Абсурд

Важный вопрос, который следует разрешить «на практике»: можно ли быть счастливым и одиноким?

Альберт Камю.

      Тяжело быть тихоней. Чаще всего тебя не замечают и тебе совсем не с кем поговорить кроме разве что таких же тихих людей. Однако Тсунаеши совсем не тяготилась своим одиночеством, ведь оно было добровольно и даже желанно для нее.       Она всегда была такой, с самого детства. Даже в садике она сторонилась других, предпочитая сидеть в углу и рисовать. «Не от мира сего», — перешептывались про нее воспитатели.       Всегда на третьем ряду последней парты, молчаливая и отстраненная, она никогда не привлекала внимание. Есть она, нет ее — никто не замечал. Чаще всего ее видели в компании с какой-нибудь очередной заумной книжкой. «Фриканутая какая-то», — говорили про нее большинство ее одноклассников. Впрочем, Тсуне было все равно на абсолютно любые оскорбления. Ведь какая разница, что думает те, кто тебе не интересен?       Она была очарована миром книг и знаний. Физика, философия и психология интересовали ее куда больше, чем окружающее ее общество. У нее было слишком мало энергии, чтобы растрачивать ее попусту, поэтому она просто занималась своими делами вместо социализации.       После очередного одинокого дня она вернулась домой, устало вздыхая и жаждя добраться до душа, чтобы смыть с себя любое прибывание в школе. Однако ее сразу же ждал сюрприз.       Тсуна смерила взглядом свою мать, Нану, и нечто, похожее на трехлетнего ребенка в официальном костюме. — Это сын твоей какой-нибудь подруги, мам? Только не говори, что он у нас на неделю или около того… — ее карие с желтинкой глаза смерили свою мать прищуренным взглядом, как бы говоря: «Умоляю, скажи, что этот нежелательный элемент скоро уйдет». Тсуна действительно терпеть не могла чужих в своем доме, чувствуя себя как на иголках при появлении любых гостей. Однако ее мама обожала совершать неожиданные вещи — однажды она согласилась приютить собаку их соседей, прекрасно зная, что Тсуна до жути боится всяких псин. Поэтому Савада опасалась, что у нее сейчас начнутся новые приключения.       Нана мило улыбнулась ей, не желая слышать ее возражения или что-либо ещё. Она привыкла просто игнорировать поведение своей дочери, зная, что та просто слегка… Мизонтропна. Но нельзя же отказывать в просьбах, не так ли? А любимый муж как раз-таки попросил ее, Нану, приютить этого милого мальчика у них на некоторое время.       Тсуна убирает челку с лица и внимательно смотрит на свою мать, жаждя услышать хоть какой-то ответ, а не увидеть дебильную невинную улыбку вместо него. Тсунаеши любила свою мать, действительно любила — но не ее тотальное игнорирование. — Я твой новый репетитор, Тсунаеши. Меня зовут Реборн, — говорит младенец неожиданно сознательным тоном, будто ему было не несколько лет, а все тридцать. Тсуна удивлённо приподнимает брови и наклоняется к нему. Теперь ее глаза были ещё более внимательны. Ребенок перед ней был реально странным. Чего только стоил его взгляд, пронзающий ее в ответ.       И глаза у него были черные, будто демонические. Тсуна, однако, не отвела взгляд, хоть и слегка напряглась. Он был как ребенок из ужастика, в которого вселилось некое существо. Савада постаралась откинуть все свои бредовые мысли, осознавая, что в их мире это вряд ли возможно. Она перевела взгляд на наблюдавшую за ними Нану, для которой эта ситуация была будто бы нормальной, а потом обратно на некоего «репетитора». — Я в этом весьма сомневаюсь, — она фыркает и неожиданно улыбается. Вся ситуация показалась ей абсурдной, и оттого веселой. Несмотря на свое обычное поведение, она любила смеяться и улыбаться… Особенно не в подходящие моменты, будто так оно и надо. Из-за этого в школе ее прозвали «жуткая». Ее это тоже ничуть не оскорбляло, а даже льстило. Благодаря этому прозвищу ее все сторонились, и ей это очень нравилось.       Ребенок тоже изучает ее, это было очевидно. Тсуна улыбнулась сильнее, анализируя его реакцию. Они словно проверяли друг друга, оба осознавая странную атмосферу и ситуацию вокруг них. — Забавно… — она издает смешок, начиная предложение, но не заканчивая. — Забавно.       Реборн приподнимает свои брови, не по-детски ухмыляясь. Нана как всегда куда-то испарилась, оставляя их одних в гостиной знакомиться. — Что здесь забавного, Жуткая Тсуна? — он достает пистолет, направляя на нее.       Она не повела и бровью, решив, что он игрушечный. У почти младенца не может быть реального пистолета. Ее губы изгибаются в кривой улыбке. Она почему-то чувствовала иррациональное удовольствие от их разговора. — Не знаю… Атмосфера забавная. Я будто во сне, понимаешь? Ты такой странный, — Тсуна садится на диван, и он немного скрипит под ней. Они давно не обновляли мебель в доме, и даже лёгкий вес Савады отзывался жалобными скрипами мебели. Реборн направляет пистолет ей в голову, ухмыляясь при ее последних словах. Он считал эту девчонку гораздо более странной, чем он. Ему потребуется много работы, чтобы сделать из нее Десятую. — Тогда приготовься уснуть и не проснуться.