mirrorfuck

      " — Вот и все, котенок. Посмотри на себя. Такой хорошенький и жалкий. У тебя бедра дрожат, пока ты отдаешься челу на тусовке. Что за зрелище, а? ". И что это было за зрелище, действительно. Дрим никогда не мог насытится такими моментами. Неважно, валялся ли его партнер просто без дела, одетый в обычные спортивные штаны и одну из своих толстовок, пока Дрим с растрепанными волосами, которые в то же время умудрялись выглядеть аккуратно, симпатичный и принаряженный для какого-то свидания или моменты, подобные этому, когда он втрахивает своего мальчика в любую поверхность. Одна из рук блондина легла на нижнюю часть чужого живота с еле заметным прессом. Джордж получает от этого небольшого прикосновения невероятное удовольствие, его спина дергается пару раз, глаза поднимаются на своё отражение в зеркале клуба. Фиолетовое освещение слепит глаза. Он чуть ли не сгибается пополам, снова хрипя-мыча-мурча от каждого толчка. Головка члена брюнета упирается в живот, болезненно твердая и готовая к новым прикосновениям. Колени ослабли, а бедра дрожат от наслаждения - быть наполненным и измученным, неспособным стоять самостоятельно. Бледный живот, испачканный белой субстанцией, которая разбрызгана повсюду, служил напоминанием о том, как он успел кончить от обычных прикосновений, каких-то маленьких урывков удовольствия - о, боже, тот парень реально был опытен в сексе, заставив чуть ли не метаться в разные стороны от самых обычных ласк. Его теперь уже довольно розовые набухшие соски красуются на груди, усыпанной засосами, разводами, небольшими царапинами или просто красными пятнами. Другая рука Дрима нашла свое место вокруг горла брюнета, сжав его с боков ровно настолько, чтобы разум Джорджа затуманился, а дыхание стало прерывистым, но также направляя голову мальчика прямо, чтобы он мог посмотреть на себя в зеркало, которое стояло прямо перед ними, и увидеть, как идеально он выглядит, пока его безжалостно трахают. Рот разинут в очередном стоне, тело усыпанно отметинами, пушистые волосы летят в разные стороны при каждом толчке и липнут ко лбу от пота - он не мог произнести ни единого слова, всхлипы и стоны были единственными звуками, вырывающимися из его рта. Именно это нравилось Дриму больше всего во время секса с ним. Разгоряченный, без всяких мыслей о прекращении за этими черными как смоль глазами, полными похоти. “Тебе такое нравится, не так ли, Джордж?” Горячее дыхание в опасной близости от уха Джорджа в сочетании с грязными словечками его партнера вызвало искры вдоль позвоночника, заставляя отчаянно заскулить. Сверху послышался веселый смешок, прежде чем он вышел из задницы Джорджа и шлепнул пару раз по ягодицам. Дрим любит дразнить, Дэвидсон не любит ждать. Это заставляет Джорджа потерять равновесие, и его ноги, наконец, подкашиваются, из-за чего он держится только за счет крепкой хватки Дрима на его животе и шее. Это был явный знак для Дрима снова войти, наклоняясь к чужой шее и прикусывая нежную кожу так, словно завтрашнего дня не будет. Жалкие жалобные стоны - сладкая мелодия для его ушей, развивающаяся о стены кабинки туалета и выливающаяся за дверь. Слезы быстро выступили на глазах Джорджа от смеси боли и удовольствия, которые он испытывал по мере того, как становился все ближе и ближе к своему кайфу, потратив последние остатки сил, чтобы выкрикнуть имя Дрима и снова дрожжать всем телом прямо на грани своего оргазма, переливающегося через край. “О боже, Джордж.. Посмотри на себя. Я бы сфоткал тебя, ты такая шлюха.”. Это было все, что потребовалось. Одно ласковое имя, которое удовлетворило все стыдные фетиши в головке брюнета, переплелось с давлением на шее и знакомый узел в его животе развязался. Громкий стон в сочетании с хриплыми всхлипами вырывался из его рта, когда молочная жидкость стекала с его члена на пол - всё его тело бесконтрольно подергивалось и сотрясалось от удовольствия. Дрим только и делал, что гордился своим мальчиком, но это не означало, что он покончил с этим. Последние толчки выбивали все силы, заставляя жмуриться и лишь сдавленно мычать. Чрезмерно чувствительный, чрезвычайно разгоряченный и уставший. Вот в каком состоянии был Джордж. Он чувствует как хватка Дрима на его горле смягчается, а большой палец слегка ласкает шею, заставляя брюнета улыбаться. Дриму потребовалось всего несколько толчков, чтобы с низким стоном выйти, кончая на чужую спину белесой жидкостью и наблюдая за отражением Дэвидсона в зеркале. Сделав несколько глубоких вдохов, Дрим отрывает бумажное полотенце и вытирает бледную кожу, с слабой улыбкой выкидывая грязную бумажку в мусорку. Он ударяет один раз по чужой заднице, получив последнее хныканье и краткий смешок. — И что же за зрелище? - проговаривает старший, опираясь руками на края раковины, а после выходя из кабинки, попутно застёгивая ремень. – Вроде ты у нас в зеркало смотрел. Так и не понял? — Нет, не понял. Повтори. – и оба расплываются в улыбке, выходя из душной темной комнаты и проходя к бару.