Ликорис для друга

      Такого сильного дождя не было уже очень давно. Мори бежал до школы, прикрываясь зонтиком, который не особенно спасал, потому что ветер задувал капли прямо под него. Вся форма промокла, и хотя было довольно тепло, Огай всё равно чувствовал, что немного замёрз.       На ступеньках школы он увидел Котаро, который стоял, держа зонт, будто какой-то щит. Он выглядел рыцарем, борющимся с чем-то ужасным. В данном случае чем-то ужасным был ветер, немилосердно пытающийся спихнуть Котаро с крыльца. Исака ему не давался, защищаясь зонтом. «Ну прям Дон Кихот!» — рассмеялся про себя Мори, подбегая к нему. — Привет! — крикнул он, улыбнувшись. — Ну и погодка, скажи? — Привет. Ага, — Котаро напряжённо держал зонт. — Ну что, мужественно ждём Кобо или пойдём в школу? — усмехнулся Мори, тоже вставая в оборону. Ветер был жесток, но они не давались. — Я даже не знаю… Этот ветер… лишил меня… всего мужества! — Котаро согнулся под очередным напором. — Держись! Кобо никогда не опаздывает, так что скоро должен прийти! — Огай тоже едва выстоял против ветра. — Ага! Быстрей бы он нарисовался!       И тут, как по команде, из-за поворота вышел Кобо. Однако глаза Мори и Котаро внезапно расширились от удивления: их друг был не один! Он нёс в одной руке два портфеля, а второй рукой держал зонтик для девушки. Они шли рядом, о чём-то говорили и тихо смеялись.       Сложно было не узнать эту девушку. Юмото Кадзуми, их одноклассница и одна из первых красавиц школы. Её каштановые волосы струились по плечам чудесным водопадом и были предметом зависти многих девочек их класса. Черты её лица были аккуратны, и даже чрезмерно маленький нос не портил картину, напротив, придавал некоторый шарм, которого не доставало обычным девушкам с их обычной стандартной красотой. Её изумительные карие глаза источали нежное сияние и всегда смотрели несколько отрешённо, отчего сама девушка излучала ауру загадочности, от которой все мальчишки были без ума.       Если бы кто-то спросил мнение Мори, которое он, впрочем, не сказал бы, он бы рассудил, что эта девушка слегка не от мира сего. Её не интересовала ни одежда, ни макияж, ни что-то такое, в девчачьем духе. Она увлекалась поэзией, языком цветов и всякими возвышенными вещами вроде вопросов жизни и смерти. В общем, её душа была подстать её загадочной внешности.       Но Кобо был от неё без ума, как и многие другие мальчики. Грезил о ней с начала средней школы, когда только увидел её, и мечтал когда-нибудь начать встречаться с ней. Мори даже пару раз предлагал ему сделать шаг, однако Абэ каждый раз страшился отказа и не соглашался. Это становилось поводом для насмешек от Котаро, но Огай каждый раз вовремя давал своему другу по голове, чтобы тот заткнулся и молчал в тряпочку.       Неужели Кобо наконец-то решился? Неужели смог сделать первый шаг? Мори не смог сдержать улыбку, порадовавшись за своего друга. Судя по всему, у них всё шло отлично, раз Абэ улыбался, а Кадзуми смеялась своим тихим и таинственным смехом после каждого его слова. — Смотри-ка ты: у цветов начался период опыления! — присвистнул Котаро. — Если ты скажешь подобную глупость при них, я тебя лично убью скальпелем, — угрожающе прошипел ему Мори. — Да ладно тебе, я прикалываюсь! — отмахнулся Исака. — И всё-таки: когда цветочки появятся? — Котаро, просто заткнись!       Исака рассмеялся и отсалютовал подошедшим друзьям зонтиком, окатив Огая дождевой водой. Пока Мори отплевывался и отряхивался, прожигая Котаро недовольным взглядом, Кадзуми благосклонно кивнула им и улыбнулась несколько отстранённой улыбкой: — Привет, мальчики. — Привет, Кадзуми-кун, — хмыкнул Мори. — Привет, Кобо. — Привет всем, — пробормотал Абэ, явно слишком смущённый внезапной встречей с друзьями. — Привет-ми… — под взглядом Огая Котаро сменил тактику. — Привет-квартет. Пойдёмте в класс, а то дождь скоро смоет нас отсюда. — По-моему, отличная погода… — улыбнулась Кадзуми. — Да-да, ты у нас, как обычно, с приветом, — отмахнулся Котаро. — Погнали скорее.       Мори чуть усмехнулся. Ну да, они прекрасно знали эту девушку и могли позволить себе вот так свободно разговаривать с ней.       В конце концов, эсперы должны держаться вместе.       Юмото тоже была эспером и свою способность называла просто «Друзья». Мори никогда не приходилось видеть действие этой силы, однако Кадзуми как-то обмолвилась: мол, она может давать и жизнь, и смерть. Когда мальчики попросили её рассказать об этом побольше, она повторила, что может прикосновением и даровать жизнь, и отобрать её. Большего от неё добиться не удалось.       Иногда, когда Мори украдкой смотрел на девушку и видел в её глазах не только таинственность, но и огромную, всепоглощающую пустоту, ему думалось, что большего знать и не стоит.       День прошёл бы как обычно, вот только теперь Кобо был постоянно занят Кадзуми, а та — им, и Огай с Котаро остались наедине. На какой-то перемене, наблюдая за влюблённой парочкой, Исака закатил глаза и сказал: — Ну всё, наш друг потерян для этой жизни. — Да ладно тебе, дай ему насладиться обществом подружки, — усмехнулся Мори. И, ткнув Котаро в бок, добавил. — Или ты ревнуешь? — Я? Ревную? — фыркнул Котаро. — Чтоб ты знал, ещё ни одна девушка не смогла покорить моё сердце! — Даже Навада Ясуко? — подколол его Огай.       Навада Ясуко была ученицей старших классов, и очень многие мальчики — те, кто не был без ума от Кадзуми, — были без ума от неё. Однако Исака посмотрел на него как на придурка. — Вот признай, что ты сейчас от балды сказал, — совершенно серьёзно произнёс он.       Мори рассмеялся, и в этот момент к ним внезапно подсел Кобо с Кадзуми. Огай отметил, как Абэ украдкой сжимает хрупкую руку Юмото, однако та как будто не замечает этого, только смотрит вперёд со своей обычной отрешённой улыбкой. — Почему бы нам не прогуляться сегодня после уроков? Всем вместе, — Абэ окинул взглядом друзей. — Ого! А ты приглашаешь? — хмыкнул Котаро. — Эмм… — Было бы здорово, — кивнул Мори, из последних сил спасая положение и одновременно мысленно обещая Котаро самые мучительные и ужасные пытки. — У меня сегодня, правда, кружок немецкого, но после него я свободен. — Вот и отлично, — с облегчением сказал Абэ.       Котаро вдруг повернулся к Мори, окинул его взглядом, потом приложил руку к груди и театрально вздохнул. — Мори Огай, не хочешь ли ты сходить со мной на свидание? — паясничая, спросил он.       Огай уставился на него большими глазами. В зелёных глазах Исаки плясали чёртики. — Ну, а что? У нас ведь двойное свидание! — он с намёком взглянул на Кобо, и тот подавился воздухом. — Мне нужен партнёр! — Котаро, ну ты и дурак! — с чувством сказал Мори.       Но тут Кадзуми вдруг рассмеялась и тихо сказала: — Мальчики, вы такие хорошие друзья.       Все трое уставились на Юмото, однако та нисколько не смутилась, лишь улыбнулась своей обычной несколько мечтательной улыбкой. А потому Кобо, тоже улыбнувшись, посмотрел на своих друзей. — Спасибо, — шепнул он им. — Вы действительно лучшие.       И когда Котаро протянул ему под партой руку, чтобы дать пять, Мори даже не колебался, дав ему ответную.       После уроков и кружка Огая они отправились гулять. Что ещё могут делать подростки? Наслаждаться разгулявшейся погодой, прохладой после дождя и полной свободой. Завтра был выходной, поэтому никто из них не волновался ни о домашке, ни о других занятиях.       Они обсуждали всё на свете, не скрывая почти ничего. Принадлежа к одной группе, они чувствовали некую общность и потому говорили свободно, как с теми, кого знали тысячу и больше лет. Впрочем, почти так и было. Огай, Кобо и Котаро были знакомы с младшей школы, а с Кадзуми они познакомились в начале средней и бок о бок учились уже много лет. Они слишком хорошо знали друг друга, чтобы что-то скрывать.       Или так им казалось.       Время близилось к вечеру, и хотя грустно было признавать, но нужно было расходиться. Как назло, разговор, до этого бывший ни о чём, теперь коснулся самой интересной для ребят темы — способностей — и заканчивать его никто не хотел. — И всё-таки, Кадзуми, нам хочется увидеть твою способность, — ухмыльнулся Котаро. — Мне не на ком её показывать, — Кадзуми чуть смущённо улыбнулась. — Ну да, нам не следует никого убивать, — хмыкнул Огай. — Если только вы не хотите стать добровольцами, — улыбка Юмото стала жутковатой. Кобо осторожно сжал её ладонь, и ему девушка улыбнулась самой милой улыбкой. — Эм, пожалуй, откажемся от такой чести, — фыркнул Котаро. — Но зачем обязательно убивать? Ты ведь говорила, что можешь даровать жизнь. — Вряд ли случайная женщина обрадуется внезапной беременности, — заметил Мори. — А зачем нам заставлять кого-то беременеть? — резонно спросил Исака. — Кадзуми-кун ведь может «даровать жизнь». Значит, чисто теоретически, она может возвращать мёртвых к жизни.       Огай подумал, что это звучит довольно интересно. Пойти на кладбище, чтобы воскресить мёртвого — кому ещё выпадет такая возможность? Даже если ничего не получится, приключение всё равно выйдет потрясающим!       Он был готов согласиться, когда вдруг ощутил, как у него по спине пошли мурашки, но не потому, что он испугался слов Котаро, а потому что Элис, услышавшая их, внутри него тихо сказала: «Не стоит». Его способность всегда знала больше, чем он сам, и в некоторых случаях Мори доверял ей даже больше, чем самому себе. Что-то подсказывало ему, что сейчас именно такой вариант. — Может, не стоит? — осторожно сказал он. — Вряд ли мёртвые обрадуются такому повороту событий.       Кобо задумался. Он явно понимал, что затея добром не кончится, и было видно, что ему и хочется, и колется. Мори взглянул на своего друга, ожидая поддержки, однако друг молчал. — А кто не хочет вернуться к жизни? — хмыкнул тем временем Котаро. — Будьте уверены, если бы у моей бабки был такой вариант, она вцепилась бы в него руками и ногами. — Твоя бабушка ведь жива… — осторожно сказал Кобо. — А это вторая, которая по отцу. Она померла, когда мне лет шесть было, — пожал плечами Исака. — Я уж и не помню её.       Мори прекрасно видел по глазам друга, что он отлично помнил эту женщину, но почему-то говорить ничего не стал. Кадзуми же посмотрела вперёд, словно видела там что-то, недоступное им, потом вдруг мечтательно улыбнулась и кивнула: — Хорошо. Я бы хотела попробовать. Если можно, Котаро-кун, я попробую на твоей бабушке. — Валяй. Встретимся на кладбище ночью, я покажу, где она лежит, — хмыкнул Исака.       Мори покачал головой. Элис внутри была готова кричать и бить всех, без конца повторяя, как это опасно, и у Огая, изначально поддерживавшего эту авантюру, начало появляться смутное волнение. Он редко чувствовал страх или беспокойство. По большей части ему было всё равно, что происходит вокруг него, если это не мешало его целям. Но теперь появившееся волнение, передавшееся от Элис, будто доказывало, насколько опасной была затея.       Мори надеялся только на благоразумие Кобо. Всё-таки Абэ мог быть рассудительным и спокойным, и чаще всего он останавливал их с Котаро от необдуманных поступков. Сейчас он определённо должен был поддержать Огая. — Давайте не будем этого делать, — спокойно и даже как-то равнодушно сказал Мори, поправляя сумку на плече и стараясь не обращать внимание на разгорающееся в душе детское разочарование. Он очень хотел пойти, но не желал себе лишних проблем. Почему всё интересное непременно связано с опасностью?! — Займёмся чем-нибудь поинтереснее. — Поинтереснее? — вскинул бровь Котаро. — Что с тобой? Обычно ты не отказываешься от всяких авантюр. — Верно, обычно вы все вместе делаете что-нибудь чуднóе, — улыбнулась Кадзуми. Только она из окружения Мори использовала слово «чуднóе». — Я не отказываюсь, когда мне интересно, — ответил Огай, чувствуя давно знакомую горечь лжи на языке. Ему было интересно. — Но это обещает быть скучным. Идти на кладбище ночью, чтобы вызвать мёртвых к жизни? Больше походит на какой-то второсортный ужастик.       Исака недобро прищурился. Мори отметил в его глазах вызов. Котаро явно настроился на проделку и не собирался так просто отступать от неё. Но и Огай не хотел, чтобы его друзья делали такое без него. Пусть даже их могли поймать и отправить в полицейский участок, а потом позвонить опекунам и учителям, это всё было не так страшно. Куда страшнее был голос Элис, которая продолжала кричать о том, как это всё опасно. — Да ты просто боишься попасться, верно? — вдруг усмехнулся Котаро. — Просто испугался. Так ведь? — Было бы чего бояться! — фыркнул Мори и тут же понял, что да, было. В полицейском участке никто из них ещё не оказывался. Что с ним сделает Нацумэ-сенсей, если это произойдёт, страшно подумать. О голосе Элис и говорить нечего: её крик об опасности внушал Огаю тихий ужас. — Раз не боишься, тогда пошли с нами! — с довольным видом выдал Исака. — Верно, Огай-кун. Это будет совсем не страшно. Я сразу же уберу действие способности, когда мы только немного посмотрим, — Кадзуми посмотрела на него со странной улыбкой, столь свойственной ей.       Мори деланно недовольно зевнул и, понимая, что у него осталось только одно средство уговорить этих двоих, у которых внезапно заиграл дух приключений в одном месте, оставить эту затею, обратился к Кобо: — Кобо, ну ты им скажи! Что в этом интересного? Может, лучше на ночёвку у кого-нибудь соберёмся?       Абэ посмотрел сначала на него, потом на Котаро, затем на Кадзуми. Огай видел, что он задумался, и мысленно порадовался. Двое против двоих, притом на его стороне он сам. Они точно выиграют этот спор и займутся чем-нибудь более безопасным! Хотя и жалко до боли оставлять эту идею.       Но несмотря на свою гениальность, Мори пока оставался ребёнком. И он ещё не мог просчитать всё на свете. А самое страшное: он не мог просчитать, как отреагируют люди. Потому что это просчитать не дано никому. Человеческие чувства слишком переменчивый элемент, чтобы на них можно было строить стратегию.       Кобо вдруг повернулся к Кадзуми и, осторожно сжав её хрупкую ладошку, улыбнулся ей самой нежной улыбкой. — Не знаю, мне кажется, будет весело. Ты можешь не ходить с нами, Огай, если тебе не хочется. А я бы хотел посмотреть, как Ликорис использует своё способность.       От удивления даже Элис замолчала. Мори уставился на друга, гадая, когда его успели подменить так, что он не заметил. «Ликорис»? Он поддержал авантюру? Кто это, и куда похитители дели Кобо?       Однако Абэ не обратил на него внимания, он лишь продолжал улыбаться Кадзуми, а та отвечала ему такой же милой улыбкой. И Огай понял, что просчитался в момент, когда решил воззвать к благоразумию Кобо, напрочь потерявшего голову от любви. — Ну что, Огай? — Котаро посмотрел на него, даже не пытаясь скрыть торжество в своих глазах. — Мы идём. Решайся, с нами ты или нет.       Мори с силой сжал лямку сумки. Ему вспомнился день, когда они оба получили от Нацумэ-сенсея. Тогда они оба выглядели как простые нашкодившие мальчишки, получившие заслуженное наказание. Но не прошло и двух недель, как Исака, казалось, напрочь забыл об этом и снова стал вести себя так, будто ничего и не случилось. Уход Изуми из школы — она перевелась в другую — видно, тоже повлиял на его скорейшее восстановление. И теперь Котаро вёл себя так же самоуверенно, как и всегда, забыв, что уже был наказан за неспособность держать язык за зубами и свою силу в узде.       «Напомнить бы ему об этом, но при Кадзуми-кун это сделать нереально», — подумал Огай, сжимая лямку сумки ещё сильнее. Трое против одного. Против двоих, если считать Элис, но вряд ли это имеет значение. Всё равно их больше. А это значит, что они попрутся на кладбище ночью, чтобы воскрешать мёртвых.       «Вы все полные придурки!» — закричала Элис.       Огай на миг представил, что будет, если Нацумэ-сенсей опять поймает его на ночных прогулках. Опять нудная лекция и ужасно противные, хоть и совершенно не болезненные десять шлепков. Ему знатно влетит. А если они попадутся полиции? Страшно представить, что Нацумэ-сенсей с ним сделает.       Но он не мог, просто не мог оставить друзей одних в такой авантюре. Даже если он против, Мори должен быть там, чтобы хотя бы всё проконтролировать. Элис должна следить за способностями Кадзуми и Котаро — они слишком сильны. Да и сила Кобо тоже может доставить множество неприятностей — чего только стоят периодические завалы песка, когда он волнуется. Нет, он не может не пойти с друзьями.       А ещё ему по-прежнему очень хотелось пойти с друзьями просто ради приключений. Если не думать о словах Элис, то перспектива пойти на кладбище вызывать мёртвых к жизни была гораздо увлекательнее, чем перспектива просидеть дома весь вечер. Огаю очень хотелось пойти с друзьями.       Взвесив все за и против, Мори вздохнул и как можно равнодушнее сказал: — Ну, если вам не сидится на заднице ровно, я с вами. — А, всё-таки решился! — радостно воскликнул Котаро. Торжество исчезло из его глаз — не в его привычках было слишком долго злорадствовать над друзьями. Да и само злорадство было больше наигранным. Однако от этого было не легче. — Ну, кто-то же должен вас контролировать, — как можно спокойнее пожал плечами Огай.       Кадзуми улыбнулась ему мечтательной улыбкой и кивнула, хотя оба его друга уже открыли рты, чтобы поспорить с ним. — Я рада, что ты будешь с нами, Огай-кун, — мягко сказала Юмото. — Думаю, вчетвером будет намного веселее.       Мори собрался было как-то ответить ей, но тут Кадзуми вдруг повернулась к Кобо и нежно улыбнулась ему, подчёркнуто добавив: — А ещё веселее будет с биологом, который сможет рассказать нам о научной стороне способности.       Кобо весь засиял от завуалированного комплимента девочки, а Мори чуть не ударил себя по лбу. Ну почему, почему любовь так сильно меняет людей?! И главное, почему Абэ не видит, что сам поддаётся этим чарам?! Как же глупо!       Попрощавшись с друзьями, Огай направился домой. Закинув сумку на плечо, он шёл, размышляя обо всём случившемся. Что ж, с одной стороны, они все полные придурки, раз реально собираются туда. Элис ведь предупреждала его, чтобы он даже не вздумал вытворять такое и постарался отговорить своих друзей. Огай верил своей способности — она куда лучше него понимала, к чему могут привести подобные «эксперименты», — и знал, что поступил плохо, согласившись на авантюру.       Но с другой стороны… с другой стороны, он слушал свою иную сторону — ту, которая просыпалась в моменты проказ и подростковых выкрутасов, как говорил Нацумэ-сенсей. И Мори признавался самому себе, что пойти ночью на кладбище и устроить там сеанс призыва мёртвых к жизни будет чертовски увлекательно. Если бы не голос Элис, кричавший об опасности, Огай согласился бы сразу же. Просто порой его способность могла передать ему частичку своего здравомыслия.       «Так, Элис, — Мори хмуро взглянул на свою силу. — Не лезь ко мне в мысли!»       «А если ты неправильно думаешь?!» — фыркнула девочка и пропала.       Огай в ответ только закатил глаза. После такой фразы Элис стало сложно воспринимать её как могущественную способность. Просто маленькая девочка, которая хочет, чтобы он остался дома и поиграл с ней. Но Огай сегодня не хочет сидеть дома с девочкой, играя с ней в дизайнера или парикмахера. И уж тем более он не хочет сидеть дома и играть с Нацумэ-сенсеем в го — их обычный скучный вечер, когда друзья Мори где-то заняты. Нет, он хочет пойти и посмотреть на то, как Кадзуми будет воскрешать мёртвых. Ещё может быть посмотреть на влюблённого Кобо и дразнящего его Котаро.       О, это будет чертовски весело, и плевать Мори хотел на все предупреждения на свете!

* * *

      Ему удалось улизнуть из дома ночью, когда Нацумэ-сенсей уже лёг в кровать и погасил свет. Мори выскользнул из квартиры и сразу же побежал в сторону их места встречи — на перекрёстке за несколько километров от кладбища, на котором будет эксперимент. Время поджимало: сегодня Нацумэ-сенсей особенно долго не ложился. Поэтому Огай торопился, забыв обо всём на свете.       К счастью, он успел и даже был не последним. На месте уже был Котаро, а вот Кобо и Кадзуми видно не было. Возможно, они так же, как он, выжидали момента, когда можно будет улизнуть из дома. Огай подошёл к Котаро и приветственно кивнул ему. Исака отсалютовал сигаретой. — Привет! Будешь? — Ну, если можно, — Мори сделал самое милое выражение лица.       Котаро тихо рассмеялся и протянул ему сигарету. Огай сразу же закурил и ощутил, как напряжение, которое неизменно появлялось после побега из дома в ночное время, начинает отпускать его. Нет, бросать курить он пока не хочет. Слишком спокойно ему становится после этого небольшого ритуала — и от ощущения нарушения запрета Нацумэ-сенсея. — Думаешь, они придут? — спросил Мори Котаро. — А как же! — фыркнул Исака. — Кобо уже голову от любви потерял, он должен доказать Кадзуми-кун, что не трус. А Кадзуми-кун наверняка хочет проверить, как на самом деле работает её способность. — Ну да, ты прав… — задумчиво протянул Огай.       В этот момент в конце дороги появилось два силуэта. Конечно, это были Кобо и Кадзуми, идущие совсем рядом. Когда они подошли ближе, стало слышно, что они переговаривались и иногда тихо смеялись над шутками. Мори заметил, как Котаро закатил глаза, и хмыкнул. Что ж, кажется, понятно, кто из них останется холостяком. — Привет! — Огай помахал Кобо и Кадзуми. — Привет! — Абэ смущённо поправил очки. — Привет! — откликнулась мелодичным голосом Юмото. — Привет-привет, — буркнул Котаро, в этот раз, по счастью, не придумав никакую рифму. — Пойдёмте уже.       Пока они шли к кладбищу, Мори удалось перехватить Кобо и отвести его в сторонку. Друг с тоской взглянул на Кадзуми, которая шла, болтая о чём-то с Исакой, но покорно пошел рядом с Огаем. — Как так вышло? — шепотом спросил Мори. — Что вышло? — не понял Кобо. — Ты и Кадзуми. Когда вы признались? — Вчера, — вздохнул Абэ, даже не попытавшись увильнуть от ответа. За это Огай и любил его. — Ты же знаешь, мы ходим на кружок по химии. — Да? — удивился Мори. Насчёт Кобо он не сомневался, но Кадзуми-то откуда там взялась? Сколько Огай её знал, её никогда не привлекала наука. — Ага. Кадзуми пришла к нам в этом году.       «Вот тогда-то ты голову и потерял окончательно», — подумал Мори. Действительно, любовь Кобо появилась ещё с начала средней школы, когда они только встретили Юмото. Теперь, вероятно, когда Кадзуми стала чаще появляться у него на глазах, чувства вспыхнули с новой силой. А вот сегодня (то есть, видимо, вчера) развились настоящие отношения.       Честно говоря, Мори не думал, что первым из них всех отношения заведёт Кобо. Ему казалось, что это должен быть Котаро, ну, или хотя бы он сам. В конце концов, Исака всегда был любимцем у девочек, а у него самого… был кое-кто на примете. Огай думал, что Кобо будет последним, кто найдёт себе кого-то. А тут вон как получилось… Они с Котаро одиноки, а у Абэ уже есть девушка. Внезапно. — Ну, поздравляю вас. Значит, теперь она «Ликорис»? — Потому что Кадзуми-тян «может быть другом для мёртвых, но одновременно радует глаза живым», — процитировал Кобо. — Я придумал прозвище, а она — причину для него. — Ага…       Странновато немного называть подругу паучьей лилией, символом смерти. Но кто Огай такой, чтобы судить своих друзей? — А кто первым признался? — Мори шутливо толкнул друга в бок, намекая, что сам Кобо ни за что бы не сказал о своей любви.       Абэ в ответ закатил глаза и тоже аккуратно толкнул его. — Я признался. Она ответила мне взаимностью. — Вааа, как круто! — Мори прыгнул на друга и сжал его в шутливых объятиях. — Поздравляю-поздравляю! — Спасибо… — прохрипел Кобо, и его повело в сторону: силой Абэ никогда не отличался, и поднять Огая ему было тяжело.       Вот так, шутя и смеясь, они дошли до кладбища. Оно, разумеется, уже было закрыто. Мрачная ограда возвышалась над ними, пронзая тёмное небо. В темноте ночи были едва различимы камни с написанными именами и разнообразные подношения умершим, лежавшие возле могил. Подувший лёгкий ветерок показался ребятам намного холоднее, чем обычно. — Ну что, заходим? — как-то слишком звонко спросил Котаро, и от звука его голоса все они вздрогнули. — Нам надо найти место, где лучше перелезть ограду, — заметил Мори. — Давайте обойдём кладбище? — предложил Кобо. — Может быть, мы найдём щель или что-нибудь в этом роде.       Они направились в другую сторону и очень скоро обнаружили просто идеальное место, чтобы перелезть через ограду: кто-то оставил множество ящиков прямо возле забора. Решено было, что полезут сначала мальчики, а потом уже Кадзуми, поскольку она была в юбке. — Надеюсь, там не урны, — сказал Котаро, поднимаясь. — Дурачок, конечно, нет! — закатил глаза Мори. — Никто не стал бы оставлять погребальные урны тут! — А вдруг? — возразил Исака. — Мало ли, что тут смотрителям в голову приходит. — Если так, то фраза «Только через чей-то труп» приобретает совершенно иной смысл, — сказала Кадзуми совсем не шутливым тоном. Но Кобо всё равно рассмеялся.       Они спрыгнули с забора и пошли вдоль рядов камней, вглядываясь в иероглифы. Мори и Исака включили свои фонарики, захваченные из дома, и стали осторожно освещать путь, а Кадзуми и Кобо последовали за ними, иногда тихонько переговариваясь.       Идти по кладбищу ночью было такое себе удовольствие. В принципе ходить по кладбищу мало приятного, а тут ещё и в полной темноте, да ещё и с другом, который до чертиков боится пауков и трупов. Котаро поминутно боязливо оглядывался во все стороны, и свет его фонарика скакал туда-сюда, наверняка привлекая нежелательное внимание. Мори тоже было несколько не по себе идти по кладбищу, где, как рассказывали старики, бродили призраки давно умерших, однако он не боялся настолько сильно, насколько Котаро. Тот страшился вообще любого шороха. — Ну, показывай, где твоя бабка лежит, — наконец не выдержал Огай. — Я пытаюсь вспомнить! — Котаро остановился и огляделся вокруг. — Блин, я так давно тут не был! — Ты сказал это так, словно скучал по этому месту, — поддразнил его Мори. — Тихо ты! Мне кажется, сюда, — Исака указал фонариком на какую-то тропинку. — Пойдёмте, — сказал Кобо, первым начиная двигаться. Огай заметил, как он осторожно сжал хрупкую ладошку Кадзуми. — Котаро, не маши фонариком так сильно. Нас могут увидеть.       Исака только беспечно отмахнулся от него и направился по тропинке вперёд. Все остальные последовали за ним, невольно прислушиваясь к каждому шороху, но не потому, что боялись увидеть призрака, а потому что боялись увидеть живого человека. Вряд ли сторожа кладбища будут рады группе подростков, собравшихся провести почти сатанинский ритуал призыва мёртвых к жизни.       Они прошли ещё немного. К тому моменту ограда кладбища уже совсем скрылась из виду, и теперь казалось, что они бродят по бесконечному лабиринту из могильных камней. Завывание ветра походило на стоны призраков, а ветки деревьев и изредка выглядывающие звёзды на небе превратились в их тонкие руки и светящиеся глаза. Чудилось, что, забравшись на кладбище ночью, они потревожили покой призраков, рассаживая тут. И умершие души были явно не рады гостям из мира живых.       Но Мори, по правде сказать, волновало не это. Его волновала мысль том, что будет, если Нацумэ-сенсей узнает о его прогулке. То есть, конечно, он узнает, в этом Огай даже не сомневался. Каким-то образом наставник всегда просыпался и ждал его прихода, чтобы потом как следует наказать. Но если он узнает, что Мори ходил на кладбище с друзьями… Нацумэ-сенсей всегда чтил традиции, а потому Огаю было даже страшно представить, что он с ним сделает.       Его мысли оборвались радостным криком Котаро: — О, бабка! Привет! — Тихо ты! — шикнул на него Огай, вздрогнувший от такого внезапного громкого звука. — А если нас услышат?! — Ой, да кому мы нужны! — отмахнулся Исака и повернулся к могиле. — Вот! Тут прах моей бабки.       Юмото подошла ближе и пригляделась. Мори посветил фонариком и увидел самый обычный камень с иероглифами. Возле него был только одинокий засохший венок. Судя по всему, могилу мало кто посещал. Не зря Котаро забыл путь к ней.       В свете фонарика Огай заметил, как засверкали глаза Кадзуми предвкушающим блеском. Подобного блеска он никогда у неё не видел, и это почему-то особенно сильно напугало его. Элис в его голове затихла, напряжённо глядя на девочку. — Ликорис, — вдруг заговорил Кобо, поправляя очки, — а ты сможешь восстановить тело, или тебе надо целый труп?       Кадзуми ненадолго задумалась, очаровательно приложив палец к носу. Мори заметил, как взгляд Абэ смягчился и на губах парня появилась ласковая улыбка. Может быть, у них всё и получится. Кобо хороший парень, надёжный. А Кадзуми всегда казалась Огаю неплохой девчонкой. Немного отстранённой — это да, но точно неплохой. — Думаю, я справлюсь с прахом, — серьёзно ответила Юмото.       Кобо кивнул и отступил на шаг. Кадзуми подошла к могиле бабки Котаро и напряжённо посмотрела на неё. Она явно была готова использовать способность, когда вдруг Исака схватил её за руку. — Только потом сразу же верни её назад, хорошо? — быстро сказал он. Мори мог поклясться, что ему было не по себе. — Хорошо, Котаро-кун. Не волнуйся, — улыбнулась ему в ответ Кадзуми, и от её улыбки у Мори по спине побежали мурашки.       Девушка повернулась обратно к могиле и прикрыла глаза на несколько секунд. Вокруг неё вдруг появилось лёгкое белое сияние — словно открылся портал в потусторонний мир. Мори выключил фонарик и немного отступил на шаг. Котаро последовал его примеру, а вот Кобо остался, завороженно глядя на свет, отражающийся в его очках. — Я вижу тебя… Я вижу тебя… Я призываю тебя восстать из могилы… Восстань же, вернись в мир живых! — воскликнула вдруг Кадзуми.       И в то же мгновение вспышка света собралась в небольшой шар и ринулась прямо в могилу. Все вздрогнули, а Котаро выронил фонарик. Свет от него скользнул по бледному лицу Кобо и по торжественному лицу Кадзуми. Мори заметил в её глазах нездоровый блеск и запоздало подумал, что ему следовало послушаться Элис и всё-таки отговорить друзей от этой авантюры.       Но было уже поздно. Потому что внезапно свет вновь вылетел из могилы и приобрёл очертания человеческой фигуры. Сначала это был просто силуэт, но потом у него появилось дряхлое тело, костлявые руки и седые волосы, висящие паклей. Перед ними появилась настоящая старуха, сгорбленная и сморщенная, как печёное яблоко. — Кто потревожил мой покой?.. — прошамкала она.       Мори взглянул на Кадзуми. Выражение лица девушки опять резко поменялось: из торжественного оно стало ласковым, а на губах появилась улыбка — так взрослый улыбается ребёнку. Только сейчас хрупкая девочка улыбалась давно мёртвой старухе на кладбище ночью. — Здравствуй, бабушка, — мягко сказала Кадзуми. — Меня зовут…       Её голос стал тихим-тихим, как будто она не хотела, чтобы друзья слышали её имя, хотя они прекрасно знали его. Словно её имя должно было остаться между ней и старухой. Мори передернуло. Слишком непривычно. Слишком жутко. — Зачем ты потревожила мой покой?.. — старуха гневно посмотрела на Кадзуми.       Мори краем глаза заметил, как сжался Котаро. Что ж, он понимал его. Ему было не по себе, когда эта старуха смотрела на Юмото, хотя ничего не могла сделать им, а что должен был испытывать Исака, который явно видел этот взгляд вживую? Огай даже не представлял.       Придвинувшись чуть ближе к другу, Мори положил руку ему на плечо и крепко сжал. Котаро резко выдохнул и выпрямился, словно показывая, что всё в порядке. Кобо меж тем подошёл к Кадзуми и осторожно взял её пальцы, слегка сжимая. Юмото ответила ему слабой улыбкой и опять повернулась к старухе. — Бабушка, простите меня, пожалуйста. Не могли бы вы рассказать, каково это — умирать? — спокойно спросила Юмото. От её равнодушного голоса по спине Мори пошли мурашки. — Каково это? Очень холодно… Очень волнительно… Но это расслабляет… Просто уход в небытие… Покой, долгожданный покой… — забормотала старуха. — Хочу покой… Всегда хотела покоя, а внук мешал… Покоя, покоя…       Исака скривился и махнул Кадзуми рукой. Кобо зыкнул на него, сверкнув стёклами очков, затем повернулся и мягко посмотрел на девушку. — Кадзуми-кун, может, стоит вернуть её назад? — осторожно спросил он. — Думаю, да, — медленно согласилась Кадзуми, глядя на старуху. Было заметно, что ей не слишком-то хочется это делать. Способность брала верх. — Вернуть?.. Назад?.. — забормотала та. — Куда «назад»? Где я? Где я?!       От её бормотания и от взгляда Кадзуми – горящие нездоровым блеском глаза – Мори снова стало не по себе. Он медленно сунул фонарик в карман, освобождая руки. Кажется, пора валить: способность Юмото определённо выходит из-под контроля. Котаро рядом с ним, судя по всему, придерживался такого же мнения. И только Кобо стоял рядом с Кадзуми, не выказывая и признака страха, и ласково сжимал её ладонь, иногда нежно гладя её большим пальцем.       И в этот момент на дорожке послышались какие-то голоса. Подростки напряглись, вслушиваясь в шаги и диалог. Спустя пару минут слова стали различимы — а Мори ощутил, как в горле резко запульсировал страх. — Да! Я точно их видел! Какие-то подростки опять проникли сюда, чтобы повеселиться! — Так куда они свернули? — Да вот же они!        И в этот же миг яркий свет полицейского фонарика ослепил Огая. На дорожке появилось два силуэта, от которых так и веяло опасностью. Сторож кладбища и вызванные им полицейские. На миг все застыли, глядя друг на друга в удивлении.       А потом Элис в его голове закричала: «Бегите! Быстрее!», и Мори мгновенно сорвался с места, крикнув остальным: — Валим!       Все бросились врассыпную: Огай и Котаро в одну сторону, а Кобо и Кадзуми — в другую. Старуха рассыпалась и вернулась обратно, оставшись незамеченной для полицейского и смотрителя кладбища. Огай же кинулся петлять среди деревьев, толком не зная, куда бежать. Где выход? Что им делать?! Впереди была только темнота и бесконечные ряды могил, будто бы осуждающе смотрящие на него. Выхода не было.       Мори петлял и петлял, не зная, куда бежать. В этой части кладбища дороги были довольно плохие, и он очень боялся споткнуться или наступить на что-то. Всё могло замедлить его, а этого нельзя было допустить. Однако что делать, если дорогая просто ужасная? Иногда его ноги проваливались в лужи, и кеды постепенно стали мокрыми и холодными. Но маячивший за спиной свет фонаря полицейского подгонял его, и он бежал, тяжело дыша и чувствуя, как бешено бухает сердце в груди.       Лёгкие горели, в голове набатом билась кровь, едва не разрывая её на части. Страх, пульсировавший в горле («Меня сейчас поймают! Меня сейчас поймают!»), не давал нормально дышать, и Мори бежал и задыхался, ощущая, как всё меньше сил остаётся на бег. И всё же он из последних сил мчался вперёд, молясь, чтобы у него получилось сбежать.       Но боги не были столь благосклонны к тому, кто только что нарушил покой мёртвых. Потому что на следующем повороте Мори, а следом на ним и Котаро влетели прямиком в напарника преследующего их полицейского. Свет фонарика вновь ослепил их, и Огаю на несколько секунд почудилось, что ему всё просто приснилось, а сейчас он проснулся, и уже ясный день, пора в школу. Он прикрыл глаза рукой и стал чисто инстинктивно озираться, пытаясь найти выход, краем сознания понимая, что это вовсе не сон, это ужасная реальность. — Сопротивление бесполезно. Сдавайтесь! — выкрикнул догнавший их полицейский. — Да они совсем дети, — сказал второй, осматривая их. — Лет двенадцать-тринадцать, верно?       Котаро и Огай промолчали. Никому из них не хотелось давать полицейским слишком много информации. — Говорите, кто ещё был с вами! — грубо приказал первый полицейский.       Мори и Исака переглянулись, однако опять ничего не сказали. Кобо и Кадзуми должны улизнуть — пусть это получится хотя бы у них!       Они не знали, но в этот момент Кобо и Кадзуми лежали в кустах, схоронившись от полицейских, и напряжённо вслушивались в шорохи на дорожке. Абэ успокаивающе сжимал руку Юмото и иногда целовал девушку в уголок губ, а она шептала ему, как ей страшно и как она боится вновь использовать свою способность полицейских. — Ну ладно, не хотите говорить сейчас — заговорите в участке, — вздохнул второй. — Наручники надевать на вас, или вы сами пойдёте? — Сами пойдём, — буркнул Котаро. Было заметно, как злит его вся эта ситуация.       Им не оставалось ничего другого, кроме как последовать за полицейскими в сторону патрульной машины. Котаро шёл, опустив голову и смотря себе под ноги. Мори, напротив, поднял голову и весь путь до машины глядел в небо. Ему почему-то так было легче.       Кобо и Кадзуми удалось сбежать, кажется. Однако они с Котаро попались. И когда Огай сел на заднее сиденье патрульной машины, он вдруг ясно понял, что сейчас полицейские узнают всё необходимое о нём и вызовут его опекуна. Нацумэ-сенсея. А дальше… А дальше будет чертовски долгий разбор полётов.       «Дьявол!» — выругался про себя Мори, глядя на улицу. Нацумэ-сенсей его просто убьёт.