My jasmine nights

Минхо раньше бывал дома у Хенджина и в отличие от его собственного в нем изменилось многое. Несмотря на небогатое убранство, чувствовался уют. Разбросанные местами детские игрушки, расставленные по подоконникам цветы, заботливо подвязанные занавески и расклеенные на холодильнике стикеры — все указывало на то, что дом жил. Уверенно оккупировав кухню, Минхо нарезал мясо, поглядывая на то, как Феликс за столом помогал Енджуну раскрашивать картинку слона в зеленый цвет. — А почему слон зеленый? — Не спрашивай, — вздохнул Ликс, поглаживая сына по голове, — тебе помочь, может. — У тебя есть занятие, а тут я сам справлюсь. — Ладно, — кивнул Феликс и осторожно посмотрел на Минхо, — значит, ты сказал, я могу спрашивать о чем угодно? — Именно так я и сказал. — Тогда рассказывай про жениха. Хочу знать, что за везунчик такой. — Да ничего особенного. Мы коллеги. Точнее он мой начальник, главным редактором работает. Мы сначала вроде как не сошлись, а потом, притерлись что ли. Он надежный и это мне в нем нравится. Феликс хмурился, как-то неоднозначно реагируя на слова Минхо. — Ты звучишь очень… — Скучно? — Я не то хотел сказать. — И услышать, наверное, ожидал тоже не это. — Просто, — Феликс хмыкнул, увидев, как на зеленом слоне начинают появляться круги, старательно выводимые Енджуном уже голубым фломастером, — я не таким тебя помню. Но многое изменилось. Поэтому, если это то, что тебе нужно, это… здорово. Минхо понимал, что себя прошлого напоминает очень отдаленно. С трудом он представляет, что сейчас бы полез воровать соседских куриц, купаться ночью голым на закрытой территории парка или заниматься любовью на свалке заброшенных машин. — Ты расстроен? — Из-за чего? — Что я не тот, каким был. — Да нет. Это же нормально. Всех нас меняет жизнь. Трудности, с которыми приходится с сталкиваться, среда в которой находимся. К тому же, — Феликс прищурился и чуть наклонившись вперед поманил Минхо пальцем, вынуждая повторить его действия, — пара банок «Хайбола» и кто знает… — Ой нет, даже не вспоминай об этом адском пойле, — простонал Минхо, — мне кажется, у меня уже голова начала болеть. Феликс так заливисто смеялся, что Минхо не мог не подхватить. — А когда Хенджин придет? — Он сегодня рис отвозит в соседний город на продажу. Думаю, часам к семи. Я обычно стараюсь не беспокоить его звонками в дороге. Минхо понимающе кивнул и, поставив мясо в духовку, скинул передник. — Сорок минут можно смело отдыхать. — Экскурсия по дому? — встрепенувшись предложил Феликс. Сначала он показал Минхо его комнату, которая сейчас была полупустая и находилась в стадии ремонта, потому что планировалась стать полноценной детской. Пока Енджун еще спал в комнате с ним и Хенджином. — Прости, диван может не очень удобный, мы потом хотели его в гостиную перенести… — Ликс, все отлично. Не беспокойся ни о чем, пожалуйста. Ты меня и так очень выручил тем, что разрешил погостить. — Мелочи, — махнул рукой в ответ Феликс, — хочешь сад покажу? Минхо восхитился тем, что Феликс на заднем дворе умудрился целый цветник развести, раньше там только старый сарай покосившийся стоял да пара сломанных ржавеющих велосипедов. Но любовь Ликса к природе и его золотые руки смогли сотворить настоящее волшебство. Теперь пришла очередь Минхо отвешивать комплименты, а Феликс смущался, пожимая плечами, периодически внимательно следив за ползающим по лужайке сыном. — Слушай, — Минхо отвлекся от восхищений садом и серьезно посмотрел на Феликса, — расскажи, что произошло с Джисоном? — Ты знаешь? — Чанбин упомянул, но вдаваться в подробности как-то времени не было, мы активно ссорились. Ликс тяжело вздохнул, потупил глаза в землю и немного нехотя заговорил, видимо собраться с мыслями ему было тяжело. — Он заболел год назад. Думал простуда, бегал не жалея себя, естественно, отпаивался порошками всякими. Ему все говорили поберечься да врачу показаться, но Хани, сам себе на уме, соглашался с советами, да не делал ничего. А потом сильно его прибило. Оказалось менингит. И никто не мог подумать, что он так тяжело его перенесет и он может дать такие осложнения. Это ж знаешь, вроде не очень опасно при правильном лечении, но никогда не знаешь, где организм сдаст. Слышать он перестал очень резко. Сейчас может различить только какие-то совсем громкие звуки а так… А потом уже начались проблемы с речью. По неврологии. — А что насчет терапии? — Дорого, но мы пытались. Чан в такие долги влез ему еще расплачиваться лет десять. Год Хана по врачам протаскал. Тот сначала соглашался, а потом, когда улучшения так и не появились — в отказ, ни в какую помощь не принимал. Истерики, депрессия, все по накатанной. Минхо слушал это, а у самого сердце кровью обливалось. А ведь он мог бы быть рядом, помочь, чем может. Он и представить не мог, какие страдания пришлось вынести его лучшему другу. Потому что именно Джисон по жизни был его той самой недостающей второй половиной. Соулмейтом. Одним из самых дорогих людей, которого Минхо тоже получается бросил? — Жить не хотел, по нему прям видно было. Чан же просто святой человек, я не знаю, как он это вынес. Но однажды он так сильно взорвался. Орал на Джисона так что сам Хан не слышал, зато вся округа слышала, — Феликс сглотнул, вспоминая ту сцену, свидетелем которой ему пришлось стать, — плакал и крушил все, что под руку попадалось. Вот тогда Джисона и пробрало на эмоции. Дошло видимо, что не одному ему плохо. И что его все еще любят, несмотря ни на что. И главное, что жить можно продолжать. Даже если это ради кого-то. Минхо слушал с ужасом и даже не понял, когда глаза защипало, он запрокинул голову, чтобы не дать волю слезам. Почему… почему именно Хан. — Сейчас все наладилось. Оба язык жестов неплохо изучили. Я тоже кое-что по мелочи знаю из самых основных фраз, но путаюсь часто, а Джисон ржет надо мной, зараза такая. Ну, и Хан при работе остался, хоть и не своей любимой, но… Смирился, наверное, насколько это возможно. Ты же… — Феликс впервые за свой рассказ поднял взгляд на собеседника — хочешь его увидеть? — Очень хочу, — тихо ответил Минхо, до боли впиваясь пальцами в собственные руки, — сходишь со мной? — Конечно, мог даже не спрашивать. Оба немного помолчали, каждый обдумывая что-то свое, а потом Минхо опомнился, что пора достать мясо из духовки и, извинившись, не дожидаясь Феликса, отправился на кухню. На самом деле, ему совсем немножко нужно было побыть одному. *** Хенджин буквально с порога налетел на Феликса с поцелуями, подняв и закружив в воздухе своего омегу. Ликс ответил охотно, но потом будто вспомнил, что они не одни и осторожно, но настойчиво постучал Хвану по спине, чтобы тот его на землю поставил и немного пыл свой поумерил. — Ты чего? — Хенджин его отпустил, но выглядел немного обиженно. — Джинни, не сейчас, у нас гости, — Феликс пригладил волосы своего альфы и кивком головы показал на Минхо, который вытирал посуду, настояв на том, что раз готовил он, то и мыть ему. — Так значит, это правда? А я думал, у Чанбина от недосыпа крыша поехала. Минхо поднял голову, с интересом разглядывая альфу. Хенджин сильно возмужал. Юношеская утонченность, превратилась в чуть резкие черты лица, тело стало более мощным, по нему было видно, что парень не брезговал физической работой. Черные отросшие волосы были завязаны в короткий хвост на затылке. И даже пыльный, с дороги, со следом от машинного масла на щеке, видимо в пути пришлось что-то чинить, просидевший несколько часов за рулем, он выглядел очень красивым. — А тебе, выходит, уже пожаловались, — чуть скривил губы Минхо, показывая своим видом, что ничуть не удивлен осведомленностью Хенджина о своем приезде. — Какого черта ты тут делаешь? — Джинни! — Феликс попытался одернуть своего альфу, но тот был настроен явно недружелюбно и извиняться за свои слова не собирался. — Радушный прием, — кивнул Минхо, вытирая руки полотенцем. Но удивлен он не был, будучи в первую очередь другом Чанбина, Хенджин вряд ли был бы рад вести с омегой светские беседы, — я думаю ты знаешь ответ на этот вопрос. Сомневаюсь, что услышишь от меня что-то новое. — Я смотрю у тебя совсем совести нет. — А я в чем-то виноват перед вами? Или может быть что-то должен? — Человеком ты должен быть в первую очередь. И о других подумать бы не мешало. — Хван Хенджин, — Феликс грозно посмотрел на альфу, переключая на себя его внимание, — перестань пожалуйста, пока мы не поссорились. — А ты на его стороне? — Я ни на чьей стороне. Но разговаривать так у тебя нет никакого права. — Ах, вот оно что, — Хенджин сложил руки на груди, не отрывая взгляда от своего омеги. — Тебе напомнить, как ты рыдал ночами из-за того, что он исчез? — Джинни… — А ты что, — альфа повернулся к Минхо, — думал можно так просто ворваться в наши жизни и ожидать радушного приема? — Я ничего не ожидал, Хенджин. Меня бы вообще тут не было, если бы твой проклятый дружок был немножко посговорчивее. — Он все еще твой муж. И говорить о нем так — низко, Минхо. — А это я сам, пожалуй, решу. — По самостоятельным решениям ты мастер у нас, нечего сказать. Ты на всех нас наплевал и никому хорошо не сделал своим исчезновением. — Себе, Хван. Я себе хорошо сделал. Потому что жизнь свою поменять захотел, а не остался прозябать здесь! — Прозябать? Чтож, спасибо, Минхо. Прости, что ты вернулся снова понаблюдать за тем, как мы тут проживаем наши жалкие жизни. — Так, — Минхо развесил полотенце и повернулся к хозяевам дома, — я так понимаю хорошо, что я еще не разобрал вещи. — Нет, — резко ответил Феликс, — ты никуда не пойдешь. — Не хочется, чтобы я стал причиной вашей ссоры. Приятно, что ты рад мне, но твой альфа не очень, поэтому мне действительно стоит уйти. — Просто кому-то нужно успокоиться, — Феликс осторожно коснулся руки Хенджина, — милый, пожалуйста. — Да делайте, что хотите, — Хенджин сбросил с себя ладонь Феликса и вышел из кухни, не желая больше видеть никого из них. Ликс расстроенно опустился на стул. — Прости. Минхо присел рядом на корточки, беря ладони Феликса в свои. — Не извиняйся. Я все понимаю. — Нет, это некрасиво. Хенджин не прав. Он просто не знает, что это такое, когда… — Феликс замолчал, а Минхо осторожно погладил его большими пальцами. — Забудь. Позлится и отойдет. За меня не переживай, но мне правда лучше уйти. — Можно я обниму тебя? Минхо улыбнулся и утянул Феликса в объятия, вдыхая чуть тоскливый аромат одуванчиков и полевых цветов. — Напиши мне потом, где ты остановился. Номер я не менял. — Хорошо. Поднявшись в комнату, Минхо схватил, стоявший у стены рюкзак и быстро спустился по лестнице, желая как можно быстрее покинуть этот дом. Очередные разборки ему были не нужны. Хенджин явно дал понять, что видеть его здесь не желает. Ну, и ладно. Минхо тоже не очень-то хотелось. Он игнорировал укол легкой обиды на Хвана, потому что ему это было совершенно неважно. Но, наверное, его можно было понять. — Минхо, — Феликс окликнул его на дорожке, ведущей к калитке, и, шустро подбежав, сунул ему в руку небольшой стикер, один из тех, что висел у него на холодильнике, — это номер Чана. Позвони ему, думаю он будет не против принять тебя у себя. — Спасибо, Ликс. Минхо сунул листок в задний карман джинсов и пошел вдоль дороги, стараясь не оглядываться, потому что знал, Феликс стоит и с сожалением смотрит ему в след.