Сандра Поттер и особенности связи родственных душ

Сандра, зажав голову руками, металась по постели, уже успев напрочь смять под собой светлое постельное бельё. Тонкая полоска крови, сочащейся из раскрытого шрама, размазалась по бледному лицу, искажённому мукой. Сердце тревожно сжимается, но Северус, бросившись к девушке, старается разжать её намертво сцепленные руки: — Север… Шрам… П-помоги, — бросив на него взгляд с полопавшимися капиллярами, Сандра сорвалась на новый тихий всхлип. Это сколько же она так мучается? С трудом нащупав едва пробивающийся пульс, он цедит сквозь зубы: — Давно? — Минут десять, — стонет девушка, и вырывает свою руку, чтобы сильнее сжать голову, и зарычать от боли, — Внезапно. Вспышкой обжигает его предплечье, и выпустив воздух сквозь сжатые зубы, Северус пытается сообразить, чем он может помочь страдающей любимой: — Тебе нужно в Мунго, — коротко произносит он, пока перед глазами всё начинает плыть. — Мунго? — выдыхает Анди, взглянув на него красными глазами, — Разве там… могут… помочь? — Помогут, или я их убью нахрен, — рявкает Северус, — И не спорь! Сандра, я серьёзно говорю! — Я не могу! — взвывает Поттер, — Больно! — Знаю, малыш. Потерпи, сейчас трансгрессируем, — взяв её за обе руки, Северус настраивается на приёмный покой Мунго.

***

Он делает первый вдох.

Самый жадный, самый желанный, самый обжигающий лёгкие и носоглотку. И кричит, как новорождённый, чтобы мир услышал о его пришествии. К горлу подкатывает тошнота, голова нещадно раскалывается. Прошло так много времени с тех пор, как он в последний раз открывал глаза, и ему страшно. Так же, как тогда, обитая в тушке какого-то там за-за-заикающегося преподавателя в Хогвартсе. Аж вспоминать этот ужас страшно… — Дядя Том? — слышит он незнакомый девчачий голос, и вздрагивает всем телом. Казалось, что саму его душу раздробили ещё сильнее. Настолько, что новый вдох приносит боль. А ведь он сам всё просрал: и веру в успех, и части души, и свою жизнь (последнюю аж несколько раз, да осознал слишком поздно), и даже призрачную возможность покоиться с миром в бренной земле. Он вновь делает вдох, и откидывает голову чуть назад, ударившись затылком о стену. — Вы меня слышите? Он издаёт какой-то невнятный звук, и так и не может открыть глаза. Зато к сухим губам тут же приставляют стекло: — Тётя Ал говорила, что вам нужно будет это выпить, едва вы придёте в себя. Это восстанавливающее зелье. Приоткрыв слезящиеся глаза, он видит совсем близко девочку лет шестнадцати с подозрительно пустым лицом, с безразличным взглядом бесцветных глаз и какой-то прямо-таки болезненной худобой. — Т-ты к-кто? — хрипит он, и совсем не осознаёт себя Великим Тёмным Магом, раздвигающим вроде нерушимые границы магического мира. Он сейчас ощущает себя дряхлым стариком, и беспомощным младенцем в одной угнетающей смеси. — Меня зовут Флора, я племянница Алекто Кэрроу, — всё также пусто произносит девочка, — Выпейте. На ваше возрождение ушло много времени и сил. Вяло скривив губы, Волдеморт делает несколько глотков, и после смотрит на Флору, что тянется к рядку других флаконов. Берёт один, щурится, чтобы рассмотреть приподнятый сосуд на свету, и кивает самой себе: — Это вам сейчас тоже не помешает. Свеженькая ещё. Ну да, он узнаёт кровь даже не по вкусу, а по металлическому запаху, который приятно щекочет почти отсутствующие ноздри. — Сп-спасибо, Флора, — с каждым глотком к нему возвращаются силы. К горлу подкатывает тошнота. Внутри же до омерзения спокойно, словно не он сейчас нуждается в помощи девчонки-недоучки, которая всё ещё сидит рядом, и не сводит с него своих пустых глаз. Он роняет пустой флакон на пол, проводит по лицу свободной рукой, думая о другой девчонке-недоучке, и хрипло спрашивает у Флоры: — Т-ты не з-знаеш-шь, что там с Пот-терр? — Она засадила в Азкабан тётю Ал, — пожимает плечам девушка, и будто говорит о погоде, — Слышала ещё, что она вроде как связана духовно с профессором Снейпом, но не знаю, правдивы ли слухи об этом. Это у тёти Ал была хоть какая-то информация о Поттер, а мне известно лишь то, что пишут о ней иногда в газетах. — Выясни, где обитает эта паршивка. Я хочу, чтобы она страдала перед тем, как умрёт. — Милорд, вы ещё слишком слабы. Я всё сделаю, но вам бы хоть неделю отлежаться, чтобы войти в силу. — Просто найди её. Не хочу потом терять время, — осторожно поднявшись на ноги, Волдеморт опирается ладонью об обшарпанную стену и закрывает глаза. Чувство, что с куском души он утратил память о чём-то важном, не оставляет его, но спрашивать у равнодушной девчонки ему больше ничего не хочется. — Вы можете занять комнату по левую сторону, — всё ещё продолжая выполнять распоряжение тётушки Ал, говорит Флора. Кивнув, Волдеморт, проведя рукой по жёстким волосам, хмыкает едва слышно, и покидает неприятное помещение. Правда, в коридоре ещё хуже — отваливаются сухие обои, на полу вязкие лужи, в воздухе витает запах плесени… Толкнув дверь в свою комнату, он замирает на пороге. Ну, могло быть хуже. Очевидно, что комнату недавно тщательно вычистили, наскоро привели в чуть приятный вид, и постелили новое постельное бельё на видавшую виды кровать. Подойдя к кровати, Волдеморт щупает матрас и улыбается — ну, хотя бы новый. Рухнув в кровать, Тёмный Лорд, закинув руки за голову, мрачно усмехается, глядя в потрескавшийся потолок.

Он отомстит.