Лучше быть российским Калининградом, чем немецким Кёнигсбергом.

После приезда домой в Сталинград, Гриша так и оставался темнее грозовых туч, из-за моего резкого поведения при Берлине. Я сам был в шоке, когда в один момент у меня как будто сознание помутнело и в другой момент, я уже в комнате отдыха на коленях у Гриши. Как только мы зашли в квартиру, меня резко прижали к двери, появилось ощущение дежавю. Наклонившись ко мне, он грубо поцеловал, это был не страстный поцелуй, а настоящая битва в которой показывалась вся боль и разочарование. Отвечать на такой поцелуй было сложно ведь, когда так грубо напирают, становится сложно, как либо действовать. Решив отпустить ситуацию, я ещё опираясь на трость по привычке обнимаю Гришу за шею одной рукой. Заметив это жест он забрав из моей руки трость и кинув её в неизвестном направлении подхватив за бедра приподнял. Я схватился за его шею второй рукой, а ногами обхватил его талию. Продолжая этот долгий поцелуй мы отправились в спальню Гришы. Опустившись со мной на постель он не прекращая поцелуй стал раздевать меня я так же не стал отставать и уже снимал с него рубашку. Будучи раздетыми до штанов до меня доходит, что в качестве смазки у нас нет ничего. Поняв это, я отталкиваю Гришу, тот не сразу, но всё же отступил и посмотрел в недоумевании. Я чуть успокоившись спросил: - Есть какая-то смазка или вазелин? Гриша, пошарив немного в прикроватной тумбочке достает оттуда тюбик вазелина. Не задавая больше лишних вопросов я снимаю с себя штаны вместе с нижним бельем и тянусь к тюбику, как мою руку перехватывают и подхватив вторую заводят их за голову со словами: - Виль, не беспокойся, я всё сделаю сам. Для меня важно, чтобы ты получил умопомрачительное удовольствие. После этих слов он, смазав пальцы вазелин и чуть-чуть нагрев, начинает проталкивать один палец в этот момент он наклонившись просовывает язык в мой рот, сплетая языки вместе и целует всё глубже иногда прикусывая нижнюю губу. У Вильгельма уже голову ведёт, и перед глазами плывёт от нехватки воздуха, но отстраняться он даже не думает. Так незаметно в нем уже находятся 3 пальца. Поняв, что с растяжкой можно завершить Гриша отпускает мои руки и начинает снимать с себя штаны. Я не хочу терять тепло его рук и притягиваю к себе ближе целуя. Незаметно уже сняты штаны и мы переходим к основной части. Он медленно вставляет в меня свой половой орган, который оказался больше моего раза в два, а то и три. Как только этот большой агрегат полностью во мне я чувствую невероятную волну удовольствия, ведь он касается какой-то точки, внутри меня, от которой перед глазами здезды сияют. Чувствуется странно необычная, но в тоже время приятная заполненность и как на внутреннюю стенку моего живота изнутри давит его член. Как же это, странно. Из-за странного порыва решаю посмотреть вниз и вижу выпуклость в районе живота, не осознавая себя, я дотрагиваясь до живота и чуть надавливаю от чего я не могу сдержать стон и даже не слышу, что там бормочет Гриша. Поцеловав меня он начинает с медленного темпа толчков постепенно набирая обороты я уже во весь голос не сдерживаясь начинаю стонать, не боясь потом осуждения соседей. С каждым толчком я ближусь к разрядке и вот настает долгожданный момент, но закончить мне не даёт рука оказавшаяся на моём члене и прикрывающая уздечку. Я уже не сдерживаясь плачу от прилива удовольствия и невозможно закончить, в то время как темп только нарастает становясь всё сильне и сильнее, в момент разрядки Гришы, он перестаёт закрывать уретру от чего я олучаю невероятный прилив удовольствия. Чуть отдышавшись понимаю, что Гриша ещё во мне и он явно готов продолжать, кажется сегодня ночь будет долгой. Я не знаю сколько прошло времени, но тюбик давно пуст и кажется все поверхности уже испробованы. Чуть посасывая половой орган и снизу помогая себе рукой не могу не удивиться Гришиной выдержке, спустя столько времени у него до сих пор стоит. За раздумьями я и не заметил руку у себя на затылке, грубо подтолкнув меня вперёд я беру до конца и мне в рот льётся чуть солоноватая жидкость, сглотнув всю, меня отпускают. После пары минут перерыва мы вместе отправляемся в ванную дабы вымыться и возможно, пару раундов попробовать уже там. Почему-то сейчас вспоминаются все позы которые были, надо их исключить, дабы сейчас попробовать что-то новое, не думал я, что дорвавшись друг до друга мы с таким остервенением будем пробовать всё новое и новое. К чему это приведет завтра, я уже понимаю, будет болеть горло и голоса не будет, так как кричал громко и брал до горла, вся нижняя часть тела завтра будет болеть, так как я уже нормально не могу идти из-за последней позы на весу у стены, на будущее надо будет учитывать, что долгое воздержание, вред для моего и Гришиного здоровья, и тела. Опустившись вместе в теплую воду я уже чувствую боевую готовность Гришиного друга, чтож я завтра об этом пожелею, но если веселиться так по полной, чтобы потом не жалеть. И целую Гришу в знак своего согласия на дальнейшие действия.