Яблоки

      Душная, тусклая коммуналка. На часах без пяти полночь, но здесь до сих пор нет полной тишины — в комнате слева покамест включен телевизор, который был единственным в квартире, да еще и цветным, с чем очень повезло. В той комнате жила баба Лида и она просто не могла уснуть без его трещания. Я стою около своего окна и что-то пытаюсь в нём высмотреть, хотя бы так спасаясь от бессонницы, которая со мной уже пятые сутки.       Вздохнув, я отошла от окна, смотреть в него вот уже шестую ночь было до тошноты невыносимо. Я окинула взглядом комнатку в которой жила, она не была богатой, но зато была дешевая и меня вполне устраивала. Кровать, с не самым мягким матрасом, который износился и спать на нем было что-то вроде пытки, ковёр на стене к которой приставлена кровать. Шкаф, для моей не многочисленной одежды. Письменный стол, в углу, слева от окна, стул, на спинке которого висит одежда.       Зябко обняв себя за плечи, я вышла из своей комнаты и по темному коридору прошла к одной из дверей. Зашла в чужую комнату. Здесь была спокойная обстановка, а хозяйка комнаты спала на своём разобранном диване, ловя, скорее всего, уже десятый сон. Здесь беспорядок, но в нём есть что-то красивое, какая-то еле заметная, но неуловимая изюминка. Я тихо прохожу до дивана и легко сажусь на его край, смотрю на бледную, обнаженную спину, что луна, светящая из окна без какого-либо намёка на занавески, делает ещё бледнее и белее.       Немного помедлив, дотрагиваюсь до голого плеча и чуть сжимаю его, заставляя девушку издать какой-то непонятный звук, но не проснуться.       — Кир, — произношу имя девушки ей на ухо, продолжая сжимать худое плечо и отлично чувствуя ключицу. Кира очень увлечена своим сном и с моей стороны будить её было бы эгоистично, но ведь она сама мне сказала, что с любыми проблемами я могу обратиться к ней.       После моей небольшой настойчивости, я всё же заставляю девушку повернуть голову на меня и посмотреть так хмуро и смешно прищурив глаза.       — Аня? Ты чего тут забыла? — она разворачивается, садясь боком ко мне и согнувшись пополам продирает свои глаза ото сна.       — Не хотела будить, но я не могу уже несколько дней уснуть. — отвечаю и заправляю каре за левое ухо. Девушка смотрит на меня более ясно, растрепав свои короткие, по-мальчишески постриженные волосы с выбритыми висками и затылком, которые я сама недавно привела в порядок, работая парикмахером.       — Поняла. Давай мне майку, она на дверце шкафа. — девушка кивнула мне за мою спину, а я встала с кровати и дошла до плотяного шкафа, который стоял обычно во всех советских квартирах. Одна из дверц была открыта и на ней висела белая майка-алкоголичка. Я сняла её и дошла до дивана, протянула вещь девушке и она её взяла, надела на себя, вылезла из-под одеяла. Внезапно раздаются выстрелы с улицы и мы в одну секунду поворачиваем свои головы к окну. Такое конечно не редкость, ведь на дворе тысяча девятьсот девяносто второй год, да и живём мы в не самом благополучном районе Санкт-Петербурга, но от этого каждый раз все равно не менее жутко. — Черти блядь, ни днём, ни ночью от них передохнешь. — грязно ругается девушка и берет пачку Marlboro с полки на стене. Забирает коробок спичек.       Мы молча выходим и идём на кухню. Проходим в неё, закрываем за собой дверь и Кира включает свет. Мы жмуримся с ней, отвыкшие от света за пару часов. Сейчас я вижу какая она заспанная и вновь жалею, что разбудила её. Кира открывает форточку, впуская холодный воздух в комнату, достает сигарету, а после чиркает спичкой по коробке и поджигает сигарету. Выпускает струю дыма, отходит от окна. Я прохожу за старый, обшарпанный стол, с прожженными следами от сигарет. Сажусь на табуретку. Кира находит стаканы и лезет в холодильник, достает «Столичную».       Подходит к столу, вытаскивает сигарету, выдыхает дым и откручивает крышку у бутылки.       — Леонтьича не видела? — спрашивает и снова делает затяжку, разливая водку по стаканам. Я отрицательно мотаю. — Ну и супер, просто супер, значит мы допиваем эту водку, а ему шиш с маслом. — говорит с сигаретой в зубах, усмехается и я улыбаюсь смотря на неё. Такую странно домашнюю, в трусах, майке-алкоголичке, лохматую и с сигаретой в зубах. Она вновь выдыхает порцию дыма и делает последнюю затяжку, докуривая сигарету и садясь на вторую табуретку, рядом. Тушит окурок в стеклянной пепельнице и выдыхает дым в сторону, берёт один из граненых стаканов в руку.       — Собираешься меня поить? — усмехаюсь и беру второй стакан в свою руку.       — Водка — лучшее лекарство от всего, от бессонницы тем более. — ударяет своим стаканом о мой и пьёт залпом. Я же смотрю на водку в своем стакане, выдыхаю и тоже прикладываюсь. Горло обжигает, на языке горчит, отвратительно.       Кира ударяет себе по щекам и вертит головой, приходя в себя, я же просто жмурюсь и пытаюсь вдохнуть как можно больше воздуха.       — У нас вообще нечем закусить?       — У меня яблоки есть. — говорит и вновь разливает по стаканам водку.       — Откуда? — смотрю большими глазами на девушку, а она хитро щурится и игриво подмигивает. Встаёт и уходит из кухни, оставляя меня тут одну, но вскоре приходит. Показывает два яблока, такие красные и сочные, как я давно их не видела, такой жесткий дефицит.       — Сейчас, помою, я смотрю ты уже слюной захлебываешься. — тихо смеётся и моет их струей воды из-под крана и идёт к столу, протягивает мне одно из них. Я беру его и поспешно откусываю, чувствуя такой знакомый вкус, сладкий. — Вкусно? — спрашивает, а я киваю, прожевывая кусок. Кира улыбается и откусывает от своего яблока.       — Так откуда яблоки? — переспрашиваю, а девушка смотрит в окно.       — Я нарисовала картину и продала её за шесть яблок, ну то есть все, которые были у того чувака. У него есть дома яблоня и вот, плоды дала.       — Классно. — эмоционально отвечаю, кивая. Мы снова пьём.       — Ещё я знаю таких чурок, которые вино делают, так что договорюсь с ними обменять картину на бутылку вина как-нибудь. — закусывает яблоком, да и я тоже.       — Так много знакомых. — говорю, а Кира пожимает плечами.       — Почему бы и нет? Видишь как знакомства помогают не сдохнуть с голоду. — говорит и усмехается, а я просто прикрываю глаза, откидывая голову назад. Градус ударяет в мою голову, а я расслабляюсь, да и становится не так холодно на кухне.       — Кир, — говорю я, не открывая глаз и не убирая голову со своего положения, лишь натягиваю улыбку.       — М? — отзывается девушка, а я продолжаю:       — Ты обещаешь, что я засну? — спрашиваю, слышу как хрустит яблоко девушки, от которого она откусила.       — Ни капли не сомневаясь я отвечу тебе да. Я уложу тебя, а то такие мешки под глазами, что в них можно картошку сыпать. — моя улыбка, которая ушла с лица, вновь вернулась.       — Поменяешь на эту ночь профессию на «хранителя сна»? — смотрю на девушку, а она протягивает свою ладонь и я её поспешно пожимаю.       — По рукам.       Я прижалась ближе к груди девушки, от которой разило спиртным, согреваясь в её объятиях. От неё пахло её крепкими сигаретами и теплом. В квартире стало наконец полностью тихо, когда я отключила телевизор в комнате бабы Лиды и впервые за несколько ночей я смогла расслабиться и утонуть в приливающих волнах сна.

А на языке у меня был сладкий вкус яблок.