Пристанище

Дети бежали, сломя голову, ни на секунду не останавливаясь, не оборачиваясь: мужчина хоть и был обездвижен, но ненадолго. Женя на ходу прижимала к себе больную руку, щека горела так, будто её опустили в кипяток с той самой картошкой, из носа тонкой струёй текла кровь. Переехав сюда и оставшись с отцом один на один, девочка прекрасно понимала, что это рано или поздно случится. Не хотела в это верить, до последнего отказывалась признавать тот факт, что её папаша — алкоголик со сдвигами по фазе. Он бил мать, он будет бить и дочь. Колю он лупил до той поры, пока однажды брат не ответил: он в истерике кричал, что убьёт отца, если тот ещё раз к нему прикоснётся: зарежет во сне, подсыпет в еду крысиный яд или кучу иголок. Глаза предательски защипало. Женя была готова разреветься на всю округу, чтобы каждый услышал и узнал о том, что томилось в её душе долгое время. Компания ребят остановилась где-то в лесу, все попадали на мягкий холодный снег. Кровь циркулировала по организму с невероятной скоростью, адреналин можно было откачивать и раздавать нуждающимся. Женя смотрела куда-то высоко в небо, мечтая обрести крылья и улететь подальше от всего этого хаоса. Шатенка блаженно закрыла глаза, представляя, как тело, такое лёгкое и невесомое, медленно поднимается навстречу космосу, руки едва касаются пушистых сосен и елей, они прощаются с ней, как и она с ними. Со всем миром. — Женя. Голос Ромы заставляет её развернуться, посмотреть на него своим астральным лицом. Взгляд мутных зрачков перепрыгивает на Бяшу, потом на Антона. Не может их бросить, оставить одних сражаться со всеми невзгодами жизни. Шатенка выходит из транса и приподнимается. — Твой нос… — ахнул Антон. — А рука? Как она? — Бяша осторожно, словно боясь спугнуть, подошёл к девочке. Женя молча смотрела на мальчиков. Она на секунду забыла о боли: физической и душевной. Лопнувшая нижняя губа с запёкшейся кровью задрожала. — Всё… всё нормально, — выдавила она из себя. В Рому как будто ударила молния, прошлась разрядом через всё тело. Он бросил на Женю гневный взгляд, в два счёта подлетел к ней, схватил за плечи и начал неистово трясти. — Хватит врать! Хватит!!! Нихуя не нормально! Твой отец поехавший ублюдок, место которого в тюряге рядом с парашей! Он псих! Он мог убить тебя, дура! Рома притих и отпустил Женю. Бяша и Антон молча стояли рядом. Сердце девочки сжалось, пробило три удара и наконец взорвалось. Слёзы хлынули из глаз бесконечным потоком. Она громко зарыдала, больше не сдерживая душевный порыв. Плакала пока не кончились слёзы, не началась икота, тошнота и тремор всего тела. Бяша тихо всхлипнул, опустился к девочке и крепко обнял, убаюкивая в покачиваниях. Она охотно упала в колыбель, с оставшимися силами сжимая верхний корпус мальчика. Антон сел рядом с ними, обвивая руками и бурятёнка и девочку, не выдержал и тоже заплакал. Рома старался держаться до победного конца, но всё, что произошло с ними за последние дни, выбили его из напускного спокойствия. Он вдавил ладони в глазные яблоки до появления причудливых узоров и горько расплакался. Лес в тишине наблюдал за горем детей и довольно улыбался. Это именно то, что нужно его обитателям. При дневном свете чёрные сущности уязвимы, поэтому не показываются. Зато могут устроить небольшие шалости, как это было, например, с портфелем и глазами Семёна. Выплакав всё, что было внутри, ребята кое-как заставили себя встать на ноги. — И куда мы пойдём? — спросила Женя. — Мозет к тебе, Антон? — бурятёнок с надеждой посмотрел на блондина. — Вряд ли, — мальчик почесал затылок, — там мама, она из дома практически не выходит, отец с работы уставший придёт, а ещё Оля. — Это кто? — спросил Рома. — Сестра, — пояснила Женя и поёжилась от холода, — Бяш, а к тебе можно? — Да его самого-то долбанутая маманя домой не пускает. Куда уж с нами. Ко мне тоже не варик. Мать синячит, сами видели, — шатен сделал паузу, что-то обдумывая, — тогда остаётся два варианта, — начал Рома, — сарай — ночью там холодно и нам придётся откуда-то достать вещи, а до темноты осталось мало времени. — А фторой? — подал голос Бяша. — Школа. Её на ночь обычно закрывают, но если успеем проскочить внутрь — будет заебись. — Подождите, — Женя замотала головой, — а где ты всё это время жил? — она вопросительно посмотрела на беззубого. — Где придётся, на! Ф сколе, ф сарае, иногда у Ромки. Фыбор не фелик. — Я, похоже, теперь с тобой кочевать буду, — она улыбнулась. — Тох, у тебя единственного есть дом, может не будешь с нами бомжевать? Ещё пиздюлей от родаков получишь. Над предложением Ромы стоило подумать. Антон сегодня прогулял школу и весь день не показывался родителям. Применять физическую силу в качестве наказания, конечно, никто не будет, но вот под домашний арест вполне могут посадить или мультиков лишить. Блондин взвесил все «за» и «против» и пришёл к заключению: — Пойду с вами. Вдруг, тени опять появятся, — он резко вспомнил, — Ром, ты же говорил, что они не могут зайти в дом. А в школу не попадут? — Нет, там охранник. Они со взрослыми не контачат. Антон, Рома, Бяша и Женя пошли в школу. Никто не горел желанием передвигаться — после эмоционального всплеска сил практически не осталось ни у кого из ребят. — Откуда ты узнал о слабостях теней? — поинтересовалась девочка, пытаясь унять дрожь в теле. — Бабка покойная рассказывала, когда я ещё мелким был. Типо сказки или местной легенды. В её молодости популярно было такую херь втирать, — Рома усмехнулся, — Мол наш лес живой, он может дышать, говорить и у него даже есть сердце. Сам он себя никак не выдаёт — общается и передвигается с помощью теней и делает это, в основном, в тёмное время суток. Люди, жившие у этого леса, много говна понатворили: убивали друг друга, издевались, насиловали, предавали, и в итоге разбудили его. Дали ему силу что ли, — шатен пожал плечами, но рассказ продолжил, — тогда и появились первые тени. По хуй пойми каким причинам они не трогали взрослых и не проникали в их жилища. Сначала лес питался животными, а потом детьми. Да и не кем попало, а детьми из неблагополучных семей. Бабка говорила, что даже останки не могли найти, — Рома харкнул, — я вспомнил мимолётом об этом во время рассказа Бяши. А когда сам их увидел — понял, что это нихуя не сказка. — Значит, чтобы избавиться от теней, нам нужно найти сердце леса и уничтожить его? — уточнил Антон, уже составляя какой-то план в голове. — Да. Только никто не знает как оно выглядит и где находится, — ответил Ромка, засовывая руки в карманы. — Я, кажется, понимаю, почему тени не заходят в дома, — поразмышляв, отозвалась Женя, — в язычестве было такое поверье: закопать мертвеца у порога дома, чтобы его дух отпугивал нечисть. Бяша всё это время молчаливо плёлся рядом с ребятами, явно не радуясь теме разговора. А по-другому и быть не могло. Детям нужна была вся информация, чтобы справиться с противником. Они подошли к школе с заднего двора, отыскали чёрный вход. Бяша дёрнул за ручку — дверь легко поддалась и со скрипом открылась, запуская их в свои стены. — Дамы вперёд, — Рома хохотнул и галантно поклонился, указывая рукой в тусклый проход. — Благодарю, месье, — подхватила Женя и присела в реверансе. Бяша с Антоном рассмеялись, заходя самыми последними. Дети вовремя спрятались от наступающей темноты. Стараясь двигаться бесшумно, ребята поднялись на второй этаж, периодически останавливаясь, чтобы подслушать идёт охранник или нет. Бяша показал им излюбленную каморку в самом конце коридора. Пыльная, грязная, маленькая комната с кучей бытовых принадлежностей: стульев, швабр, вёдер, каких-то коробок и полок с дверцами. Как говорится, в тесноте, да не в обиде. — Итак, — Антон уселся на стул, скидывая рюкзак на пол и поправляя круглые очки, — завтра отправляемся на поиски сердца. Нам нужно выспаться — чем раньше мы выйдем, тем лучше. Уходить будем так же как пришли. Все согласно кивнули и принялись обустраивать место для сна: сдвинули стулья, подложили куртки, чтобы спалось мягче и выключили свет. Рома уснул быстрее всех, следом за ним Антон, а Женя устало смотрела в потолок. — Бяша, — шёпотом позвала его Женя, поворачиваясь в его сторону, — спишь? — Нет, на, — он тоже зашуршал, — рука болит? — Ага. Огромный синяк будет. — Надо подерзать под холодной фодой, станет полегсе, — бурятёнок тихо встал, — пойдём. Они вместе выбрались из кладовой комнаты и пошли в туалет. Женя стояла возле раковины, держа ушибленную руку под прохладной струёй. Жгучая боль постепенно утихала, а девочка с облегчением выдохнула. Бяша мялся возле неё, пытаясь тактично задать вопрос, но не знал с какого края подступить. — Не бойся — спрашивай, — с мягкой улыбкой сказала шатенка. — Тфой батя фсегда тебя бил, на? — Это первый раз. Обычно он делает вид будто меня нет, — Женя помолчала, — раньше, напиваясь, папа колотил маму или брата. — Паскуда, на, — недовольно процедил Бяша. — А твой папа? Он хороший? — Тозе тот есё мудак, на. Мамка рассказыфала, сто он усёл от нас, когда она беременная была. Бросил её одну, на. — Почему она тебя домой не пускает? — Женя выключила воду и повернулась к мальчику, наклоняя голову набок. — Гофорит, сто я на этого пидрилу похоз. Внесне. — Но ты ведь другой человек. — Попробуй это ей обьяснить, на, — Бяша вздохнул, — у неё крыса едет. — Н-да, — протянула девочка, — «повезло» нам с родителями.