Лучше быть российским Калининградом, чем немецким Кёнигсбергом.

Декабрь. 1953. Новый год мы решили отмечать все вместе в Ростове на Дону. После собрания городов, которые произошло за неделю до нового года, мы вместе с Поволжским собрались и решили отмечать вместе, мы с Гришей съездили за моими друзьями из уже Калининградской области и привезли их дабы им тоже не было скучно, по началу нас не могли отличить друг от друга, но все постепенно поняли наше различие и приняли, на удивление, все хорошо отнеслись к ним и быстро сдружились. Новый год я помню смутно, но как я понял, теперь никто не сомневается, что мы с Гришей в отношениях и так же, что Астрахань и Махачкала тоже находятся в особых отношениях. Лето. 1957 Находится в Гришиной квартире было невозможно, поэтому мы одевшись лишь в шорты с футболкой отправились гулять. Погуляв и придя домой, меня ждал самый неожиданный вопрос. - Виль, а я всё не решался у тебя спросить. А откуда у тебя эти шрамы? Я встав в ступор, не знал, как ему это объяснить. Но, более менее подумав, я осторожно начал: - Понимаешь, Gregor, я участвовал во многих битвах, поединках и войнах. Перебив меня, он говорит: -Про это я знаю и от твоих городов, про все ранения того времени, я про остальные. Сбитый с толку, я, как можно мягче, продолжаю: - Gregor, ну, ты же понимаешь, что они знают не про все шрамы. Он хмурится и говорит: - Ты сильно волнуешься. Это то, что я не должен знать? Или это оставил, твой бывший, возможно? Я в испуге начинаю сразу оправдываться: -Nein!!! Это. Это. Понимаешь, я тебе уже говорил, что Берлин, иногда оставлял раны мне. Некоторые из них, стали шрамами. Прости. После моих слов он обнял меня и поцеловав в макушку сказал: - Прости. Я не знал. Я тебя обидел? Прижавшись сильнее я отвечаю: - Нет, ты меня не обидел. В твоих объятиях всё плохое становится незначительным. Гриш, Ich liebe dich. Немного отстранившись он говорит: - И я тебя люблю, мой дорогой Виля. После слов он целует меня так нежно, что все тревоги уходят прочь. Рядом с ним всегда тепло и уютно. Вот бы это длилось вечно. Июнь 1962. Все города постепенно восстанавливаются и это хорошо. Жизнь налаживается, только, иногда, прошлое не даёт мне покоя. И сейчас, идя к своему старому другу Берлину, последний разговор с которым, закончился очень плохо, старые воспоминания так и лезут. Надеюсь сегодня, всё пройдёт хорошо, да и рядом Гриша, с ним мне не грозит никакая опасность. Январь. 1965 Срочное сообщение от Москвы не могло не испугать, но примчавшись первым же поездом нас ждала не просто страшная, а ужаснейшая новость. Правительство решило, что моё привыкание к новой стране закончено, и надо мне возвращаться к себе в город, и заниматься неотложными делами. Новость, была как гром среди ясного неба. Ненависть, злость и негодования слились, но мы ничего не могли сделать. Пришлось делать так, как сказала власть. Прощаться и уезжать от него, невыносимо, но мы договорились, по возможности, друг к другу приезжать. Как же сильно, я его люблю, что готов с ним идти хоть на край света, он самое дорогое, что у меня есть. Апрель 1975 Уже 10 лет, мы ездим друг к другу даже не верится, что время так быстро летит. Сегодня я сначала еду в Москву, дабы немного поговорить с Берлином, и потом еду к своему любимому, Грише. На удивление, хоть раньше с Берлином и произошел конфликт, теперь после долгого разрешения его, путем переговоров, мы смогли общаться, как раньше, и я его даже простил. Кажется лучше и быть не может. Но, почему то ощущение появляется, что это всё скоро закончится, хотя возможно это просто мои старческие опасения