Когда принимаешь себя полностью, все становится проще.       Алек не знал, что Магнус бисексуален, и данную деталь он запомнил, не обозначая лишними вопросами. А потом нефилим пожалел, что они не встретились раньше.       Магнус, помолчав, произнес фразу, которую услышал очень давно, не задумываясь над ее соответствием разговору:       — Бесстрашен тот, кому нечего терять.       Алек посмотрел на него любознательно, не создавая даже предположений.       — Тебя можно назвать бесстрашным?       Послышался вздох, какой бывает при мгновенном перелистывании событий долгой жизни, что была наполнена потерями так же, как и находками.       — Вовсе нет.       Алек догадался, что имел ввиду Бейн. Появившееся безмолвие поощряло мысли течь, как угодно. Прохладный ветерок легко пробегался по магу и нефилиму, лежащих рядом на мягком покрывале и смотрящих на бесконечное, величественное небо, благодаря которому присутствие вселенной ощущалось как никогда реально.       — Магнус?       — М? — отозвался маг.       — Расскажи мне, почему демон себя выдал? Что произошло? –тихо спросил Алек.       Колдун постучал подушечками пальцев себе по ребрам.       — Он увидел мою метку, — произнес наконец Магнус. — И решил пометать в меня ножи.       Алек удивленно на него уставился. Однако что-то в интонации мага намекало на то, что он не особо хочет разговаривать на данную тему. По крайней мере, не сейчас. Что относительно доступно для понимания, ведь большинство магов предпочитают не показывать свои демонические метки. Инкуб был как-то связан с отцом Магнуса?       Можно порасспрашивать подробнее на этот счет, но Алек знал, что тогда изломает некую зародившуюся связь между ними. Ко всему прочему, ему стало тошно вспоминать про инкуба.       — У меня к тебе предложение, — произнес Алек.       — Александр, это, конечно, чудесно, но нам еще на кучу свиданий надо сходить, — лукаво ответил Магнус.       — А…- выскочил звук от немного опешившего нефилима. — Нет… В смысле я не об этом… То есть, может быть, когда-нибудь…       Алек запинался о свои беспорядочные мысли, а колдун любовался застенчивостью и смятением, которое не ожидаешь увидеть от главы сумеречных охотников Нью-Йорка. Магнус со смешинками в уголках глаз решил смилостивиться:       — Я пошутил, дорогой. Что ты хотел предложить?       Алек только теперь начал дышать нормально. Сфокусировался и ответил:       — Я больше не хочу вспоминать о демоне без крайней необходимости. Думаю, как и ты. Поэтому…предлагаю поступать так: если кто-то из нас вспомнит о нем, то не упомянет об этом другому. Опять же, только в случае необходимости.       Магнус внимательно выслушал его, не удерживаясь от любования, что читалось в карих глазах.       — Обещаешь? — спросил Алек, чуть притихнув от того, как на него смотрели.       Бейн потянулся рукой к руке нефилима и переплел их пальцы.       — Обещаю, Александр.       Ответом стала тонкая улыбка.       Лишь звездная ночь была свидетелем загоревшегося в двух сердцах одного застенчивого огонька, в котором теплились поддержка, надежда и уникальное понимание друг друга.