в объятьях смерти

Зачем? Зачем она тут находится? Кто все эти люди вокруг неё? Неужели те, кого она зовет друзьями. Нет-нет, это не могут быть друзья.. Ведь разве близкие люди будут так говорить о ней? Будут высмеивать за спиной и в лицо её внешность и тело? Будут ли гулять без неё, а потом рассказывать как хорошо провели время? Нет, это совершенно точно не друзья. Суджин, как в трансе, встала из за парты и направилась к выходу из ненавистного класса. Под громкие возгласы-возмущения учителя побрела прочь оттуда. Оттуда, где её ненавидят, презирают, смеются за спиной. Она вышла на крышу. Присела возле большой антенны, спряталась от мира за большой стеной. Что может быть лучше, чем сидеть вот так, забыть обо всех проблемах? Не знаю, Су тоже не знает. Она достала сигарету, эта была последняя. Поджигая её согревающим пламенем в осенний день, сделала первую затяжку. Мысли переполняли её через края, выливаясь через слезы наружу. Рыдания заполняли поверхность над школой, было так холодно. На улице тоже. Суджин всегда была сильной девушкой. Она перенесла смерть бабушки, что воспитывала её с первого месяца ненавистной позже жизни. Перенесла травлю и издевательства одноклассников. Или же ей казалось, что перенесла. Слезы все выкатывались из карих глаз, она захлебывалась, хотела захлебнуться ими. Хорошего понемногу, верно? Суджин тоже так думала, поэтому встала и пошла за вещами в класс. Она не знала, сколько прошло времени с того, как она вышла отсюда. 2 часа? Может, 1.5? Никого уже не осталось здесь, не удивительно. Её вещей в классе не было, и это тоже не удивительно. Она предвкушала квест поиска своей сумки и телефона по всей школе. Сегодня такой день, сегодня ей не везёт. Обыскав все туалеты, она нашла вещи вываленными в мусорку. "Фух, телефон тоже здесь.." — её мысли были так же тихи, как снова поступившие к горлу слезы. Больно, так больно. Но уже не из за испорченных тетрадей, боль из за этого ушла ещё классе в 4. Вышла из школы, пошла домой. Стоп.. дом? Что это за слово? Откуда оно пошло? Почему называется так? Почему обозначает место, куда она возвращается каждый день после школы? В её некрасивой, по словам одноклассников, голове засел такой же вопрос. Ведь Су всегда казалось, что дом, это там, где любят. Где приласкают и утешат в случае чего. Как бабушка умерла, она утеряла смысл этого слова. Мама вечно на работе.. "Но оно и к лучше, не контролирует меня" — Вот и подъезд. Это ли не хорошо? Было плохо, не только морально. Тошнота подкатывала к горлу с каждым новым шагом все больше. Ноги переставали нести, руки готовы были вот-вот отпустить кожаную сумку. С тяжестью затаскивая своё отвратительное тело в квартиру, Суджин упала на колени. Силы отнялись совсем. "Хорошо, что успела дойти до дома.. Вряд ли бы маме понравилось очередное происшествие со мной." — Не ела ничего сегодня. Оно и к лучшему, быть может, её тело хотя бы так устроит одноклассников? Быть может, они перестанут пинать ее в ненавистный живот ногами. Такими худыми ногами, о которых она всегда мечтала. С трудом встала на ноги, прилив сил вдруг ощутился с мощностью. Блядская тряска в руках преследует не первый день. Она встала на весы, цифры громко гласили 43 килограмма. "Я ужасна, ведь так?" — С новыми слезами на глазах смотрит в зеркало в прихожей. Кричать хочется от отвращения, реветь. Оседая на колени схватила за волосы себя, драла с силой. Со всей той силой, что осталась. Слезы, истерика новая. Опять смотрит на себя в зеркало, умирает медленно. Через мутное стекло слез на глазах достаёт телефон, а из под чехла перышко. Поднимает юбку свою, проводит им по ненавистным бедрам, еле касается. Слезы капают на израненные места, смешиваются с кровью. Две жидкости боли стекают на пол, пачкая собой старый паркет. Суджин снимает рубашку, отбрасывает ткань в сторону. По не зажившим старым шрамам проводит новые полосы. Одна, вторая, третья. И ещё несколько троек таких. В пустой квартире играет музыка отчаяния: боль, плачь, лезвие по коже. Взяла выше, прямо по венам. Кровь хлестнула из под перышка, пачкая собой впалый живот девушки, зеркало. Было так холодно, лишь теплая красная жидкость согревала, стекая по предплечьям и кистям. Перышко отлетело в сторону, Су обмякла на полу. Мысли разбегались в разные стороны, с глаз ещё не сошла пелена слез. Девушку обняли. Совершенно незнакомое нечто вдруг приласкало, притянуло к себе, утешило. Что это было, Суджин совсем не знает. Но оно и к лучшему, ведь Оно забрало все её страдания себе, а в груди вдруг стало так легко. Потянувшись за протянутой рукой, Суджин встала, не испытывая больше ничего, кроме облегчения. Вся боль вдруг испарилась, а обернувшись на последний вздох самой себя назад, увидела безжизненное тело на полу. В луже крови, со спасительным перышком, лежащим рядом. Она не сожалела. Ей не было грустно, страшно. Ведь в объятьях смерти все куда проще, верно?