Не друзья

Когда в мистическом лесу начинается ночь – его накрывает кладбищенский туман, сопровождаемый пугающими звуками. То-ли скрипящими, то-ли шепчущими, то-ли воющими – не разберешь. Единственное, что можно сказать однозначно – они способны сводить с ума. И это не конец, а только начало, перед тем ужасом, которое готовит всем своим гостям некое «зазеркалье». Место, хоть и не отмеченное ни на одной из карт, ибо находится в паралельной реальности, но унесшее с собой ни одну сотню жизней. Место готовое, сделать это еще раз, судорожно напрягшись от шороха человеческих шагов, шествующих по нему прямо сейчас…

***

За зловещими соснами показались фигуры двух молодых мужчин. Отмеряя подзолистую поверхность своими черными ботинками, их движения выглядели максимально спокойно. Так, как будто-бы этот маршрут – повседневная обыденность. Вопреки, нагоняемой жути, всей окружающей среды. — Еще чуть-чуть и мы будем дома, дружище — ласково шептал первый – крепкий, широкоплечий шатен – серийный маньяк Тимоти Райт, по кличке «Маски». Сегодня он был в отличном расположении духа, держа в своих руках мощный фонарь, доставшийся ему после рейда на близлежащий продуктовый магазин. — С каких это пор мы – друзья? — тут же огрызнулся второй убийца – стройный, высокий блондин Брайан Томас, зовущийся «Худи». В отличии от своего напарника, идущего спереди, он нес два огромных черных мешка, со всем остальным и не разделял его позитивный настрой. — Я говорил это не тебе, а этой охуетительной бутылке, дурья башка! — его сегодняшним фаворитом был дорогой, забористый джин, мысли о котором занимали мужчину всю оставшуюся дорогу. То, что крепкие спиртные напитки всегда нравились Райту больше людей – не было секретом ни для кого из прокси, в связи с чем, дальнейших расспросов от Брайана не последовало. Не считая постоянных ссор, они, в принципе, общались крайне мало. Как и подобает людям, которые не переносят друг друга на дух. Причины этой обоюдный ненависти, крылись не только в том, что от действий одного убийцы зависела жизнь второго, но и в абсолютной непохожести. До того момента, как сойти на преступную тропу, Худи был выходцем из интеллигентной, обеспеченной семьи, сделавшей из него рассудительного, нелюдимого идеалиста. В то время, как, Маски – родившийся в бедном гетто и воспитавший себя сам, являлся наглым, бестактным, распиздяем. Тем не менее, напарники по несчастью находились вместе практически всегда. Пытаясь оправдаться полезностью другого «в случае чего». Говоря, что «врагов нужно держать ближе, чем друзей». Сводя свой союз к требованиям Тонкого Человека. Они понимали, что их чертовски сильно тянет друг к другу, на подсознательном уровне. Как частицы с противоположным зарядом. И в конце концов, это должно было кончиться искрой…

***

Устрашающий ветхий особняк, в котором проживали все немногочисленные приспешники Тощего, находился ровно по середине чащи и был окружен небольшой, аккуратной поляной. Откуда он и кто его хозяин – не имел понятия никто, помимо самого Слендермена, который отсутствовал большинство времени. Зато, заместо него, есть свет и тепло, благодаря которым внутри помещения становилось приятней, чем снаружи. Восемь комнат, два этажа и чердак – обстраивались с каждым новым заходом во внешний мир, создавая некое подобие уюта. А значит – все не так уж плохо. Эти и другие мысли, вновь поглотили Брайана, когда он, наконец-таки, избавился от груза и просверливал своим отсутствующим взглядом все видимые поверхности гостиной. Середина осени начинала давать о себе знать, делая его еще меланхоличней и оторванней от реальности, чем всегда. Но проклятый напарник, желающий поднасрать Томасу даже в такие моменты, нарисовался рядом, набросив на обнаженные плечи его чистую одежду. И скрылся в ванной, ответив: «Спасибо, детка», — на недоумевающий вопрос: «Какого хуя?!» Как только её скрипучая дверь захлопнулась, в дважды оскорбленном сознании убийцы, вырисовался план восстановления справедливости. Переместившись прямиком в комнату напарника, Брайану не составило труда увидеть свою цель. На самодельном столике из «чего придётся» стояла та самая бутылка, тронутая на треть. В отличие от хозяина помещения, он употреблял не так часто, ибо не видел в этом особого торча. Но просто выкинуть ее и уйти – было бы слишком банально. И поэтому Худи сделал первый глоток, решив прикончить свою цель прямо здесь, чтобы больной ублюдок застал как ему «весело» воочию. — Какое же это дерьмо! — после первых трех заходов, его чуть не стошнило на самого себя. Но потом, он сориентировался, достав из своего кармана, практически нетронутую пачку, существующую только для того, чтобы бесить Райта, когда тот остается пустой. Затянувшись заместо закуси, он продолжил опустошать чужое пойло уже на кровати. Забрался на нее не снимая ботинок и поймал себя на мысли, что оказывает одному ему слишком много чести. «Но ведь этот засранец действительно напросился! Если стошнит еще раз – сдерживаться не буду. Чтоб ты подох.» — думал он, выпивая все больше и больше. Осознание алкогольного опьянения пришло к убийце постепенно, и принесло с собой такое редкое и такое желанное расслабление. — Кажется эта полупрозрачная бадья – не такое дерьмо, каким казалось, и она преспокойно сгодиться для того, чтобы заливать ей глаза во время осенней хандры… Несмотря на то, что это умозаключение было сказано в слух – оно не посвящалось кому-то определенному, но объект возмездия, успевший вернуться обратно, услышал это, как специально. — Какого хуя ты здесь забыл? Да еще и с моей бутылкой!? — удивление Тимоти, моментально сменилось на злость. Но Брайан не растерялся, вспомнив его недавнюю фразу «спасибо детка» и тут же получил за нее по лицу. Теперь, драки было уже не избежать. Забыв про причину раздора, которая упала на пол, в процессе, они пиздились как руками, так и ногами. Крыли друг друга отборнейшим матом, стараясь уложить соперника на лопатки и перекатывались по кровати, с места на место. В общем, до того момента, пока Маски не воспользовался хитростью, их силы были практически равны. Были…Пока он не притянул Брайана к себе, и не поставил ему болючий засос, прямо в шею, на которой тут же появился кровавый след. — Ты че твори… — не успел договорить тот, как был прижат к кровати всем весом второго убийцы. — Я? Собираюсь выебать тебя во все щели, после того, как задушу! — это объяснение должно было преподноситься Райтом, как признание чужого поражения. А они – разойтись по своим комнатам и зализывать раны, но… — Слабо сделать это, когда я в сознании? — проговорив это с наигранным придыханием, Худи вновь забил противнику гол. А потом, на это стало уже все равно. Потому, что простая драка переросла в жаркие, пошлые прелюдии. Ведь к тому моменту, у обоих уже стояло колом. Поочередно стягивая остатки чужой разодранной одежды, они впивались друг другу в губы. Признавались себе в том, как давно этого хотели. Соприкасались возбужденными промежностями. Шлепали, стискивали и слизывали, больше не пытаясь замаскировать свою животную жажду. Начиная инициативу с себя, Маски целовал его жадно и грубо. Лишал воздуха практически полностью, проталкивал в его горло свой горячий язык. Проходился по деснам. Беря руль на себя, Худи, оставшийся в том же самом положении, впивался ногтями в его спину и вытягивал свой. Чтобы они сплетались, а потом кусал его в губы и слизывал с них собственные слюни. Стонал, когда его возбужденное тело покрывалось мелкой дрожью – делал, то чего бы он не сделал никогда, будучи трезвым. Напрашивался еще и еще, пока не почувствовал в себе чужие пальцы и не попытался оттолкнуть развратителя, ругаясь и шипя. — Сука, почему мне так больно!? На лбах обоих появились первые капельки пота. Несмотря на то, что, на улице уже были первые заморозки, в комнате, освященной одной лишь только керосиновой лампой, стояла жара. Пахло похотью, кожей и перегаром. — Сам захотел, а теперь терпи и дай мне себя разработать. Используя обильное количество слюней в качестве смазки, напарник трахал задницу Худи, двумя из пальцев, проталкивая их все глубже и глубже. — Мнение профессионала. То, что Маски пробовал не только с девочками, никогда не было новостью для его напарника. Ведь главному прокси было попросту срать, что нём подумают другие. — Заткни свой гетеросексуальный ебальник, или я вставлю в него мой пидорский хуй. К первым двум пальцам, присоединился еще один. Растягивая девственную промежность Брайана еще сильней. Внутри его тело сжималось и хлюпало. Попеременно подстраивалось под волнообразные толчки. Вырывало хрипы. А потом вздрогнуло от приятной волны, прошедшейся по всем нейронам. — Ах, черт! Сделай так ещё раз. И Тимоти сделал, но уже не рукой, а членом. Начав долбиться в него, сначала медленно и осторожно, а потом резко и во всю длину. Давая понять, что его осторожность была лишь вступлением. Хватаясь за обе его, раскрасневшееся от стискиваний, ляжки Разводя его стройные ноги, как можно шире. Впитывая его болезненные стоны. Кто бы мог подумать, что такой хороший мальчик будет заниматься с ним такими грязными вещами. Факт того, что это был именно Томас – безумно заводил и самого Худи в том числе. Больше не отстраненного и неприступного, а судорожно насаживающимся на его толстый ствол. Перед тем, как заставить светловолосого кончить, Райт толкнул его на бок, не вынимая члена и задвигался в нем еще резче. За что был еще раз искусан и еще раз послан на хуй. Неизменные себе садомазохисты. Чтобы занять его раскрытую блядскую пасть, Тимлти всунул Брайану в рот практически все свои пальцы, от чего тот стал задыхаться и краснеть. Его, надроченный собственными руками, член был чертовски переполнен… Был готов обкончаться в любой момент. И когда напарник начал трахать его в еще одно отверстие, он перестал себя сдерживать. Напрягся всем телом в последний раз, и изогнулся обратной дугой, излившись на мятую простынь. С криком: «Давай же с-сука, да-а черт возьми! Тим!» И сильнейшими мурашками. То, что окончательно доведенный от этого, Маски, кончил следом, не вынимая члена – было не удивительно. Сделав пару последних, мощных толчков, он вжался в податливое, влажное тело, как можно сильней и спустил в партнера всё, до последней капли, намотав свою свободную руку на его пшеничные пряди. Состояние после бурной долбежки всегда было очень странным: тяжело в теле, пусто в голове и легко на душе. Если она вообще есть. Сделав над собой большое усилие, чтобы не отключиться в этом положении, Райт откинулся на спину. А потом переварив все это, ещё раз, гордо сообщил: «Твоя узенькая дырка лучше, чем у любой телки, которую я трахал». Зная то, никто из них не увидит реакции другого, на лицах обоих появилась улыбка. — И именно поэтому ты решил в нее кончить, долбоёб? Проверка связи на обоюдный дроч прошла успешно. А значит – прежняя жизнь с небольшими изменениями продолжается. — Это тебе за джин, подлый воришка. И кстати, не угостишь сигареткой? — А это тебе за одежду – я их скурил, говнюк.