Что, если...?

      Плохое предчувствие не отпускало Чонгука уже неделю. Страх и ожидание чего-то нехорошего кололи холодными иглами где-то глубоко в груди. Да так сильно, что порой дыхание перехватывало и сердце заходилось в бешеном ритме. Видя состояние сына миссис Чон решает, что пора бы его посвятить в семейный секрет. Ведь ещё две Луны и нужно будет обращаться к хранителю рода, для введения наследника и наделению его силой и знаниями. Но ритуал требовал немало сил, от неё было мало проку. Поддержка в виде брата была бы кстати. Этот ворчливый зануда не выезжал из своей деревни и ни в какую не хотел перебраться к ним в город. На просьбу помочь с сыном, только пуще заворчал, но не отказал, что главное. До первого полнолуния надо было скормить Чонгуку несколько видов трав и два зелья. Слава богам, сын всеядный и на кулинарные извращения матери не обращал внимания. Изредка подмечал новые приправы и слегка морщил нос. Но съедал всё подчистую. Первое полнолуние было уже завтра. И его нужно было провести в рубахе изо льна, покрытой рунами и оберегом. Дабы отвадить злых духов. В деревне брата проще было всё осуществить, и вот они уже пьют кофе на заправке в нескольких километрах от пункта назначения. Горький кофе с горелым привкусом неприятно обожгло горло. Солнечное сплетение свело холодом, и Чонгук неосознанно потёр ноющее нутро. — Родной, всё хорошо? — Да, ма. Просто… Забудь! — объяснять матери о каком-то тупом предчувствии казалось глупым. — А серьёзно? — порой она была слишком настойчива. — У меня плохое предчувствие. Словно что-то плохое должно случиться, а я не в силах помочь. — В нашей семье к предчувствиям надо относиться… — Да, да. Бабушка была ведьмой и вся эта мифическая хрень. — Я бы попросила. Это твоё наследие! — эх, знал бы он, что скоро сам станет частью «хрени». — Пойду за чипсами. Тебе взять что? — та только помотала головой. В магазинчике было многолюдно. Кроме их автобуса на заправке стояло ещё с пять машин. С паприкой или беконом, думал Чонгук, когда особо острая игла пронзила солнечное сплетение. Сердце забилось, как бешеное. Он схватился за грудь и опёрся на стеллаж, слабость накатила ужасная. Проходящий мимо парень остановился, вперился странным взглядом, но помощи не предложил. Урод. Ещё и окатил неприязненным взглядом и то ли фыркнул, то ли чихнул. Чонгук задышал на счёт и сделала несколько глотков воды. Фух, полегчало. Вот люди пошли, ты загнёшься у них на глазах, а тебе даже не то что не помогут, не спросят, всё ли нормально. Есть расхотелось, оплатил воду и вышел, кипя от гнева. Тот парень препирался с кем-то у джипа, стоявшего на дальнем парковочном месте, то и дело оглядываясь. И явно проиграл словесную борьбу, потому что сел в машину, громко хлопнув дверью. Водитель автобуса дал два коротких гудка, оповещая о скором отбытии. Пассажиры расселись. Чонгук включил погромче музыку и прислонил голову к стеклу— холодная поверхность успокаивала, а боль уходила. Living easy, living free (Жизнь проста, жизнь свободна) Season ticket on a one-way ride (Это сезонный билет в один конец) Asking nothing, leave me be (Ничего не прошу, оставь меня) Taking everything in my stride (Я смирился со всем на моем пути) Хах, только грузовика с дровами не хватает, думал он, проваливаясь в дрему. Повсюду был огонь. Языки пламени закручивались бушующим ураганом, а в эпицентре бури стояли Чонгук и тот незнакомец с заправки. Чонгук прижимал его к себе, шепча что-то на незнакомом языке и огонь понемногу успокаивался, сворачиваясь тугим смерчем над ними. — Эй, соня, просыпайся. Мы скоро будем. — Голос мамы прорвался сквозь кошмар. Гук открыл глаза и огляделся. За окном почти стемнело. У подножья горы, к которой они направлялись, простирался город. Приветливые огни так и манили. Водитель нёсся, словно они не по серпантину ехали, а на гоночной трассе. И только с выездом на шоссе, Чонгук выдохнул: не это ли было предчувствием — попасть в аварию из-за Шумахера недоделанного? Въезд в населённый пункт ознаменовали высокие столбы моста. Величественные, из непонятного камня с высеченными по всей длине непонятными письменами. Ворота города Мист, стоящий на одноимённой реке. Дядя рассказывал местные легенды, в которых говорилось, что в древности шаманы неспроста окружили город водой. Считалось, что нечисть не может пройти через бегущую воду. Таким образом, деревня была в сохранности. Небольшая пробка позволила привести мысли в порядок и выкинуть из головы всякую хрень о сверхъестественном. — Что за дебил там стоит? — просигналив несколько раз, водитель вышел из автобуса. Следом за ним вышло несколько пассажиров. Чонгук решил воспользоваться возможностью и глотнуть свежего воздуха. Опираясь о перила моста, он успокаивался после недавнего кошмара. Вот привидится же такое.       И тут на полной скорости в колонну машин врезается джип. Раскидывает, как игрушки легковые машины, бодает автобус и сам переворачивается следом. Автобус неуклюжей змеёй скользит вниз в овраг и заваливается под собсвенным весом на бок. У Чонгука сердце пропускает удар. Ту-дум — он бежит к автобусу со всех ног, потому что мама осталась внутри. Ту-дум — напару с водителем, у которого всё лицо кровью залито, выбивают люк, чтобы помочь людям выбраться. Ту-дум — слышит крики других пострадавших и жуткий вой женщины, застрявшей в горящей машине на мосту. Он как челнок сновал от одной машины к другой, уводя людей на приличное расстояние от аварии — судя по разлитому топливу взрыва ждать осталось недолго. Уложив последнего на землю, вытер мокрый лоб. Раздался первый взрыв. Все пригнулись и закричали. Взорвалась последняя в колонне машина, распространив огонь дальше. Пламя взметнулось и к следующей по мокрой от топлива дороге. Словно тянулось жадными огненными пальцами. Народ со страхом смотрел на происходящее, не веря, что им удалось выбраться. Один из обломков на мосту со скрежетом подвинулся и из-под него вылез парень. Тот самый хам из магазина, опознал его Чонгук. Окровавленный, с висящей плетью левой рукой, он двинулся на джип и что есть силы дёрнул на себя дверцу. Вокруг все заорали, чтобы он убирался оттуда скорее, огонь был всё ближе. Но тот с остервенением пробивался в машину. Поняв, что дверь не поддастся, он полез через проломанное лобовое стекло, из которого торчал труп водителя. Чонгук не стерпел и ринулся его вытаскивать. Что на него нашло, потом даже себе не мог объяснить, но спасти незнакомца казалось жизненной необходимостью. Преодолел расстояние за несколько минут, но тот уже скрылся в салоне. Окликнул несколько раз, стараясь не вдыхать запах гари и сам начал дёргать двери. Задняя, помятая изнутри, как от сильного удара, слегка поддалась. Чонгук подобрал валявшийся тут же обломок железного прута и постарался подковырнуть дверь, чтобы открыть. Парень в невменяемом состоянии шарил по карманам трупа, а то, что это был труп, не оставляла сомнений голова, висящая на лоскутке сухожилий, и чуть ли не плакал. Чонгук схватил его за руку и потянул на себя. Но незнакомец извернулся и пнул его так, что тот отлетел назад и упал на спину. — Вот сука, сам убью, когда вытащу! — спиной чувствуя жар от соседней машины, заорал на придурочного. Оторвать его и во второй раз не получилось, тот изворачивался, как ласка. Найдя что-то в нагрудном кармане, он силой рванул вещь на себя и прыгнул на Чонгука. Тот от неожиданности попятился и не удерал равновесие. Оба свалились на землю. Загорается джип. Пламя ленивой волной лижет капот, раму и будто по наитию подбирается к баку. Вспыхивает растёкшийся бензин и за мгновение огонь разрастается, поглощая весь автомобиль. Они не успевают ничего предпринять. Взрыв. Ударной волной парней подбрасывает в воздух и откидывает в реку. Чонгук успел сгруппироваться и прижать бессознательного парня к себе. Дальше сильный удар о воду и он отключается. — … льные повреждения бедренной артерии… Потерял много крови и не приходит в себя… — Ты меня сл…. Открой глаза, не засыпай, будь в сознании!… — …вертолёт! Один в критическом состоянии! До него, как через вату доходили крики. Будто он находился на дне глубокого колодца. Удалось сфокусировать взгляд на заплаканной маме, тихо хрипя попытался ей сказать, что всё хорошо. И провалиться в темноту. Следующей вспышкой пробуждения был крик. Такой душераздирающий, что хотелось заткнуть уши. Снова провал. Новое пробуждение и писк аппарата, игла, торчащая из руки и изломанное тело парня на соседней койке. Ему досталось больше, чем Чонгуку. В глаза светило солнце и щекотало нос. Чонгук чихнул и тут же поморщился от боли в голове. Аппарат запищал чаще, и в оплату ворвалась медсестра. — Слава богу, ты очнулся. Как себя чувствуешь? — обеспокоенно посмотрела на показатели аппарата. — Нор… — горло саднило и выговорить что-либо не получалось. — Держи, попей. Только не спеши. — Вода живительной прохладой потекла по горлу смягчая. — Здравствуй, Чонгук, — в палату зашёл доктор — как ты себя чувствуешь? — Нормально. Где мама? С ней всё в порядке? — С ней всё хорошо. Ей уже сообщили, что ты пришёл в себя. Не волнуйся, она здорова. Мы сняли швы и теперь даже следа от аварии не осталось. — Сняли швы? Сколько я пробыл здесь? — казалось, авария была вчера. — Четыре недели. Ты был в коме и вывести тебя из неё не получалось. — врач смотрел на него с любопытством естествознателя, — вчера твой дядя приезжал. И вот ты здравствуешь. — В словах было столько неверия и скептицизма, что парень опешил. — Но ведь дядя… — Да, деревенский знахарь. Чего мне стоило не позволить ему впихнуть тебе вместо капельницы отвар. Эх, теперь у нас новая легенда в отделении, которую будут пересказывать долго, а у меня шрам, — показал повязку на предплечье, — отдыхай, мы тебя разбудим, когда миссис Чон приедет. — А парень?… — Он в коме. Пока никакой мозговой активности, — в голосе доктора проскользнули нотки печали. Сознание от такого потрясение решило спастись единственным ему знакомым щадящим способом успокоения — сном. Ну или это капельница так подействовала. Следующую неделю его навещали знакомые и друзья, поздравляли героя, о котором говорили в новостях и даже награду должны были вручить. Мама и дядя приезжали ежедневно и оставались вплоть до конца часов посещения. А вот ночью ему впервые приснился тот самый парень. Он бесшумно подкрадывался к нему в палату, садился на краешек кровати и смотрел, не моргая своими невозможными глазами цвета густой карамели. Золотисто-рыжие волосы были чистыми, не как при первой встрече, блестели и пушились, отчего казалось, что его окружает сияние. Красивый, думал каждый раз Чонгук, но как ни пытался, не мог с тем заговорить. Каждый раз один и тот же сон. Ночь, палата, незнакомец. Сегодняшний вечер не стал исключением. После полуночи тот бесшумно зашёл, сел на краешек, подвернув под себя ноги, и сложил на сцепленные в замок руки подбородок. Хитрый взгляд лисьего разреза глаз прошивал насквозь. А Чонгук не мог отвести взгляд. — П-привет… — Ну привет, хозяин, — ух, сколько ехидства было в голосе. — Я Чонгук, ты чего? — может, он и в его сне пострадал головой? — Конечно. Нафиг меня спас, чу… хозяин?! — поморщился, дёрнул головой, как от боли, но оскалился. — Это твоя благодарность? — от возмущения хотелось ударить это красивое лицо. — Мне надо было дать тебе умереть? — Да! — жёсткости в голосе прибавилось. — Я бы потерял хвост, но переродился, а сейчас… — парень весь осунулся. — Что? — То! Теперь мы связаны и я принадлежу тебе навечно, хозяин! — съехидничал тот. — Слушай, не знаю о чём ты, видимо, таблетки дают побочку. Или у меня появились осознанные сны. — Пффф! — закатил глаза незнакомец. — Я реальный и ты не спишь. — Ага, а ещё я не в больнице, а на курорте, блин! — Святая Инари! Поверь, я многое бы отдал, чтобы это всё, — он покрутил рукой, — было сном. Но реальность такова, что теперь ты обязан на мне жениться! — Ч-что? Ты в своём уме? Где здесь кнопка вызова. Мне точно нехорошо от таблеток. — Он начал выпутываться из одеяла, в которое спрятался, как в кокон, но незнакомец не дал ему вызвать врача. Он навис над Чонгуком, зафиксировал неожиданно крепкой хваткой запястья над головой и уселся на живот. Чонгук перестал дышать. Что, если это и правда не сон и его сейчас убьют? — Ох, святые девять хвостов, не выдумывай. Я никак тебе навредить не могу. Ни физически, ни морально! Мало спасения, так меня вдобавок накачали твоей кровью по самые кисточки! Кстати, было вкусно. Не думал, что в этом мире остались колдуны… — Что ты несёшь? И что тебе от меня нужно? — Чонгук про себя повторял знакомую с детства присказку «куда ночь, туда и сон», но не помогало. Он не мог проснуться никак. — Так ты ещё своей жизненной энергией поделился. Убийственное комбо и вечные кандалы. Поздравляю, муж мой, теперь мы будем вечно вместе, и даже смерть не разлучит нас. — Слезь с меня, сумасшедший! Я ни слова не понял и не хочу понимать! Уходи… — Но… — Просто оставь меня, — парень с какой-то грустью посмотрел и неслышно вышел из палаты. Чонгук в раздрае не знал, за какую мысль зацепиться, так и забылся беспокойным сном. С утренним обходом врачей ему удалось выяснить, что его состояние резко улучшилось и если прогресс пойдёт в том же темпе, до конца недели его выпишут. Из головы не лез парень, имя которого никто не знал. Муж, блин! Хозяин! Да Чонгук ещё нормально ни с кем не встречался, не то чтобы замуж гореть выйти. Стоп разве мужчины не женятся, ну на женщинах?! Ох, как всё сложно! И о чем он вообще думает? Решив выведать у мамы и дяди максимум информации, он в голове набросал извинения перед незнакомцем, резковато с ним обошёлся. И поставил галочку расспросить подробнее обо всём, пусть даже во сне, или где они там были. И обязательно извиниться! Нарушать свои принципы он не собирался. Дядя и Мама приехали после обеда, и с порога стали поздравлять с хорошим самочувствием. Нахваливали доктора, который не зря носит звание лучшего специалиста штата. — Да, доктор крутой. — дядя покачал головой, подтверждая его слова. — И у мамы шрама почти не осталось. — Тот, не переставая, кивал, но было видно, что находится не здесь. — Или это всё твой целебный отвар? — Ну естественно. Куда этим смертным… — Громкое покашливание миссис Чон оборвало тираду брата. Тот вперился возмущённо в племянника, который ответил ему ехидной улыбкой. — Что же, мистер-колдун, не хотите объясниться? — Чонгук до последнего верил, что сейчас они рассмеются, переведут все в шутку и дадут логическое объяснение происходящему. Но его ожидала суровая реальность. Их род вёл начало от тёмных колдунов, клан которых держали в страхе континент. Чонгук был его последним представителем и если бы не авария, его бы приняли в ковен. — Сила передаётся только мужчинам нашего рода, хотя отвары и мази помогают и женщинам. Прости, родной, что скрывала это от тебя. Традиции… — в голосе мамы было столько боли и грусти, что сразу растопило лёд злости. — И что мне теперь волшебную палочку купят и в Хогвартс отправят? — мозг как-то отстранённо фильтровал и воспринимал информацию. Видимо, защищался. — Да что вы все заладили с этими неучами? Они же без своей деревяшки беспомощны, как котятки! — Так Хогвартс существует? — Шучу я! Не могу утверждать или отрицать. Мы скрываем свои истинные силы. Далее последовал более подробный рассказ об их силе и возможностях. Мозг Чонгука всё также отстранённо воспринимал информацию и не спешил обрабатывать. Как только родные ушли, Чонгук снова провалился в сон. Его тревожность и ожидание неизведанного так уморили, что даже сны не видел. Проснулся ближе к полуночи, поняв, что умирает от голода. Решил не беспокоить медсестру и сам выйти до аппарата. Пустой коридор был освещён тусклыми лампами. «Так начинаются все ужастики» — думал он, упрямо следуя к аппарату. Не покидало ощущение, что за ним наблюдают. Набрав снеков, он вернулся к палате. У самого входа чужое присутствие ощущалось настолько явно, словно ему дышали в спину. Он резко обернулся. Никого. Быстро прошмыгнул в палату и укрылся одеялом. Ну и приключение.       Оставшиеся дни до выписки тянулись долго. Незнакомец к нему не являлся, а поговорить с ним очень хотелось. Вот нельзя просто вылить на него столько информации и свалить! В день выписки дядя с мамой устроили праздник. Они все вместе поужинали в местном ресторанчике и прогулялись по набережной. Чонгук всё думал о незнакомце, который не выходил из головы. Доктор подтвердил, что тот ещё в коме и в себя не приходит. Его перевезут в одну из районных больниц, специализирующейся на нейронных заболеваниях. В его случае нужны были специалисты другой квалификации. Ещё несколько раз Чонгук ловил себя на мысли, что за ним наблюдают, но успокоив свои параноидальные замашки, расслабился. Он же теперь сверхъестественный, пора привыкать. Неделя отдыха пролетела и пора было возвращаться домой и браться за работу. Дядя отложил ритуал до нового полнолуния, пообещав не скрывать от него ничего больше.       Квартира казалась пустой и холодной. Чего-то не хватало и чувство зудело на краю сознания. Рабочая почта ломилась кучей непрочитанных сообщений, друзья порывались с минуты на минуту нагрянуть — Чонгук решил устроить небольшую вечеринку в честь своего выздоровления. Никогда ещё уборка и приготовления не приносило столько радости. Омрачало одно, незнакомец так и не появлялся. И вот разгар пати, все со стаканами пьют за его здоровье и живучесть. Музыка грохочет вовсю, и повсюду раздаются взрывы хохота. Голову простреливает болью, и он решает выйти на балкон. Чистое небо, несколько звёзд мигают и приятное расслабление от хорошей компании дарят чувство покоя. «Вот бы и ты был здесь» думает Чонгук о незнакомце. — Ну привет, хозяин…