Что означает исчезнуть?

— Мирио-семпай! — раздался веселый голос из коридора. Мирио обернулся и увидел пучок ярко-зелёных волос, сопровождаемый ещё более яркой улыбкой, приближающихся к нему с другого конца комнаты. Блондин улыбнулся и остановился, наблюдая, как его любимый первогодка пробирается сквозь толпу учеников, чтобы добраться до него. — Привет, Мидория! Что я могу для тебя сделать? — младший открыл было рот, чтобы что-то сказать, но ничего не произнёс. Он на мгновение запнулся, потом встряхнулся и с новой уверенностью двинулся вперед. Подойдя к старшекласснику, он резко вытянул руку, показывая простой стальной термос. — Сегодня утром я приготовил новый энергетический напиток, — начал он, — и он получился отличным, но у меня был лишний, поэтому я решил отдать всё, что осталось, тому из моих друзей, кого увижу первым. Что скажешь? — он закончил, и вечная улыбка Мирио почему-то стала шире. Он весело рассмеялся. — Сначала думаешь о других, как и всегда. Это было бы здорово, Мидория, спасибо! — Мирио взял термос из протянутой руки Мидории и открыл его, прежде чем понюхать. Жидкость была мутно-розовой, но пахла сладко, что определённо было далеко от тошнотворных капустных коктейлей, к которым он привык. Не думая об этом, он сделал глоток и с радостью обнаружил, что напиток действительно очень хорош. У него был почти клубничный привкус, и он почти сразу же почувствовал прилив энергии, пробежавший по его венам. Опустошив термос, он заметил напряжённый взгляд Мидории, устремлённый на него. — Ну как? — нерешительно спросил младший. — Он замечательный, спасибо! Тебе придётся дать мне свой рецепт, — плечи Мидории с облегчением ссутулились, и он довольно улыбнулся Мирио. — Конечно, Мирио-семпай! Мне нужно идти на урок, но я обязательно принесу его тебе! — он коротко помахал ему и, бросив взгляд через плечо, направился в противоположном направлении. Когда Мидория скрылся за углом, Мирио невольно подумал о том, что Всемогущий не смог бы выбрать лучшего протеже.

***

Мидория сегодня был необычайно красноречив. Ну, мальчик, как правило, бормотал почти постоянно, но это было другое. Сегодня он, казалось, вёл искреннюю беседу везде и вся, где только мог. Всякий раз, когда Айзава был в классе, он замечал, как оживлённо мальчик разговаривал со всеми своими одноклассниками между уроками. Чёрт, в какой-то момент он даже встал, чтобы поговорить с Минетой. Его проблемный ребёнок казался несравненным сгустком энергии, и, как оказалось, Айзава был не единственным, кто это заметил. Когда он закончил обновлять свой журнал в учительской, он услышал, как Миднайт и Сущий Мик говорили о том, как необычно активен был ученик, о котором идёт речь, в классе этим утром. — Он знал ответ на все вопросы, даже на те, которые касались неправильной грамматики, — заметил Мик с возбуждённой улыбкой. — Он наверняка станет звездой моего класса, продвигающегося вперёд! В то время он бы это отрицал, но если бы кто-нибудь посмотрел на Айзаву, они могли бы почти увидеть зарождающуюся улыбку на его лице. После рейда Ши Хассайкай он, конечно, заметил, что Урарака, Асуи, Киришима и Мидория были более тихими, чем обычно. Почти подавленные. Но если его проблемный ребёнок начал приходить в себя, то он надеялся, что это поможет и остальным троим встать на ноги. В конце концов, если бы кто-то мог сплотиться и вдохновить своих одноклассников, это был бы местный шар солнечного света класса 1-А. Позже в тот же день, когда он пошёл сопровождать своих учеников на Фундаментальные Исследования Героев, он был удивлён, обнаружив, что непреодолимая энергия направлена на него. Ясноглазый и пушистый Мидория казался таким же весёлым, как и утром, и его улыбка была почти заразительной. Почти. — В чём дело, проблемный ребёнок? — он был невозмутим, хотя втайне искренне интересовался внезапной переменой в поведении своего ученика. — Извините за беспокойство, Айзава-сенсей. Я просто хотел спросить вас о вашем оружии захвата. То, как вы им манипулируете, почти физически невозможно. Это действительно удивительная технология! Айзава моргнул, изучая мальчика перед собой. Он не был уверен, чего именно ожидал услышать из уст Мидории, но уж точно не это. Айзава некоторое время озадаченно смотрел на своего ученика, но любопытство на лице мальчика не дрогнуло. — Это… металлический сплав в ткани, — начал он, бессознательно поднимая руку, чтобы запутаться в складках шарфа. — Волокна расположены так, что, если я скручу ткань правильно, различные полюса волокон заставят пряди отталкиваться друг от друга, — объяснил Айзава, направляясь по коридору, осознавая, что расстояние между ними и остальной частью его класса увеличивается. Мидория пристально наблюдал за ним, словно записывая всё, что он собирался сказать, на будущее. — О, в этом есть смысл! — воскликнул мальчик, кивая так энергично, что у Айзавы заныла шея от сочувствия. — Значит, когда вы поворачиваете его снова, полюса притягиваются и фиксируют злодея на месте? — Или бездомных, проблемный ребёнок, — сухо заметил он. — Но да, именно так. Откуда такой внезапный интерес? — Нет причин, я просто всегда хотел спросить, — ответил он, и если бы он знал Мидорию дольше, то мог бы заметить неуловимую резкость в его тоне. Но к тому времени, как Айзава повернулся, чтобы встретиться с ним взглядом, та исчезла. — Вы правда великий герой, сенсей. Мне очень повезло, что вы были моим учителем. Спасибо вам за всё, — они подошли к раздевалкам, и Мидория, быстро помахав рукой и ослепительно улыбнувшись, исчез в дверях, оставив ошеломлённого Айзаву, мягко улыбающегося ему вслед.

***

Яги подслушал разговоры своих коллег в учительской раньше, так что он думал, что был готов, но если юный Мидория и был взвинчен тогда, он сомневался, что это имело какое-то отношение к энергии, которой мальчик, казалось, обладал сейчас. Для сегодняшнего урока Яги проводил индивидуальные упражнения со своими учениками, проверяя, как они отреагируют на ситуацию, к которой они были совершенно не готовы. Большинство учеников к этому времени уже ушли, приняв на себя множество испытаний: от спасения до инсценированных нападений злодеев. Когда Бакуго вернулся к группе с самодовольной ухмылкой на лице, Яги не мог не гордиться успехами своего ученика. Поразительная эффективность, с которой он уничтожал падающие обломки рушащегося здания, чтобы защитить гражданских роботов на улице внизу, действительно поражала. Тем не менее, есть моменты для улучшения. Его внимание, казалось, было сосредоточено исключительно на уничтожении обломков, а не на угрозе дальнейших нападений злодеев. Он, казалось, никогда не задумывался о том, что кто бы или что бы ни вызвало обвал, оно всё ещё может скрываться поблизости, ожидая шанса нанести удар. Однако, когда он открыл рот, чтобы сказать это, он заметил ярко-зелёные кудри, отскакивающие в ту сторону, откуда пришёл Бакуго. Если и было странно, что Мидория не похвалил Бакуго, когда они пересеклись, то Яги этого не заметил. Через несколько минут Яги снова повернулся к мониторам и увидел, что Мидория занял свою позицию у входа на поле. Он топтался на месте, возбуждение излучало всё его существо, а яркая улыбка украшала лицо. Мальчик с энтузиазмом помахал камерам, и Яги не упустил из виду, как несколько рук его учеников задвигались у него на периферии. Почти сразу после нажатия кнопки на приборной панели, сигнализирующей о начале упражнения, появилась быстрая вспышка молнии, и отставной герой удивлённо моргнул, когда понял, что Мидория уже ушёл. Разве Мидория когда-нибудь раньше двигался так быстро? Похоже, остальные в классе тоже это заметили, если судить по тихим восклицаниям, разнёсшимся по комнате. Вскоре юный герой добрался до одноэтажного банка в центре арены, на крыше которого зазвучала яркая сирена, имитирующая одно из уведомлений о готовящемся преступлении, которые он получит от своего агентства в будущем. Когда он остановился, Мидория занял место за зданием, осторожно выглядывая из-за угла. Три больших робота с обездвиживающим оружием стояли наготове, ещё двое находились внутри. Позади машин стояло около дюжины гражданских ботов, съёжившихся от страха. Классическая ситуация с заложниками. Из всех запланированных на день упражнений Яги чувствовал, что это будет лучше всего для аналитической, но безрассудной части Мидории, так как ситуация требовала определённой степени стратегии и тонкости, которые мальчик не привык демонстрировать одновременно. Однако его преемник стоял там всего минуту или две, сосредоточенно наблюдая за ситуацией, пока его рот безмолвно двигался со скоростью мили в минуту, прежде чем мягкая, решительная улыбка вспыхнула на его лице. Он быстро обогнул здание и подошёл к боковому входу в банк. Там стояли два робота, но он мог справиться, и Яги это знал. Мидория, казалось, тоже это понял, и повернулся, чтобы войти в здание, за которым прятался. Класс только на мгновение потерял его из виду, прежде чем он появился на балконе второго этажа. В его глазах была яростная решимость, когда он сделал несколько шагов назад, прежде чем броситься вперед, сделав прыжок веры к земле внизу. Он упал всего на мгновение, так как находился достаточно близко к земле, но этого хватило ему, чтобы прыгнуть на роботов, которых он с лёгкостью раздавил. Поднявшись на ноги, Мидория задумчиво посмотрел на балкон, прежде чем его плечи затряслись от приглушённого смешка. Однако прежде чем Яги успел задать вопрос, мальчик повернулся и вошёл в здание. Возможно, он ещё не спас заложников, но как только Мидория вошёл в здание, битва была уже выиграна. Два охранника внутри были легко убраны, когда Мидория использовал Полный Капюшон, чтобы запустить металлолом из других роботов в их головы. Они молча рухнули в бесполезные, искрящиеся кучи, и пока первые три робота старательно следили за приближающимся нападающим снаружи, Мидория вывел заложников через черный ход. Затем он вернулся, чтобы быстро расправиться с тремя оставшимися охранниками, так как они потеряли свой рычаг, и бой был окончен. Яги был почти удивлён тем, как злобно Мидория набросился на оставшихся роботов. Он использовал беспрецедентную точность и достаточно силы, чтобы заставить своего наставника вздрогнуть от сочувствия, когда роботы раскололись под его кулаками. Это было быстро и безжалостно, но уверенной, радостной улыбки, которая вспыхнула на его лице, было достаточно, чтобы подавить любые опасения, которые могли возникнуть у Яги по поводу его поведения. В конце концов, это был всё тот же старый Мидория, всегда полный решимости спасти других с улыбкой. Минета и Яойорозу заняли свои места, как только Мидория вернулся к группе. Яги слышал, как друзья мальчика бредили его выступлением, но вечно скромный Мидория просто отмахивался от их похвал своими собственными комплиментами. Когда класс 1-А начал убираться с полигона, Яги поднял глаза от того места, где убирал комнату наблюдения, чтобы увидеть, что его преемник задержался позади. Когда он поймал взгляд учителя, тревожное, почти нерешительное выражение на лице мальчика сменилось ободряющей улыбкой. — Юный Мидория! Ты прекрасно справился с сегодняшним заданием, — начал он, засовывая под мышку последние бумаги. Улыбка Мидории стала шире, но что-то было не так в его глазах, и, если бы Яги не знал лучше, он мог бы назвать это чем-то на грани меланхолии. — Спасибо, Всемогущий! — прощебетал он, и вдруг эта острота исчезла. — Сегодня я попробовал использовать дополнительные пять процентов, и я даже не почувствовал напряжения! — затем он успокоился, его взгляд наполнился чем-то задумчивым. — Я очень рад, что мне вообще удалось зайти так далеко. — Твои успехи поразительны, мой мальчик. Если судить по сегодняшнему дню, ты более чем на пути к тому, чтобы превзойти меня в качестве следующего Символа Мира, — искренне ответил он. Если бы Яги знал Мидорию, а он, конечно, надеялся, что знал, он ожидал бы слёз или, может быть, решительного блеска в глазах мальчика, когда герой-на-тренировке объявлял о своём будущем успехе. Однако сегодня тот бросился вперёд и крепко обнял своего учителя. Яги на мгновение застыл от удивления, прежде чем ответить тем же жестом, его тонкие руки мягко обхватили ученика. — Я счастлив, что вы стали моим учителем, Всемогущий, — сказал он наконец, голос его был приглушён тканью учительского костюма, и если в словах Мидории и было что-то ностальгическое, то он списал это на воспоминания мальчика о трудностях его прошлого. — Большое вам спасибо за всё. — Я тоже рад, что имею честь быть твоим учителем, мой мальчик, — усмехнулся он, и Мидория, сияя, отступил назад. Яги усмехнулся себе под нос, наблюдая за своим ясноглазым протеже, его воображение танцевало с образами этого маленького мальчика как фантастического героя, которым, как он знал, тот станет. — А теперь возвращайся в класс, пока никто не заметил, что тебя нет, — Мидория уставился на своего учителя, по-видимому, сам погружённый в свои мысли, прежде чем покачать головой, словно пытаясь вырваться из своих мыслей. Он резко кивнул. — Верно! — обернувшись, он еще раз оглянулся через плечо. — Ещё раз спасибо, Всемогущий. До свидания, — и прежде чем Яги успел сказать что-то ещё, юноша исчез за дверью спортзала.

***

Урарака застонала, закрыв лицо руками. По какой-то причине она просто не могла добиться прогресса в домашнем задании по химии. Именно в такие дни она была благодарна своим ежедневным занятиям с друзьями. Как сейчас, когда она сидела в общей комнате с Цую, Иидой и Тодороки, просматривая дневной материал. — Молярная масса пишется под элементом, — объяснил Тодороки, указывая на цифры, перечисленные под кислородом в периодической таблице. — Если мы знаем, сколько граммов элемента у нас есть, мы можем вычислить, сколько молей есть, разделив массу на молярную массу, — Урарака нахмурилась, пристально глядя на проблему на своём столе, прежде чем вернуться к записям. Она сосредоточенно наморщила лоб, а потом широко раскрыла глаза. — О! Подожди-ка, это так просто! — сказала она, записывая правильный ответ в блокнот. — Большое спасибо, Тодороки-кун! — просияла девушка, повернувшись к другу. Он ответил на её благодарность тихим кивком, но такие проявления по-прежнему были прыжками с того места, где он был в начале года, и её улыбка расширилась. — Могу я посмотреть чьи-нибудь заметки с сегодняшнего урока истории искусства современных героев? — добавила Цую, листая свои заметки. — Думаю, что пропустила часть лекции об устойчивости дуэтов героев. — Да, конечно! Вот, пожалуйста, — отозвался чуть слишком громко Иида, протягивая ей через стол блокнот на спирали. — Кстати, о героях, где Деку-кун? Обычно у него лучшие конспекты по этому предмету, наверное, потому, что он так любит анализировать героев, — задумчиво произнесла она, оглядывая общий зал. Большинство учеников были разбросаны по классу, либо учились сами, готовили на кухне, либо болтали в гостиной. Несколько человек поднялись наверх, но она не помнила, чтобы видела среди них своего друга. — Я не уверена. Не видела его с тех пор, как закончилась школа, керо, — нахмурилась Цую, задумчиво поднося палец ко рту. — Это не похоже на него, пропустить одно из наших занятий, особенно потому, что я знаю, у него были проблемы с литературным проектом, — вмешался Иида, который теперь смотрел на дверь, словно желая, чтобы мальчик появился. — Он казался… — начал Тодороки, и хотя ей не хотелось, Урарака поняла, что он имеет в виду. Он был оживлён все утро, активно разговаривая с каждым, с кем ему удавалось поговорить, даже если у него не было причин подходить к ним с самого начала. Не говоря уже о том, каким неприкасаемым он казался во время Фундаментальных Исследований Героя, когда он действовал с интенсивностью, которую она никогда не видела от него, или, по крайней мере, та, которую она никогда не видела, которая закончилась со всеми его костями нетронутыми. Она медленно кивнула и повернулась к остальным. — В последнее время он был очень энергичным, но я не знаю почему. Хотя, наверное, ничего плохого в этом нет, если он такой жизнерадостный, — размышляла она вслух. — Может быть, он чем-то взволнован, как думаете, у него хорошие новости? — Это имело бы смысл, — кивнула Цую. — Может, это как-то связано с его мамой? Как ты думаешь, керо, его отец вернется домой? Урарака открыла рот, чтобы ответить, её глаза задумчиво рассматривали теории Цую, но Иида опередил её. — Как ученики UA, нам не подобает сплетничать о таких вещах. Мидория-кун расскажет нам, что происходит, если он захочет, чтобы мы знали, — брюнет нахмурился, но прежде чем она успела сказать что-нибудь ещё по этому поводу, дверь открылась с противоположного конца комнаты. Из дверного проёма появился зелёноволосый мальчик, чья усталая сутулость сменилась обычной весёлой манерой так быстро, что она подумала, что ей показалось. Он подбежал к их столику, выдвинул стул и сел напротив Урараки. — Привет, ребят! Извините, что опоздал. Я что-нибудь пропустил? — спросил он, вытаскивая из рюкзака несколько блокнотов. — Не беспокойся об этом, Деку-кун! И нет, не очень. Мы как раз проходили домашнее задание по естествознанию. — Где ты был, Мидория-кун? Опоздание очень на тебя не похоже, — спросил Иида, и Мидория едва заметно поморщился. — Ах, прости, Иида-кун. Я спустился в общежитие Айзавы-сенсея, чтобы поговорить с Эри-тян, и на обратном пути столкнулся с Шинсо-куном, так что я немного поговорил с ним, — если Тодороки пробормотал что-то себе под нос о неопровержимой связи между Айзавой и Шинсо, Урарака сделала вид, что не заметила. Вместо этого она посмотрела на бумаги, разложенные на столе, прежде чем выпрямиться в кресле. — Хей, Деку-кун, у тебя есть записи с сегодняшнего урока современного искусства героев? Цую-тян пропустила часть лекции. — А! Да, конечно. Держи, Цую-тян, — он широко улыбнулся, открыл нужную страницу и подвинул её через стол. — Спасибо, Мидория. Мне всегда больше всего нравились твои заметки, — добавила она почти бессознательно, перелистывая страницы. Он неловко улыбнулся, потирая затылок. — Ну, ты же меня знаешь, — он помолчал секунду, его улыбка слегка померкла, когда он уставился на тетрадь, казалось, погруженный в свои мысли. — Знаешь что, почему бы тебе не оставить её на сегодня, Цую-тян? Я уже запомнил блок, и поскольку завтра у нас нет теста, можешь просмотреть её самостоятельно. Она мне не понадобится, — сказал он, прежде чем добавить: — до завтра, — как бы между прочим. — Ты уверен, Мидория? — спросила она, и он энергично закивал. — Ну конечно! — Урарака не могла не улыбнуться про себя. Деку всегда был таким внимательным, и она действительно была благодарна, что они проводили каждый день вместе, как одноклассники. Вероятно, не было в мире другого человека, который был бы таким же заботливым и страстным, как Деку, и она была рада быть рядом с ним. После этого их учёба прошла быстро, и к тому времени, когда их запланированный час закончился, все чувствовали себя гораздо увереннее в материале дня. — Спасибо всем за помощь, — улыбнулся Деку, и Урарака остановилась, собирая свои бумаги. Они так часто учились вместе, что комментировать это было необычно, но она решила просто отмахнуться от этого как от части его беспричинной натуры. — Конечно, Мидория-кун! Хотя, на самом деле, ты помогал больше, чем кто-либо из нас, — добавил Иида, и остальные зашептались в знак согласия. Если она и думала об этом, то сегодня он не задавал никаких вопросов. Ей хотелось бы понимать уроки так же легко, как он, но, честно говоря, она была просто счастлива, что её друг так хорошо учится. Он заслужил передышку — одному богу известно, что им всем она не помешает. — Я иду в библиотеку за книгами для литературного задания, но увидимся за ужином, — произнёс Тодороки, и остальные члены группы улыбнулись ему, кивая. — Я, наверное, пойду бегать по школе, на улице в это время года довольно красиво, — заявил Иида, и Урарака усмехнулась. — О, это хорошая идея! Тренировка — отличный способ выпустить пар. Хочешь спарринговаться со мной, Деку-кун? — добавила она, повернувшись к мальчику, но тот лишь вежливо покачал головой. — Извини, Урарака-сан, но я, наверное, пойду в свою комнату поработать над проектом, — ответил он, извиняющимся жестом поднимая руки. — Но всё же спасибо за предложение! — Я присоединюсь к тебе, Урарака-тян, — предложила Цую, и Урарака благодарно улыбнулась. — Звучит неплохо! И не волнуйся об этом, Деку-кун, всегда есть следующий раз, — его улыбка, хотя всё ещё яркая, казалось, немного померкла. Деку задумчиво смотрел на них, что-то ностальгическое было написано на его лице. — Спасибо вам всем, — сказал он наконец. — Не только за учёбу, но и за всё, я имею в виду. Мне действительно повезло, что я нашёл вас, ребят, — это было необычно сентиментально, но Урарака всё равно почувствовала, как её лицо расплылось в широкой улыбке. Она обняла своего лучшего друга, и вскоре к ней присоединились остальные. Даже Тодороки неловко положил руку на плечо Мидории, что было для него довольно большой проблемой. Когда они отстранились, во взгляде Деку было что-то задумчивое. — Мы тоже очень рады, что нашли тебя, Деку-кун, — он тихо вздохнул, почти издеваясь, но больше ничего не сказал. — Я знаю, что когда-нибудь вы все станете фантастическими героями. Я правда горжусь вами всеми, — улыбнулся он. — Ещё раз спасибо. — Спасибо, Мидория, — ответил Тодороки. Деку улыбнулся ещё раз, мягко помахав им, прежде чем развернуться на каблуках. Когда остальные встали из-за стола и направились туда, куда направлялись, Урарака осталась на месте, с мягкой улыбкой наблюдая, как зелёноволосый мальчик исчезает за углом.

***

Что-то случилось с ботаником. Бакуго не знал, что именно, и уж точно не собирался признаваться, что заметил, но сегодня происходило что-то очень странное. Деку ни разу за весь день не взглянул на него, о чём вряд ли задумался бы, если бы не тот факт, что в тот день он старался поговорить со всеми статистами в их классе. Чёрт, он даже видел, как тот разговаривал с Дерьмовыми Волосами 2.0 в кафетерии в этот день. Не то чтобы он следил за тем, что тот делает. То, что решил сделать ботаник, его не касалось, да и не стоило тратить на это время. Тем не менее, это не помешало его мозгу следить за Деку без его согласия. Вот почему, когда Бакуго случайно услышал, как ботаник говорит своим друзьям, что идёт в свою комнату, он резко встал. — Куда ты собрался, Баку-бро? — спросил Дерьмовые Волосы, отворачиваясь от остальных своих последователей, которые демонстративно игнорировали задания перед ними, и Бакуго усмехнулся. — С хрена ли я тебе не должен говорить, — огрызнулся он, запихивая блокноты обратно в сумку. Он перекинул рюкзак через плечо, намеренно не обращая внимания на мольбы Мины и Каминари, которые были не ближе к пониманию сегодняшнего урока английского, чем когда впервые сели за стол полчаса назад. Агрессивно закатив глаза, он вытащил свой блокнот по английскому из сумки с чуть большей силой, чем следовало, прежде чем швырнуть его на стол. Если бы он стоял лицом к ним, то мог бы увидеть, как другие бросились на него, словно стая голодных волков. Господи, неужели они всегда были в таком отчаянии? Бакуго вышел из общей комнаты и направился на кухню, где едва можно было разглядеть дверь в коридор. Сато не так давно вышел из комнаты, и он всё ещё чувствовал запах свежеиспеченного печенья, хотя это мало облегчало мысли Бакуго. Он знал, что у него нет причин для беспокойства, нет причин переживать о том, что делает Деку. Но он знал его больше десяти лет, и этого времени было более чем достаточно, чтобы понять, когда что-то происходит. Его подозрения только усилились, когда он увидел, как Деку вошёл в коридор, чтобы вальсировать в противоположном направлении от лифтов. Что-то было серьёзно не так с этим ботаником. С неохотным вздохом Бакуго оттолкнулся от стойки и последовал за своим соперником, оставив между ними достаточно пространства, чтобы Деку не заметил, что за ним следят. Звук открывающейся и закрывающейся тяжёлой двери дал ему понять, что Деку предпочёл воспользоваться лестницей. Бакуго выдохнул, сам не зная, что задержал дыхание, потому что это можно было легко объяснить, верно? Для ботаника не было ничего странного в том, что он пытался тренироваться при любой возможности. Тем не менее, что-то холодное оставалось тяжёлым в груди Бакуго, и, глубоко вздохнув, он направился к лестнице. Подъём наверх не должен был быть таким трудным, как он чувствовал, поскольку он был в отличной форме, но каждый шаг казался более пугающим, чем предыдущий, поскольку надвигающееся чувство страха в его животе усиливалось. Он шёл медленно и тихо, беспокоясь о том, что может случиться, если он предупредит ботаника о своём присутствии. Что Бакуго вообще собирался сказать Деку, когда догонит его? Когда он не услышал, как открылась дверь второго этажа, невидимая рука легла на шею Бакуго, отчего у него перехватило дыхание. У него не было ни малейшей причины делать это, и всё это было глупо, но ноги всё равно несли его вперёд. Они поднялись ещё на один лестничный пролет. Потом ещё один. Когда они миновали пятый этаж, Бакуго замер, широко раскрыв глаза, когда шестерёнки в его голове начали вращаться. В ушах стучало эхо собственного пульса, когда дверь над ним тихо открылась и закрылась, как будто тот, кто пользовался ею, не хотел, чтобы его услышали. Тишина на лестнице была оглушительной. А потом Бакуго побежал. Он сомневался, что когда-либо в своей жизни двигался так неистово или отчаянно, когда бросился вверх по оставшемуся лестничному пролёту, кусочки головоломки в его голове щёлкали вместе, когда он рассказывал о странном поведении Деку в этот день. В кои-то веки он пришёл в ярость оттого, что оказался прав. Взрывной подросток чуть не распахнул дверь на крышу в спешке, но в последнюю секунду остановился. Последнее, что ему нужно было сделать, это напугать Деку, не тогда, когда ситуация была такой нестабильной. Он на мгновение задержал дыхание, молясь, чтобы то, что он ожидал увидеть, не ждало его снаружи. Его рука обхватила прохладный металл ручки, и он медленно толкнул дверь. Яркие лучи заката слепили глаза, но как только глаза привыкли к темноте, он почувствовал, как сердце подступает к горлу. Деку стоял на карнизе крыши, его отвратительные красные кроссовки были отброшены в метре от него, а из пасти его правого ботинка торчало несколько бумажек. Его поза была напряжённой, когда он смотрел через край, но затем он, казалось, расслабился, глубоко вздохнув, наблюдая, как солнце медленно исчезает за горизонтом. — Деку…? — нерешительно начал он, и голова Деку резко повернулась, потрясённые изумрудные глаза встретились с обеспокоенными малиновыми, прежде чем его плечи опустились. — О, привет, Каччан, — сказал он, и мальчик осмелился улыбнуться ему. Словно это было нормально. Как будто Бакуго нормально это воспринимает. — Что… что, блять, ты делаешь? — наконец произнёс он, но в его голосе не было ни капли злости. Он казался себе маленьким и уязвимым, и Бакуго ненавидел это. Деку медленно покачал головой. — Ничего, Каччан. Тебе стоит спуститься вниз, я уверен, что твои друзья ждут тебя, — мягко сказал он. Он казался совершенно адекватным, но его близость к краю крыши говорила об обратном. Не говоря уже о том, что Бакуго знал его достаточно долго, чтобы распознать странный оттенок его голоса, который он не слышал уже очень-очень давно. Деку казался смирившимся, даже согласным. И это действительно беспокоило его, потому что он говорил о Деку; мальчике, который никогда не знал, когда и как остановится; не тогда, когда он ломал свои кости, чтобы выиграть соревнование; не тогда, когда он рисковал своей жизнью ради незнакомцев; не тогда, когда он нарушал протокол, чтобы найти Бакуго в Камино. Даже когда Бакуго потратил десять лет на то, чтобы разрушить его мечты. Блондин с трудом сглотнул, прежде чем начать снова. — Твои друзья тоже ждут тебя, — если он и заметил, что Бакуго не был частью этой группы, Деку не стал это комментировать. Вместо этого он снова покачал головой. — Всё в порядке, Каччан. Ты не должен лгать мне, — он снова улыбнулся, но улыбка не коснулась глаз, и Бакуго почувствовал укол в сердце, которому не мог найти названия. Когда тот заговорил, голос его звучал медленно и спокойно. — Я знаю, как они относятся ко мне, особенно после всего, что я сделал. На самом деле, это очевидно. Мы столько пережили вместе, и во многом это моя вина. Я всегда просто создавал проблемы людям, всегда нуждался в них, потому что никогда не делал ничего правильно, — он снова повернулся к горизонту, солнце опустилось ещё ниже. — Того, что я могу им предложить, никогда не бывает достаточно, и никогда не будет. Когда я решил стать героем, это было потому, что я хотел спасти других, но всё, что я когда-либо делал, это причинял им боль. Солнце озаряет силует воздушным ореолом, и Бакуго кажется, что он задыхается. — Они все такие замечательные, Каччан, и я не хочу больше их беспокоить. Если я это сделаю, то никогда не смогу себя простить, — и Деку посмотрел на Бакуго, как будто он говорил самую простую правду в мире, как будто он не разрушал Бакуго каждым словом. Как будто он ожидал, что Бакуго согласится с ним. Проглотив свою гордость, блондин продолжил: — Ты же знаешь, что это неправда, — шаг. — Ты ведь знаешь это, да, Деку? Тишина, повисшая между ними, была оглушительной. — Сегодня был хороший день. Я очень рад, что познакомился со всеми вами, — сказал Деку в конце, окончательность этого заявления звенела в ушах Бакуго, пока мальчик наблюдал, как облака лениво плывут по небу, окрашенные яркими оттенками в убывающем свете солнца. — Деку, у тебя так много людей, которые заботятся о тебе. Если ты действительно хочешь быть бескорыстным, ты не причинишь им такой боли, — невысказанное «ты не причинишь мне такой боли» повисло в воздухе, но оно застряло в горле Бакуго, когда он подавился своими словами. Он надеялся, что Деку всё равно их услышал. — Они справятся и без меня. Они все такие сильные. Когда они есть друг у друга, почему они будут скучать по мне? — он невесело фыркнул и поднял глаза, чтобы встретиться взглядом с Бакуго. — Я просто бесполезный Деку, — дыхание Бакуго сбилось, воздух вырвался из лёгких, словно его ударили в живот. — Ты не бесполезен, — выпалил он, реакция была более автоматической, чем он мог ожидать. Бакуго чувствовал, как его гордость рушится под его руками, но это было не потому, что он лгал. Нет, это были самые правдивые слова, которые он когда-либо произносил. Деку по-совиному моргнул, изучая лицо друга. Но затем на его лице появилось мрачное понимание, и он мягко улыбнулся. — О, понимаю. Ты беспокоишься об Один За Всех. Не волнуйся, Каччан, я об этом позаботился. Теперь я снова стал беспричудным, — казалось, он ждал, что Бакуго расслабится, что он отступит и обернётся. И, вау, Бакуго не думал, что этот день может стать ещё хуже, но что-то в нём сломалось прямо тогда, потому что Деку действительно думал, что ему всё равно. Чёрт возьми, Бакуго даже не осознавал, что его это так волнует, пока в уголках его глаз не появились уколы, и, несмотря на все усилия, он почувствовал, как что-то тёплое начало бесшумно стекать по его щекам. Глаза Деку расширились, когда он увидел необычное проявление уязвимости Бакуго, неподготовленного к зрелищу перед ним. Последние лучи дневного света поймали его дикие кудри, отражаясь в туманном золотом ореоле, но всё, что Бакуго мог видеть, было то, как близко его босые ноги были от края. — Чёрт побери, Изуку, иди сюда! — закричал он, его голос дрогнул, когда он сжал кулаки. — Ты стоишь больше, чем твоя чёртова причуда, ты всегда стоил больше! — наступила тишина, прежде чем его голос затих. — Не делай этого. Пожалуйста, — Деку с удивлением наблюдал за происходящим, молча переваривая слова друга детства. Эон молчания растянулся между ними, прежде чем зелёноволосый мальчик наконец покачал головой. — Мне очень жаль, Каччан. Искренне жаль. Но я больше никому не позволю причинить себе боль, — на этот раз он улыбнулся искренне, и Бакуго почувствовал, как у него остановилось сердце. Деку повернулся к нему лицом, глаза его были на удивление пусты от слёз, когда он видел, как его старый друг сломался перед ним. — Я знаю, что ты станешь величайшим героем, которого когда-либо видел мир. Покажи им, что значит для меня победа, хорошо, Каччан? — его улыбка превратилась во что-то мягкое и многозначительное, когда Бакуго с нарастающим ужасом понял, что сейчас произойдёт. — До свидания. Деку откинулся назад. Мучительный крик вырвался из горла Бакуго. Блондин отчаянно рванулся вперёд, протягивая руку, но мог лишь в ужасе смотреть, как исчезает его старый друг.