Обещание не рассказывать

Серые сумерки опустились на город, заставляя воздух казаться напряженным, как будто город все еще был атакован десептиконами… но он знал, что десептиконов нет. Точнее, кроме того, которого он искал. Бамблби все еще с трудом понимал, как легко было победить салин в первый раз. Конечно тогда он боролся не только за дело автоботов… он также боролся за свое дело; за право не бояться того, кем она была. Он сражался за всех фемм… По крайней мере, за последнюю. Наверное, поэтому он и победил. Это было личное. Бамблби свернул за угол… По правде говоря, он вовсе не искал Баррикейда. Его сенсоры не работали сверхурочно, и он вообще не прилагал особых усилий. Постороннему человеку могло показаться, что владелец желтого камаро слегка подавлен и просто ездит по одному и тому же кварталу снова и снова, пытаясь усмирить навязчивые мысли. Двигатель Би вздохнул. Почему он накричал на Сэма? Сэм был его человеком; человеком, которому он мог доверить все свои секреты и заботы, и вот он вышвырнул его на улицу. Да, он был очень хорошим другом. Би вздохнул и повернул за угол… И тут он уловил сигнал. Он доносился с рельсов в доброй четверти мили. Желтый камаро остановился… с чего бы ему снова беспокоиться? Оллспарк уничтожен. Мертвый как дверной гвоздь… то, что что-то никогда не было живым, могло быть мертвым, поразило Би, но в данный момент ему нравилось человеческое выражение. Маленький мех вздохнул и медленно повернул колеса в том направлении. Да, он был феммой, которая присоединилась к войне, чтобы найти Оллспарк, и теперь, Оллспарка нет, также Би присоединился по другой причине… чтобы убить тех шлакгенных десептиконов, которые так глубоко ранили его и уничтожили его расу. Если единственной причиной того что он остался было убивать десептиконов, то это его вполне устраивало. Да, он деактивирует их всех, чтобы они могли принять участие в темноте, которая затуманила искру Би, прежде чем они умрут от его оружия. Они увидят тьму в его искре, когда их собственная искра угаснет и погаснет… Он не будет страдать один!

***

Оптимус почувствовал, как Сэм дернулся на сиденье, наблюдая, как мимо проехала еще одна желтая машина, но это был не Бамблби. Лидер автоботов знал, что это не Би задолго до того, как машина появилась в поле зрения… он не чувствовал искровой сигнатуры, а мех мог скрыть свою искровую сигнатуру только до определенного радиуса, но Би был разведчиком, поэтому он довольно хорошо скрывал свою. Может быть, он должен держать оптику на всякий случай. Теперь перейдем к предстоящей миссии. Это были не совсем те обстоятельства, которые Прайм хотел обсудить, но, тем не менее, этого было достаточно. Было совершенно очевидно, что Би вышел из образа, как только Оллспарк был разрушен. Можно было бы даже назвать это депрессией, если бы существо решило использовать человеческий термин. Маленький мех изо всех сил старался скрыть свою волнующую печаль, сожаление, ненависть или какие-то другие эмоции, которые испытывал его процессор… Но Оптимус заметил. Он практически вырастил Бамблби из спарклинга, вместе со всеми остальными на Ковчеге или трассе, и поэтому он знал, что что-то в сознании маленького камаро изменилось. Единственным источником утешения от его душевных мук, казалось, были люди. Поначалу он, казалось, цеплялся только за Сэма. Для других автоботов это казалось защитным движением Би, которое сделал бы любой опекун, чтобы они приняли растущее расстояние Бамблби от рядов, но когда Сэм уезжал на выходные или что-то в этом роде, Бамблби не встречался со своими собратьями; вместо этого он будет искать Микаэлу, Эппса, Ленноксов, Мэгги и даже Глена, чтобы остаться в человеческом присутствии. Оптимус не был уверен, заметил ли кто-нибудь из его солдат внезапное отсутствие одного из его людей, но сам он заметил. Он не был настолько ослеплен войной, чтобы забыть, что все мехи время от времени нуждаются не только в физическом уходе… Би по какой-то причине нуждалась в ментальной поддержке, и как командир Оптимус был обязан выяснить, какой именно. Он скучал по своему игривому маленькому Би среди рядов. — Сэм? Человек подскочил на своем сиденье, ударившись носом об окно, к которому он практически прижался лицом, выискивая Би. — Ой! Черт возьми! Эм, я имею в виду, да, Оптимус? Ты нашел Баррикейда? Если это так, то выпусти меня, и мы встретимся позже. Мне нравится, когда меня не хлопают, если ты понимаешь, что я имею в виду? В рации на мгновение воцарилась тишина, прежде чем автобот заговорил снова. — Сэм, мы никогда не допустим, чтобы тебе причинили вред. Человек плюхнулся обратно на кожаное сиденье и некоторое время ковырял ткань, прежде чем ответить. — Я знаю, Оптимус… Я знаю. Итак, ты нашел его? Двигатель полуприцепа вздохнул. — Мы оба знаем, что сейчас никто не ищет Баррикейда, Сэм. Рэтчет и Айронхайд оба ищут Би, хотя миссия состояла именно в том, чтобы искать десептикона. Сэм вздрогнул. — Мне… мне очень жаль, Оптимус. Это я виновата, что он сбежал. Пожалуйста, не сердись на Бамблби. Я… Я… — Шуш, не взорви прокладку, малыш. Просто скажи мне, что ты ему сказал, чтобы так расстроить его. Оптимус решил, что, возможно, будет лучше начать разговор медленно, а затем перейти к текущим вопросам. Он хорошо знал Сэма, но у него и близко не было такого доверия, как у Би, поэтому он должен был немного заслужить его в данный момент, прежде чем спросить Сэма о том, что разъедает процессор Би. Сэм постучал пальцами по рулю Оптимуса, дернулся на сиденье и заскулил. — Я спросил… спросил его, что за секрет… его беспокоит. Затем я вроде как пошутил, спросив его, был ли он десептиконом, который работал под прикрытием у Мегатрона, а теперь, когда он деактивирован, я спросил, собирается ли он признаться в том, что был десептиконом все это время. Сэм напрягся на своем сиденье, ожидая, что Оптимус ударит по тормозам, как это сделал Би, и выбросит его в пробку, но этого не произошло. Вместо этого из двигателя донесся мягкий рев, который нельзя было описать иначе, как вздох. — Я признаю, Сэм, что это было не совсем то, что следовало говорить Бамблби, но, тем не менее, я должен извиниться за него. В глубине души Бамблби всегда питал ненависть ко всем десептиконам. Он не заявляет об этом открыто, но я знаю это по тому, как он реагировал на солдат-десептиконов, которые становились автоботами… он был холоден к ним. Прости, Сэм, — мягко сказал Оптимус. Сэм немного расслабился, удивленный тем, что на него только что не накричали. — Все… все в порядке… Хм, Оптимус. Бамблби сказал мне что-то странное. Он сказал, что десептиконы причинили ему больше боли, чем я знаю. Как именно они причинили ему больше боли, чем кому-либо другому? Не то чтобы это мое дело или что-то в этом роде. Просто я вроде как, знаешь ли, не имею права знать или что-то в этом роде, но просто это может помочь… — Сэм. Я понимаю. Человек тут же перестал дергаться. Внутри Оптимуса редко задавали вопросы, было ли так у Баррикейда с Френзи внутри него. Это было удивительно, поэтому маленький гремлин не казался таким уж обычным куском металла. — Итак, ты сказал, что Би утверждал, что десептиконы причинили ему больше вреда, чем ты знаешь? Оптимус почувствовал, как в его процессорах зарождается подозрение. Сэм практически все знал о Би. По крайней мере, все, что считалось важным. — Да? — А чего ты не знаешь, Сэм? — спросил Оптимус, больше собираясь с мыслями, чем действительно требуя ответа от ребенка. — Я… я не знаю.

***

Фигура Би бесшумно скользнула за мусорный контейнер, стоявший рядом с покосившейся стеной. Он прятался. Несколько минут назад он получил два искровых сигнала из заброшенного, разрушающегося лабиринта старых зданий, расположенных рядом с путями. Оптика разведчика сдвинулась… он мог уловить их энергетические сигнатуры, но не мог точно определить, где находятся другие трансформеры. Системы камаро были приведены в полную боевую готовность, и его двигатели изо всех сил старались не завестись от отвращения при мысли о Баррикейде, когда он немного углубился в бетонный лабиринт. Он собирался заставить Баррикейда заплатить. Он не знал, убивал ли салин кого-нибудь из фемм лично, но он был с символом существа, которое убило; так что он бы испытал судьбу, которую Би хотела даровать Мегатрону, если бы был достаточно силен… вырвать его искру, пока он еще был в сети, и отдать ему. Пистолет маленького меха загудел, когда он скользнул по кирпичной стене здания, стараясь держаться как можно ближе к укрытию, но не испортить свою краску. Он быстро высунул голову из-за угла стены переулка… Там было только больше переулков. А за дверью номер два… Опять ничего. Желтый мех повернулся готовый идти в противоположном направлении когда он прыгнул и нырнул обратно за ближайшую стену… он слышал его. Тихие щелчки кибертронского языка. Двигатель камаро остыл, когда он услышал еще один щелчок в ответ на первый. Либо Старскрим вернулся на землю, либо этот маленький гремлин Френзи улучшил голос. Разведчик медленно собрался с духом и начал делать медленные и осторожные шаги в сторону переулка, откуда доносились щелчки… Затем раздался всплеск, когда он ступил в лужу. Щелчки внезапно прекратились, и камаро вздрогнул, ожидая, что на него обрушится огненный дождь, но ничего не произошло. Продолжение негромких щелчков подтвердило, что они его не заметили, и Би двинулся вперед с единственной мыслью в голове… следить за лужами. Бамблби старался держаться в тени зданий, поскольку щелчки становились все громче… Но он все еще не мог видеть создателей, и он был почти в конце переулка. Щелчки были так близко! К сожалению, Бамблби знал, что единственный способ увидеть злодеев — это высунуть голову из-за угла кирпичной стены. Если бы мех мог сглотнуть, Бамблби так бы и сделал, взглянув за угол. Оптика камаро удивленно расширилась. Это был вовсе не Баррикейд! Праймус, он даже никогда раньше не видел этих мехов… Конечно, они больше не были своими протоформами, так что они могли быть Саундвейвом и Шоквейвом, и он никогда это не узнает, пока они не взорвут его материнскую плату! Что ж, есть только один способ узнать, кто они такие, и он выяснит это самым известным ему способом… шпионажем. Мех, чей рисунок был похож на армейский зеленый камуфляж, переступил с ноги на ногу и продолжил говорить со своим спутником, который был немного выше него. — Ты уже нашел его? — Нет… — заявил оранжевый мех, продолжая смотреть в никуда, без сомнения, читая какие-то показания. — Очень важно, чтобы мы оставались незаметными, в этом я уверен… хотя мне очень любопытно заполучить в свои руки человека. Другой мех как-то странно посмотрел на него. — …Эм, давай сосредоточимся на предстоящей миссии. Оранжевые прожекторы меха, установленные рядом с аудиосенсорами, слегка вспыхнули в отвращении, а затем продолжили сканирование… по крайней мере, до тех пор, пока его системы не завизжали через динамики и прожекторы, установленные на его голове и не врезались в оптику Бамблби, ослепив его. Молодой мех не совсем ожидал, что его заметят таким образом, и в шоке он сделал шаг назад, ударившись ногами о мусорный контейнер, который заставил его упасть в лужу. Раздался гулкий всплеск, когда теперь уже грязный Бамблби попытался выбраться из воды и встать на ноги… А потом послышалось жужжание заряженных пушек. Маленький бот быстро выбрался из глубокой лужи и спрятался за осыпающейся стеной, которая была в половину его роста. Как только он был надежно спрятан за своей цементно-кирпичной баррикадой, Бамблби обнаружил, что стреляет из своей ручной пушки сверху стены, даже не глядя и не целясь. Он просто хотел увести этих других трансформеров как можно дальше. В ответ раздался скрежещущий звук выстрелов, когда звук разбивающегося бетона заполнил пространство вместе со стремительными автоматными очередями. Би нырнул обратно под баррикаду, чтобы уберечь руку от удара… стрельба на несколько секунд прекратилась, а затем Хаунд с шипением высунул голову из-за укрытия. — Назови себя, мех! Автобот или десептикон? Я — автобот Хаунд, а мой спутник — автобот Уилджек. Если ты автобот, идентифицируйте себя, если нет, то сдавайся, иначе пострадаешь от последствий! Холод, который тянулся по схемам Би, кажется, рассеивается, как пар в воздухе. Маленькому меху пришлось вонзить пальцы в каменную стену, чтобы устоять перед желанием перепрыгнуть через баррикаду и схватить Хаунда в объятия. Би медленно поднял голову, чтобы быстро взглянуть, чтобы убедиться… вместо этого он был ослеплен ушами Уилджека. Маленький мех сбросил маску, пытаясь защитить оптику, и крикнул: — Я автобот Бамблби… …или, по крайней мере, попытался. Единственное, что смогло вырваться из его потрепанных вокальных процессоров, было жалкое «я», а затем его вокальные процессоры издали долгий протяжный скрипучий звук, прежде чем полностью замолчали. Два других меха зашипели, закрывая свои аудиопроцессоры. После того, как оба автобота закончили морщиться, Уилджек обратил свое внимание на бота рядом с ним, ослепляя бедного Хаунда в процессе. — Я не верю, что у автобота может быть такая грубая реакция. — Гах! Моя оптика! — Хаунд слегка толкнул другого меха. — Ослепи его, а не меня! А ты вон там. — прошипел хаммер, как бешеный енот, направляя дымящийся пистолет в сторону Би или, точнее, в сторону двух оптик, которые только что высунулись из-за барьера с изумленным видом. — Назови себя автоботом или сдайся, если хочешь выбраться отсюда целым и невредимым. И Би попытался заговорить, ох, как он пытался, но теперь его голосовые процессоры были полностью отключены. Похоже, что все крики и вопли, которые он устраивал в течение последних нескольких дней, наконец-то решили отомстить. Маленький бот съежился… Если бы он попытался сделать какие-нибудь резкие движения, например, энергично взмахнуть руками в воздухе, его бы застрелили раньше, чем он успел… Лучше сохранять спокойствие и собранность, иначе он окажется в тупике. Зеленый мех нахмурился, когда тишина и испуганный взгляд маленького бота продолжился. Уилджек быстро выключил свои прожекторы, прежде чем посмотреть вверх из своей оборонительной позиции на Хаунда. — Я воспринимаю его молчание как вызывающее действие, и поэтому мы должны заключить, что он десептикон… так каков же следующий курс действий, Хаунд? Хаунд посмотрел на своего товарища-автобота и сказал: — Начинай заряжать пушки… Я бы хотел, чтобы все закончилось мирно, но когда это случалось… Даже не знаю, зачем вообще спрашиваю. Хаунд вздохнул и медленно поднялся немного выше, взывая к десептикону, который еще не двигался. — Выходи мирно, или мы тебя пристрелим! Би поморщился. Хаунд использовал тот скрипучий тон, который требовал крови. Он был готов стрелять и сорвать мирные переговоры. Как будто он только что дал пустое обещание. Меньший мех сопротивлялся желанию броситься назад за свою «безопасную» стену, когда он медленно встал, держа руки под открытым углом, чтобы оба меха знали, что он не заряжает свои пушки для выстрела… разведчик мог бы рассмеяться, увидев шокированное выражение лица Хаунда, но его мягкие растерянные черты внезапно напряглись. Би почувствовал, как его колени дернулись, готовясь бежать, когда он уставился на невероятно напряженных мехов напротив него… Праймус, неудивительно, что десептиконы никогда не сдавались. Каждый механизм в форме Бамблби внезапно вздрогнул, когда Хаунд перешагнул через стену. Его фигура была высокой и пугающей, когда он медленно шел вперед, все время возясь с подпространственным карманом на ноге. Внезапно пара энергетических наручников лязгнула, и Би невольно сглотнул. Он забыл, что большинство автоботов теперь не носят их. У него их не было, так как он был разведчиком и больше прятался и убегал, чем был прямо в бою… Но это не означало, что он не знал, что они делают. Они не давали боту трансформироваться больше, чем сдерживали его. Считалось, что легче преследовать меха, который не мог трансформироваться, и наручники в значительной степени делали его беспомощным и в вопросе оружия: они были идеально спроектированы, чтобы оружие не могло выскользнуть из отсеков. Праймус, он надеялся, что сможет выбраться из них немедленно, прежде чем Оптимус и остальные увидят его, потому что он будет беспомощен, пока их не уберут… беспомощен, как прошлой ночью, когда Рэтчет провел пальцами по его шасси. Искра Би заплясала при этой мысли… Поверьте ему, он пытался забыть это, но его процессоры просто не отпускали это! Что? Неужели сейчас самое время для таких мыслей? Эй, скоро умирать! Достань свои процессоры из канавы! Молодой мех, наконец, очнулся от своих мыслей, когда громкий хруст камня настиг его процессоры. Хаунд был так близко, что можно было увидеть все его несовершенства. Зеленый мех сделал еще один шаг вперед, как будто проверяя лед, а затем прошептал больше самому себе, чем меху перед ним: — Праймус… это, наверное, первый раз, когда десептикон сдался мне. Из-за хаммера доносилось тихое жужжание. Это был Уилджек, и его пушка была полностью заряжена. Глаза оранжевого меха были прищурены, а его фигура напряжена. Это было слишком просто! Слишком просто! Взгляд меха на мгновение переместился вверх… Он знал, что это была уловка, и он не собирался быть застигнутым врасплох. Правда, он не был лучшим стрелком в армии автоботов, но это не означало, что он потеряет бдительность. Плечо меха дернулось, когда он услышал, как мимо проехал человеческий грузовик. Затем мех снова обратил все свое внимание на медленно продвигающегося вперед меха… и тут раздался выстрел. По крайней мере, так думал гений. Би знал, что это всего лишь машина, но это мало что значило, когда два автобота начали стрелять в него. Желтому боту хватило времени только на то, чтобы нырнуть за свою кирпичную баррикаду, прежде чем он начал ощущать удары по своему укрытию. Щебень и песок летели повсюду, как град, а выстрелы становились все более интенсивными и меткими, когда два бота пытались пробить стену. На самом деле, даже тротуар теперь дрожал, и Бамблби чувствовал, как дрожат от вибрации его шестеренки. Маленький мех быстро подтянулся к углу кирпичной стены, которая сходилась с заброшенным зданием. Он сжался в плотную кучку, закрывая свои аудиосенсоры дрожащими руками… Неужели это все? Будет убит собственными товарищами? Будет ли это больно или он просто уйдет? Может, это и к лучшему. Рэтчет или кто-то еще обязательно узнает, что он фемма. Это, конечно, был лучший способ уйти, чем умереть на спине во время родов. Это был более благородный путь, верно? Внезапно исключительно меткий выстрел пробил кирпичную стену, ослепив Би кирпичной пылью. Маленький бот мог только трястись… по крайней мере, он умрет солдатом; по крайней мере, он умрет солдатом, а не феммой. Оставалось надеяться, что Уилджек и Хаунд не отнесутся к этому плохо, когда поймут, что убили не только товарища-автобота, но и последнюю фемму. Би попытался стать еще меньше, когда стена задрожала, и загремели шаги, готовые дать смертельный выстрел. Хах, настоящее доказательство его фемм-ственности прямо перед смертью. Он был на грани деактивации и все еще думал о чем-то другом.

***

Айронхайд вздохнул, сворачивая за угол. Он мог бы поклясться, что обнаружил в этом районе две искровые сигнатуры. Ну что ж, в данный момент он не искал Баррикейда. И вообще, что случилось с этим юнлингом? Бамблби был не из тех, кто просто так бросает миссию… своего подопечный, если уж на то пошло! Что-то было не так. Он расстроился из-за папоротника? — Шлакгенный юнлинг не понимает шуток. — Айронхайд. — раздался голос. Шины специалиста по оружию завизжали, и прежде чем он успел даже понять, что он сделал, он направил свой пистолет вниз на землю, с которой смотрел очень шокированный Сэм Уитвики… Он даже не заметил, что сразу же уронил свой кофе на себя из-за удивлению. А потом специалист по оружию понял, что в кабине Оптимуса происходит танцевальный клуб. По крайней мере, так это выглядело, когда Сэм боролся со своими двумя рубашками, пытаясь их снять. У великого лидера вырвался вздох, когда Сэм продолжил свой танец пролитого кофе и песню, время от времени шипя «это чертовски горячо» и «Старбакс — порождение Сатаны». — Я знал, что он прольет это в моем кабине… Солдат, ты понимаешь, что значит «скрытность»? На лице Айронхайда отразился шок, а затем он нахмурился, обиженно скрестив руки на груди. — Конечно, я знаю, что такое скрытность. — Тогда почему ты стоишь в своем обычном режиме посреди людной улицы? — спросил Оптимус, пытаясь сдержать рычание в своих вокальных процессоров. Специалист по оружию вздрогнул… У него были хорошие инстинкты, но иногда его инстинкты перегружали его рациональные мыслительные процессоры и приводили его в ужасные обстоятельства, подобные тому, в котором он находился в данный момент. Айронхайд быстро обернулся, отчего на тротуаре заплясали искры, когда его металлические ноги заскользили. На тротуарах никого не было… Все они были жилыми домами и квартирами, что означало отсутствие магазинов, и у всех были закрыты жалюзи… Также не было машин, едущих или идущих по улице. Айронхайд снова повернул голову к своему командиру. — Но вокруг никого нет. Сэм поднялся с пола, куда он упал после своего кофейного танца, без рубашки. Он приподнял бровь и указал Айронхайду на боковую улицу. — Кроме автобуса, набитого японскими туристами. Специалист по оружию выругал себя, склонив голову набок. Он нервно ухмыльнулся и пожал плечами, когда турист высунулся из окна автобуса, слегка приоткрыв его. — Привет, ребята… Эм, добро пожаловать в Мишн-Сити? Они продолжали таращиться. Сэм хлопнул себя по лбу и тихо спросил Оптимуса: — Кто-нибудь может сказать знаменитые последние слова? И что теперь? Раздался рев двигателя питербилдера. — Есть ли нормальный человеческий способ объяснить это, Уитвики? Сэм посмотрел на потрясенного туриста и почесал подбородок. — Ну что ж… мы могли бы сказать, что это правительственный эксперимент, который сбежал с базы или что-то в этом роде. — …Я так не думаю, Сэм. Человек пожал плечами, выуживая из сумки незапятнанную рубашку взамен испачканной кофе, которая теперь безвольно висела на пассажирском сиденье. — Ладно, я подумал, что это разумно. Ладно, тогда время для варианта номер два. — Сэм ухмыльнулся, надевая темные очки, его желтая рубашка прекрасно сочеталась, а затем он яростно распахнул дверь Оптимуса, заработав небольшое опровергающее рычание от командира, но выход был всем, когда дело касалось кинобизнеса. — Люди, люди! — крикнул подросток, с важным видом проходя вперед и занимая свое место рядом с нервным Айронхайдом. Только некоторые пожилые туристы перестали пялиться на гигантского робота, другие продолжали таращиться. — Давайте, ребята. Вы портите сцену! Японских туристов нет до четвертого акта сцены восьмой. Пожалуйста, подождите до тех пор. Черт возьми, вы все равно попали не на ту съемочную площадку. Эта сцена снимается возле залива. Все туристы теперь смотрели на него… особенно те, кто знали английский. Белый водитель средних лет покраснел и наконец выпалил: — Что? Это… это… Сэм взволнованно замахал руками. — Да, да. Это съемочная площадка. Как вы думаете, существуют ли настоящие гигантские роботы, шныряющие вокруг без чьего-либо ведома? Теперь, это очень дорогая сцена, так что, пожалуйста, удаляйтесь немедленно И НИКАКИХ ФОТОГРАФИЙ! — рявкнул он, когда около дюжины туристов одновременно схватили свои камеры и телефоны. — Мы не можем допустить утечки сцен из фильма! Раздался коллективный вздох, когда все фотографические устройства исчезли обратно в свои тайники. — Спасибо, а теперь убирайтесь с моей площадки! Там должен припарковаться фургон с камерой… да, и не забудьте сходить в кино! — крикнул Сэм, махая уезжающим туристам. На мгновение воцарилась тишина, когда Сэм просто стоял и улыбался, пока не повернулся к Айронхайду и не улыбнулся ему в насмешливой манере. — Я хорош или я хорош? Двигатель Айронхайда вздохнул. — Спасибо, малыш. — заявил Айронхайд, быстро оглянувшись через плечо, чтобы убедиться, что вокруг никого нет. Послышался гул перемещающегося металла, когда мех, казалось, провалился обратно в себя… Но он был только на полпути к своей трансформации, когда раздался взрыв двигателя, заставивший бедный топкик подпрыгнуть… а затем раздался гулкий звук оружейного огня. — Похоже, у нас неприятности. — прорычал Айронхайд, прыгая вперед, превращаясь в воздухе и ускоряясь в направлении выстрелов, оставляя за собой визг шин. Ботинки Сэма эхом отдавались по тротуару, когда он тоже двинулся вперед; движущийся огромный грузовик Оптимус распахнул свои двери и он запрыгнул. — Боже, находясь рядом с вами, ребята, я начинаю чувствовать себя как в плохом боевике. Просто дайте мне знать, когда стереотипные злодеи 007 начнут стрелять в нас, хорошо?

***

Сэма бесцеремонно высадили через четыре квартала возле полуразрушенной кирпичной стены… район был полон ими. Парень зашипел, вставая и потирая задницу. Айронхайд и Оптимус оба преобразились в этот момент, глядя вниз на человека. Сэм постарался не вздрогнуть. Независимо от того, сколько раз они это делали, Сэм не мог не чувствовать себя запуганным и продолжал гадать, когда же начнется музыка погони, чтобы он мог убежать и спрятаться, как в плохом мультфильме о Томе и Джерри. — Оставайся здесь, Сэм, пока мы с Айронхайдом все проверим. Два меха уставились на Сэма на мгновение пока последние лучи дня танцевали на их металле, а затем они побежали вперед в лабиринт оставив человека только наблюдать… Сэм ненавидел быть бесполезным. Теперь в его жилах текла солдатская кровь, и она требовала боя, как бы ему ни хотелось в этом признаться. Сэм поймал себя на том, что делает шаг вперед, но каким-то образом нашел в себе силы остановить погоню. Он мог быть воином, но он не был сделан из стали. — Придурки. — он пыхтел, плюхаясь за мусорный контейнер, чувствуя себя еще более дерьмово из-за того, что был бесполезен, а затем остался позади. — Если мне повезет, бродяга придет и избавит меня от страданий прежде, чем плесень в этом мусоре решит сделать это. Оптимус бросил последний взгляд на человека, надеясь, что это не ловушка, чтобы Френзи смог отомстить, напав на Сэма. Он сомневался в этом, но эта мысль была полностью изгнана из его мозгов, когда он обнаружил причину проблемы. Там был оранжевый мех, быстро стреляющий в стену, а также еще один мех, скрытый на противоположной стороне открытого переулка. Зеленый, казалось, рычал случайные оскорбления, когда он стрелял в ту же стену, превращая область в пыльную зону боевых действий. Лидер автоботов едва успел остановиться, когда оранжевый мех заметил их прямо у него за спиной. Он на минуту перестал стрелять и уставился на них с любопытством. И потом он ослепил Оптимуса и Айронхайда прожекторами на голове. — Назовите себя или погибните. Айронхайд уже поднял ружье и приготовился стрелять, когда он перестал тянуть руку. Потрясенный взгляд замер на его лицевых пластинах, когда он уставился на ослепительный свет. Он знал этот скрипучий голос… или, точнее, эти ослепительные огни. — Праймус, Уилджек, мне нравится способность видеть. Тебе лучше выключить свет, пока командир не потерял терпение. Оптимус был полностью готов к стрельбе. Оптика полуприцепа расширилась, но он не опустил защитную стойку, бросив на своего специалиста по оружию вопросительный взгляд. — Откуда ты знаешь, что это Уилджек, Айронхайд? — Нужно только несколько раз ослепнуть, Оптимус. — передразнил топкик, проскальзывая рядом с удивленным мехом. Оранжевый автобот перевел взгляд с Айронхайда на Оптимуса с потрясенным видом, который говорил, что он все еще пытается догнать. — Доложи, солдат… Что там со стрельбой и кто это? Уилджек проследил за направлением, в котором Айронхайд наклонил голову. Какое-то мгновение он смотрел на зеленого меха, и все его тело сотрясалось от быстрой стрельбы, которую он вел по стене. — Это Хаунд. — вздох облегчения вырвался у двух других мехов, и Оптимус вскоре тоже наклонился в укрытие рядом с двумя другими автоботами. — А сейчас мы отбиваемся от одинокого десептиконского солдата. Броня Оптимуса, казалось, застыла. — Десептикон назвал себя? Пытался сдаться? — Он не назвал нам ни имени, ни статуса. Он выманил Хаунда фальшивой капитуляцией, а потом раздался выстрел. С тех пор мы пытаемся его пристрелить. — ответил Уилджек, когда его дымящаяся пушка снова начала заряжаться, и он снова поднял голову над вершиной стены. — Оптимус, ты хочешь его обезвредить или задержать? Глаза лидера потускнели, а затем просветлели, когда он задумался. — Живой… Он может знать, что задумал Баррикейд. Он ведь не Баррикейд? Черная полицейская машина? — Что такое полицейская машина, Оптимус? Они желтые и визгливые? — спросил бот любопытным тоном, почти забыв о предстоящей битве. — В этой «Всемирной паутине» так много информации, и у меня не было времени, чтобы исследовать все. — Визгливый и злой… не желтый. — прорычал Айронхайд, присоединяясь к Уилджеку, выглядывающему из-за края. — Твой приказ, сэр… Похоже, Хаунд устал от этой скорострельности. Оптимус медленно встал, не потрудившись укрыться за стеной. — Айронхайд прострели стену здесь. — он указал на мягкую гниющую часть у основания противоположной стены. — Об остальном я позабочусь. Похожее на топор оружие скользнуло на место, когда великий лидер сделал шаг вперед, кивнув Хаунду, давая понять другому боту, что он дружелюбен и собирается покончить с этим. Хаунд выглядел удивленным, но не мог не улыбнуться, так как его выстрелы становились все быстрее. У него была лишь доля секунды, чтобы моргнуть, когда одна из пушек Айронхайда выпустила мощный выстрел… И он пронзил стену насквозь, заставляя ее дрожать и трястись, угрожая обрушиться. Затем земля, казалось, задрожала, когда более крупный лидер автоботов бросился вперед. Это было всего несколько шагов благодаря его длинному шагу, и вскоре он скользнул к остановке за барьером с нацеленным пистолетом и топором наготове… но он не двинулся на цель. Все, что он мог сделать, это смотреть на дрожащее существо, когда его светящаяся оптика слегка потускнела. Желтый мех казался таким маленьким, загнанным в угол, с коленями, прижатыми к груди, и руками над головой. Такой маленький, что он мог бы быть юнлингом. Как правило, великий лидер рассматривал такое поведение десептикона как приманку в ловушку… Но этот мех был искренне напуган по показаниям, которые получал Оптимус. — Новичок, а? — спокойно произнес Оптимус. Он медленно убрал пистолет и топор и опустился на одно колено рядом с дрожащим мехом. Новички больше не были обычным явлением на поле боя… Долгое исчезновение Оллспарка было основной причиной этого, но время от времени появлялся новый энергон, который мог пролиться, когда голодающий нейтрал был вынужден выбрать сторону. Так что можно было с уверенностью предположить, что этот новичок когда-то был нейтралом и в конце концов устал голодать. Пальцы Прайма медленно пробежали по шлему маленького меха, вызвав дрожь в теле грязного желтого меха. — Я не собираюсь причинять тебе вред… Давай, дай мне посмотреть на тебя. — Оптимус медленно просунул пальцы в изгиб между скрещенными руками и обхватил подбородок меха, медленно заставляя его посмотреть вверх. Старший мех попытался успокоить свои цепи… Этот маленький парень должен был быть юнлингом, что могло означать только то, что у нейтралов была фемма, скрывающаяся где-то во вселенной. Может оказаться, что эта перестрелка была скрытым благословением. …но это было не то, что получил Прайм. — Бамблби? Маленький мех просто издал беззвучный вопль и оттолкнулся от своего потрясенного командира только для того, чтобы затем сжаться в плотный клубок и раскачиваться взад и вперед, как это делал его подопечный, когда он был очень расстроен. Оптимус на мгновение застыл в шоке, а потом вдруг разозлился, выпрямившись во весь рост и зарычав на своих солдат. — Айронхайд, иди сюда! Специалист по оружию бросил на него недоуменный взгляд из-за баррикады, а затем смущенно посмотрел на Уилджека. Механик просто вернул его с небольшой вспышкой прожекторов, свидетельствующей о его собственном замешательстве. Если десептикон был ранен, разве не было бы разумнее позвать Уилджека, а не его? И что это за сердитый тон? Оптимус редко сердился без должной причины. — Да… сэр. Оптимус молча наблюдал за своим специалистом по оружию, пока тот не обратил свое внимание на Хаунда и Уилджека, которые теперь стояли рядом с растерянными лицами перед ним. Уилджек обрел способность говорить раньше своего товарища. — Оптимус, не лучше ли мне взглянуть на пленника, а не Айронхайду? Я сомневаюсь, что у него есть медицинские знания, чтобы справиться с этим… Когда Айронхайд наконец добрался до задней стены, из-за спины командира раздался сердитый вопль. — Бамблби! Вы, шлакгенные идиоты! Я собираюсь уничтожить вас обоих… Оскорбления и проклятия продолжали вырываться из топкика, когда он бросился назад к двум другим автоботам, его оружие было наготове. Оптимус вытянул руку, чтобы поймать разъяренного автобота, прежде чем тот успеет разорвать двух других. — Я вполне способен справиться с наказанием Айронхайд… ты был его опекуном больше, чем я, — заявил лидер, глядя вниз на более низкорослого меха. Айронхайд кивнул, медленно позволяя своим ружьям вернуться в камеры. Оптика Оптимуса потускнела, а затем он заявил более мягким тоном: — Успокой его и посмотри нет ли у него травм. Также позвони Рэтчету. Хаунд и Уилджек, если бы у них была такая возможность, сглотнули бы, когда разъяренная фигура Прайма возвышалась над ними. — Что с вами такое? Ты чуть не убил своего товарища, и больше всего это был Бамблби! — взволнованный всхлип вырвался у Хаунда, и он машинально шагнул в сторону Айронхайда. Оптимус остановил его свирепым взглядом. — Мне нужен отчет о том, почему Бамблби контужен, и немедленно. Пальцы Хаунда дернулись. Оптимус был лидером, известным своей холодной головой… Но это был Бамблби. Последний юнлинг… Может быть, последний юнлинг на свете. Разведчик сглотнул и отдал честь своему начальнику. — Мы не знали, что это Бамблби, Оптимус. Бамблби напугал нас своим внезапным появлением, и, прежде чем мы остановились, произошла небольшая перестрелка. Затем я пошел вперед, попросив его назвать себя после того, как я идентифицировал себя и Уилджека как автоботов. — деловой тон Хаунда внезапно смягчился. — Он ничего не сказал… мы решили, что он десептикон, играющий с нами. — Оптимус вздрогнул, когда разведчик внезапно схватил его за руку, глядя в его оптику. — ПРАЙМУС! Оптимус, пожалуйста, скажи мне, что мы не причинили ему вреда! Пожалуйста. Сердитые черты Оптимуса медленно растаяли, когда он посмотрел в обеспокоенную оптику своего старого друга. — Он немного потрясен, но я не вижу серьезных повреждений. Рэтчет будет здесь через минуту… Раздался вой сирен и танец металла, когда Рэтчет скользнул через переулок, прежде чем остановиться перед своим командиром. Он бросил взгляд на двух других мехов, прежде чем предстать перед своим командиром. — Где Айронхайд? Он что-то бормотал, как будто его процессор был на взводе. Все, что я продолжал слышать это «шлакгенные идиоты» и «все в порядке, Би.» Оптимус ущипнул себя за лицевую пластину, словно у него была переносица. — Фигура речи, которую Айронхайд решил бы использовать — нервный срыв. Би сейчас просто в шоке. — беспокойство на лицевом щитке Рэтчета немного уменьшилось. — Между нашими новыми товарищами и Би произошла дружеская перестрелка. Не знаю, почему он не представился. Быстрее проверь его на наличие повреждений внутренних систем. Я не могу придумать разумного объяснения тому, что Бамблби не идентифицировал себя, так что, надеюсь, ты сможешь, — Рэтчет кивнул, нервно переминаясь с ноги на ногу и оглядываясь в поисках маленького смутьяна. — Он там, за стеной, с Айронхайдом. Рэтчет быстро покинул своего командира, чтобы он продолжил разговор с двумя новичками, и одним прыжком перемахнул через стену, заставив специалиста по оружию подпрыгнуть при его внезапном появлении. Медик нахмурился еще сильнее, когда увидел Би, плотно прижатого к стене. После нескольких проклятий Айронхайда о том, что он медленнее ржавчины, Рэтчет смог занять свое место рядом с меньшим мехом. Поисково-спасательная машина некоторое время наблюдала за своим товарищем, стоя на одном колене. Би подтянул колени к груди и спрятал голову под руки, словно защищаясь. Рэтчету не нужно было сканировать Би, чтобы понять, что все его системы в данный момент пребывают в беспорядочной панике. Разведчик прошел через многое, но Рэтчет сомневался, что трансформер когда-либо был так близок к деактивации, когда его спина была прижата к стене. Кроме того, он был так взволнован в течение последних нескольких дней, что эта ситуация была просто убийством для его систем. Обычно Рэтчет орал бы на своего пациента за такую глупость… Но что-то было не так с Би, потому что он не назвал себя. Медик успокаивающе провел рукой по обнаженной спине Би. Маленький мех слегка вздрогнул, но к пятому поглаживанию начал понемногу успокаиваться. Это был старый секрет, который Рэтчет узнал, воспитывая юнлингов, и Би будет считаться подростком в человеческих терминах, поэтому он все еще был восприимчив к старым успокаивающим трюкам. Медленно, его сканирование начало говорить ему, что системы паники начали отключаться. — Ну вот, Би, просто успокойся. Ни одно тело не причинит тебе вреда, — системы охлаждения камаро медленно начали всасываться с обычной скоростью. — Хорошо… Теперь позвольте мне осмотреть тебя Разведчик медленно поднял голову. Рэтчет мягко улыбнулся ему, вытирая охлаждающую жидкость с оптики маленького меха. — Видишь… теперь все в порядке. Просто дружеский огонь. У тебя есть какие-нибудь травмы? Би кивнул головой. Еще один хмурый взгляд угрожал преодолеть лицевую пластину медика, но он подавил это желание. — Скажи мне, где Бамблби… кроме твоей поцарапанной и помятой брони, я имею в виду, — быстро добавил медик, начав осматривать юнлинга. Его покраска была убита из-за падающих кирпичей. Би только покачал головой. — Ты не ранен? — спросила медицинская машина, когда он перестал осматривать другого, слегка смутившись. Би покачал головой. Из его оптики снова потекла охлаждающая жидкость. — Скажи мне, где. — Не думаю, что он может, — добавил голос позади Рэтчета. Рэтчет вздрогнул, услышав голос. О, дорогой Праймус, нет. Пожалуйста, ради всего, что находится в рабочем состоянии, пожалуйста, пусть это будет не тот, о ком я думаю. — Я бы проверил его голосовые процессоры… Здесь мы можем использовать мои прожекторы, поскольку эта сторона планеты отвернулась от звезды, вокруг которой она вращается. — был свет, который ослепил Би, заставив его вскинуть руки вверх, чтобы защитить свою оптику, обнажая шейный сустав. Рэтчет застонал и прикрыл голову руками. — Привет, Уилджек. — Приятно видеть тебя, Рэтчет… Жаль, что не при лучших обстоятельствах. — изобретатель потер затылок, на котором теперь была небольшая вмятина… Без сомнения, работа Айронхайда, когда Прайм не смотрел. — Поверь мне, мы не знали, что это он. Мы попросили его представиться… он просто молчал. Тихий рык инстинктивно вырвался у Рэтчета, и оранжевый мех испуганно отступил назад. — Не на тебя, — горячо добавил медик, воспользовавшись тем, что шея была обнажена, и толкнул маленькую пластинку, которая скользнула в сторону, открыв маленькие изрезанные кусочки проводов и металлические шестеренки, почерневшие, как от ожога или перегрева. Рэтчет снова зарычал. Всего этого можно было избежать! Всего этого, если бы ему позволили заменить голосовой процессор Би! Шлак! Би вздрогнул, когда почувствовал, как Рэтчет наклонился вперед, просовывая пальцы в маленькую механическую деталь, тычущую в маленькие схемы и в основном ощупывающую вокруг. Это было довольно… неприятное чувство, но маленький мех практически чувствовал, как ярость капает с другого, поэтому он не сделал ни малейшего движения, чтобы уклониться. Камаро не удержался и подпрыгнул, когда к нему присоединилась еще одна пара рук. В данный момент он был ослеплен, но тем не менее знал, что это Уилджек. Какие-то части процессоров разведчика всегда задавались вопросом, как Уилджеку удавалось отремонтировать какого-либо меха с тем, как он всегда, казалось, взрывал половину своих экспериментов. Боль внезапно пронзила процессоры Би, и он не мог не выгнуть спину, прислонившись к зданию, корчась от боли. Он почувствовал, как Рэтчет положил твердую неподвижную руку на его плечевую пластину, удерживая его; Уилджек сделал то же самое… однако медик не убрал грубые пальцы. Он просто оставался неподвижным, пока тело Би медленно преодолевало толчок боли. — Это действительно плохо? — донесся из-за фонаря встревоженный голос. Он звучал как Хаунд. Именно тогда Бамблби заметил, как на заднем плане зашевелились скалы и гранит. Похоже, остальные автоботы теперь стояли вокруг медика и наблюдали. — Мне просто нужно проверить одну вещь, прежде чем я смогу убедиться своих подозрениях. — тупо добавил Рэтчет, прежде чем еще глубже погрузить пальцы в процессор. Би чуть не забился в конвульсиях. Праймус, больно! Затем маленький мех попытался оттолкнуться, но почувствовал, что Рэтчет быстро схватил его руку вместо плеча, предсказывая непроизвольную потребность в камаро, чтобы убрать боль. — Просто открывайся со мной, Бамблби… Еще дюйм или два, и мы увидим, что с тобой не так. Охлаждающая жидкость теперь стекала по лицу Би. До сих пор он не понимал, как высоко ценил способность кричать от боли. Праймус, камаро отдал бы многое за один хороший крик! Тело маленького меха дернулось, когда медицинские пальцы Рэтчета проникли немного глубже, а затем раздался мягкий щелчок, когда Рэтчет грубо нажал на какие-то шрамы, блокирующие отверстия. Затем холодный голос медицинской машины эхом отразился от фонаря. — Попробуй заговорить. Би попытался закричать, но это только усилило боль, когда маленькие металлические пластинки в его голосовом процессоре слабо заскрежетали по пальцам Рэтчета. Медик терпеливо ждал несколько мгновений, чувствуя, как маленькие пластинки царапают его пальцы. Он знал, что это было болезненно из-за сильных рывков в форме Би. Наконец он вздохнул и вытащил пальцы. Тело Би обмякло, и охлаждающая жидкость из его оптики перестала течь. Уилджек выключил прожекторы, когда Рэтчет показал ему свои пальцы… они были покрыты грязью и крошечными металлическими кусочками. — Похоже, нам предстоит долгая ночь, не так ли? — тихо добавил Уилджек, покидая теперь уже неподвижное плечо Би, чтобы потрогать масляные пальцем Рэтчета, на который он смотрел с отвращением. — Ага. Это многое объясняет. — Что объясняет? — прорычал Айронхайд, переступая с ноги на ногу и бросая на юнлинга встревоженный взгляд. — Почему он не смог ответить на требование Хаунда обозначить себя. — отрезал Рэтчет. — Оптимус, это была не их вина за дружественный огонь. Если она и принадлежит кому-то, то только мне. Оптимус вопросительно посмотрел на своего старого друга, склонив голову почти по-человечески. — Это вокальный процессор Бамблби. Я знал, что они сильно повреждены, но пошел против своих медицинских инстинктов и не оперировал, когда у меня была такая возможность. По крайней мере, тогда мне потребовалось бы всего два человеческих часа, чтобы заменить вокальный процессор, но теперь… вся камера разрушена. Мне придется вытащить камеру и все остальное, так как теперь это не что иное, как металлолом. Затем, как только это будет сделано, мне придется сварить поврежденную окружающую камеру и, наконец, закончить, переустановив новый вокальный процессор. Бамблби сможет говорить, но не очень хорошо в течение нескольких недель, так как его системы должны адаптироваться к новым частям. Маленький мех, который до этого был неподвижен, немедленно сел, заработав свирепый взгляд Рэтчета. Бамблби покачал головой и бросил на Оптимуса умоляющий взгляд. Лидер просто смотрел на него сверху вниз. — Не смотри на меня так, Бамблби. Я не могу допустить, чтобы наполовину неполноценный солдат подвергал опасности жизни остальной своей команды. Рэтчет, Уилджек, вы можете сделать ремонт или нет? Рэтчет постарался не улыбнуться. Если бы Оптимус приказал Би провести ремонт, маленький разведчик вряд ли стал бы сопротивляться, и вся эта ситуация была бы просто отдаленным воспоминанием. Кроме того, это, вероятно, означало, что Рэтчет собирался получить тот медицинский отсек, на который он намекал Оптимусу с момента посадки на грязную планету. Не поймите Рэтчета неправильно, он любил разрывать время от времени грунтовую дорогу, выбрасывая камни и грязь, но такие элементы были довольно нежелательны под шасси, особенно так близко к искровой камере. Правда, камера обработки голоса находилась не совсем рядом с искровой камерой, но достаточно близко, чтобы медик мог легко провести по ней рукой, если не обращал внимания, загрязняя ее нежелательными минералами. — Да… но даже ранний ремонт был простой процедурой по сравнению с этим. Я не могу находиться в открытой среде в страхе перед… Великий лидер махнул рукой. Он уже знал, к чему клонит медик. — Да, мы определимся с базой и первым делом построим для тебя медицинский отсек. — командир попытался успокоить свои голосовые процессоры. — Как долго может ждать состояние Бамблби? Улыбка Рэтчета от этого вопроса медленно переросла в хмурое выражение. — Это может подождать несколько недель, но маленькие металлические осколки от треснувшего вокального процессора могут попасть в его энергонные линии… и, возможно, в насос. Остальные члены группы нервно дернулись. Металлические осколки в насосе были настолько мучительными, что некоторые мехи буквально пытались деактивировать себя, чтобы остановить боль; то есть, если маленький осколок не забивал насос, убивая меха мгновенно. — Но в целях безопасности я хотел бы иметь возможность удалить поврежденный процессор к концу этой недели… так что пять земных дней. Би переводил взгляд с Рэтчета на Оптимуса, а потом на остальных. Это был его голосовой процессор, а не их! Если он не хочет ремонта, то не должен его получить! Маленькая фигура меха задрожала, когда он медленно прислонился к стене и выпрямился. Разговоры между старшими мехами немедленно прекратились. — Бамблби, малыш, сядь обратно, твои системы все еще в шоке. На улице темно, и люди иногда бывают по-настоящему глухими. Просто дай своим системам остыть. Тогда мы сможем вернуться в Транквилити. — тупо заявил специалист по оружию, положив руку на плечо Би, пытаясь заставить маленького меха снова сесть рядом с коленопреклоненным Рэтчетом. Глядя на Бамблби, он понял, что тот очень расстроен… Конечно, Айронхайд тоже бы расстроился, если бы его товарищи чуть не убили его. Би ударил его по руке, заставив топкика сделать шокированный шаг назад. Маленький мех бросил сердитый взгляд на своего командира, а затем его радио взорвалась. — Я тебе не игрушка, мальчик! Хватит играть с моим сердцем! — Что это было? — тупо сказал Хаунд. У него еще не было возможности изучить человеческое радио. Оптимус посмотрел на своего подчиненного сверху вниз и скрестил руки на груди, возвышаясь над маленьким мехом. — Солдат, ты бросаешь вызов прямому приказу? — Би вздрогнул. — К концу этой недели ты должен спокойно и аккуратно отправиться с Рэтчетом и закончить ремонт! Теперь тебе нужно тщательней выбирать текст своей следующей песни, Бамблби. Не заставляй меня сдерживать свое предыдущее обещание Рэтчету о том, чтобы насильно удерживать тебя. Оптика Бамблби потускнела, и он обнаружил, что его голова повисла. Праймус, этого не может быть! — Хороший солдат. А теперь иди и отвези Сэма, который за мусорном баком в переулке. Ты останешься со своим человеком и будешь в безопасности в течение следующих нескольких дней. Я хочу, чтобы о твоих ранах позаботились немедленно, а Баррикейда мы поищем позже, — мягко добавил Оптимус, заметив, что оптика Би теперь настолько тусклая, что кажется черной. Великий лидер успокаивающе положил руку ему на плечо. — Думай об этом как о пятидневном отдыхе. Би кивнул, борясь с желанием убежать и найти ближайший угол, где можно было бы устроить психический срыв. У него было пять дней… пять дней свободы… пять дней страха… пять дней до конца его жизни и начала новой, как не более чем производителя.… Он должен был найти способ остановить это.