Фенрир

В старой коморке пахло плесенью. Тут и там виднелась паутина, которую никто даже не собирался убирать. Но не это могло отпугнуть любого, кого занесло судьбой в этот «дом». Везде валялись щепки древесины; от старого дивана, некогда бордового цвета, теперь остались только три ножки, да подлокотник. Остальные части мебели были раскиданы по всей комнате: ножка врезалась в дверцу металлического сейфа, подушки, не выдержав стресса, опорожнили свои наполнители прямо на пол, а спинка дивана и вовсе торчала из окна, откуда в комнату проникал хрупкий луч лунного света. Маленький мальчик открыл глаза и попытался сесть, но не смог. Он чувствовал жуткую боль в области затылка, и, прикоснувшись к этой части тела рукой, обнаружил, что пальцы стали влажными и липкими от крови. Его крови. Всё ещё не понимая, где он находится, мальчик осмотрелся. Вид комнаты оставлял желать лучшего, и мальчик испугался, поняв, что тот, кто сделал это, может вернуться в любое время. Он постарался встать. Всё тело ломило, как будто его протоптали не менее двухсот троллей одновременно. Мальчик оглянулся по сторонам в поисках зеркала, чтобы рассмотреть, насколько сильно он ранен. Единственной отражающей поверхностью оказался осколок разбитой стеклянной вазы, которая блестела на свете луны. Он поднял осколок и поднес к лунному свету, чтобы рассмотреть себя. На него смотрел испуганный голубой глаз. Это все, что поместилось в отражении осколка. Он хотел рассмотреть рану на затылке, однако при таком наборе предметов об этом даже думать не приходилось. На лунном свете он разглядел свои руки, они казались чужими. Разбухшие вены, волосатая поверхность руки испугала мальчишку, что он чуть не закричал. Когда он успел так обрасти? Теперь ему нужны были ответы на вопросы, и он попытался пройти через щелку между спинкой дивана и оконной рамой. Рама была изуродована осколками стекла, которые, видимо, остались после мощного соприкосновения с диваном. Поняв, что это не вариант, мальчик решил искать другой путь для выхода. Осторожно шаркая, он прошёл через дверной проем, где некогда была дверь. Теперь и она была разобрана на щепки. В этой комнате, по ощущениям мальчика, прошел тот же ураган раздора и хаоса. Однако входная дверь оказалась совсем нетронутой. Мальчик быстро подбежал к ней и попробовал открыть. Дверь не поддалась усилиям ребенка, как бы он ни старался. «Наверное, применили склеивающее заклинание» пронеслось у него в голове. Но зачем? И кто? Он снова оглянулся по сторонам, ища «виновника торжества», но было очевидно, что он в доме один. Окон в этой комнате не было, поэтому мальчик вернулся к изначальному плану попробовать пройти через опасное окно. После нескольких тщетных попыток подвинуть спинку дивана хоть куда-то, мальчик тяжело сел на пол. Тело всё ещё ныло, пытаясь выжать последние силы из мальчика. Он ещё раз посмотрел на оконную раму и решил, что он достаточно худ, чтобы пройти между ней с незначительными повреждениями. Так он начал взбираться по дивану, чтобы добраться до самого безопасного места в верхнем углу. Когда он оказался в самом удобном расположении для прыжка, спинка дивана вдруг соскользнула и рука мальчика оказалась в опасной близости с осколками, торчащими из рамы. Не успел он ужаснуться от мысли, что мог пораниться, как диван окончательно рухнул под весом мальчика. Левую ногу пронзила сильная боль. Потекла струйка жидкости по ноге, однако он даже не заметил этого. Агония пореза ноги потупила все остальные чувства. Из глаз мальчика невольно брызнули слёзы. Теперь не было смысла держаться за этот треклятый кусок дивана. Он сел на пол и осмотрел свою ногу. На полу уже была большая алая лужица, и мальчик запаниковал, увидев столько крови. Теперь он с лёгкостью может умереть от её потери. А заклинаний он пока не знает, да и куда ему? Даже волшебной палочки не имеется. — Фенрир? – вдруг послышался голос сверху. Мальчик поднял голову и увидел лучик света, исходящий из оконной рамы. «Я умираю? Наверное, это меня зовут в рай» — подумал он про себя. «А вообще существует ли рай для волшебников? Я слишком устал, чтобы о чем-то думать. Странно, глаза сами закрываются. Это конец?» * * * «Мир кружится, вертится. Как прекрасно выглядят эти радужные облака. Никогда такого не видел, наверное, я всё-таки попал в рай. А единороги тут будут? В жизни я их не увидел, может быть, хоть тут увижу?» — Какие единороги, пацан? Ты что, в сказку попал? – резкий голос вернул мальчика из сладкого сна. Он медленно открыл глаза, пытаясь сообразить, где он оказался. Казалось, ситуация уже знакомая, однако в этот раз его встретил более-менее приличный дом. В комнате было светло, хотя через окно виднелась глубокая ночь. В камине весело потрескивал огонь, а мужчина, сидевший перед ним, делал что-то с зелёными тряпками. Это не тряпки, понял мальчик. Это листья разных трав. Он делает компресс на ногу Фенрира. — А Вы кто? – спросил мальчик, оглядев мужчину полностью. Ничего примечательного в нём не было: коротко стриженные русые волосы, широкие плечи, сильные ноги, вот и всё, на чем запнулся взгляд мальчишки. Ну и шрамы по всему телу, которые слабо виднелись при свете огня. — Я твой спаситель, мальчик. Ты бы там не выжил без меня, — сказал мужчина и рассмеялся. – А вообще, звать меня можешь Генри, – он подложил пару дровишек в камин. – Я по этому району не часто хожу, но жильцов этого дома я знал. Что ты сделал с ними? — Я? – искренне удивился мальчик. — Ты, ты. Кто ж ещё? – снова рассмеялся Генри. От его смеха ничуть не веяло теплом или счастьем, скорее чувствовалась горечь. Он затянул тряпочку поверх листьев, да так туго, что Фенрир чуть не заревел. – Ну так что? — Я… Я не знаю, о чём Вы говорите, когда я проснулся, там уже был такой бардак… — Так, давай уясним. Ты ко мне теперь на «ты». Ненавижу чувствовать себя каким-то аристократом, который требует для себя такого внимания, — сказал он, похлопывая по ноге, которая и так горела от лечебной смеси. Мальчик весь вспотел, но кивнул ему. — Вы.. Ты знаешь, что произошло со мной? У меня затылок горел всю ночь, и там была кровь, хоть я и не смог лучше рассмотреть. — О, да.. Я знаю, что с тобой произошло. Не во всех мелочах, но увидев твою шею, я понял, что произошло, — грустно сказал он. – Ты слышал когда-нибудь о ликантропии? Мальчик с тупым взглядом уставился на него. Генри и не рассчитывал на то, что мальчуган лет пяти-шести может что-то знать об оборотнях. Тем более в таком тихом маленьком городке. — Ну так вот, уверен, что ты слышал об оборотнях, — сказал мужчина, а Фенрир закивал одобрительно. – Видимо, ты теперь один из них. Мальчик не понял слов Генри. Это как вообще может произойти? Он и оборотень? Да не может быть, не в этой жизни. Но как объяснить кровь на затылке? Да и поломанная мебель. И вообще, как можно так говорить человеку такую страшную новость? Наверное, он шутит. — Я не шучу, — отрезал Генри его мысли. Как он прочёл его разум — непонятно, однако сказал он прямо в точку. – Кто, думаешь, мебель разрушил? А кто окно разбил? Может быть, ты знаешь, кто испоганил весь дом и раскромсал обои на кусочки? А твоя шея? Разве ты не чувствуешь, как она у тебя пульсирует по ночам при лунном свете? Мужчина всё закидывал бедного мальчишку вопросами. Тот не мог ничего ответить, потому что и вправду не знал, кто это сделал. В глубине души он понимал, что Генри говорит правду, но детское самолюбие не допускало мысли о том, что теперь он один из тех страшных чудовищ, про которые иногда рассказывала мама. — Раз тебе так трудно поверить, посмотри! – воскликнул он и, взмахнув палочкой, отправил зеркало прямо к мальчику. Чем ближе подходило зеркало, тем лучше было видно рану на шее в области затылка. Красная пульсирующая рана уже давно перестала кровоточить и выглядела намного опрятней, чем он думал. Видимо, недавно незнакомый мужчина помыл всё его тело, и теперь он почти похож на нормального мальчика. За исключением одного: на шее теперь у него красовалось проклятое клеймо на всю жизнь. Мальчик ещё раз посмотрел на свое отражение и прошептал: — Кто я?