Огненное колесо

      Прошла неделя с побега цыгана, поиски его, не особо, впрочем, усердные не привели к поимке. Парламент постановил провести казнь, согласно приговору, но вместо коварного цыгана муки кипячения должно было принять на себя пугало, которое на радость толпе нарядили в один из шёлковых нарядов Сафира. Гийом Фролло не пошёл на казнь, хотя его все поздравляли с удачно завершённым делом. Старик ворчал, что удачей сложно назвать казнь без казнимого. Прево выделил щедрой рукой средства на проведение казни. За тележкой с пугалом шло несколько тысяч человек, из-за чего на крошечном Свином рынке произошла давка.       У себя дома советник обнаружил Жеана, который требовал ответа у Гийо, что делает в их доме цыганский горбун.       — Не кричи, — осадил его отец. — Пойдём, нам надо поговорить!       Жеан бросил последний подозрительный взгляд на Эстебана, который остался со старым лакеем.       — Пойдём-ка, парень, на кухню, — позвал цыгана Гийо. — Морис найдёт для нас чего-нибудь пожевать, а Жакетта нацедит вина.       

***

      Жеан кусал согнутую фалангу большого пальца. Рассказ отца поверг его в состояние глубокого шока.       — Сафир — это тот брат, о котором вы мне твердили с раннего детства!       — Да, — советник прикрыл уставшие глаза.       — Мой брат! — школяр потряс головой.       — Почему ты в это не можешь поверить?       — Извините, дорогой родитель, просто сложно перестать представлять младенца и вообразить вместо него полуголого плясуна! — огрызнулся Жеан. — Так где он?       — Если бы я знал! Но даже и тогда бы не рискнул сказать тебе, где он, — Гийом Фролло вздохнул. — Я надеюсь, он жив и сумеет уйти подальше из этого города!       — Я бы не был так уверен, — школяр принялся мерить шагами комнату, задумавшись о чем-то своем.       Наконец он остановился и, посмотрев на отца, сказал только одно слово:       — Странно!       — Что именно тебе странно? — советник поморщился, он подумал, что зря полагался на ум младшего сына, раз тот не мог уразуметь простой вещи: чудеса в этой жизни случаются.       — Странно, что его похитили в тот же день, как Флёр-де-Лис удалилась на моление в монастырь своей тётки, — Жеан остановился, его обуревали подозрения и ревность.       — Да что с того? Я в этот день был у её матери и рассказал той всю правду.       — Батюшка, вы что, вознамерились всему Парижу сообщить о столь почётном родстве?! — возмутился школяр.       — Молчи! — беззлобно осадил его отец. — Эта дама достойная, к тому же она скоро станет твоей мачехой.       Жеан ещё раз мотнул головой, как норовистый конь.       — Нет, не в этом дело, — он немного замялся. — Понимаете ли, Флёр-де-Лис была слишком… заинтересована этим цыганом! В день его ареста она пообещала мне, что станет моей женой, если я его освобожу!       — Что? Вот вертихвостка, и будто ты, мальчишка, в силах был выполнить такое поручение! — вскричал советник Фролло.       Слова о мальчишке задели Жеана.       — Зря вы так! Я уже договорился с одними ребятами, чтобы они совершили набег в день казни на повозку с цыганом.       — Ты совсем дурак! — закричал на него отец, старик подскочил со своего места и, схватив сына за грудки, потряс. — Там была вооружённая охрана и его бы сопровождали судьи! Глупый мальчишка!       — Отец, вы же видите, что этот план даже не понадобился, — Жеан пытался сдержать гнев.       Гийом Фролло отцепился от него.       — Послушайте же меня! — школяр поправил мантию на груди. — Флёр-де-Лис в день побега цыгана отбывает в монастырь, куда так и не явилась!       — Что?! — советник смотрел диким взглядом на сына. — Откуда ты знаешь, что её нет в монастыре?       — У меня есть связи, — уклончиво ответил Жеан. — Но главное не это! Если девушки нет в монастыре, то как вы думаете, где она находится?       — Где? — побагровевший лоб советника взмок от напряжения. — Не томи!       — Она с моим старшим братом, а искать их следует, я полагаю, на Складской улице! По крайней мере, я проследил за служанкой Флёр-де-Лис, которая ходила на рынок и была мной замечена!       Отец подбежал к нему и звонко расцеловал.       — Ты молодец, Жеан! Я тебя награжу!       — Придётся постараться, батюшка, раз девушка, на которой я хотел жениться, по-видимому, спит с моим братом! — Жеан увернулся от лёгкой оплеухи.       — Болтун, — с гордостью пожурил его советник, но тут же пришёл в крайнее возбуждение. — Идём, нельзя терять ни минуты! Зови цыгана!       Эстебан явился на зов и, узнав, в чём дело, с готовностью согласился сопровождать господ. Он шёл за советником и его сыном, поглаживая спрятанную на груди шкатулку. Эстебан очень надеялся на встречу с господином, это единственное могло ему помочь спокойно спать по ночам.       

***

      Флёр-де-Лис пару дней дулась на Марко, но и отпускать его не отпускала, в наказание он должен был сидеть подле неё и массировать её узкие изящные стопы. Цыган делал это мастерски, несколько раз она поднимала ножку с повелением поцеловать её и он никогда не отказывался. Но заставить его перейти к более решительным действиям не представлялось возможным. В такие мгновения он молча направлялся к двери и Флёр-де-Лис была вынуждена смириться. Постепенно они разговорились, она спрашивала у него о тех местах, где он бывал, о том, что видел. Кое о чём она читала и интересовалась, слишком ли расходятся книжные знания с реальными, оказалось, что расходятся кардинально. Накануне вечером Дора вернулась с вестью, что объявили о казни чучела вместо Сафира. Флёр-де-Лис с удовлетворением кивнула головой. Этой ночью она заставила разминать и массировать свои нежные ножки до глубокой ночи.       — Куда ты пойдёшь? — спросила она, опасаясь ответа.       — Я спрошу Агнессу, хочет ли она уйти со мной, и если да, то мы уйдём из Парижа, — ответил он невозмутимо, поцеловав верхнюю часть её ножки.       — А если она откажется? — Флёр-де-Лис не дала запутать себя этой лаской. — Что станешь делать?       — Уйду один, — ответил он просто.       — Нет! — она села и схватила его за руку. — Ты ведь не собираешься покончить с собой или сдаться?       Он молчал, тогда Флёр-де-Лис обвила руками его шею.       — Я спасла тебя не для того, чтобы ты убивался из-за какой-то глупой девки! Поклянись мне, что будешь жить!       Марко обнял девушку и прижал её к своей груди.       — Я клянусь, госпожа, что не наврежу себе, — он поцеловал висок. — Но и вы мне поклянитесь кое в чём.       — В чём же? — она втянула запах его шеи и ей до одури захотелось впиться в неё поцелуем.       — Поклянитесь, что забудете меня!       Она замерла в его объятьях, затем отстранилась и взглянула в синие глаза.       — Я клянусь, что сделаю всё возможное, чтобы забыть тебя, — сказала она очень серьёзно.       Он поцеловал её руки и быстро поднялся с кровати. Флёр-де-Лис засыпала в слезах, она не могла понять, чем же уступала этой смазливой девке, которую Марко так безрассудно любил. Тот, кто распоряжался их судьбами, наверное, изрядно посмеялся, когда заставил героя полюбить не прекрасную даму, а простушку, пусть и красивую.       

***

      На следующий день после полудня в двери их дома постучали, открывшая на стук Дора разинула рот, когда увидела на пороге советника Фролло, его сына и страшного горбуна с ними.       — Иди доложи своей госпоже и … её гостю, что мы желаем видеть их, — повелительно распорядился советник.       Дора, едва прикрыв за ними дверь, взлетела по лестнице, чтобы предупредить Марко и Флёр-де-Лис. Цыган бросил взгляд на окно, когда услышал о том, кто к ним пришёл, но госпожа удержала его.       — Стой, я не успела сказать тебе… — она замялась, затем велела Доре. — Передай, что он скоро спустится.       — О чём вы не сказали мне? — спросил Марко, хмурясь.       — О твоём отце и брате…       

***

      Марко спускался по лестнице, Гийом Фролло смотрел на него с затуманившими взгляд слезами. У его мальчика должна была быть другая судьба, он стал бы юристом, уважаемым человеком, женился бы на девушке подобной Флёр-де-Лис и к своим годам наградил бы советника внуками. Если бы не то похищение, то Алессия могла бы остаться в живых и родить Гийому Фролло ещё детей. Невыносимая грусть сжала его старое сердце, всё это могло быть, не случись с ними той беды. Теперь же Клод взрослый мужчина, который всю жизнь провёл, танцуя на площадях на потеху грубой толпе! Они не знают друг друга и вряд ли когда-нибудь станут по-настоящему близки. Гийом Фролло подстроил его арест и построил обвинение, подобное не прощается.       Эстебан издал крик, напоминающий собачий лай, и восторженно бросился навстречу своему господину. Марко обнял его за вздрагивающие плечи и они проделали остаток пути до подножия лестницы вместе. Горбун что-то лопотал, как советник полагал, на цыганском, Клод ободряюще хлопал друга по спине, но глаз не сводил с Гийома Фролло. Они не бросились в объятья, не пожали даже рук, просто стояли, смотрели друг другу в одинаковые глаза. Сейчас советник отметил сходство Клода со своим покойным тестем, отцом Алессии: флорентийская порода — смуглая кожа, высокий рост и широкие плечи, чёрные волосы, правда, лысина их семейная со стороны Фролло.       — Не желаешь поговорить? — мирно спросил советник.       — Можно, — коротко ответил Клод, показывая рукой в сторону крошечной залы, которая служила в этом доме столовой.       Эстебану было велено сторожить вход, что он и сделал, встав в дверях. Жеан Фролло не имел никакого желания знакомиться с незваным старшим братом, который ещё и, помимо всего прочего, соблазнил девушку, которую любил школяр. Воспользовавшись тем, что отец и цыганский брат ушли, он поднялся по лестнице на второй этаж. Флёр-де-Лис сидела у закрытого окна, без головного убора, в простом синем платье, она будто и не удивилась, увидев Жеана.       — Как поживаете, любезный школяр? — просила она его с улыбкой.       — Как видите, прекрасно, мадмуазель, — он поклонился, затем приблизился к ней.       Девушка указала ему на стул рядом, Жеан сел.       — Я так полагаю, замуж за меня вы не пойдёте? — спросил он беззаботным тоном.       — Нет, вы мне как младший брат, — она покачала головой.       — Ну я почти вам младший брат, родство по старшему, я полагаю, установлено!       — Не надо грубить, — Флёр-де-Лис взглянула на него строго, школяр пожал плечами. — Между нами с вашим братом ничего не было и быть не могло, я невеста капитана де Шатопера, Марко тоже обручён.       — То есть вы с ним всё это время только молились? — Жеан не удержался от язвительности. — Предполагалось, что делать вы это будете в монастыре, но, видимо, наедине с мужчиной думается легче.       Она удивила его, рассмеявшись, затем немного отдышалась и продолжила говорить.       — Ты даже не представляешь, насколько прав. Только вот твой брат человек чести, цыганской, но чести, — она усмехнулась.       — Как же ваша тётушка, неужели ей не странно, что вы так и не появились у неё? — Жеан захотел увести разговор от опасной темы.       — Она мне покровительствует, я сказала, что жажду провести некоторое время в объятьях капитана, и она пошла навстречу моим желаниям. Ты, наверное, и не догадываешься, как часто святые женщины покровительствуют падшим, — Флёр-де-Лис потёрла указательным пальцем высокий лоб. — Осенью мы с капитаном поженимся и всё это забудется.       — Не боитесь, что я разболтаю об этом?       Она насмешливо взглянула на него.       — И подвергнешь опасности свою семью? Чтобы все узнали о твоём родстве с фальшивомонетчиком? Нет! Ты не дурак.       — Благодарю, — Жеан проглотил комок, вставший в горле, эта Флёр-де-Лис его пугала, пожалуй, хорошо, что у них ничего не получилось, вряд ли бы он смог жить с такой властной женщиной. — Бедняга Шатопер! Но ему достанетесь вы и ваше богатое приданое, так что, думаю, переживёт.       — Полагаю, что да, — ещё одна непостижимая улыбка, затем она слегка коснулась руки школяра. — Мы скоро породнимся через наших родителей и сможем дружить… Если ты хотя бы немного похож на старшего брата, то дружба может стать долгой.       У Жеана перехватило дыхание. «Ведьма!», — подумал он, но без страха, скорее, с сожалением о своей дальнейшей жизни.       

***

      Внизу состоялся один самых неловких разговоров в жизни советника, говорил в основном он, Клод только слушал. Гийом Фролло поведал об Алессии и о похищении, о том, как жил, ненавидя цыган все эти годы, и как проклинает их за то, что они сделали с его первенцем.       — Что же они со мной сделали? — спросил Клод, изогнув бровь.       — Ты ведь плясун! — воскликнул советник и тут же пожалел об этом, вдруг мальчик пошёл в итальянскую родню с этой их болезненной гордостью.       — Зато жив и относительно здоров, и если бы не усилия родного отца, то я бы благополучно оставил цыган, чтобы жениться на честной девушке.       — Ах, да! Девушка! — советник посмотрел на горбатую спину Эстебана, сторожившего вход. — Твой воспитанник рассказал мне о ней и мы ходили в дом жестяных дел мастера.       Марко застыл на месте, упоминание Агнесссы заставило его сердце биться сильнее.       — Она не знала, что ты был арестован, и посчитала, что ты её просто бросил, сейчас девушка готовится к свадьбе с другим, — заметив, как побледнел его первенец, Гийом Фролло заволновался. — От денег она отказалась и вернула шкатулку Эстебану, а мы не знали, что с тобой, поэтому я не стал её разубеждать.       — Как?! — глаза Клода потемнели. — Вы не рассказали ей правду? Это меньшее, что вы могли сделать для меня!       — Но мы не знали, что с тобой! Зачем было её тревожить, вдруг бы она проболталась кому! — советник почти кричал на сына, такое часто с ним бывало, когда он чувствовал за собой вину или страх, проклятая раздражительность.       Но Клод уже поднялся и крикнул:       — Эстебан!       Горбун мгновенно подбежал к нему, некоторое время они вели экспрессивный диалог на цыганском языке. Эстебан достал из-за пазухи завёрнутую в ткань шкатулку. Клод схватился за голову, но когда горбун кивнул на советника, тот не выдержал. Гийом Фролло подлетел к сыну и, подняв руки, принялся уговаривать его:       — Прошу тебя! Не твори глупостей, я всё решу! Завтра же лично схожу за ней и приведу к тебе! Пока собирайся, я отведу тебя к себе домой!       — Прекратите! — Клод сжал кулаки. — Вы едва ли можете сейчас меня остановить!       И Гийом Фролло отступил, единственно, что он уговорил сына дождаться, пока ночь плотнее снизойдёт на город. Эстебан в растерянности спрятал шкатулку на груди. Вскоре спустился Жеан Фролло, но старшему брату не подал руки, впрочем, как и он ему. Клод сказал, что ему нужно взять свои вещи, хотя все понимали, для чего он поднялся по лестнице наверх.       Флёр-де-Лис сдержалась, чтобы не залепить ему пощёчину, но протянула Марко руку, которую тот с почтением поцеловал:       — Благодарю вас, госпожа, за спасение, — он прижал её руку к сердцу. — Я вас никогда не забуду.       — А я тебя забуду, — твёрдо ответила Флёр-де-Лис, величественным кивком отпуская Марко.       Он глубоко поклонился ей и ушёл. Она слышала шум, доносившийся снизу, скрип открываемой двери и последовавшую за ним тишину. Этой ночью девушка спала мирно, а на следующее утро они с Дорой вернулись в дом на Соборной площади к величайшей радости мадам де Гонделорье. Крошка Беранжера выбежала поприветствовать свою крестную с ручным козликом Джали, который, встав на задние ножки, немного поплясал для Флёр-де-Лис.