Маленький кролик

- У меня вырастет хвост? Изменится цвет глаз? Начну цокать копытами при ходьбе? - дыхание девушки было прерывистым, так как и без того душное помещение наполнилось жаром двух торопливых тел. Мужчина лишь усмехался на непрерывный поток наивных вопросов, жадно покрывая поцелуями румяное лицо Лии. - Нет, ну серьезно! Я ведь ни шагу не смогу сделать, чтобы ты меня не заметил. Копыта будут громко стучать по металлическим помостам фабрики. Мелиноя каждой клеточкой своего тела ощущала, насколько Гейзенберг напряжен и разгорячен. Боясь чересчур сильно сжать мягкую кожу, или того хуже, напугать девушку своим напором, Лорд прилагал титанические усилия, чтобы сдержать свой животный порыв. Влажный поцелуй уже не ограничивался губами. Руки Карла, большие и грубые, запускали стаю мурашек по дрожащему, обмякшему в крепких объятиях телу. Мокрые от испарины прядки темных волос облепили лоб и виски, Мелиноя уже с трудом стояла на ногах. Всепоглощающая страсть Гейзенберга окутала ее тело, воздух, все помещение было пропитано его терпким запахом. Переодически разрывая поцелуй, хозяин фабрики, не отрывая взгляда, утопал в черноте прикрытых от удовольствия глаз. Лие понадобилось приложить, отнюдь, немало усилий, чтобы сфокусировать взгляд и зацепиться им за любой элемент размытого образа: шрамы на поблескивающей от пота коже, пронзительные голубые глаза, лед в которых, кажется, давно растаял и уже закипал, или колючей щетине, дискомфорт от которой померк на фоне возбуждения. Гейзенберг же четко видел все детали лица напротив, так непозволительно близко, буквально выводившего и без того взвинченного мужчину из себя. Затуманенный взгляд, припухшие от настойчивого поцелуя губы… И этот румянец. Карл усмехнулся, вспомнив о том, что Лия не переносит жару. Других вариантов не оставалось, ведь, если обратить внимание на смелые движения ее рук, крольчонок явно не был смущен. Небольшая ладошка юрко проскользнула под рубашку, поглаживала напряженные мышцы слега пощупываемого пресса, на чем совершенно не планировала останавливаться. Лия обхватила плотный бугорок на джинсах и коварно улыбнулась. Ее ноги подкосились еще сильнее, в связи с чем Лорду пришлось придержать девчонку за бедра. - Маленький кролик не в силах удержаться перед напором сексуальной энергии? - Гейзенберга самого невероятно возбуждала настойчивость Лии и невозможность самого себя то в руках удержать, куда уж насмехаться над чувствительной девушкой. Он пылко впился в ее губы напоследок, после чего провёл шероховатым пальцем по бледному лицу, убирая намокшие черные пряди. Одного быстрого взгляда хватило, чтобы понять, что что-то не так. Остекленевшие глаза прозрачно уставились сквозь Гейзенберга, сигнализируя о том, что Мелиноя больше не вовлечена в процесс. Карл слегка встряхнул омраченную брюнетку за плечи, чтобы привести ее в чувства, однако она лишь тихо бормотала невнятные слова. - Эй, красотка, очнись! - Наверное, прозвучало грубее, чем хотелось бы Гейзенбергу в силу того, что он, по какой-то причине, перепугался. Хватило пару минут тряски, чтобы привести Лию в сознание и, хоть она с трудом осознавала происходящее, снова приняла здоровый цвет лица, адекватный, пусть и слегка потерянный взгляд и вполне внятную речь. - Все… В порядке. Карл, душу из меня вытрясешь, - отстранившись, возмутилась девушка, - Ты чего такой напуганный? После поцелуя с тобой у меня уже начали расти рога? Прозвучало слишком серьезно, потому пришлось усмехнуться и нежно провести ладонью по колючей щеке. Гейзенберг действительно был насуплен и напряжен не меньше, чем ранее, а густые брови нахмурились, пока в голове мелькали худшие варианты развития событий. Отравила? Случился кратковременный припадок? Помутнение рассудка? Поток негативных мыслей прервали щелчки пальцами перед самым его носом. Выдернув себя из удручающих размышлений, мужчина попытался расслабиться и оценить состояние Лии, не заставляя ее заподозрить неладное. Выглядела здоровой. Рога не выросли, щеки снова налились багрянцем. - Ты чего такой серьезный, господин Гейзенберг? - со свойственной ей хитростью произнесла Мелиноя. - Все в порядке, крольчонок. Сама же сказала, - крепко прижав к себе слегка растерянную, но на вид здоровую девушку, облегченно выдохнул и сам Карл. Некоторые темные мысли уже успели закрасться в потаенные, самые болезненные уголки сознания и, словно демоны, принялись разжигать костер из сомнений, но они отошли на второй план, когда мягкие губы робко коснулись его плотно сжатых и суховатых. Девчонка явно не собиралась прекращать начатое и, чтобы поскорее затянуть хозяина фабрики обратно в омут страсти, принялась заманчиво увлекать его в поцелуй. Тягучее возбуждение вновь окатило пару, будто смола растекаясь по всему телу. Усиленно отгоняя поганые переживания, Гейзенберг подхватил на руки Лию, не разрывая такой желанный поцелуй и направился в сторону матраса. В углу, как и обычно, небрежно валялся слегка потрепанный жизнью матрас, несколько пледов и одна несчастно сбитая подушка. Это место слишком крепко переплетало два, на первый взгляд, не совместимых существа, столько всего на нем было пережито. Имело ли все это хоть какое-то значение сейчас? Одежда, небрежно сорванная в порыве страсти, была разбросана по полу. Герцог наверняка усмехнется, когда Лия вновь обратится в его лавку за новыми вещами, будто все знает и за всем наблюдает. Хоть все вокруг было совершенно неважным, Лия слегка усмехнулась своим мыслям, за что была легонько наказана. Гейзенберг проводил горячим языком по ее груди, когда заметил тень улыбки на лице партнерши, после чего внезапно прикусил сосок зубами. Эффект от такого незначительного действия оказался умопомрачительным - девушка совсем поплыла. Голова кружилась, запахи двух тел смешались в воздухе, отчего дурманящий шлейф совсем сносил крышу. Лия не ждала от грубого, диковатого Лорда особой нежности. Этот человек наверняка не видел женщин, по меньшей мере, пять десятилетий, как бы не больше того. Откуда ему научиться нежности и учтивости. Словно пес, сорвавшийся с цепи, Гейзенберг жадно поглощал губами каждый сантиметр подрагивающего тела. Он несдержанно рычал, наверняка чересчур возбудившись робкими стонами лишь сейчас осознавшей, чей спусковой крючок был сорван, девушки. Легкий мандраж охватил ее ноги, когда резким движением ее перевернули на живот. Массивные руки мужчины смело сжимали ее ягодицы, одаривали нежную кожу звонкими шлепками. Жалобно постанывая, Лия хваталась за ткани на матрасе, с трудом сдерживая крики. Ей было страшно, даже не от уверенных действий некогда избивавшего ее человека, а от того, насколько сильно ее это возбуждало. Удовольствие, словно цунами, без всякого предупреждения охватывало ее тело. Гейзенберг на мгновение замер, ощутив стыд за однажды проявленную агрессию со своей стороны. Шрамы на спине девушки, будто удар камнем по затылку, напомнили о том, каким монстром он стал. Озлобленным, ненавидящим все живое, некогда жившее и только планирующее ожить. Урод, не заслуживающий ни капли сострадания, ни крупицы понимания. Неужели Мелиноя его простила? Он истязал ее, не сумел уберечь от пыток Матери Миранды, подверг ничего не подозревающую девчонку смертельной опасности. Сможет ли он однажды заслужить ее прощение? Словно хищник, он опустился над смирно лежащей на животе жертве. Карл аккуратно прильнул губами к заметно выделявшимся рубцам и будто электрический разряд пронзил оголенное тело девушки. На глазах навернулись слезы, но вовсе не от боли, а от нагрянувших воспоминаний. Прижавшись лбом к костлявым лопаткам, Лорд крепко зажмурился от чувства вины. Тихий всхлип донесся до его ушей и он аккуратно перевернул Лию к себе лицом. Оперевшись рукой в матрас рядом с ее головой, второй он бережно стер поблескивающую слезинку с невинного лица. - Позволь мне все исправить. Получив короткий, одобряющий кивок, мужчина выдохнул. Мелиноя легонько улыбнулась и убрала поседевшие волосы за ухо. Теперь вся палитра разочарования и отчаяния красочно пестрила на лице Лорда, не прикрытая серебристыми прядями. Им было что обсудить, но сейчас никому этого не хотелось. Осмелиться получилось лишь на другого рода близость. Что оставалось сейчас, так это забыться, полностью погрузившись в бездонный омут удовольствия, оставив беды и печали на берегу. Откинуть страхи и переживания, не думать о будущем, перестать постоянно прокручивать в голове болезненные мысли. Эти двоя молча смотрели друг на друга в ожидании разрешения. Перенапряжение давало о себе знать - сердце бешено билось о грудную клетку, гул в голове не прекращался. Лишь сливаясь в поцелуе удавалось избавляться от тошнотворного страха. Гейзенбергу не понадобилось много времени, чтобы снова слететь с катушек. Мелиноя лишь предвкушала мощнейшую встряску, которой так не хватало, чтобы выгнать из головы назойливый шепот. Стиль секса явно соответствовал характеру Лорда. Грудь девушки розовела от трения грубой щетины во время обжигающих поцелуев, а местами кожу окрасили синеватые засосы, когда пылкий нрав и вовсе не удавалось сдержать. Лия не позволяла мужчине спускаться ниже, боясь, что в порыве страсти он попросту ее съест. То и дело притягивая за подбородок лицо Карла для поцелуя, брюнетка приняла решение взять все в свои руки. Небрежно оттолкнув от себя довольно крупного господина и, уловив мгновение его растерянности, Мелиноя оседлала непокорного жеребца, явно шокированного подобного рода наглостью. - Это было дерзко, красотка. Надменный вид тебе явно к лицу. Девушка усмехнулась и несильно схватила за горло хамовитого Лорда, чем вызвала несдержанный, хриплый рык и серые глаза подкатились от удовольствия. Девушка не особо отдавала отчет своим действиям, но уверенный вид сохранила - не хватало ударить в грязь лицом перед напыщенным Гейзенбергом. Будучи уверенным во всех своих поступках, он часто раздражал Лию. Стекающая по бедрам естественная смазка еще больше вгоняла в краску, чем идея проявить инициативу. Вся стойкость и решительность характера временно испарились, тем не менее, ощутимо твердый член Карла уже был пристален к влажной промежности. Не медля ни секунды, Лия принялась опускать бёдра, чувствуя, как с трудом вбирает в себя толстый орган. Комната слабо освещалась одной свечой, стоявшей где-то поодаль, на столе, и полумрак позволил скрыть насупленные брови. Рывком опустившись на член мужчины, Мелиноя ахнула, а из груди Гейзенберга вырвался настолько объемный выдох, что он, кажется, сам не ожидал, впившись пальцами в упругие бедра своей наездницы. Некоторое время понадобилось Лие, чтобы привыкнуть к инородному и весьма наглому объекту внутри себя, в то время как нетерпеливый Карл ерзал и пыхтел где-то снизу, прилагая огромные усилия, чтобы не начать двигаться. Слегка усмехнувшись и привыкнув, девушка принялась двигать бёдрами и ни она, ни Гейзенберг не сумели сдержать стонов. Ощущая внутри горячий, пульсирующий член, голова Лии шла кругом. Карл не мог поверить своим непередаваемым ощущениям и всячески пытался дотронуться до девушки: трогал ее соски, легонько их выкручивая, торопливо ощупывал бедра, поглаживал живот. Ему хотелось целиком и полностью соединиться с наглой, разгоряченной девчонкой, что просто не помогало удерживаться в сознании. Лия, поглощенная удовольствием, не упускала возможности подразнить и без того неуравновешенного мужчину. Она замедлялась, приподнимала бёдра и снова усаживалась на стоявший колом орган, не скрывая блаженства. В некотором роде Лорда злило, что кто-то пытается его контролировать, а уж тем более дразнить или управлять процессом. Неприятные параллели с Мирандой окончательно вывели его из себя, после чего ухмыляющаяся девчонка уже не была такой самоуверенной, будучи внезапно подмятой под крепкое, широкоплечее тело. - Я смотрю, тебе нравится играть с огнем, - порычал Гейзенберг, подобно дикому зверю. Его волосы намокли, капли пота стекали по усыпанной шрамами смуглой груди. Глаза Карла горели, то ли от злости, то ли от страсти и ни то, ни другое было не к добру. Плотоядный поцелуй показал Лие ее место в этой пищевой цепочке, в то время как мужчина без какого-либо предупреждения вошел в нее, выбивая горячий воздух из груди. Плотный стон заполнил пространство вокруг, спровоцировав движения бёдрами со стороны господина. Девушка, обхватив руками шею Карла, а ногами его поясницу даже не пыталась скрыть неподдельное удовольствие, вперемешку со звонкими криками. Разгоряченная плоть обволакивала горячий член, что приносило неимоверное удовольствие от процесса обоим участникам. Ритмичные, по-хозяйски уверенные движения заставили ее сознание расплавится, из-за чего она с трудом осознавала происходящее. Гейзенберг вдалбливал в мокрое, изнеможенное тело свою власть, силу и пламенную похоть. Лишь красочный оргазм сумел выдернуть девушку из плена осаждающей неги, в то время как Гейзенберг сделал несколько последних толчков, особенно глубоких, несдержанно проревел и обессилено упал рядом с жадно вбирающей воздух брюнеткой. Тело Мелинои мелко подрагивало от наслаждения, такого сладкого и не отпускающего, будто и вовсе не собирающегося покидать ее. Никаких сил не оставалось ни на разговоры, ни на переживания. Лия с трудом подползла ближе к мужчине и прильнула, сложив голову на его плечо. Тот в свою очередь осторожно приобнял обмякшее тело и это последнее, что помнила Лия прежде, чем погрузилась в глубокий сон.