Маленький кролик

Всю ночь Гейзенберг провёл у кровати Лии. Его беспокоило по меньшей мере две вещи: как помочь девушке выжить и почему Миранда так легко вернула ее обратно? Было трудно выяснить, вселила ли ученая Каду в тело девчонки, но сам мужчина присутствие паразита не ощущал, что с одной стороны было хорошим знаком, так как Лие не придётся переносить болезненную мутацию, с другой значительно повышало риск умереть от банальной простуды. Куда больше его беспокоило то, что Миранда, наигравшись украденной «куклой», вернула ее обратно. На неё это было совсем не похоже. Чаще всего те, кто попадали в руки сумасшедшей ученой, становились сосудами для ее дочери, а если не повезёт, оставалось гнить в катакомбах лаборатории. Если паразита в Лие нет, она живая и вновь оказалась у Карла на фабрике, значит игра ещё не окончена, расслабляться пока что рано. Мужчина продолжил ждать пробуждения девушки. Беспокоился он настолько, что раскопал на полках книгу о ядовитых растениях, которую Донна заботливо подарила ему в надежде подружиться, чтобы подробнее изучить варианты решения проблемы. Негромко матерясь, он не единожды планировал бросить Лию умирать, тем самым сняв с себя тонну упавшей на него ответсвенности, но все же одёргивал себя. Он помнил, чем именно был обязан девушке и свои принципы нарушать не намерен. Когда холод отпустил ее ослабевшее тело, на смену ему пришёл жуткий жар, сопровождавшийся лихорадкой. Некоторое время назад Гейзенберг снял перчатки, чтобы проверять температуру тела, на этот раз приложил ладонь к горячей, покрытой пунцовым румянцем щеке и тяжко вздохнул. Один недуг сменился другим, но это означало лишь то, что организм Лии борется за жизнь. — Лучше бы ты мирно поживала в своём городке, красотка. Так было бы безопаснее, — произнёс в пустоту Карл, заранее зная, что ему не ответят. Спустя время беспрерывного наблюдения за девушкой, после регулярной смены мокрых компрессов показалось, что дыхание Лии стало равномерным. Немного погодя она болезненно застонала, ее ресницы слегка задрожали. Гейзенберг в этот момент сидел за рабочим столом и бездумно крутил в руках отвёртку. Как только послышались звуки со стороны Лии, он тут же подорвался с места и сел подле неё. Проведя грубой ладонью по лбу, констатировал сам для себя, что жар ещё держится. — Можешь говорить? — начал потихоньку расспрашивать Карл, — Как себя чувствуешь? Лия с трудом приоткрыла глаза в поиске источника звука. Когда увидела рядом сидящего мужчину, закрыла их снова, шумно вдыхая воздух. — Что, пришёл меня добить? — совершенно спокойно спросила она. — О чем ты? — Карл с недоумением изогнул бровь, вопрошающе посмотрев на девушку. — Не притворяйся, что не знаешь. — Но ведь я действительно не трогал тебя, лишь подобрал с улицы и уже сутки пытаюсь вытащить тебя с того света. — Ты бил и травил меня, а теперь решил спасти… — глаза Лии были закрыты, но она продолжала тихо бормотать, словно в бреду. — Послушай, я. Объясню, когда прийдешь в себя. А сейчас отдыхай, — Карл аккуратно прощупал пульс на руке, а затем бережно взял маленькую ладошку в свою. Девушка снова заснула. Гейзенберг почувствовал, что что-то идёт не так. Чутьё его не подвело, он резко обернулся назад, на входе в помещение стояла женщина в чёрной рясе. Он отпустил руку Лии, заметно нахмурившись подорвался с места, загородив лежащую на кровати девушку. — Надеюсь, ты оценил мое великодушие, Карл, — вкрадчивым голосом начала Миранда, подойдя ближе к владыке. — Безусловно, Матерь, — Гейзенберг пытался скрыть ненависть в голосе, прикрывая ее наигранной учтивостью, — Почему ты ее отпустила? — Важнее не то, почему я ее отпустила, а зачем «позаимствовала» у тебя, — эти слова она особенно выделила голосом. — И зачем же? Разве Вам есть хоть какое-то дело до меня и моей деятельности здесь? — Гейзенберг с трудом сдерживал рвущиеся из него эмоции. — Ты ещё не понял? — Миранда надменно усмехнулась, — Это ведь уже не твоя Лия. — Как это понимать? — Рыкнул мужчина, сжимая кулаки. — Ты ещё поймёшь, что я имею ввиду. А пока, не дай ей умереть, чтобы мои старания были оценены по достоинству. Женщина хрипло рассмеялась, растворяясь в воздухе. Стены в комнате задрожали, железные предметы вокруг начали вибрировать, провоцируя металлический скрежет. Дыхание лорда сбилось от злости, пульсировало в висках. Бросив короткий взгляд на девушку, тяжело дышавшую во сне, его гнев начал сходить на нет. Все вокруг успокоилось, воцарилась тишина. — Черт бы ее побрал, — выругался мужчина с утробным рыком. Лия ещё долго не прийдет в себя. Она часто плакала во сне, звала на помощь, умоляла ее отпустить. Гейзенберг просидел с ней все время, пока жар держался. Долго слушать ее мольбы он не смог, потому вышел из комнаты перекурить. Плотно закрыв тяжелую железную дверь, чтобы на желанную добычу не пришёл кто-нибудь ещё, закурил сигарету, жадно вдыхая горький дым. Владыка подумал о том, что девчонка стала слишком популярна в этих краях. Он направился к лифту, чтобы встретиться с Герцогом и купить у него немного еды для Лии. Поднявшись на несколько этажей вверх, где действительно восседал здоровяк, Карл снова затянулся сигаретным дымом. — Какая честь, Господин! Спешу заметить, от Вас ничего не утаишь, — радостно рассмеялся торговец, — Везде меня отыщите! Карл слегка улыбнулся, снимая с глаз очки. Не то чтобы Герцог от него прятался, но всегда радушно встречал лорда в своей лавке. — Мне нужна еда. Дай мне немного… — Да, слухи разлетаются с немыслимой скоростью, господин. Неужто Матерь Миранда обзавелась великодушием? — Гейзенберга перебил торговец, который всегда разговаривал не подбирая слов, будто ему за это ничего не будет. Гейзенберг на миг удивился, но вспомнил, что живет в цирке уродов. — Пока рано радоваться, скорее всего она что-то задумала, — задумчиво проговорил Карл, хмуря брови, — Тебе ли не знать, какая Миранда коварная. — Что есть, то есть, Господин, что есть, то есть… — запричитал торговец, притягивая лорду товар, — Я бы порекомендовал данную микстуру, ей она сейчас как никогда кстати. Грузный мужчина протянул в небольшой, по сравнению с телом, рукой зелёную бутылочку. Гейзенберг недоверчиво взглянул на Герцога, не зная, что у того на уме. Теперь каждый вызывал у мужчины подозрение. — Возьмите, не пожалеете, — с радушной улыбкой торговец вновь протянул бутылёк. — Благодарю. Когда девушка очнулась, Гейзенберг уже был рядом. Жар немного отступил, но ломота в теле оставалась ощутимо болезненной. Было сложно открыть глаза, поэтому приходилось понемногу, щурясь, осматривать обстановку вокруг. — Ну наконец-то, очнулась. Я уж думал пустить тебя на корм ликанам, — в привычной ему бесцеремонной манере тихо произнёс он. — Я уж надеялась, что все-таки умру, — достаточно пессимистично ответила Лия. — Не думай, что я это допущу, — неожиданно тепло прозвучало со стороны Карла. Кажется, он сам удивился своим словам. Проигнорировав мужчину, Лия попыталась встать, но боль в мышцах дала о себе знать. Она жалобно закряхтела, зажмурив глаза. Девушке удалось лишь присесть на кровати, Гейзенберг подал ей свою руку в качестве поддержки. Сначала показалось, что в голове совсем пусто, нет ни мыслей, ни воспоминаний. Однако через мгновение голова заболела, будто по ней ударили кирпичом, рой болезненных воспоминаний закружил мысли. Знакомые отголоски напоминали о мести, которую было необходимо совершить, провоцируя трудно выносимые мучительные ощущения. Лия схватилась за голову, пытаясь их заглушить, а ее дыхание заметно участилось. Гейзенберг понял, что происходит что-то неладное, слегка подхватил девушку за спину, не давая ей упасть. Но она неожиданно затихла. Медленно отпустила руки, странно повернула голову в сторону мужчины, сидящего справа от неё на стуле. Когда Гейзенберг сумел разглядеть нездорово расширенные зрачки, было уже поздно — Лия, словно обезумевшая, накинулась на него, жадно вцепившись в шею. От неожиданности старый деревянный стул пошатнулся, выбивая Карла из равновесия, после чего он упал на спину. Девушка накинулась на него сверху, наотмашь размахивая кулаками. Карл быстро перехватил ее руки, поднимаясь вместе с извивающимся в бешенстве телом. — Детка, разве так поступают с тем, кто тебя спас? — Гейзенберг разозлённый поднял над полом Лию, удерживая за запястья, пока та всячески пыталась вырваться или попасть по нему ногами. В ее глазах горело безумие, действия были совершенно неадекватными, будто бы девушка и вовсе была не в себе. Лия кричала, рычала, словно пойманный в ловушку зверь и Гейзенберг быстро смекнул, в чем был истинный помысел Миранды. Она вовсе не хотела убивать Лию, это был акт дрессировки самого мужчины. Теперь, когда девушка с помутнением рассудка, отравлена ядами и натравлена на расправу с ним, Матери Миранде и вовсе не придётся ничего делать. Ведь Лия станет для Гейзенберга куда большим наказанием, чем любая другая попытка учёной проучить лорда. — Кажется, нас ждёт с тобой много работы, маленький кролик… — с досадой произнёс Карл, когда Лия все же успокоилась и снова потеряла сознание. Резкие движения были чересчур энергозатратными для ослабевшей девушки, — Я обязательно все исправлю.