Северный ветер

       — Да-да, Хокка! Ваша точка зрения, меня абсолютно не волнует. — кричит Нико, надрываясь, словно в стенку, но адресует это явно сидящему позади Йоэлю.        Хокка никак не отвечает на выкрики, он лишь напряжённо продолжает концентрироваться на экране телевизора, игнорируя уже как звуки, так и изображения. Йоэль прислушивается к подозрительно затихшему Моиланену, шёпотом бурчащему себе под нос какую-то неведомую и неразборчивую дурь. Он знает: Нико слишком перегружен, если он попытается сдержать этот гнев сейчас, то будет всё намного хуже позднее.        Вильхельм же, отвернувшийся от своего "обидчика", совсем не хочет рассуждать о том, что сейчас только забивает голову. Свои собственные ужасные мысли давят на виски и периодически вырываются наружу каким-то штормом из фраз.

— В твоих венах течёт северный ветер... — тихо шептал Йоэль, обнимая Моиланена после очередной эмоциональной разгрузки.

       Нико зажмуривает глаза, крепко сжимая рукой мятую футболку и нервно оттягивая её, затем опять выкрикивает краткое «Ну?!», показывая своё крайнее недовольство молчанием второго. Хокка слегка вздрагивает и меняет положение руки на более скованное, явно переживая за весь этот кордебалет, продолжающийся уже добрые десять минут. Йоэль продолжает молчать.        Северный ветер, растекающийся по венам Нико прямо сейчас, жестоко обжигает холодом и так изрядно побитое сердце его парня. Моиланен для Йоэля и есть тот самый разрушительный шторм, медленно опрокидывающий всё вокруг с ног на голову. Иногда хочется бросить всё, покончив с чувствами и вечными штормами, но он никогда никого не полюбит так сильно, как любит Нико. Он — его утешение, его кислород. Йоли попытается сохранить тепло его любви даже среди ледяной бури.        Любовь не сказка, как говорили в детстве, и Хокка убеждается в этом каждый чёртов раз. Руки тянутся обнять Нико, прижать к себе и просто признать свою неправоту, но он чувствует себя маленьким мальчиком рядом с Моиланеном, выпустившим свои маленькие иголочки крапивы. Он не дотронется до него раньше времени. Он боится обжечься.

— Рви! Давай! Рви наши отношения! — почти на исходе сил кричал Нико, смотря прямо в светящиеся голубые глаза Йоэля.

       Какая-то детская обида отдаётся стуком сердца в горле и вгоняет Моиланена в слабую дрожь. Он по-прежнему сжимает край своей футболки, поджав ноги к себе. Он совсем уже не помнит точной причины их ссоры, но не может или даже не хочет отпускать. Нико устал, устал держать в себе все обиды. Он сам признаёт это.        По полу расползается почти не ощущаемая прохлада, исходящая из приоткрытого окна. Дело приближается к вечеру, в комнате свежо и чуть сыровато из-за прошедшего ранее дождя, но Вильхельму не хватает воздуха, ему душно и дурно то ли от своего собственного поведения, то ли от этой давящей обстановки. Но он не собирается отступать. Он боится перецепиться через собственный характер и улететь в бездну своего сознания, вновь не управляя своими эмоциями. Он не хочет обжигать сердце Йоэля дважды.        Нико пользуется тактикой Хокка и замолкает, дабы не наговорить на эмоциях лишнего. Как бы северный ветер души не вырывался наружу из Моиланена, он продолжает молчать. Ни ему, ни Йоэлю не нужны эти концерты с истерическими криками и драматично хлопающей дверью. Это не в их манере. Легче переждать бурю, чем пытаться раскрыть зонт, который и так не в силах спасти положение.        Сейчас их разделяет пульт, одиноко лежащий под влажным пледом между ними, и некий невидимый эмоциональный барьер. Музыка из какого-то сериала продолжает почти неслышно играть на фоне, хоть как-то заглушая белый шум в голове. Хокка то и дело посматривает в сторону возлюбленного, надеясь увидеть его спокойные глаза и тёплую улыбку, украшающую лицо Моиланена, но видит только затылок его опущенной вниз головы. Йоэль нервно поправляет волосы за ухо и отворачивается по привычке в сторону экрана, напряжённо почёсывая раздражение на руке.        В комнате внезапно становится тихо. Музыка замолкает, а на мрачные стены попадает свет фонарей. Хокка от неожиданности закрывает глаза. Телевизор выключился из-за отсутствия взаимодействий. За окном поднимается ветер, завывающий где-то меж деревьев. Сквозняк захлопывает окно и нарушает созданную этой парочкой тишину. Йоэль открывает глаза и поворачивается в сторону дрожащего Нико. Ноющее, но всё ещё находящееся в страхе сердце не выдерживает.       — Прости. — тихо раздаётся по комнате обеспокоенный, но такой родной для Нико голос.        Нико перестаёт дрожать, всхлипывает и приподнимает голову. Рука медленно разжимает ткань и поднимается вверх, поправляя растрёпанные волосы за ухо. Он опускает её на край дивана, расслабленную, будто помогая себе не упасть. Лёд в душе тает и он сжимает свои иголочки.        Йоэлю становится легче. На обожжённом сердце распускаются розы. Он мягко прикасается подушечками пальцев к тыльной стороне ладони Вильхельма, чувствуя, как напряжение сходит на нет. Нико наконец поворачивает голову в сторону Хокка, слабо, но так нежно улыбаясь. За эту улыбку Йоэль был готов отдать всё. Он отводит покрасневшую руку в сторону, зовя второго к себе.        Нико, не раздумывая, почти сразу бросается в столь желанные объятия. Он хватается за Йоэля, как за единственное спасение, и утыкается ему куда-то в ключицу. Хокка прижимает всё ещё подрагивающего Моиланена к себе, мягко целует в макушку и гладит на спине. Он не сможет сделать ему больно. Никогда в жизни.        Нико чувствует часто-часто бьющееся сердце любимого. Он любил Йоэля. Он любил его до белой горячки и знал, что отдаст свою любовь лишь ему одному.       — Ты меня тоже прости... Пожалуйста.— шепчет Моиланен на выдохе и прижимается всё ближе.        Хокка молчит. Он расплывается в улыбке от слов, приятно согревающих замёрзшую душу, и укрывает пледом Ники, переживая, что тот замёрз. Нико приподнимает голову и всматривается своими изумрудными глазами куда-то глубоко в душу Йоэля и как-то по-детски целует его в губы. Йоэль отвечает поцелуем в висок и прижимает своего мученика обратно к себе.

Так рви, рви сердца не жалей, руби, Пусть рекой прольётся хаан моей любви; Так рви, рви, только дай коснуться губ и Без сомнения слова свои и чувства отзови... ...отзови.