Ходить по небу

— Смело с твоей стороны полагать, что я тебя отпущу, Поварёшкин. — Смело с твоей стороны полагать, что я спрашивал у тебя разрешения, — в тон ему ответил Олег и продолжил собирать сумку, а Вадим раздражённо цыкнул. — Ты вообще видел его уголовное дело? Я понимаю, вы в один горшок ходили, вся вот эта сентиментальная херня, но он же ёбнулся давно, Олег! Когда вы в последний раз виделись, что он только сейчас о тебе вспомнил? — С каких пор тебя стала волновать подноготная заказчиков? — С таких, что мне хватает мозгов не смешивать личное с рабочим. — Да ну? — Олег застегнул сумку, повернулся, специально встал так, чтобы покрасоваться, и Вадим предсказуемо залип, прежде чем встряхнуть головой. — Даже не пытайся, Поварёшкин, у нас с тобой идеальный баланс личного и рабочего. Который ты сейчас хочешь похерить. Да ну брось, у Джесс наметился отличный заказ, она хочет всех нас собрать. Море, солнце, очередной наркокартель, ну разве не мечта? С каждым словом Вадим медленно, как к дикому зверю, подбирался ближе и, наконец, схватил Олега за пояс, дёргая его на себя. Олег поддался: ответил на голодный собственнический поцелуй, позволил уронить себя на неразобранный диван, толкнулся в грубую ладонь и подставил шею под укусы. А потом с несвойственной им нежностью зачесал Вадиму взмокшие волосы и поцеловал его в висок. — Вад, я ценю твоё беспокойство, но всё будет нормально. Пойми, мне действительно нужно убедиться, что с Серым всё в порядке. — Я тебе это уже сейчас могу сказать, — мрачно выплюнул Вадим и отстранился. — Знаешь, у тебя, конечно, есть эта твоя хвалёная удача, зато у меня есть чуйка, без которой я бы до своих лет просто не дожил в нашей-то профессии. И вот сейчас моя чуйка буквально вопит, что это даже не безрассудство, а форменное самоубийство. — А ещё я знаю твою любовь драматизировать, — Олег совершенно не впечатлился и вернулся к сборам. — И идиотскую ревность к Серому. Вадим снова цыкнул, но промолчал и достал с верхней полки свою сумку. — Что, неожиданные неотложные дела? — Типа того. Я еду с тобой. — Нет. Вадим аж вскинул бровь от такой поспешности. — И после этого моя ревность идиотская? — Вад, — Олег потёр переносицу, но смягчился. — Я просто знаю, как ты себя будешь вести и что я постоянно буду на это отвлекаться. Езжай с Джесс, пожалуйста. Море, солнце, наркокартели, всё, как ты любишь. А я в дождливый Питер и обратно. — Сдохнешь — можешь не возвращаться, — сдался Вадим и отвернулся, чтобы не выдать больше эмоций, чем он уже показал. Обычно они себе такого не позволяли, нечего было и начинать. На сердце было неспокойно, но Вадим заставил себя отмахнуться от этого ощущения.

***

— Ну, по крайней мере, ты и правда не сдох, — заметил Вадим, сосредоточенно очищая апельсин. Стоило поднять взгляд, как желание затолкать этот несчастный апельсин куда-нибудь в Олега становилось нестерпимым, даже несмотря на опутавшие его бинты и капельницы. — Нет, — хрипло и едва слышно отозвался Олег, ни намёка на прежний глубокий голос. — Как ты… — Был неподалёку. Море, солнце, я же говорил. Ну так что, убедился? В порядке твой ненаглядный? Стоило это жизней наших парней? — Вад… — Даже не начинай. Ты мне только одно скажи: когда на ноги встанешь, опять кинешься его из тюрьмы вытаскивать? В одиночку, разумеется, потому что больше с тобой ни один дурак работать не станет. Олег отвёл взгляд, и это было исчерпывающим ответом. Поборов желание всё-таки пристроить апельсин по назначению, Вадим швырнул его в урну и вытер руки о край простыни. — Спасибо за честность. Знаешь, мне тут предложили один долгосрочный контракт, и ты только что подтвердил, что мне стоит согласиться. Может, свидимся, Поварёшкин. Но лучше бы, конечно, не стоило. Сквозняк с грохотом захлопнул за ним дверь, добавляя сцене ненужные спецэффекты, а Вадим оставил за своей спиной очередное напоминание, что в работу никогда нельзя вмешивать эмоции.