Yes_ No_ Deselect?

Loading… ███████[][][] 70%

      Кролики спешат притаиться на пушистом ковре наблюдая за незнакомцем, пока между двумя ведется разговор: — А ты что тут забыл? — вносит свой голос Намджун. — Готовлю... – отвечает Чонгук. — Я уйду, как закончу. Не знал, что Вы здесь живете. Чонгук направляется обратно на кухню, предполагая, что сейчас он лишний в этой квартире. Здесь не место для него, ведь продюсер, возможно, тоже здесь живет. Чон не заметил ни одной мужской вещи, скорее всего принадлежащей кому-то, кроме Чимина. У него на это не было времени. Он спешит вернуться в гостиную, чтобы позаботиться о сытых и от этого лениво наблюдающих питомцах, которые вряд ли в чужом присутствии будут энергичны. Чонгук с кроликами в руках выглядит безобидно, как Чимин и говорил. Возможно, странно, что вкусы Чимина настолько изменились. Чужое присутствие не раздражает, хоть и удивляет продюсера. Намджун спокойно относится к гостю в чужом доме. Это не его территория, где он может быть полноправным хозяином. Безусловно, Намджуну хотелось бы разделить с Чимином свою жизнь, жилплощадь и одну кровать кинг-сайз, но это только его мечты. Он не в праве вмешиваться. Чимин, как взрослый и самостоятельный человек, может приглашать к себе кого угодно и когда угодно. Как бы сильно в груди Джуна ни щемило, он все равно не начнет вставлять палки в колеса. — Уходить не обязательно. Просто Чимин не предупредил, что здесь кто-то будет. Я не живу здесь. А у вас походу все серьезно... — рассуждает мужчина, стоя в дверном проеме между коридором и кухней в бежевом пальто. — Мы здесь просто в гостях. Хён просил остаться. Он переживает о Джинхване, — более вежливо обращается Чонгук к старшему и располагает переноску с животными так, чтобы ничего не мешало. — Ладно, готовь, — отмахивается Намджун и неловко чешет затылок. — Но мог бы заказать что-нибудь. В этом районе куча хороших ресторанов. Намджун уходит на пару минут, чтобы снять верхнюю одежду, и идет в комнату Джинхвана. Он мог бы не раздеваться, только снять обувь, но что-то подсказывает, что он еще не скоро отсюда уйдет. Внутреннее любопытство или же беспокойство за Чимина наталкивают на мысль побеседовать с Чонгуком. Но прежде Намджун заходит за кое-чем очень важным, что и стало причиной его приезда сюда, и направляется на кухню с мягкой игрушкой в виде желтого пушистого цыпленка. Вид у него как всегда серьезный, стиль в одежде строгий, но игрушка в руке добавляет немного мягкости его образу. Он пришел сюда не отчитывать Гука, а просто обсудить кое-что очень важное для него — Пак Чимина, за которого он продолжает бороться, хотя не строит никаких коварных планов и уж точно не собирается поступать подло по отношению к нему. Сложно предположить, какие мысли в голове продюсера. Чонгук готов к любым вопросам, хотя не уверен стоит ли Намджуну о нем переживать, ведь у них с Чимином нет ничего, кроме секса, что бы их связывало. Джун раздумывает, с чего бы стоило начать разговор, но сперва решает достать две бутылки соджу из холодильника, ставит их на кухонную тумбу, чтобы Чонгук видел, и кивает. — Давай выпьем. Не дожидаясь согласия, он перемещает бутылки на стол и достает стопки, расставляя все на небольшой дистанции. Благо большой стол позволяет им держаться на расстоянии, чтобы не случилось ничего непоправимого. Намджун плохо знает Чонгука, потому может ожидать чего угодно. Однако, он доверяет Чимину, который не может выбрать ужасного человека. Если Чонгук здесь, он наверняка сделал что-то особенное. Намджун располагается за столом и наливает соджу, откинув правила этикета, где младшие должны обслуживать старших. Этим он старается показать, что хочет быть с парнем на равных, но ему не стоит забывать о правилах вежливости и называть его хотя бы хёном. — Чимин-хён, возможно, задержится. Он только уехал. — Я в курсе. Это он мне и позвонил. Забыл взять кое-что важное для нашего сына и попросил меня прихватить. Мы договорились ездить в больницу по очереди, чтобы нас не видели в одном месте в один день. Сегодня его очередь. Заодно будет возможность отдыхать. Завтра поеду я, поэтому смогу отвезти… Пока продюсер заботится о напитках, Чонгук наполняет кухню запахом жареного мяса, что предварительно мелко нарезал для удобства. Он не упускает ни слова из речи Намджуна, слушая внимательно. На столе располагаются вымытые салатные листья и два вида соуса. Гук никак не думал, что проведет время отсутствия Чимина с тем, кто так ему близок, да еще и за комфортной беседой. Возможно, Намджуну можно доверить не особо расписанную часть всей истории, раз уж он интересуется. — И давно вы с Чимини вместе? — Месяцев восемь? — вопросительно для себя подмечает Чонгук. Он и не думал намеренно считать дни, поэтому называет число прошедшего времени приблизительно. Даже самому Чонгуку не верится, что все накопившиеся моменты уложились в такой срок. Ожидаемо, что оба не были вместе каждую секунду, приходилось оставаться в одиночестве по стечению обстоятельств, связанных с насыщенной работой Чимина и учебой Гука. Но никто не жаловался. Они друг другу ничего не должны и ничего не обещали. Чонгук может свободно вступить с кем-то в отношения, правда, никто, кроме Чимина, его не интересовал и не интересует. Намджун не скрывает своего удивления после ответа Чонгука и прикрывает рот ладонью, с задумчивым видом постукивая пальцами по верхней губе. Он пытается сделать какие-то расчеты в своей голове, чтобы понять что к чему. Все же Намджун всегда считал, что они с Чимином очень близки, поэтому он должен был узнать обо всем раньше, а не вот так случайно. Для него это своего рода предательство, но, пожалуй, в этом мире нет ничего, что бы он Чимину ни простил. — Ну надо же… Чимини никогда не рассказывал мне о вас. Я надеялся, что он мне доверяет, — Джун усмехается с горечью, застывшей на губах, и смотрит на Гука. Действительно, для серьезных и крепких отношений необходимо доверие. Как раз такие и объединяют их с Чимином. — Значит, это я дурак, который ошибался. Я думал, вы просто… — он жестами пытается объяснить недосказанное, чтобы слово «секс» не звучало вслух. Первая рюмка соджу еще не опьяняет, но на душе становится как-то спокойнее. Только Пак Чимину под силу заставить его испытывать бурю чувств, вызвать настоящий ураган внутри. Видимо, он может сделать это не только с Намджуном, потому тот держит все в себе. Вряд ли даже Чимин осознает, что он действительно чувствует и почему всегда рядом, хотя им уже давно не суждено быть вместе. Чимин считает, что Джун всего лишь чувствует вину за неосмотрительность по молодости, но он ведь давно стоит на ногах самостоятельно и в силах воспитать ребенка один. Намджун никогда не отвернется от них не только от любви к сыну. — У нас только м-м... интимные отношения. Он не заставляет Намджуна ждать придерживая одну руку другой в получении напитка, выпивает первую рюмку, следом самостоятельно наполняя емкость для выпивки Джуна в знак уважения. Чонгук впервые распивает спиртное с кем-то, помимо Чимина. Он не мог отказать Намджуну, как и признаться в неимении опыта в данном деле, потому что у него больше преимуществ по сравнению с ним. У Намджуна и Чимина бурное совместное прошлое. Чонгук чувствует себя лишним в их жизни, и от этих мыслей горько даже больше, чем от соджу. У Гука нет значительных вопросов, многое очевидно, но, выдержав небольшую паузу, он все же спрашивает: — Вы до сих пор ждете его... в плане отношений? У вас прекрасные совместные фото. Чонгук старается быть внимательным и тактичным. Он располагает сковороду на подставку перед Намджуном, позволяя мясу пропитываться выделяющимся соком и все еще шкварчать от переворачивания. — Нет, — спокойно отвечает мужчина, улыбаясь из-за вопроса Чонгука. — Больше нет. Куда уж мне? Теперь у него есть ты. Но я никогда не оставлю их, потому что они оба моя семья. По крайней мере раньше мы жили так какое-то время. Чимини сложно доверять кому-то, если он даже мне ничего не рассказывал. Хотя мы виделись с тобой раньше. Но ты только представь, что никто из его друзей даже не подозревает о твоем существовании. Дело не в том, что ты не важен для него… наоборот, он хочет тебя защитить, поэтому так тщательно скрывает. В нашем бизнесе… у него нет друзей. Он всегда один. Он честно отвечает на все, что волнует Чонгука, и продолжает топить свою печаль в алкоголе. Голова постепенно становится тяжелой, но Намджун в сознании и даже не шатается. Он говорит внятно и спокойно, как обычно. — Позвольте мне позаботиться о Чимине еще пару дней. Бледность ему, конечно, к лицу, но уж лучше пусть она будет косметически приобретенной, — замечает Чонгук, сдаваясь где-то на седьмой рюмке, так как не привык пить, но его неподдельно интересует Чимин и его благополучие даже в таком состоянии. Намджун и правда отличный. Чонгук это и так знал, даже если и не напрямую. А после такого, более близкого, общения понял, что ему немного жаль мужчину, ведь его любовь действительно сильная и, возможно, настолько же трепетная, как те чувства что, Чонгук испытывает сам. Уступает ли Чонгук Намджуну? — Почему спрашиваешь у меня? Чимин сам хозяин этого дома… и своего сердца тоже. Я ничего не решаю. Просто заехал взять кое-что важное.       Намджун с добродушной улыбкой наблюдает за опьяневшим Чонгуком. В уборке после посиделок Гук аккуратно укладывает посуду в посудомойку, уверяя предмет в том, что он ему действительно поможет; без стеснения заявляет Намджуну, какой тот хороший, переходя на уважительное «хён». Чонгук признает, что он бы восхищался таким старшим братом, как Намджун. Он даже знакомит каждого из своих питомцев с Джуном, вероятно, уж слишком напоминая семилетнего ребенка, пышущего добром и трудолюбием. Намджун не остается в стороне, наблюдая за парнем, чтобы он ничего не разбил и не покалечил себя. Чимин вряд ли расстроится из-за посуды, но вот за побитого Гука по головке не погладит. — Я бы и правда хотел не притворяться, — бубнит Чонгук в полудреме на кухонном столе. — Ведь я действительно люблю хёна. Это все, что успел пролепетать Чонгук до того, как уснул на сложенных руках на холодной поверхности стола, словно ему действительно удобно, пока Намджуна отвлекает телефонный звонок, который заставляет снова на время вернуться к работе. Его голос звучит крайне монотонно для Чонгука до погружения в более глубокую фазу сна. В этом момент домой как раз возвращается хозяин квартиры, который ожидал увидеть что угодно: романтический ужин, полуголого Чонгука, еще какую-нибудь клоунаду для поднятия настроения — только не дружно пьющих «бывшего» и «нынешнего». Хотя правильнее будет сказать «пьянющих», ведь Чонгук уже спит, да и «нынешним» он не является. Чимин снимает верхнюю одежду и сразу же начинает разговор с нотаций. — Хён, это что такое? — он указывает на пьяного Гука, который так отчаянно держится за ткань его рубашки, сжимая рукав. — А что в этом странного? По крайней мере мы не дрались. — Да лучше бы вы подрались! А мне что теперь с ним делать? Он ругает обоих, хотя по большей части достается только Намджуну, который гораздо трезвее. Чимин присаживается перед Гуком и вздыхает, поглаживая его руки, пока Намджун извиняется за свой поступок. — Гуки, а ты почему согласился на это? Сам же знаешь, что не умеешь пить. Чимин впервые застает Чонгука в таком состоянии, но он покладистый. Он сразу различает голос Чимина, прижимает его ладонь к своей щеке, чтобы согреть, улыбаясь от радости из-за возвращения возлюбленного. Гук запрещает ругать Намджуна за их посиделки добрым детским тоном: — Намджун-хён хороший человек, — лепечет Гук, выдавая все медленно, но более-менее внятно. — Чимин-и, ты устал? Ты должен поесть... но я обещал не трогать плиту. Намджун помогает Чимину отвести Чонгука в ванную. Он усаживает его на мягкий пуф, на котором часто сидит, когда делает макияж. Только в этот раз Гук сидит не перед большим зеркалом с подсветкой, а перед раковиной. Джун заказывает ужин для пришедшего и явно голодного Чимина, хотя тот говорит, что не голоден, и уходит, забирая игрушку-цыпленка. А Чимин остается рядом с этим «телом», наблюдая за ним с беспокойством. — Гуки, как ты? — ласково мурлычет Чимин и гладит его по щекам обеими руками. — Может, тебя тошнит? — дождавшись мгновенный ответ, он вздыхает. — Тогда давай просто умоемся холодной водой, хорошо? И я положу тебя спать. В принципе, ему не нужно одобрение. Он надевает на его голову повязку, чтобы не намочить мягкие волосы и заботливо умывает, затем промакивая лицо от влаги чистым полотенцем. После водных процедур Чимин сопровождает Гука в спальню, помогает снять лишнюю одежду и укладывает спать. Чонгук не остается надолго без присмотра, потому что после быстрого ужина и кормления кроликов Чимин возвращается к нему, ложится рядом и обнимает со спины, целуя в затылок. Когда все хорошо заканчивается, то и вся ситуация кажется забавной. Умиротворенный, он засыпает рядом с Чонгуком.

⇖ ⇗ ⇘ ⇙

      Ночь не несет за собой никаких интригующих событий. Гук чувствует себя хорошо, возможно, даже слишком хорошо для первого насыщенного опыта в выпивке. Он не просит воды, не просыпается, разве что ерзает в постели, и то скорее к первым солнечным лучам нового дня. Вся эта идиллия — видимая иллюзия, которая вскоре оборачивается кошмаром. У Чонгука есть проблема, и кто знает как давно. Парень чувствует жар, что пронизывает всё его тело, словно накаленное стекло растекается по венам, но сон — надежное убежище Гука от ожидающей его головной боли. Он тяжело дышит, болезненно вздымая грудь с каждым глубоким вздохом, испарина на лбу также свидетельствует о борьбе организма с последствиями вчерашнего вечера. Гуку не комфортно. Он слишком напряжен и, кажется, совсем не в силах выразить спасительный зов, что привлек бы внимание Чимиа. Он всецело занят на кухне. Его нельзя назвать хозяйственным, хотя он умеет кое-что по дому. Честно говоря, у него не было времени учиться чему-то, потому что он учился в старшей школе, когда стал трейни в агентстве, а вскоре узнал о беременности и был занят другими заботами. Появление ребенка могло бы разрушить его карьеру и жизнь с концами, но благодаря тому, что он не прекращал бороться, он смог вернуться в форму за короткий срок и приложить все усилия, чтобы дебютировать, хоть и не в составе мужской группы. Это не важно, теперь он один из самых высокооплачиваемых артистов в стране, возможно, даже в мире. Тогда ему точно было не до домашних дел: приходилось успевать на работе и с воспитанием сына, чтобы он не вырос ненужным ребенком. Помимо этого, ему всегда нужно хранить в строгом секрете его существование. Рамён кипит и испускает аппетитный аромат, что даже Чимин был бы не против подкрепиться, но должен соблюдать диету. Он ест только то, что находится в списке разрешенных продуктов, и лапша в этот список, к сожалению, не входит. Зато он может позаботиться о Чонгуке и сделать ему приятно, если завтрак, конечно, окажется съедобным. Иногда можно облажаться даже в самых элементарных вещах. Чимин иногда готовит для танцоров в агентстве и ужинает со своей командой, но это что-то не слишком примитивное и также не тянет на уровень пятизвездочного ресторана. Он соглашался готовить на общей кухне, только потому что Намджуну в удовольствие помогать ему с чем угодно и быть рядом. Его блюда обычно средние по сложности и не занимают много времени. А лучший выход из любой ситуации с готовкой — заказать доставку. Чонгук раскрывается, нехотя открывает глаза, поворачиваясь, и обнаруживает, что постель пуста. Он тихо поднимается, чувствуя резкую, наваливающуюся головную боль. Эти ощущения настолько неприятны, что он не сразу сдвигается с места. Вода, что он замечает на прикроватном столике, как раз кстати, но этого мало, критически мало. На ногах Чонгук держится прекрасно, на вид не выдавая своего внутреннего беспорядка. Он следует в ванную. Гук уже стоит под душем в белье, когда приятный ласковый голос нарушает его одиночество. — О, ты уже проснулся, милый, — Чимин смотрит на сонного Чонгука после пьянки и хихикает. — Мне так жарко. Я так и не понял, зачем люди пьют, — подмечает Гук, зачесывая мокрые волосы назад, и старается говорить достаточно слышно из-за падающих на поверхность кафеля громких капель воды. — Это всего лишь способ расслабиться, но зачем это сделал ты — даже мне неизвестно. Любопытный как ребенок. Знаешь, это как-то обидно, что я не был первым, с кем ты напился. Он наигранно дует губы, но все равно подходит к Чонгуку с белой плоской таблеткой, которую проталкивает ему в рот, и протягивает стакан воды. Взъерошив и без того растрепанные волосы, Чимин усаживает его на край ванны, достает его зубную щетку, выдавливает немного зубной пасты сверху и сунет щетку ему в рот. Душ определенно приводит Гука в чувства. Жар отступает, заставляя парня стучать зубами от холода, пока он сидит в полотенце на бортике ванны после утренних процедур. Еще немного заботы определенно не помешает. После помощи с тщательной чисткой зубов, Чимин оставляет его одного подумать о своем поведении и все такое, но все равно заходит в ванную, пока Чонгук еще без одежды, чтобы оставить ему сухое белье. — Я вел себя так глупо, — печально признается Гук, ведь каким-то чудесным образом запомнил все, что приключилось, хоть и не собирался себя так вести перед не особо знакомым ему человеком. — Рад, что ты это понял. А теперь идем завтракать. — Я не успел спросить, как Джинхван? Одеваясь, Чонгук обнимает Чимина за талию и послушно следует на кухню. Он не чувствует голода, но запахи заставляют слюни заполнить рот, и организм сам дает понять о необходимом, вот только головная боль явно намерена оставаться с ним до окончания дня. — Ему уже лучше. Скоро я смогу забрать его домой. Чимин возвращается к плите и перекладывает острый рамён в глубокую миску, сервируя стол. У него получается все так непринужденно, будто он вовсе не злился вчера из-за случившегося. А усадив Чонгука за стол, он садится рядом и приступает к своему салату с различными овощами и сыром тофу. Как настоящая влюбленная парочка. Чонгук ещё пару минут разглядывает Чимина, его реснички, носик, губы, линию шеи, благодарит за завтрак и расспрашивает о планах на день, хотя вряд ли будет полезен в чем-то, кроме уборки. Сегодня Чимин занимается мытьем посуды. Он дает Гуку время на отдых и старается лишний раз не маячить перед глазами. К обеду Чонгуку становится лучше. Он просыпается на диване в гостиной вместе с одним из пушистиков, наблюдая за заботой Чимина о удобстве животных, ведь он что-то приговаривает, поглаживая ушки довольного зверька. Чонгук тихо сползает с дивана и обнимает Чимина за плечи, вдыхая запах его волос, а Чимин, как ласковый котик, лезет в его объятия с милой улыбкой. Он слишком давно не был ни с кем настолько близок, поэтому ценит отношение парня к нему. Они договорились оставить лишь «деловые» отношения, которые заключаются в оказании друг другу интимных услуг, но все чаще в его голову закрадывалась мысль, что эти отношения перерастают в нечто большее. Ему хорошо знакомо, во что они могут перерасти, и это пугает. Он не осмелится сделать первый шаг и расставить все точки над «и», потому что это может быть всего лишь его фантазия, где они с Чонгуком взаимно чувствуют что-то друг к другу. Его сильное внутреннее желание, о котором он сам не подозревает, может не воплотиться в реальность. Чимин также боится, что их связь может разорваться из-за неверных поступков, поэтому лучше ничего не трогать и оставить все как есть. Вместе с этим он испытывает боль глубоко в груди, потому что не может назвать Чонгука полноправно своим, чего не может сделать и Гук. Чимин очень не уверен в себе в такой ситуации. — Давай прогуляемся, хён? Но сначала я приготовлю вчерашний обед. Чонгук с улыбкой прислоняется щекой к светлой макушке. Он должен приготовить для него что-нибудь, ведь вчера Чимину так и не досталось ничего из его стараний. — Гуки, ты же знаешь, нам нельзя появляться вместе в общественных местах. Особенно днем. Мы можем выйти, когда стемнеет. Тебе уже стало лучше? ㅡ Да, мне лучше, — негромко отвечает Гук, наблюдает за кроликом, проводя ладонью по шерстке, и забирает Чимина у своего пушистого друга. Чимин надежно размещен в руках Чонгуках. Усаживаясь на диван с ним, Гук опускает его на свои колени, чмокает в щеку и обнимает со всей нежностью так, словно не видел его года три. Непонятно откуда это чувство, будто он безмерно соскучился. Чонгук упирается носом в шею и спокойно шепчет: ㅡ Хорошо, хён, как стемнеет.       Чонгук поднимает голову, встречаясь взглядом с Чимином, и, особо не думая, переводит внимание на его губы. Не трудно понять, о чем он думает, но все же не спешит. Он не знает, что было после того, как он отключился, что именно Чимину мог сказать Намджун и был ли факт о сроке их с Чимином отношений воспринят как надо. Это беспокоит больше всего, ведь он не имеет права присваивать его себе, как и лезть в его жизнь. ㅡ У тебя же все хорошо? — он заглядывает в глаза Чимина. — Да, все замечательно, Чонгуки, — с улыбкой отвечает Чимин и льнет к его щеке. — Я хочу, чтобы ты потом помог мне выбрать одежду для прогулки. Даже не пытайся отнекиваться. Мне нужен твой… мужской совет, чтобы тебе было приятно смотреть на меня. Конечно, он не может надеть ничего сексуального для выхода на публику, но зато дома сможет порадовать Гука экстраординарными нарядами. Он пытается спровоцировать его заглянуть в гардеробную и найти не только одежду на выход, но и что-нибудь интересное, в чем он, возможно, хотел бы увидеть Чимина в постели. У них еще есть время насладиться друг другом, а коллекция откровенных нарядов ждет своего часа. — Мне и так приятно смотреть на тебя. Лишь после полученного ответа Чонгук льнет к губам возлюбленного. Страх все потерять постепенно удаляется с каждым мягким касанием, с постепенным проникновением глубже, что приносит наслаждение их совместными умениями. Чимин отвечает на поцелуй, постепенно углубляя его. Чонгук старается быть нежным настолько, насколько это возможно. Чимин и правда стал тем, кому хочется подарить все. Гукне хочет строить отношения с кем-нибудь, кроме него, хоть и может. Отстранившись, Чонгук легко улыбается, поглаживая талию мужчины. ㅡ Кажется, ты часто это слышишь, но ты такой красивый, — подмечает парень, потираясь щекой о щечку Чимина, и морщит свой кроличий носик. — Ты прав… Но слышать это от тебя приятнее всего, — без смущения отвечает Чимин, забыв про скромность. Он должен говорить, мол, нет, он на самом деле некрасивый и его собеседник все это придумал, но Чимин говорит как думает: слова Чонгука безмерно льстят ему и поднимают самооценку. Обычно он скромный, но наедине с возлюбленным может быть настоящим. ㅡ Я хочу съесть тебя. Чонгук практически шепчет последние слова на ушко Чимина, поднимаясь, и укладывает его на диван. В одном движении Чонгук наблюдает за лежащим перед ним Чимином, забирается с головой под футболку, выцеловывая живот, поднимается поцелуями к груди, где нежно кусает, успокаивая свои порывы. — Только не ешь меня, — Чимин заливается смехом. — Я же красивый, а не вкусный! Ты как маленький ребенок. Дети тоже видят что-то красивое, яркое и интересное и сразу хотят в рот взять. Чонгук вздыхает и выбирается из-под его одежды, снова встречаясь взглядом и чмокая в губы. Он любит Чимина, но не только из-за их тайного пристрастия. Он просто любит все в Чимине, в том числе этот вид домашнего, милого Чимина с властным взглядом, что гипнотизирует. Гук выдыхает, закусывая губу, и дарит ему более страстный поцелуй, прикусывая пухлую губу. «...Я хочу любить тебя», — проносится в мыслях Чонгука, и остается неозвученным. Он накрывает тело возлюбленного своим, не сдавливая, лишь нежно касаясь, чтобы согреть, что веет той скопившейся нежностью, ведь в своих порывах сейчас Гук уверен. Нарастающее в комнате настроение ему предельно понятно. Чимин знает, что Гук его хочет, и не собирается никак этому препятствовать, потому что хочет его не меньше. Опустившись на диван, он прикусывает нижнюю губу и рассматривает его. Когда он вот так сверху нависает над ним, это заводит Чимина еще больше. Он влюблен в своего «доминанта». Не сказать, что Чонгук командует в чем-то, но его позиция в постели всегда остается активной. Чимин может только позволить ему делать это все с собой. Чимин уверен в своих словах и мыслях, только потому что на все сто доверяет Гуку. Их совместимость даже удивительна. Чонгук быстро всему научился и будто повзрослел на глазах, вырос, чтобы радовать своего «учителя». Чимин сам любит секс, что тут скрывать, поэтому ему идеально подходит такой ритм. Они могут ублажать друг друга ежедневно или несколько раз в день, он все равно от этого не устанет. Чонгук целует шею, ключицы, сопровождая теплым поглаживанием. Он хочет, чтобы Чимин растворился во всех этих касаниях, в его чувствах, что Гук может выразить лишь таким образом. ㅡ Ты так необъяснимо действуешь на меня. Не знаю, как еще выразить эти чувства, — мурлычет Чонгук, потираясь кончиком носа о его шею. ㅡ Тебе нужно отдохнуть. — Я тоже люблю тебя, — тонким голоском отвечает Чимин и вздрагивает от его действий. Чонгук даже понять ничего не дает, перенося возлюбленного в спальню. Чимин вытягивается на кровати и обнимает его. Им обоим должно быть комфортно.       В ночном небе уже виднеется несколько звезд. Все огни разбросаны по улице, освещая местность. Так приятно просто лежать в объятиях друг друга. Маленький мир Чонгука, где он был совершенно одинок, постепенно исчез. Он обрел то, о чем и не мечтал. Гук вносит свой теплый голос в помещение, снова же подмечая серьезно, но смотрит на мужчину с нежной улыбкой: — Все с тобой самое невероятное. — Тебе пора поискать кого-нибудь для себя, — Чимин тут же разрушает эту идиллию. — Я могу познакомить тебя с кем-то, если ты стесняешься сделать это сам. Ты уже много чего умеешь и должен быть здоровым. Может, вместе найдем для тебя хорошего парня? Мы не можем постоянно спать друг с другом. Он и правда удивлен. В замешательстве Чонгук отстраняется, выгибая бровь. — Что не так в нашем с тобой...? Ты нашел кого-то получше? — спрашивает Гук, нехотя меняясь в лице. В его глазах читается некая растерянность и даже грусть. — Ничего, милый. Пока что все в порядке, — заверяет его Чимин и выдыхает от тяжести за то, что ему пришлось это сказать. — Мы с тобой давно вместе. Но я беспокоюсь, что если ты не будешь предохраняться, то можешь чем-нибудь заразиться. Если я не болею, то это не значит, что не могу быть переносчиком… Все дело в том способе, как мы пытаемся доставить друг другу удовольствие. Это никогда не было безопасно без защиты даже с тем, кому ты хранишь верность. Чимин беспокоиться о нем по-настоящему, но он всего лишь маленький грешный человек, который не может противостоять соблазну. Чонгук слишком хорош в этом. И, кажется, он сам уже понял, что способен таким образом доводить Чимина до невероятных ощущений. Он может вертеть им как хочет: заставлять скулить, умолять, прогибаться. Вообще что угодно. Чимин очень чувствителен в такие моменты. Чонгук печально вздыхает, возвращаясь на прежнее место. Он молчит, рассматривая потолок. Такое положение оба сохраняют в последствии, пока Гук раздумывает над словами Чимина. Он поворачивается к нему, не оставляя места для отступления, и обдает нежную кожу горячим дыханием, сменив обиду на понимание. Все же Чимин во многом прав, и он заботится о нем, но Гук решает устранить все недопонимания, спрашивая: — Тебе больше не нравится со мной? Резкая смена положения удивляет Чимина, но не поражает. Он всем нутром чувствует, что сейчас что-то будет. Гук совершенно другой по сравнению с предыдущими разами обычных незатейливых бесед. Он становится мягче. Чимин еле сдерживает слезы, чтобы не выдать то, что уже давно крутится в голове, но пока не на языке. — Ну что ты такое говоришь, Чонгуки? — тяжело дыша, шепчет Чимин. — Никто не сделает это лучше тебя. Что за глупости? У меня никогда не было никого как ты… А ему действительно есть с чем сравнивать. Но он не хочет даже думать о других мужчинах, потому что всецело и полностью принадлежит Чонгуку. Может быть парень сам еще не знает, но Чимин понимает, что вляпался и их отношения не ограничены просто сексом. Он любит секс больше алкоголя, поэтому у Гука есть все шансы занять ключевую позицию в его жизни. И не только потому, что он хорош в постели. У него много чего получается очень хорошо. — Не нужно мне никого искать... Я не хочу все так заканчивать, но я уйду, если ты этого хочешь, — Чонгук опускает взгляд. Он готов принять любое решение возлюбленного, но не уверен, что действительно сможет отступить. По щекам Чимина катятся слезы. Такой порыв эмоций непонятен и необъясним. Он расслаблен, но дышать слишком сложно из-за чувств, сковывающих легкие. Он тяжело дышит и прижимается к Чонгуку, почти висит на нем. — Прости, — шепчет Гук, обнимая его за талию. — Я боюсь, что не смогу отпустить тебя, когда придет время. Поэтому нам было бы лучше, если бы мы сами прекратили все это, — говорит Чимин в свое оправдание и тихо всхлипывает. — Но раз ты не хочешь, я не могу решать за тебя. Завтра Джинхвани вернется домой. Можешь остаться у меня, если хочешь познакомиться с ним. Он не перестает плакать даже после того, как Чонгук извинился. Эти извинения не были его целью. В какой-то момент Чимин начинает чувствовать себя подростком, который слишком резко реагирует на вещи, и от этого становится беззащитным. Ему уже давно следовало перерасти эту фазу и стать наконец взрослым, как это подобает его возрасту и статусу родителя. — Я могу сходить к врачу, если это настолько важно, — бубнит Чонгук. — Но я чувствую себя хорошо. А ты? У тебя что-то болит, хён? — спрашивает Гук, поглаживает его по спине и поднимается. Он подхватывает Чимина на руки и уносит в ванную, размышляя о его словах о знакомстве. Это действительно серьезный шаг, ведь Чонгук уже знает, насколько важен для Чимина его сын. Он опирается о бортик огромной ванной, улыбается Чимину, который занят приготовлением ванной, используя какие-то баночки и заполняя помещение приятным ароматом полезных масел. Они помогают расслабиться, способствуют укреплению нервной системы и иногда даже помогают половой системе, поддерживая все в тонусе. Хотя Чимин полностью уверен, что такие масла сегодня им не пригодятся. У Чонгука работает все как по часам, он прекрасно справляется с этой задачей. А его либидо всегда в норме. Будь их воля, они бы несколько дней не выходили из спальни. — Да. Давай вместе сходим, когда будет время? Я оплачу все расходы. Я знаю, что у тебя никого, кроме меня, не было. Но это очень важно, потому что от этого зависит наше здоровье. Мы уже давно вместе… Нам нужно иногда ходить к врачу. Можем всегда делать это вместе. Я знаю хороших специалистов. Гук поднимается, прижимает к себе Чимина и негромко озвучивает мысли по поводу раннего предложения возлюбленного: — Ничего, что я встречусь с твоим сыном? Размещаясь с Чимином в ванной под звуки всплеска воды, что спешит окутать обоих своим теплом и влагой, Чонгук аккуратно заботится о нем, омывает его плечи в их положении. Прекрасно, что места хватает на них обоих и нет никакого стеснения. — А ты боишься увидеться с ним? Джинхвани милый мальчик. Ты ему понравишься. Скажу ему, что мы с тобой давние друзья. Он будет рад, что к нам наконец-то приехали гости. Чимин улыбается при упоминании сына, потому что он рад любому воспоминанию о нем. Только это милое создание заставляет его продолжать стремиться к чему-то и не опускать руки, если не получается. Появление ребенка сильно изменило Чимина, но у этого есть и минусы: ему слишком рано пришлось научиться думать не только о себе, поэтому он привык во многом себе отказывать. Чонгук льнет к губам, поправляет сухие локоны светлых волос и целует Чимина требовательно, но мягко, ведь любит и готов отдавать больше, чем получать. Он продолжает до тех пор, пока Чимину приятно, но намеренно не настаивает, заканчивая прием водных процедур, и отправляется в кровать.

⇖ ⇗ ⇘ ⇙

      Ночь проходит незаметно, заставляя Чонгука волноваться. Он с раннего утра заботится о Чимине, готовя завтрак, рассматривает с легкой улыбкой черты его лица и поистине любуется. Была бы возможность, он бы не спускал с него глаз сутками, заставляя смущаться от своего взгляда. К приезду Джинхвана Чонгук готовится основательно и по мере возможности. Кролики сыты и рады вниманию, Чонгук вычесал их шерстку, чтобы они не оставляли ее на вещах и предметах мебели, на которую неизвестно есть ли у мальчика аллергия. Он правда старается учесть все, возвращаясь в постель и чмокая Чимина в щеку. — Сегодня счастливый день, хён. — А что сегодня? — он задает глупый вопрос, но вскоре сам понимает, что прекрасно знает ответ. — А, да, точно… Как там наши малыши? Они не будут нервничать из-за появления Джинхвани? — Они в порядке, — отвечает Гук, хихикая. Ему нравится то, как Чимин воспринимает кроликов. Ему нравится, что он всецело может присвоить его питомцев себе, ведь относится к ним со всей заботой и вниманием. — Гуки, мой хороший, может быть у тебя найдется пятнадцать минут на меня? Всего лишь быстрый утренний секс… И я поеду в больницу. Чонгук поглаживает Чимина по плечам, приступая к выполнению просьбы, переворачивает его на живот с легким поцелуем в щеку, хоть его тело еще не реагирует должным образом на предстоящее. — У меня всегда есть время для тебя. Чонгук выпрямляет ноги Чимина, погладив его по ягодицам, прежде чем намеревается прижать к своему паху, протискивая ладонь между теплой постелью и его бедрами. В этот раз придется поторопиться, время у них ограничено, но они скорее всего смогут уложиться. Утром все не так, как ночью. Страсть не накрывает с головой, хотя Чимину нравится ленивый утренний секс. Зато ночью можно будет растянуть все подольше, чтобы Чонгук тоже успел насладиться всеми прелестями своего партнера. Располагая член Чимин к его же сложенным ногам, Чонгук направляет теплой ладонью половой орган так, чтобы тот уместился между ног, в таком положении укладывая возлюбленного на кровать. У него есть идея, что может понравиться Чимину. Стягивая с себя шорты вместе с бельем, Чонгук целует его поясницу, постепенно покрывая поцелуями ягодицы и член, что специально расположил так удачно, но это спешно заканчивается, когда Гук касается головкой своего члена нежного органа Чимина, на пару секунд прекращая любые действия, чтобы нанести часто используемую и необходимую смазку, упираясь и размазывая ее по коже. Чимин шумно выдыхает, чувствуя теплую ладонь на своем члене, и прикусывает нижнюю губу. Ему все же интересно, что Чонгук задумал, поэтому он терпеливо ждет и молчит. А ожидание полностью оправдывает себя, когда Чонгук спрашивает, прикусывая губу: — Что думаешь о таком, хён? — мурлычет Гук, раздвигая его ягодицы и направляясь к колечку мышц языком. Он намерен войти и подарить более приятные ощущения своему возлюбленному, что и делает достаточно плавно и сдержанно. Такая изобретательность Чонгука похвальна. Это приятно, что можно заметить по тому, как быстро Чимин возбуждается. Хочется поскорее перейти к основной части, поэтому Гук прерывает растягивание через пару минут. Дискомфорта все равно не будет, потому что его хорошенько растянули этой ночью. Нужно только нормально смазать. — Это… хорошо. Если тебе хочется потереться об меня, если тебе от этого тоже приятно, тогда можем придумать что-нибудь ночью. Подберешь мне какой-нибудь наряд? В гардеробной много чего есть, но я не все из этого надевал. Ты можешь быть первым, кто увидит меня в той одежде, — ласково мурлычет Чимин, соблазняя Гука на эту авантюру, может, ему захочется выбрать что-нибудь откровенное и сексуальное, что не наденешь на публику. Чимин вскрикивает во время проникновения, сосредотачиваясь на ощущениях, но ему приходится отвлечься на разговор. — Хён… — зовет Чонгук, произнося свои мысли более сбившимся голосом, ускоряясь и прижимая его бедра к себе. — Я бы хотел ребенка, если бы он был от тебя. Я бы хотел провести с тобой все время беременности, помогать тебе и заботиться, — нежно кусая Чимина в области лопатки, признается Гук, помогая возлюбленному быстрее дойти до оргазма, и массирует его член ладошкой, плотно обхватывая пальцами. Чимин не думал, что они когда-нибудь вернутся к этой теме, особенно в таком ключе. Он удивлен, что Чонгук обдумывал этот вопрос. Если присмотреться со стороны, то между ними нет никакой конкретики, только непонятная игра, которую они постоянно путают с реальностью. Чимин точно не знает теперь, где правда, а где ложь. Но во внутренних уголках глаз собираются слезы. Даже ему непонятно, почему на душе так горько. Он никогда не жалел о появлении Джинхвана. Здесь что-то другое. Может быть он хотел бы осесть, как все нормальные люди, которые начинают задумываться о семейной жизни после двадцати пяти. Многие женятся ближе к тридцати, но все же начинать поиски своего будущего супруга нужно заранее, чтобы понять, тот ли это человек. И сейчас все указывает на то, что Чонгук ему бы подошел. Он домашний, послушный и хозяйственный, хоть и молодой. Чонгук двигается до поспешных и звонких шлепков, сжимает головку члена, не давая Чимину свободы, пока он не будет готов кончить, и отпускает его на постель, не кончая внутрь, чтобы не напугать серьезностью, ведь ранее выразил четкое желание присвоить его только себе и построить вместе семью. Он следует их правилам, отстраняясь, пачкает и без того уже нечистые простыни, кусает Чимина за ягодицу, хоть тот еще в напряжении, как и он сам. — Дай мне два года, — шепчет Чимин, опускаясь щекой на подушку. — Через два года мой контракт закончится, а ты успеешь закончить учебу и определиться, нужно ли тебе это вообще. Если ничего не изменится, я рожу тебе ребенка. Сможешь переехать к нам. Он сам своим словам не верит, потому и просит два года. Это большой срок, чтобы успеть передумать о сказанном. Скорее всего им отведено не так много времени вместе. Возможно, они скоро устанут друг от друга или Чонгук найдет себе кого-то более постоянного, кого не сдерживают строгие рамки. С Чимином даже на свидание нормально не сходишь. Он не надеется, что хоть когда-нибудь будет жить в браке. У него уже есть ребенок, и эту фазу брака он перескочил. — Я буду ждать, хён. Чимин почти не стонет и закрывает глаза, чтобы не расплакаться. Им двоим это не нужно. Чимин не расстроен словами Чонгука. Он слишком тронут. И ему очень нравится все, что они делают вместе. — Мы уложились в пятнадцать минут? — шепчет Чонгук, опускаясь рядом, только теперь встречая взгляд Чимина, когда тянется к его губам. Ему было мало, но он не жалуется, ведь у Чимина и правда есть дела важнее. — М-м, мы чуть-чуть задержались, поэтому я уже опаздываю, — лепечет Чимин. Чимин поднимается с кровати, чтобы принять душ. Вода определенно освежает и приводит в чувства. Ему нечего загоняться из-за слов Гука, что ничего не смыслит в жизни. Чонгук, по мнению Чимина, смотрит на вещи через розовые очки и еще не перерос юношеский максимализм. Конечно, их отношения обречены. Ему нравится только сексуальное тело партнера, но его привлекательность не вечна. А больше он почти ничего не знает о нем, чтобы влюбиться по-настоящему. Когда Чимин уже полностью собран, он чмокает Гука в губы и улыбается напоследок. — Поешь что-нибудь. Я скоро приеду. [app]: Yes_ No_ Deselect?