Цель оправдывает средства

«Никогда не сдавайся. Пока ты продолжаешь бороться, судьба всегда может наградить тебя». (с)Максим Лавров

***

— Мам? Казалось, что кровь заполнила остаток пространства. Других цветов больше не существовало. Остался только красный. Когда Стефани возвращалась домой, она явно не представляла, что творилось в момент её отсутствия. Весьма удачного. Деревянная дверь, сделанная её отцом, очень кстати вписывалась в совершенно новый дом для большой семьи. Большой её можно было назвать: два старших ребёнка и два младших. Отец семейства был бывшим уважаемым разведчиком и просто хорошим человеком. Главной целью было обучить детей правильно распоряжаться приоритетами. Но пострадал от своих же уроков, которые Стеф запомнила на всю жизнь. С опаской толкнув дверь, первое, что притянуло взгляд — маленькое тело у двери в комнату младшей сестры и брата. Руки нечеловечески затряслись, а картина вызывала приступ тошноты. Во рту уже появился неприятный вкус. Взгляд медленно перемещался по периметру комнаты. Она бы и дальше могла стоять, как прикованная к земле, но, звук доносящийся из комнаты родителей, вывел из транса. Отец бы никогда не дал их в обиду. Даже, когда он ушёл со службы, то продолжал приносить деньги в семью. Стеф не знала, кем он работал, но, даже в свои двенадцать, могла представить себе, чем это могло закончиться. В душе зарождались одновременно обида на такую легкомысленность родителей и стыд за такие мысли. — П-прекратите! — умоляющий голос матери заострил внимание на родительской комнате. Приятные воспоминания смешались со жгучим настоящим. Внутри Стеф боролись два человека: один, который готов был броситься на помощь матери, заранее зная, что обречён на провал, и второй — это побег. Сохранить собственную жизнь, чтобы отомстить, или просто спрятаться, где-то далеко настолько, что даже человеческая нога туда не ступала. Стефани всегда думала, что боится титанов, но ошиблась. Люди пугали её намного больше. Жив был только младший брат, который всё ещё хрипло покашливал и болезненно стонал. Бледная кожа белее молока, красные пятна на одежде уж слишком сильно выделялись, чтобы их не заметить. Из глубины дома послышался скрип деревянных досок и грязные ругательства. — Тел должно быть пять, — произнес накуренный мужской голос. Стеф поняла, что именно сейчас момент выбора. Очень некстати из глаз брызнули противные и совершенно бесполезные слёзы. Заглушив слишком громкий всхлип рукой, она, на дрожащих ногах, подошла к младшему брату. Судорожно проверив его пульс: слабый, но есть. Если возьмёт на руки — бежать быстро не сможет. Хрупкое телосложение, она совсем не подготовлена для физических нагрузок. Отец никогда не заставлял, а ей это было и не нужно. Стефани любила помогать маме на кухне, готовить для старшего брата, который подрабатывал на ферме грузчиком. Кулаки больно захрустели от бесполезности. Взгляд метнулся на кухонный нож, который недавно был в руках мамы, готовящей обед. Руки сами потянулись к оружию. Тонкие детские пальцы ухватились за деревянную ручку. — Вот ещё одна. Когда-то папа учил старшего брата драться, но Стефани только насмехалась с несчастных попыток Фила нанести удар отцу. Они живут в достаточно мирной деревне на севере стены Роза. Им это не нужно. — Хотя, её можно и продать. Если будет паинькой, то Густав может и целое состояние отвалить. Тяжёлые мужские шаги сзади, словно тиканье бомбы до взрыва. Покрепче стиснула рукоять ножа, который тут же вонзился в цель. Мужчина прохрипел ругательства, но шагу больше сделать не мог. Стеф быстро схватила на руки младшего брата, который всё ещё слабо дышал. Добежав до конюшни, она схватила единственного коня, который спокойно жевал сено, совершенно не подозревая, что за ужас творился прямо за стенкой. Старший брат учил Стеф кататься на лошади. Считал, что это важно и может пригодится: «если меня не будет рядом, то сможешь съездить в город за продуктами». Если бы он знал, что окажется настолько прав, хоть и не в той ситуации, которую себе представлял. Маленький Гарри хрипло кашлял при каждом вдохе холодного осеннего воздуха. Стефани крепко сжимала холодные руки брата, пытаясь одновременно справиться с лошадью и держать Гарри. Она слышала, как кричали те люди в доме. Наверное заметили ранение одного из своих товарищей, но теперь Стеф ощущала только всепоглощающую ненависть к ним. Ко всем людям, которые это допустили. Братья и младшая сестра не виноваты в этом. Наверное именно сейчас Стеф почувствовала свою удачливость. Ей удалось избежать смерти, которая была ближе, чем на расстоянии вытянутой руки. Она дышала ей в затылок, горячо шепча о всех ужасах жизни. А младшего брата она смогла даже ненадолго забрать к себе. Если ради жизни Гарри Стеф придётся соперничать с самой смертью — она готова её даже удушить своими собственным руками. Стеф и сама понимала, что Гарри долго не продержится. Она заметила ранение возле плеча, довольно слабое место. Даже она знала, что туда обычно профессионалы не целятся. У младшего брата всегда был слабый организм, он часто болел, а хроническая астма была неизлечима. Наверное сердце у Стеф никогда ещё так не билось. Она заметила, впервые за долгий путь, деревянный домик с маленькими окнами. Резко повернув коня с протоптанной тропинки, чуть ли не выронив брата из объятий, она поскакала прямо к дому. Сплошная темнота вокруг могла означать только то, что наверное там никого нет. Не теряя надежду, Стеф в спешке соскользнула с лошади, содрав колени. Казалось, что ещё немного, и она выбьет эту дверь к чертям. Был вариант наплевать на все правила и разбить окно, но очень во время появился слабый свет зажигающейся свечи и дверь отворили. — Денег не дам, — огрызнулась с порога женщина. — Уходите отсюда! — Помогите моему брату, — это звучала настолько жалко и плаксиво, что и сама Стеф поморщилась от своего голоса. Она на трясущихся руках поднесла младшего брата поближе к светловолосой женщине, которая практически сразу сменилась в лице. Быстро подхватив мальчика на руки, она забежала в дом, оставляя дверь открытой, очевидно, что Стеф могла бы войти за ней. Грубость женщины немного смутила Стефани, но главное, чтобы она помогла брату, а дальше они отправятся дальше в путь. Она понимала, что надолго задерживаться им тут нельзя. Те люди, скорее всего уже догадались, что они сбежали, и, вполне возможно, отправились за ними. — Эдвард, смотри! — слишком громко прокричала женщина с ребёнком на руках. Из дальней комнаты вышел уж слишком сонный мужчина. — Боже, Оливия! — мужчина нервно засуетился вокруг жены. — У него глубокая рана, давай его на кровать, попробую помочь ему. Семья Купер и правда смогла помочь маленькому Гарри, но эту помощь они восприняли по-своему. Всё это время Стефани старательно пыталась отблагодарить Куперов за столь щедрый подарок, как жизнь младшего брата. Гарри частично потерял память, поэтому с улыбкой вспоминает о маме и папе, которые поехали на заработки и скоро должны вернуться. Такое скоро длилось полгода, пока Стеф помогала по хозяйству миссис Купер. Тем временем, сама миссис Купер с радостью обучала письменности Гарри и просила называть её мамой. Стеф впервые услышала, как мерзко и грязно это звучит. — Не нужно учить Гарри такому, — Стеф попыталась максимально вежливо обратиться к миссис Купер. — У него есть мама. — Дорогая, вымой, пожалуйста, посуду, — сладким, с мерзким обращением, голосом Оливия грубо проигнорировала Стефани. — Хорошо, — кивнула она. Именно тут Стеф поняла, что на этом помощь Купер закончилась. Муж Оливии — мистер Купер, который был очень терпеливым и добрым человеком. Лекарь, спасающий жизни людей. Он часто разговаривал со Стеф, объясняя простые вещи жизни, словно и вправду заменяя отца, которого Стеф почему-то не вспоминала с теплотой. — Ты прости Оливию, — ласково начал мистер Купер, по-доброму взъерошив каштановые волосы Стеф — Мы не можем иметь детей, а ей всегда очень хотелось сына. — Я понимаю. Она не понимала почему миссис Купер ведёт себя так, словно Гарри всегда жил с ними и вообще является её сыном. У него есть своя мама. План очередного побега начал зарождаться ещё за несколько месяцев до того, как Стеф пожалела, что вообще связалась с семьей Куперов. В тот день всё было как обычно: Стеф подскочила ранним утром, быстро умывшись, она выбежала на улицу. В доме было подозрительно тихо, да и Гарри не было в своей комнате, а он в такое время должен ещё спать. Были дни, когда Куперы отлучались в город, заодно и брали с собой Гарри, в основном такую инициативу проявляла миссис Купер. Обычно, в такие дни, на столе лежала записка, предупреждающая об отъезде. За весь день никто так и не объявился. Стеф не могла найти себе места, поэтому, забежав в конюшню, где стоял Фил — так она назвала свою лошадь, которая спасла им жизнь, в честь старшего брата. Соседка, миссис Вуд, была настоящей сплетницей и хорошей подругой семьи Куперов. Она, как никто, обожала Стеф, поэтому часто передавала ей одежду своей старшей дочери, на что миссис Купер только раздражалась. — Здравствуйте, миссис Вуд, — Стеф на ходу спрыгнула с лошади, останавливаясь прямо перед порогом дома. — Вы не знаете, где Эдвард и Оливия? — Ох, — прокашлялась женщина. — А ты не в курсе? — Стеф отрицательно помахала головой. — Они переехали, сказали, что Эдварду предложили хорошую работу. Я тоже буквально недавно узнала, видела, как они вещи погружали в повозку и выносили спящего Гарри. Столько вещей набрали… Последние слова миссис Вуд Стеф слышала через раз. В голове сразу появилась картина, как Куперы выносят спящего Гарри на руках, как погружают вещи в повозку, как отдаляются от дома. Слишком резко запрыгнув на лошадь, отчего та сразу же подскочила. Управлять Филом Стеф научилась практически идеально. Животное чувствовало, когда хозяйка в плохом расположении духа, а когда ситуация просто плачевна. Добравшись до дома, Стеф, не теряя времени, забежала в комнату Гарри. Распахнув пустой шкаф, она почувствовала, как горячая слеза покатилась по щеке. Впервые, когда она увидела дом Куперов — Стеф была уверена, что это их шанс на спасение. Единственный и самый лучший. Гарри хорошо себя чувствовал, а они были по-настоящему добры к нему. К ним. Стефани злилась впервые за полгода, она так злилась, что ногти пальцев рук впились в ладонь, оставляя кровавые полукруги. Злилась на Куперов, что так предательски с ней поступили. Они забрали то, что им не принадлежит. Забрали последнее, за что держалась Стеф, продолжая жить. Закрыв лицо руками, она позволила себе разрыдаться. Выплакать всё, что накопилось за последнее время. Громкие, детские всхлипы эхом разносились по всей комнате. Впутав руки в длинные волосы, она попыталась спрятаться, закрыть уши, словно это всё происходит не с ней, а она просто случайный наблюдатель, никак не причастный к проблемам Стеф. Слёз не осталось, а голос охрип от громких всхлипов. Подняв медовые глаза вверх, прямо на письменный стол, за которым Гарри учился писать, на нем стояла свеча, а рядом — спички. Небо постепенно начало погружаться в сумерки, в доме образовался полумрак. Медленно чиркнув, Стеф зажгла спичку и поднесла к свече. Слишком громкое дыхание для приятной тишины резало слух. Свеча быстро разгоралась красным пламенем, а тёплый свет разливался на стены маленькой комнатушки. Древесина горит быстро. Язычки пламени цепляются друг за друга, сжигая все воспоминания, полностью обнажая молодую душу. Дом Куперов горел долго, даже слишком, как показалось Стеф. Забрав только свою лошадь из конюшни, она уехала, пообещав себе перестать быть такой легкомысленной, как её отец.

***

«Бывают дни, когда всё идёт не так. В такие дни главное — не сдаваться».(с)