Игра в гвинт

      Звонок на мобильный застал Вернона в состоянии некрепкого сна — и при взгляде на часы захотелось послать всех в дальние дали, а то и в край, где солнышко не бывает.       «Три, блядь, часа ночи! Если это какая-то хрень, я их сам четвертую».       Оказалось, не хрень. Что подтвердили сделанные явно украдкой фотки на смартфон. Практикантка, которую ему навязали неделю назад.       Неглупая в целом деваха, если не брать во внимание манеру ходить с декольте до пупа — за что она уже словила выговор от шефа полиции.       «Еба-а-ать. Лучше б это была драка ужравшихся наркоты ушастых. Всё проще».       На смазанных фото виднелось что-то вроде декораций, на которых застыло куклой тело. Тело было наряжено и накрашено. Что это тело, он понял сразу — живое существо, вне зависимости от расы, в такой позе лежать не может.       Скинув звонок, Вернон стал собираться. Его счастье, что живёт один и к тридцати восьми годам обзавёлся только двумя кактусами — Биба и Боба радовали глаз своими «шапочками»: жёлтой и фиолетовой.       Собравшись, Вернон еще раз проверил, как под курткой сидит кобура с пистолетом, насколько доступны вторая кобура, находящаяся на спине, и ножны на ноге с ножом-выкидушкой, какой заряд на смарте, чтобы была связь. Убедившись, что все готово, от дверей послал воздушный поцелуй кактусам и вышел из квартиры, заперев дверь.       Ну, если к нему захотят явиться ушастые, которым он попортил много крови, то их замок не остановит, а в целом — что у него красть…       Машина стояла на месте, в ней привычно воняло кофе, сигаретами и немного хвоей, так что заведя свою «колымагу», Вернон отправился на место происшествия.       Ехать пришлось далековато, но он прибыл на самое интересное. За лентой толпились журналюги и просто случайные прохожие (чего вам не спится-то?), возле инсталляции тусили криминалисты и эксперты. Махнув значком, он прошёл к ним, поднырнув под лентой.       Тут же маячила практикантка, державшая в руках два стакана с кофе.       «Святая. Опять с голыми сиськами?! Зашибу…»       Отобрав стакан, двинулся к экспертам. — Ну чего? — Ненормальный какой-то… Девчонка, лет четырнадцать, может, больше, явно из хорошей семьи, не бродяжка. — Что у неё с лицом? — А, это интересно. Он её…гм… — эксперт замялся, подбирая слова. — Исправлял он её, короче. — Исправлял. Так. Она кто по происхождению? — Полукровка эльфской крови. — Я уже вижу — вон ушастые камерами щёлкают. Что ещё? — Проверим по базе — может среди пропавших есть, случается же. Пока, кстати, сложно сказать, но характерных следов нет. — То есть не насиловали? — Вероятнее всего, нет. Да, мы все засняли, так что все вам предоставят… — Роше!       Вот вспомяни беса…       К ним шёл шеф полиции, дитя смешанного расово брака, Георг ван дер Карграйт. — Роше! Раз ты тут — тебе и карты в руки! — «сука». — Займись делом — ты в таких делах дока!       Вернон кисло улыбнулся, потоптался ещё какое-то время, и когда все закончили снимать и упаковывать, поехал со всеми на работу.       Продремав на диване под пледом в кабинете до девяти, взбодрился кофе и, сожрав сэндвич из автомата, пошёл пытать судмедэкспертов.       По пути в качестве взятки прихватил здоровый стакан латте с карамельным сиропом — главным по трупам работал квартерон, а все ушастые до безумия любили сладкое.       В морге пахло химической пакостью и прочим.       На столе в прозекторской под простынёй лежало тело жертвы. Остальное было тщательно описано и упаковано. И судя по теням и мешкам под глазами — ушастый трудился тщательно и всю ночь. — Доброе утро. — И вам того же. — нос квартерона дёрнулся в сторону запаха кофе. — Благодетель… — Я так и понял. Вот, угощайтесь.       Квартерон — Ноэль, кажется, сдержано кивнул и присосался к стакану. После пары долгих глотков, наконец смог внятно изложить, что успел узнать.       … Девочка-подросток, полукровка, из обеспеченной семьи, занимается музыкой (Ноэль подошёл к столу, и взяв руку девочки, показал на характерные мозоли на пальцах), типичный домашний ребёнок.       А вот что с ней сделал выродок… — Я пришёл к вам уже после того дела, но материалы читал. Что хочу сказать — или это какой-то псих-подражатель или у нас проблемы. — Конкретнее. — Конкретнее, ну вот… Порезы на руках — та же глубина и угол. Умело, твёрдой рукой вскрыты артерии, сердце у девочки хорошее, она быстро истекла кровью. Потом он её… декорировал. — голос парня дрогнул, Роше хорошо знал, что значат дети для ушастых. — А вот здесь я в затруднении. — Почему?       Эксперт обошёл стол и сдвинул простыню, показывая бёдра девочки. — Вот почему.       Роше подошёл ближе и присмотрелся.       В паху, возле половых органов вызывающе алела роза. — Любопытно, правда? Это не татуировка — переводная картинка. Но мне куда больше интересно — кого в этот раз он пытался изобразить? Да ещё в таких подробностях. — Да уж… Во что она была одета? — Там ещё интересней. — Покажите.       С вещами тоже было непонятно — всё высочайшего качества, новёхонькое, похоже, что ручная работа. Но вот картинка складывалась диковатая.       Будь сейчас какой исторический фестиваль — девчонка смотрелась в тряпках органично, но ничего такого и близко не было. — Реконструкторы? — Как вариант, откуда одёжки. Но вам не кажется, что наряд девочки, мягко говоря, аляпист? — Да тут не кажется. Чисто попугай. А она не крашеная? Цвет волос странный… — Он её покрасил, да. Хотя девочка от природы сама блондинка. — Ему был нужен именно такой цвет. А то, на чём она была? — Не поверите — но это единорог. — Дева и единорог? Занятно. — Ещё занятней — как он её… расписал. Шрам один — но сделан так, чтобы выглядел старым и страшным. — Ладно, потом перешлёте мне отчёт. — Конечно. И ещё — посмотрите по пропавшим. Вдруг чего. — Гляну.       К себе Роше вернулся хмурым и задумчивым.       «Итак, у нас проблема… И серьёзная. И ушастые волну поднимут…» Захотелось напиться и не думать ни о чём.       Но было нельзя.       Утро прошло в написании кучи бумажек и составлении плана опроса родителей погибшей, а также примерного плана оперативных действий.       Он дал запрос в архив — по пропавшим девочкам за последний год, уточнив — что именно ищет. К обеду обещали что-то дать. Обед… Ну стакан кофе и ещё пара сэндвичей. Быстрый посмотр принесённых папок по делам пропавших девчонок за год. И в качестве десерта — вызов к начальнику отдела.       Начальство рвало и метало, при этом пытаясь заглянуть в глаза и сотрясало пачкой газет.       Шмякнув эту кучу макулатуры перед Верноном, начальник рубанул: — Как хочешь, но поймай эту тварь и хоть чучелом, хоть тушкой предъяви! Писаки вон уже ликуют — «Возвращение Художника», «Полиция бездействует», «Кто следующая жертва». Георг уже материт всех и каждого… пока только молча. — В прошлый раз я был уверен, что тварь сдохла. Не выживают после пятка пуль и падения в поток. — Значит — выживают! Эта гнида живуча! А нам только протестов от эльфов не хватает! Вернон, бери кого хочешь и делай что хочешь — но убери гадину. — У нас скоро выборы? — Роше высказал догадку внезапной щедрости начальства. — Что?.. А, ну да. — Коннор, я в прошлый раз его год ловил. Сейчас, как я понимаю у меня года нет… — Я помню. Блядь. За что… — Мы тогда смогли только понять, кто станет следующей и спугнуть его. Последняя девочка очень хотела жить. И мы и в прошлый раз не поняли — чего он хотел. — Бери старые дела, бери всё что нужно — но останови его. Тот кошмар не должен повториться во всей красе! — Разрешите приступать? — Вали! Все бумаги будут!       Вернон свалил.       Заглянув ещё раз в архив, довёл до трясучки работников, но вытряс из них все документы по тому делу двенадцатилетней давности.       Поднявшись из подвалов с архивом, услышал шум и поморщился — журнашлюхи.       Придётся отвечать на вопросы.       Отнеся груз бумаг в кабинет, был отловлен коллегой и притащен к кабинету начальства. Там уже радостно требовали крови работнички пера.       Роше тяжело вздохнул и, нацепив максимально серьёзное лицо, встал рядом с шефом.