Sense of change

Я очнулся на чем-то твердом. Голова ужасно раскалывалась, а кости вместе с мышцами ныли от того что я слишком долго находился в одном положении на далеко не самом мягком матрасе. Приоткрыв глаза я осмотрелся. Я находился в каком-то задрипанном, обшарпанном помещении отдалённо смахивающему на подсобку в баре, к этому варианту я пришел увидев на полу разбросанные банки пива. Взяв одну я удивленно прочитал этикетку, на которой было написано “дядя Корич”. Неудачно попытавшись выдавить из неё хотя бы каплю, я со злостью швырнул её в ближайшую стену. Я посмотрел налево на тубмочку на тарахтящий и время от времени глючивший вентилятор, судя по всему ему оставалось недолго. Рядом с ним находились окровавленные жгуты, пустые пакеты с кровью и какие-то шприцы. Попытавшись почесать свою репу, я ощутил нестерпимую боль, словно мне раскалённым шилом пытались пощекотать мозги. Аккуратно потрогав это место, я пришел к умозаключению, что на том месте находится некое подобие шрама. Я захотел выбраться с кровати, но всё на что меня хватило — это сесть на её краю и, тяжело вздохнув, закрыть глаза копытами. Атмосфера вокруг была далеко не новогодняя. Меня просто выбешивала постоянно мигающая лампочка и адски скрипящая кровать. Такое чувство, что она пережила не одну бурную ночь. Под окном находилась батарея, эмаль на которой выглядела как будто на ней играли в морской бой, ржавым гвоздём, и проигравший должен был ебануть покрепче по батарее. К подоконнику шла паутина, на которой, как и на батарее, успел образоваться слой пыли. Наконец поднявшись с кровати, я тут же упал на пол. “Сколько же я был в отключке? Я шарился глазами по комнате в поисках какого-нибудь предмета на который можно было бы опереться. Самым адекватным предметом был штатив для капельницы. Немного неловко я поднялся и оперся на тумбочку. Тут же скинул с неё все лекарства и кое-как ухватившись за штатив пошел с ним к двери. Моё гордое шествие сопровождал дрынькающий звук пустых банок, разлетающихся с моего пути. Добравшись до двери, я крутанул ручку и толкнул её от себя. Она заскрипела как сучка и ударилась о стену. Запыхаясь, спотыкаясь и путаясь в копытах, я наконец выбрался из комнаты. Перед моим взором открылся коридор, где слева от меня подрагивал свет замыкающихся ламп, а справа от меня был какой-то поворот. Позади меня находилась какая-то табличка, текст которой я бы и мог прочитать, но этому помешал тот факт, что на ней был километровый слой пыли. Вокруг было темно, как в самой глубокой точке жопы моего брательника. В коридоре обитало ещё множество подобных дверей с табличками. Решив все таки прочитать, что же на ней написано, я вытер с неё пыль. Написанные слова так же сильно удивили меня, как удивил бы моего отца мой отказ от халявного пива — “Психоневрологическое отделение.” — И где все? Неожиданно я услышал голоса, громкость которых постепенно нарастала. Кто-то приближался ко мне из-за поворота. Опираясь на штатив я попытался забежать в ближайшую дверь, но споткнувшись я полетел внутрь все ломая и круша на своем пути. — Бля-я-ядь! — громко пропищал я. Вышедшие из-за угла пони оказались батей и какой-то кобылой. — Ты, блять, ебанутый, ты что тут делаешь? — спросил он. Кобыла оказалась обычной медсестрой, на это намекал её, весь покрытый сажей и высохшей кровью, лабораторный халат, на котором красовался растрёпанный и выцветший логотип, то ли крест, то ли какой-то пельмень, на её плече. Макроф неспешно шёл ко мне, пока я тщетно пытался встать. Кобыла подошла ко мне первой и попыталась подхватить меня, но в тот же момент моя туша вместе с ней свалилась на пол. — Помочь не хочешь? — с возмущением она прикрикнула на моего отца. Он продолжал медленно идти. Когда он добрался до нас, (то все сдохли от старости) то резко схватил меня и закинул к себе на спину. И направился в комнату откуда я изначально выбрался. — Ты конечно ублюдок. — прохрипел ему я. — И тебе ку, жопожуй. — повернув ко мне голову вполоборота, ответил он. — хули ты встал? — В смысле хули? Я лежал один, хер пойми где, в комнате, где пиздец сыро. — с возмущением ответил я. — У меня ещё пара вопросов. Мы тут одни? И откуда эта особа? — Во-первых нет, а во вторых — это Роузлен. Она как раз со дня на день ждала, когда ты очнешься. — Че у меня так бошка болит? — Так ты не помнишь как грохнулся с обрыва? Ты прополз пару метров и отрубился. — Это помню. Все было в огне, вспышки из неба и то как разрывалась земля. Меня донесли до кровати, в которой я раньше лежал и положили на неё. Макроф повернулся к кобыле, которая стояла у входа в комнату. — Эй, Роуз. Тебе нужна помощь? — спросил её отец. Она подошла к нему и шепнула что-то на ухо. Отец кивнул и вышел из комнаты, закрывая за собой дверь. Роуз медленно шла ко мне: — Ну здравствуй. Я представляла себе эту встречу по-другому. — Кто вы и что это за место? — подняв бровь, спросил я. — Мы находимся в убежище под больницей в Горинго Хиллс, на юго-западе Нью Ройена. — А что произошло? Сколько я тут нахожусь и какого черта здесь произошло? — Клаймер, да? — Так точно. — По всей Эквестрии сейчас проходит траур(?). Нас побили нашим же оружием(нас выебали нашим же страпоном). Какие же все таки наши "величайшие умы" ебанутые. Выпустили новый спутник, который должен был защищать страну, и совершенно положили хуй на безопасность. Конечно же его кто-то захватил и его перевели в боевой режим, после чего большинство наших городов обратились в прах. Космонавты, которые находились на спутнике, и поддерживали связь, только успели передать, что это были советы и возможно им ещё помогали грифоны. Они так и не успели понять наверняка. После чего связь со спутником и бойцами оборвалась. — А что происходит сейчас? — Сейчас наши войска перешли в повышенную боевую готовность. Большая часть стоит на границе со Сталлионградом, а те в свою очередь ведут провокационную войну и теперь подсирают нам, уничтожая наши наземные структуры. Флот и наши резервы брошены на оборону молодых городов на западе от Лоу Хандлена до Оркстана и дальше на юг. Молодые города уже перестраиваются для ведения оборонительной войны. — Брейк. А сколько я здесь… нахожусь. — Ты был в отключке около месяца. — она встала напротив меня и продолжила — ты нужен отцу... Так что я тебя подниму на ноги. — Ну да, конечно. Раз нас отправят на какую-то там войну, то сразу отец меня приплетет в свои заварушки… Ладно. Она отошла к стеклянному шкафчику, открыла его и начала что-то искать внутри. Я немного прихуел, когда заметил как она пристально рассматривала шприцы с какой-то мутной жидкостью внутри и с какими-то надписями на них. Наконец я спросил: — Что происходит? Для чего это? — Не волнуйся, я ищу нужный препарат, который разработала я и мои коллеги. — А нахуя? — Секретно. Наконец она выбрала один из десятков шприцов, взяла жгут и проспиртованную вату. Я напрягся ещё сильнее, когда Роуз подошла ко мне и погладила меня по голове. — Дай мне копыто. Я без особых усилий, но трясясь от страха, протянул ей левое копыто. Затянув жгут, кобыла отодвинула шерсть и, нащупав вену, продезинфицировала это место, после чего за одну секунду вогнала мне всё содержимое шприца в вену. Глухая боль в голове сменилась агонией во всем теле. Я завопил от боли. — ЧТО ЗА ХУЙНЮ ТЫ ВКОЛОЛА МНЕ, БЛЯДЬ?! Сам того не замечая я подорвался с кровати и расхуярил тумбочку об стену. Роуз словно испарилась из комнаты. По моему телу распространялось что-то чужеродное. Я сел на пол и начал хуярить себя по лицу. Где-то вдалеке тикали часы. Не знаю через сколько времени, но я спокойно сидел и слышал голоса в коридоре. Вздохнув полной грудью, я встал, и вышел из комнаты, за которой стояли эти оба. Роуз видимо была напугана моими действия и спряталась за отцом, когда я появился. — Обосралась, лобричка? Кто кто, а вот я уж точно обосрался. — со смехом проговорил я. — Что теперь? — Идём наверх, объясню все. — Макроф словно из жопы достал очки и пошел по коридору, надевая их, кобыла последовала за ним, а я за ними двумя. Повернув мы дошли до решетчатой двери лифта. Кнопку вызова лифта подпалили малолетние пидорасы и вдавили внутрь, так что я хуй знает как батя вообще сумел вызвать лифт. Лифт извещал о своём приближении скрежетом своих металлических стенок по бетонным стенам здания. Наконец спустившись к нам он стал дерганно распахивать свои исписанные и изрисованные хуями деревянные двери, правая из створок так и не смогла раскрыться до конца. Макроф со всей силы хуйнул по ней и она встала в то положение какое задумывали проектировавшие этого бронтозавра инженеры и мы всей гурьбой ввалились внутрь. Я встал у панели выбора этажа. На ней я заметил что этажи начинаются с минус второго и заканчиваются плюс третьим. Одна из кнопок горела тусклым жёлтым цветом, видимо подсказывая затупкам вроде меня на каком этаже они находятся. Не ебя в рот куда ехать и что жать, я тупо влупал в панель и несмело спросил: — И куда нам? — Жми второй не ошибёшься — ответил отец. Я нажал на бутылочную крышку с изображением веселого бородача, которая заменяла кнопку второго этажа. Дверцы снова задергались, как девственник перед первым свиданием, и стали медленно постанывая железным скрежетом закрываться. Вот только правая дверь не смогла закрыться, судя по всему обидевшись на батин пиздюль. Наш неспешный подъем сопровождали бетонные стены, которые виднелись через открытую дверь лифта. Не представляю как, мои уши могли терпеть скрип вперемешку со скрежетом о стены. Я посмотрел на туфяков сзади и встретил лица изображавшие вселенский похуй, видимо они уже изрядно придрочились к этой какофонии. — Ничего страшного. Привыкнешь. — произнесла Роуз. Я же закатил глаза и произнеся с недовольством “ебаться в теребитель”, попытался игнорировать этот звук. Проезжая очередной этаж, в проёме перед моим рассерженным ебальником предстал единорог, одетый в чёрно-красную броню. У него на голове ещё была надета недоеба-шляпа, а перед ним в телекинетическом захвате висела чашка, из которой шел пар. Поднеся её ко рту он, причмокнув, отхлебнул из нее. Он каким-то замысловатым способом снял шляпу и сказал. — Моё почтение господа. — и повторив все действия в обратном порядке надел шляпу. Мы сделали вид что ничего не произошло и просто поднялись на следующий этаж. Я обратил внимание на, то что этот коридор выглядел вполне себе ничего, омрачало эту идилию только засохшая рвота на стене. Здесь было свежо как будто мы находились на улице. Я пропустил вперед отца вместе с Роуз и проследовал за ними. Внезапно, как майские шашлыки, Макроф начал разговор: — Короче у нас есть на примете один “загадочный” жеребец, который продал нашу страну кучке ублюдков. А те еблом не щелкали и воспользовались ситуацией и устроили нам тотальный разъёб. Национальная страна грифонов, покоя нам не даёт в море. — Так падажжи ебана. Я забыл спросить, что стало с нашим родным городом? — О-о-о! — протяжно произнёс он — его теперь нету. Как и всех городов на востоке страны. Ну то есть… Короче теперь вместо города большая система окопов и оборонительных сооружений, что б всякие мрази не совались. — Эй можешь вкратце объяснить что к чему? — Разумеется. Но давай дойдём до места. Мы прошли по коридору ещё несколько ответвлений, мимо нас проносились пони, разносившие какие-то бумаги по кабинетам, либо галдящие по рациям какую-то дичь, весь наш путь сопровождали лежавшие повсюду калеки на носилках. Мы добрались до массивной двери с надписью: “пункт радиосвязи”, и вошли внутрь. Меня поразили размеры этой комнаты и насколько был качественно выполнен интерьер. В центре стоял большой стол, на котором было такое количество кнопок, что позавидовала бы любая панель лифта, а из шкафов стоящих у окна виднелась отсортированная разных видов экипировка. Осмотревшись получше я заметил раковину. Я направился к ней. Я набрал в копыта холодной воды и умылся, после чего перевел взгляд на своё отражение в зеркале, висевшему над раковиной. Лицо выглядело как будто по нему хуярили ногами бухие гопники в поисках обоссаной мобилы у хозяина этого хлебала, а глаза были красными как задница нашкодившего личинуса. В отражении я позади себя заметил чёрное тело. Оно медленно приближалось ко мне. Резко развернувшись, я никого не увидел, только Макрофа с кобылой стоявших у терминала. Посмотрев обратно в зеркало, я увидел что там никого кроме меня нет. ”Что за хуйня?” — испугавшись я спросил у себя. “А я ебу?” — ответил я сам себе. Отойдя от раковины направился к своим. Подойдя к столу и опершись об него, я спросил: — Что ж? — Да, да, да. Короче, есть такой чёрт по кличке Вархос. Он работал на нас, но после предал. Он скрывался сначала у совков, а теперь перебрался к грифонам. — И нахера он нам сдался? — Он спиздил секретные данные, по операции “страж”. В них содержится вся информация о кодах доступа к спутникам и о всех бомбах по всему континенту. Даже в Сталлионграде. — нажав на одну из кнопок на столе, он открыл голографическую карту, которая показывала планы действий. Указав на фото и место продолжил: — Он по наводке нашего агента, он сейчас находится в городе Дюлсен. Повезло что ты как раз вовремя очнулся, помощь от тебя и брата мне понадобится. — Кстати, а где Дэйм? — нахмурившись спросил я. — Он сейчас на первом этаже, в игровом зале, с ещё двумя моими товарищами. — А Роузлен пойдёт с нами или останется здесь? Я посмотрел на неё, а она опустила взгляд и вздохнула. По всей видимости она тоже идёт с нами, хоть её и не радует эта перспектива. — Да, идёт. — тут же ответил на мой вопрос отец. Пока мы разговаривали, я не понимал до конца как мы доберёмся до другого континента, как мы найдём агента в каком-то хуем забитом городе. Всё же не решаясь спрашивать всё это, я решил уточнить только одну вещь: — Когда мы отправимся? — Завтра. В полночь. Сейчас я пойду найду Дэйма соберу всех здесь, поспим часов пять и поедем до аэродрома, где нас будет ждать десантный самолёт. Выслушав его монолог решил уточнить ещё кое-что: — Ладно. Спасибо за разъяснение, а где можно поспать? Роузлен быстро подбежала ко мне: — Пойдем я провожу тебя до свободной комнаты. Я пошёл с ней. Макроф смотрел на это с тупым выражением лица. Пройдя по коридору, она довела меня до двери. — Вот свободная комната. — с улыбкой произнесла Роузлен. Я вошёл внутрь. В ней находилось несколько кроватей, тумб. Я подошел к большому окну и стал рассматривать полигон, на котором проводились боевые учения колонны бронетранспортеров. Я бегло осмотрел комнату и увидел как на одной кровати уже лежали чьи-то вещи. — А-а-ам… Так, — причмокивая я обернулся к кобыле — комната уже занята. — Ага. Она пока моя, — улыбаясь произнесла Роуз. — так что можешь здесь отдохнуть пока и поспать. — Я же буду мешать тебе. — Не будешь. Не хочу просто тебя отправлять в соседнюю в комнату к пони другой ориентации. Я усмехнулся и решил задать глупый вопрос: — А как ты поняла что он гей? Предлагала потрахаться? Не поняв шутки она нахмурила брови и её выражение лица приобрело рассерженный вид. — Ладно, ладно, ладно. Просто шутка. Только не злись. — отвернувшись я тихо произнёс — посмеялась бы. Снова направив на неё взгляд я понял что она вроде перестала сердиться, но что-то моё играющее очко подсказывало, что я где-то обосрался. Я подошел к ближайшей свободной кровати и сел на неё. Кровать была гораздо мягче, чем которая была где-то в подвале. Кобыла пошла к своей и плюхнулась на неё. — Роуз — обратился я к ней. Она повернула ко мне голову. — Извини за хуевую шутку. Ты надеюсь не злишься? Она отмахнулась копытом в мою сторону. — Да не. Честно говоря я просто запугиваю так. — Ну хорошо — выдохнув ответил я. Закрыв глаза я снова погрузился в своих сны. Мой мозг решил показать мне непонятную картину всего происходящего. Это был какой-то тёмный район, повсюду находились то кинотеатры, то концертные залы. Я поднял голову и по моему лицу начали биться капли воды. Неба я не видел. Около меня начали проходить пони, которые не казались мне нормальными. Они шли прямо на меня и толкали. Я пытался отойти, но меня и сзади начали пихать. Их взгляд был весь прикован на меня. В недоумении, что происходит, я выбежал из столпотворения, но они хаотично с пустыми взглядами шли на меня. Весь мир кружился вокруг меня, пока я пытался зафиксировать взгляд хоть на чем-то. И тут мой взор упал на стоящего у фонаря пони в смокинге. Он указывал куда-то справа от меня. Повернувшись, я увидел маленького пони, смотревшего в асфальт, и, буквально стоящего в двадцати метрах от меня. Он поднял взгляд на меня и резко телепортировался ко мне и неестественно широко открыл рот и стал медленно приближаться. Упав на землю, я закрыл глаза. Испугавшись до смерти, я проснулся и подпрыгнул на кровати как мячик и громко грохнулся на пол. Роуз тоже испугавшись вскочила с кровати спросонья не понимая что происходит. — Все норм, эт я. — Что случилось? Как ты снова оказался на полу? Шальная швабра. — Кошмар приснился. — отмахнувшись (s virozeniem baka) ответил я — всё ахуитительно. Всех ебать готов. Комнату освещала небольшая лампа над дверью. На улице уже стемнело, но даже ночью было слышно как ревут двигатели машин. Перевернувшись на бок я увидел, как она сидит на кровати. Оперевшись на копыто я саркастично проговорил: “С добрым утром, пуся”. Кобылка раскрыла свои глаза на полную и огромные зрачки смотрели прямо на меня, пока я лежал и улыбался с аутистичным видом. ”Ладно посмеялись и хватит” — с этой мыслью я встал. Найдя в комнате накопытные часы, я подошёл к ним. Взяв их я понял, что они были электронными с подсветкой времени, а сбоку находилась пара кнопок. Я увидел, что сейчас — 23:37. — А где эта шоколадная парочка? — решил уточнить у кобылы, которая уже бегала по комнате и собиралась к отправлению. — Время чёткое. Сейчас выдвигаться будем. Особа зашнуровывала берцы, а я, так как мне не выдали никакой экипировки, был уже готов. Я прошел в коридор, где раз в несколько десятков секунд замыкало лампы освещения. Я прислонился к стене и вдруг понял что мне в задницу что-то вонзилось, но мне немного понравилось. Обнаружив своего обидчика, я прикоснулся к нему. Это был приклеенный пластиковый колышек, который мог как растягиваться, так и сжиматься. Кобылка выключила свет в комнате и вышла ко мне, и увидела моё натужное ебало кирпичом. Она закрыла дверь на ключ, и мы пошли к лифту. Где-то на полпути, я остановился, заметив что в меня что-то полетело справа. Лучики наполняли весь перекрёсток коридора. Кобыла от моей неожиданной остановки спросила: "Ты чего встал?" Что-то было не так. Теперь лучи прямо передо мной. Появился резкий ветер сзади, а в копыте был пистолет. Наводясь на все подряд, я отстреливался и потратил всю обойму. Я закружился, упал и покатился в укрытие. Роуз нигде не было, на её месте находился жёлтый левитирующий еба-шар. Ничего не понимая я пытался отстреляться. Холостые щелчки означали только одно, обойма закончилась. Шар двигался ко мне, а я просто кинул пистолет в него. Шар просто летел ко мне. Я отползал назад, пока не уткнулся в стену. Начав визжать, я распластался по всей доступной площади. Лучи были уже около меня, жёлтая сфера подлетела ко мне. Я дрожжа закрыл глаза, всхлипывая и взвизгивая время от времени. До меня дотронулось чье-то копыто и начало дёргать, но я ещё не открывал глаза. — Эй… эй. Ты как, в норме? Услышав знакомый голос, я сначала приоткрыл веки, убедился что все нормально и быстро заморгал. Вокруг стояла толпа перешёптывающихся пони, смотревших на лежащего и орущего у стены пони. Позади них стоял коричневый поцаненок, кричавший: “шызик-пызик, убежал нахуй”. — Да, все окей, хотя все на очко похоже. Просто идём. — Роузлен пожала плечами повернулась и пошла дальше. Встав на ноги и не обращая ни на никого внимания я, как ни в чем не бывало, потопал за ней. Наконец-то, без происшествий, дошли до лифта. Ебучий скрипучий звук приближался снизу. В лифте находились наши челики. — С доброй ночью, сосочки. — Ибальсь ночью? Снова лицо Роуз открыла ебло. — Даров, старый хрыч. — входя в лифт я ударил по Макрофа по плечу. После чего обнял брата. — Давно не видел тебя в моей игре. — Твоя игра не игра. Выпей водочки и пойди сдохни. — Ха-ха, смехянка… пидорас. — перестав обнимать Дэйма, тихо произнёс я. — Ну что. Пора. — проговорил Батя. Мы поехали на первый этаж. Если к постоянному ебучему скрипу я привык, то теперь меня стал выводить из себя дергающися лифт. Доехав до нужного этажа мы вышли. Я осмотрелся. Около лифта находились туалеты. Недалеко от выхода находилась раздевалка, слева от выхода стояла стойка с какими-то брошюрами, а справа стояло много пыльных автоматов с закусонами. Пока все шли я стоял. С удивлённым видом я посмотрел на выход. Пуфики стояли с выражением “и хули дальше?”, я быстро побежал к ним, спотыкаясь. Мы вышли наружу, где стояли большие колонны в виде подпорок, а около них стояли на дежурстве солдаты, облаченные в тяжёлую броню. Мы прибавили ходу и, дойдя до джипа, расселись по местам. Я любил задние места поэтому уселся там. Ко мне села Роузлен гремя своими сумками. Макроф сев в машину, завёл её и мы, проехав примерно километр, добрались до аэродрома. Там нас ожидал огромный стелс-транспортёр, на котором была шифровка "Mod Fc-x4”. Погудев, рампа самолета начала медленно опускаться. Мы заехали внутрь. Отец и вся наша бригада вышли из авто. Подойдя к багажнику и вытащив из него две сумки, он положил их на металлический пол. Я тоже вылез, подошёл к ним и начал наблюдать. — Не забудьте кардио и регедраты. — наклонившись к сумкам сказала кобылка. Единорог вытаскивал из сумок отсортированные боксы, внутри которых были медицинские комплекты. Подметив что на мне не было никакой защиты я твёрдо задал вопрос: — Дед, ты че? Послать то с вами послал, а мне что голым бегать и хуем отмахиваться? — Спокуха-братуха не паникуй. — ответил на мою дерзость Дэйм. Начав копаться в сумке он нашёл всю подходящую мне экипировку, начиная шапкой заканчивая всей разгрузкой. — Давай, надевай. — показал он на лежащую на полу форму. Я постепенно начал одеваться. Поначалу я был похож на бомжа в алкашке, но когда дошла очередь до тяжёлых вещей, мой облик стал чуть лучше. Как только я надел бронежилет моё внимание привлекла элегантная шинель, хуй знает для чего мне её выдали, но смотрелась на мне она ахуительно. Закрепив на себе вещевой мешок весивший, как по мне, килограмм десять, призадумавшись на кой хуй мы так нарядились. — Мы собрались провести крупномасштабное наступление или спокойно проникнуть без подозрений в страну? — напряжённо спросил я у всей группы. — Нет, дорогой мой, для этого тут есть я. — произнесла гордо Роузлен. — Мои приятели физики смастерили для нас специальное оборудование. — процокав к своему рюкзаку, который она взяла из комнаты, наклонившись она провела копытом по маленькому экранчику сбоку и рюкзак открылся. Поискав что-то она достала странный предмет похожий на паука со стеклянным защитным корпусом. Поднеся ко мне, она взяла моё копыто и протянула в него прибор. — Смотри, называется эта диковна репликатор. Работает так — придавливаешь к какой-нибудь части тела, выставляешь боковой ползунком на модель тела и вуаля, ты станешь одним из грифонов. — Я не понял. Грифоном? — Ну хочешь будешь какой-нибудь кулибякой, тебе решать. Почесав голову, я спросил: — Я правильно понимаю, то, что можно с помощью этого, принять облик любого существа, которые здесь указаны. — Да. — А... это... на чем оно работает? — Не у меня спрашивай об этом. Я медик, а ещё ботаник. Скорчив лицо, я не выкупал, почему она ни у кого не уточнила. (Из маминой кабины одноногий и храмой вылетает уебальник, пиздя всех одной ногой.) Дверь в кабину пилота открылась и из неё вывалилось тело. — Товарищи! Вставайте! — прокрикало оно на весь грузовой отсек. Все отвлеклись от своих дел. Оно начало спускаться по металлической лестнице и спустилось к нам, пока мы стояли в хаотичном порядке у бронемашины. Единорог был облачен в чёрное пальто, с кобурой на груди, из которой торчал револьвер. Отец выйдя вперёд и отдав честь(БЛЯТЬ, ЛИЧИНУС, ЧЕСТЬ ОТДАЮТ ПРОСТИТУТКИ, А ВОЕННЫЕ СОВЕРШАЮТ ВОИНСКОЕ ПРИВЕТСВИЕ) (нажал F), тот начал с ним разговор своим, грубым, но мёртвым голосом. — Оох, какие чупики. Здарова Хакстонс. — Ку Малоф. Как мать? — Сдохла. — Ну в таком случае отвечу, что позвав меня, ты увидишь, на что моя жопа способна, и как далеко я могу срать. — Чупик. Ты же лучший пилот советской авиации, не могу же такого уебка не взять к себе в отряд. Единороги пожали друг другу копыта. Развернувшись он направился обратно в кабину, пока шёл он прокрикачал последнее: — Отлетаем, шуширки. Надеваем ремни и на подъем! Он вошел в свою берлогу и захлопнул за собой металлическую дверь. Пока мои челипиздрики раскладывали сумки, боковые лампы у рампы загорелись красным и закрутились. Самолёт начал двигаться, нас шатануло, и я перекрутившись назад, попытался встать, но упал на спину. Перестав катиться по инерции, я вздохнул и чуть приподнявшись посмотрел назад. Из под рампы, которая ещё не закрылась и царапала поверхность асфальта, вырывалось пламя искр. По всему отсеку раздался треск. Голос вещал в громкоговоритель: — Ха-ха. Обосрались, да? После этих слов рампа начала подниматься. Я лежал на полу. Дэйм державшийся за хамер, подошёл ко мне и поднял меня. После чего крикнул мне в лицо: — Вставай! Я, ахуевши, встал. Отрехнувшись я посмотрел на рампу. Через оставленую щелку был едва слышен гул, но через мгновенье он пропал. "O pche, horosho szce sheu ne slomal". Я перекрестился, не заботясь больше об этом и обратился к грязепони. — Разбуди, как долетим. — Когда мы долетим нас скорее всего скинут. — Ты все равно тыркни меня. — Так э… Он не успел закончить предложение, потому что я перебил его: — Поебать! — Так бля, ты… — ПО-Е-БАТЬ! — Ну ладно, поговорили. Брат с (видом че за хуня?) смотрел на меня. Как ни в чем не бывало, я пошёл в машину, разлегся на заднем сиденье и сжавшись калачиком заснул. Ура!