Коробка воспоминаний

День не предвещал ничего необычного. После окончания четвёртого курса университета я вернулась на летние каникулы в Сентфор. И даже несмотря на это обстоятельство, проснулась с прекрасным настроением. Не то чтобы мне больше некуда было поехать, просто мама буквально со слезами на глазах умоляла хотя бы на пару недель вернуться в родной дом. Да, раньше я обитала в этом маленьком городишке, пусть после мы и прожили несколько лет в Балтиморе. Все же Сентфор был и остается моим любимым местом. Погода радовала непривычным теплом и ярким солнышком. Казалось бы, иди да гуляй, веселись с друзьями, что так же, как и я, решили проведать родителей, но нет. Меня же черт дёрнул заняться уборкой на треклятом чердаке! Я ведь хорошая дочь. Мама не раз намекала, что было бы неплохо навести разбор полётов чердачного хлама. А тут выдалась такая возможность: ей пришлось срочно улететь к отцу в Балтимор, чтобы подписать какие-то бумаги, и я решила посвятить целый день уборке. На свою беду. Фонарик практически ничего не освещал, отчего было немного страшно. В полумраке даже привычные вещи казались какими-то жуткими. Особенно старые манекены, которыми мама пользовалась, когда работала в швейном ателье. Вот и зачем они ей сейчас? И я не знала. Запутавшись в паутине и наткнувшись на парочку засохших от времени пауков, я окончательно сдалась. Грязная и жутко уставшая, просто плюнула на все и спустила весь хлам на первый этаж. Все-таки при дневном свете разбирать залежи старых платьев, пожелтевших фотоальбомов и прочей ерунды куда проще и приятнее. Одна радость: я нашла свою коробку воспоминаний. Это такие милые коробочки-шкатулочки, куда девочки складывают памятные вещи. Здесь обнаружились и старые письма, написанные от руки, и билеты в кино, засушенные цветы, фенечки и даже пара бутыльков с некогда любимым духами. Расположившись на диване, начала изучать свои сокровища, среди которых — внезапно — оказался выпускной альбом. Пролистав его, я ненадолго выпала из реальности, предавшись ностальгии, но тут настроение резко упало. Потому что на глаза попалась фотография бывшего парня. Когда-то давно мы учились в одном классе и уже после окончания школы съехались, так как оба поступили в Калифорнийский. Но прошло пару лет, и наши чувства, кажется, поугасли. А может, просто я не выдержала того, что большую часть времени Майкл посвящал футболу. Ощущала себя красивым приложением к такому идеальному ему, поэтому и решила, что мы должны расстаться. Прошел почти год, и только недавно я поняла, что совершила самую большую ошибку в своей жизни. Погорячилась, затупила — назови как угодно, но факт остается фактом. Майкл вторых шансов не дает. А мне так хотелось, чтобы у меня появилась машина времени, на которой я смогла бы вернуться в прошлое и все исправить. Но, увы, чудес не бывает. Чтобы окончательно не увязнуть в грустных воспоминаниях, я решила, что было бы неплохо очистить голову и выпить немного вина. Лучше буду глупо хихикать, читая свой дневник пятнадцатилетней давности, чем печалиться о том, чего уже не вернуть. Так удачно сложилось, что у нас осталась бутылка после вчерашнего ужина. Мне уже почти двадцать два, так что не думаю, что мама будет против. А если нет, куплю ей новую. Вино действительно обнаружилось на дальней полке. Но вот чёртов штопор куда-то запропастился. Попытка открыть бутылку с помощью вилки оказалась безуспешной: я просто погнула столовый прибор, не приблизившись к цели ни на миллиметр. Не очень хотелось идти к Тёрнерам, но я точно знала, что мама Майкла — Оливия — дома. Мы виделись утром, когда в их почтовый ящик по ошибке положили нашу корреспонденцию. Женщина рассказала, что ее старший сын тоже дома, а также посетовала на то, какой он стал замкнутый и рассеянный после нашего расставания. Ох, я так надеялась, что мне удастся избежать встречи с ним. Но все же нехотя поставила вино на стол и дала себе пару минут собраться с духом. Ух, давай, Сара, это не так сложно. Всего-то преодолеть несколько десятков ярдов до соседнего дома, постучать и попросить штопор, потому что мне, видите ли, захотелось напиться в гордом одиночестве посреди недели. Делов-то. Покидая дом, я молилась всем богам, каких только знала, чтобы открыла Оливия. Потому что все еще была в чердачной пыли и с нитями паутины, запутавшимися в волосах. Не хотелось представать в таком виде перед бывшим парнем. Но… Пару минут ничего не происходило, а потом дверь с тихим скрипом отворилась, и два зелёных глаза уставились на меня с нескрываемым удивлением. — Сара? Я была не готова к этой встрече! Воспоминания флэшбэками замелькали перед глазами. Ужасно захотелось развернуться и пойти домой, но потом я подняла взгляд на Майкла и, кажется, умерла. Какой же он красивый, господи! Когда секундный ступор прошел, я все же нашла в себе силы открыть рот, только вот вместо того, чтобы попросить треклятый штопор, вдруг выпалила: — Не хочешь выпить? Правда мне нечем открыть бутылку... Майкл задумчиво почесал затылок, окидывая меня подозрительным взглядом: — Эм… Привет? — Привет, — ответила так тихо, что и сама не уверена, сказала ли это вслух. Зачем я пригласила его? Сара, что ты делаешь? — Выпить, О’Нил? Ты серьезно? — Майкл нахмурился, складывая руки на груди. Увидев, как натягивается ткань на бицепсах, я даже не заметила, что облизываю губы. Горло мгновенно пересохло, разливая по пищеводу самую настоящую Сахару, и меня так резко бросило в жар, что в глазах потемнело. И куда я смотрела, когда решила с ним расстаться? Если подумать, он всегда находил время, чтобы побыть со мной, просто я этого не замечала. Людям вообще свойственно помнить плохое, в то время как лучшие моменты жизни постепенно стираются из памяти. Может, это такой защитный механизм, а может, что-то еще. Только вот все свои победы на футбольном поле он всегда посвящал мне. Никогда не изменял, божественно готовил и каждый — каждый, я клянусь — раз доводил до такого оргазма, что я тряслась, как при лихорадке. — А, знаешь, я просто встретила твою маму утром. Она сказала, что ты тоже в городе, вот я и… В общем, была рада встрече. Пока! — выпалила, сочиняя на ходу, пусть и понимала, что он не поверит ни единому слову. Майкл был одним из немногих, кто знал меня как облупленную. Уже развернулась, чтобы пойти домой, но тут тёплая ладонь Тёрнера легла на плечо, и мне пришлось обернуться. Парень улыбнулся, и я невольно снова начала пялиться на него, не имея ни возможности, ни желания отвести взгляд: — Подожди, сейчас найду штопор. Я незаметно выдохнула. Это будет жутко неловко. Да и дома конь не валялся. Ох, черт! Мне же его даже накормить нечем! Пусть это и не романтический ужин, но я какая-никакая хозяйка и должна хотя бы угостить человека. М-да, Сара. Майкл вернулся через минуту, сжимая в пальцах простенький штопор, состоящий из ручки и винтовой части. Если честно, я была немного удивлена, когда поняла, что прибору лет двадцать, не меньше, но решила не придавать этому значения. Это всего лишь штопор и всего лишь мои глупые и довольно неуместные наблюдения. Да и какая, к черту, разница? Меня вообще должно было волновать только то, что парень в принципе согласился, потому что я искренне не понимала почему. — Ты прости, у меня не убрано, — произнесла виновато, когда Майкл замер в дверях моего дома, чтобы осмотреться. — Мама уехала, а я решила навести порядок на чердаке. Только вот устроила еще больший погром в гостиной и не успела разобрать коробки. — Ничего, — отмахнулся Тёрнер, опускаясь на высокий барный стул. — Как давно я здесь не был... Я натянуто улыбнулась, чувствуя себя немного странно. Он прав. Давно мы вот так не сидели за одним столом, болтая ни о чём. Кажется, будто это было только вчера, но на деле прошло чуть больше года. За это время я так и не завела отношений, потому что боялась признаться самой себе, что все ещё люблю бывшего. Однако не нашла в себе сил написать ему. Мы иногда пересекались в стенах университета, но такие встречи можно пересчитать по пальцам, да и случались они в основном в кафетерии. Привет, пока. Вот и все общение. Кажется, я все же сильно его тогда обидела своим скоропостижным решением разорвать отношения. Дура ты, О’Нил! — Сара, давай лучше я, — Майкл мягко забрал из моей ладони штопор. А я и не заметила, что в задумчивости взяла бутылку и начала вкручивать предмет в пробку. Покраснев, отошла в сторону, чтобы дать парню возможность нормально открыть вино, и стала смотреть, как шатен сосредоточенно крутит ручку. Было очень сложно отогнать воспоминания, что настойчиво вертелись в голове. Например, как я любила эти руки, особенно, когда они были на мне. Как целовала эти губы, что ласкали тело, обжигая прикосновениями. — А ты изменилась, — тихо сказал Тёрнер, передавая мне бутылку, чтобы я разлила напиток по бокалам. — Мне нравится твоя новая стрижка. Я мило улыбнулась, машинально касаясь пальцами волос. Да, после нашего расставания я укоротила длину и перекрасилась в более тёмный цвет. Всем известно: новая прическа — первое, что делают девушки, когда хотят что-то изменить в жизни. — Спасибо, — робко кивнула, а затем передала ему бокал. — Знаешь, я все же немного погорячилась, приглашая тебя. Сначала нужно было сходить в магазин. У меня нет ничего, что сойдёт за закуску. — Ничего, — парень пожал плечами. — Можем заказать пиццу, а пока ждём, посмотрим телевизор. Что скажешь? — Звучит как план. Я в деле, — нервно засмеялась, представляя, что проведу рядом с ним по крайней мере еще два часа. — Ты гость, поэтому выбирай фильм. Мы прошли в гостиную и опустили бокалы на журнальный столик. Парень с интересом покосился на коробки, занявшие добрую половину дивана. Осознав, что нам некуда сесть, я начала убирать хлам, но и тут Тёрнер пришел на помощь. Просто поднял несколько самых больших и переставил поближе к телевизору. И как только мне хватило сил перетащить все это добро с чердака в гостиную самостоятельно? После того, как диван был расчищен, а мой личный дневник за третий класс зачитан вслух — Майкл получил за это по макушке — мы, наконец, заняли свои места, жадно глотая вино. Парень защёлкал пультом, пока я украдкой рассматривала его. Он улыбнулся, потому что совершенно точно заметил это, но ничего не сказал. — Помнится, ты говорила, что не любишь «Властелин колец», — начал он, а затем тихо засмеялся. — Что ж, позволь пригласить тебя в увлекательное путешествие по миру фэнтези. Всего пара часов, и ты будешь разбираться в истории жителей Средиземья не хуже меня. — Нет, Майкл, за что? — я уронила голову на спинку дивана, накрывая лицо ладонями. Никогда не любила фэнтези. А вот у Тёрнеров это, похоже, семейное. В свое время Майкл даже играл в настольные игры с Бобби. Удивительный факт, если учесть, что он крутой парень и спортсмен, в отличие от младшего братца-ботана. Но раньше мне удавалось сбежать до того, как Тёрнер предложит что-то типа «Властелина колец» или «Хроник Нарнии». — Это нечестно, — я кинула в шатена подушкой, однако он ловко перехватил её, устраивая под поясницей. — Ты сама сказала, что я гость и выбираю кино. Я выбрал, так что сиди и не бубни. Ох, этот дьявольский огонь на дне его зелёных глаз. Всегда любила, когда он так смотрит, пусть и немного смущалась. Мысль, что со стороны все это выглядит, как милые посиделки влюблённой пары, заполнила черепную коробку. Нет, это бред! Майкл тем временем включил кино и устроился поудобнее, кажется, вовсе не замечая, что с каждой минутой я становилась все более погруженной в себя. Но фильм начался, и я, к удивлению, поняла, что на экране происходит что-то интересное, отчего решила забросить грустные мысли в дальний ящик и сосредоточиться на просмотре. Уже через полчаса мы жарко обсуждали сюжет, а ещё через двадцать минут привезли пиццу. Когда я открыла коробку и обнаружила внутри свою любимую «Маргариту», чуть не расплакалась. Это так мило, что он помнит, какую пиццу я люблю. Когда закончилась первая часть «Властелина колец», Майкл начал как-то странно ёрзать, периодически искоса поглядывая на меня. Не выдержав, я резко повернулась к парню: — Что-то не так? — Эм, — он замялся, но потом все же произнес, — уже достаточно поздно, но сегодня я совершенно свободен. Если хочешь, можем посмотреть вторую часть. Все внутри заликовало. Неужели он хочет еще немного побыть со мной? Если это сон, то я не хочу, чтобы он заканчивался. Согласно закивав, я надеялась, что не выгляжу слишком довольной. — Отлично. Только учти, это режиссёрская версия. — Еще два с половиной часа отличного сюжета? — засмеялась, и Майкл заметно расслабился, придвигаясь чуточку ближе. Немного подумав, я опустила голову на его плечо, а он закинул руку на спинку дивана и начал перебирать мои волосы. Я едва не замурлыкала от этого ощущения! По коже засновали приятные мурашки, и я улыбнулась. Однако где-то к середине «Двух башен» меня стало клонить в сон. Сама не заметила, как уснула, уронив голову на грудь Тёрнера.

***

Мне снился день нашей встречи, когда я врезалась в него на школьном крыльце, а он посоветовал запомнить его имя. Тогда я решила, что Майкл самовлюбленный идиот, а ещё через месяц поняла, что окончательно влюбилась. Приятное тепло грело руку, и я резко проснулась. Первой в глаза бросилась бутылка недопитого вина, и пока я на неё пялилась, поняла, что мои пальцы тесно переплетены с пальцами Тёрнера. Затаив дыхание, прислушалась, ощущая его ускоренное сердцебиение под щекой. — Похоже, мы уснули, — раздался хриплый голос над головой. Только почему-то мне показалось, что все это время парень не спал, а любовался мной. А может, это просто больное воображение разыгралось, выдавая желаемое за действительное? — Прости, — пробормотала, приподнимаясь с его груди. Майкл убрал ладонь, высвобождая мои пальцы. За окном — тёмная ночь, но я чётко видела его глаза, что смотрели прямо в мои. Мы молчали, каждый думая о своем, но мне совсем не хотелось портить момент пустыми разговорами. Я просто рассматривала парня, пытаясь запомнить до мелочей черты его лица. Неожиданно он мягко коснулся моей щеки кончиками пальцев, и я вздрогнула, невольно подаваясь вперёд. Ладонь скользнула по скуле, спускаясь к шее. Так нежно и легко, что ресницы задрожали, и я закрыла глаза. Будь что будет. Даже если это секундный порыв. Даже если потом он скажет, что это было ошибкой. Я совсем не хотела сопротивляться, потому покорно следовала за его лаской, потираясь щекой о чуть грубоватую кожу мужской ладони. Мне просто хотелось чувствовать его прикосновения и знать, что он рядом. Что именно ко мне придвигается ближе, что именно его рука зарывается в волосы, а мягкие губы накрывают мои. Подавшись вперёд, я в одно мгновение забралась к парню на колени. Одна рука все ещё держала мою голову, пока другая двинулась по спине, чуть задирая футболку. Выгнувшись навстречу, чтобы быть ещё чуточку ближе, нервно заёрзала по бедрам Тёрнера. Он тихо простонал, а я, пользуясь его секундной слабостью, сама углубила поцелуй, давая понять, что хочу этого. Хочу всего, что будет дальше и, может, даже больше. Снова хочу быть его, чтобы никто другой не посмел прикоснуться ни ко мне самой, ни к Майклу. Потому что он мой, черт возьми! Было больно даже просто представить, что какая-то другая девушка будет целовать эти тёплые губы, которые так яростно терзали мои. Страшно подумать, сколько времени я упустила по собственной глупости. Ведь футбол — его жизнь, неотъемлемой частью которой была когда-то и я. Но все испортила. Нет, больше я не отпущу его, даже если придётся умолять на коленях. Потому что все еще люблю. — Сара, пойдём в комнату, — прошептал мне на ухо Майкл, обжигая кожу пламенным поцелуем и посылая дрожь по всему телу. Попыталась хоть что-то пробормотать в ответ, но поняла, что лишаюсь рассудка, когда он рядом, поэтому лишь глухо промычала. Майкл быстро стянул с меня майку вместе с лифчиком, оставляя вещи валяться на диване, и тут же вскочил, едва не роняя меня на пол. Захихикав ему в шею, покрепче обняла за плечи. Он понесся наверх, ведь знал этот путь от и до и даже с закрытыми глазами всегда мог найти дорогу до моей кровати, где мы провели не одну жаркую ночь. Не переставая целоваться, мы попали в комнату, и я сразу же начала снимать с него одежду, будто боялась опоздать. Жадно рассматривала, касалась, выцеловывала контуры давно знакомой и любимой татуировки на плече и груди. Тёрнер в это время успел избавить меня от шортиков и смотрел в ответ с не меньшим восхищением. Мы — два изголодавшихся друг по другу человека, что больше не в силах держать себя в руках. Он толкнул меня на кровать, а я утянула его за собой, ощущая приятную тяжесть мужского тела. Губы снова и снова сталкивались в рваных поцелуях, руки прикасались, мяли, гладили. Обняв его ногами за бедра, ощутила, как сильно он возбужден. — Ах, Майкл, прошу, — слетело с губ тихим стоном, — я хочу тебя. — Потерпи, маленькая, — так же еле слышно сказал Тёрнер, — я слишком долго ждал этого. Я даже не успела спросить, о чем он, как мужские пальцы проникли в трусики, а губы втянули в свой мучительно-сладкий плен напряжённый сосок. Я вся — словно натянутая тетива в его умелых руках. Беспорядочно кусала губы, пока Майкл обводил по кругу клитор и касался то одной, то другой груди горячими поцелуями. Он спустился ниже, откидывая белье в сторону, и развел мои колени в стороны, что, как сумасшедшие, дрожали от возбуждения. Губы коснулись влажной кожи. Не сдержав стон, я жарко прошептала его имя, сминая в ладонях простыни. Широкие мазки языка, кажется, просто сводили с ума. Он снова и снова обжигал плоть нежными касаниями, и я чувствовала, что уже на грани, но тут все закончилось. Разочарованный стон утонул в очередном поцелуе. На его губах ощущался тонкий, чуть солоноватый привкус моей смазки, но даже он не мог испортить момента. Потому что в следующее мгновение я почувствовала, как влажных складок коснулась головка члена, а потом Тёрнер мягко толкнулся вперёд, и я вцепилась в его плечи, заполняя комнату громким стоном удовольствия. Это было похоже на танец: страстное танго или нежный вальс? Единение тел, прикосновение губ. Наша собственная симфония, где смешались шумное дыхание и мои восторженные вскрики. Мы так идеально подходили друг другу, что становилось страшно. Но я точно знала, что уже не смогу отпустить его. Майкл держал моё бедро чуть больнее, чем нужно. Но мне было все равно. Пока он нес нас обоих на вершину блаженства, вновь и вновь врываясь в моё тело, и шептал какие-то нежности, слов которых я не могла разобрать, мне хотелось быть рядом. Пусть даже когда-то снова будет больно, а я уверена, что мы ещё немало причиним друг другу боли, потому что люди не умеют иначе. Плевать. Я хотела создать нашу с ним коробку воспоминаний, чтобы в старости, сидя у камина, рассматривать её содержимое и смеяться с того, какими глупыми и наивными мы были. — Сара, — охрипший голос ворвался в уши, и я открыла глаза, чтобы заглянуть в зеленый омут, как всегда это делала перед финалом. — Да? — Я люблю тебя, — неожиданно прошептал Майкл, а потом накрыл мой рот поцелуем, будто опасался, что не отвечу ему взаимностью. Глупый. Уже через секунду, когда он все же оторвался от меня, жадно глотая воздух, я блаженно улыбнулась, и на самом пике удовольствия громко крикнула: — Ах, боже! Майкл, я люблю тебя! Господи, как я люблю тебя! И мы понеслись к облакам, к тем самым чертовым облакам, прекрасно понимая, что рано или поздно снова были бы вместе. Потому что даже не приди я к нему за штопором, нашлась бы сотня других причин. Чтобы целовать любимые губы и говорить друг другу о чувствах. Чтобы создавать воспоминания, проводить жаркие ночи и смотреть «Властелин колец» под вино и «Маргариту». Чтобы в один прекрасный момент завести семью и рассказать нашим детям о том, как однажды мама по собственной глупости бросила их любимого папу, решив, что футбол ему дороже всего, не зная, что все это время он усердно работал и копил деньги на обручальное кольцо, которое подарил через месяц после того, как мы помирились. Потому что любил. Потому что я всегда любила его. Потому что вместе мы все же создали эту чертову коробку воспоминаний. И это уже ничего не изменит.