По строкам октября

       Тихонов был голоден. Тихонов был постоянно голоден. Он поглощал кофе литрами и мог съесть слона. Слона он, конечно, не ел, но порой за ночь дежурства он мог опустошить холодильник ФЭС, оставив в нём лишь лимон и упаковку майонеза. Галя об этом знала, поэтому регулярно пополняла запасы продуктов, чтобы не оставлять голодными других сотрудников после набегов голодного Тихонова.        Голод Тихонова распространялся не только и не столько на еду, сколько на тактильные ощущения — Ваня был ужасно голодным до объятий. Пожалуй, из всего штата ФЭС он был единственным человеком, который любил обнимать при встрече всех и каждого. Пожалуй, этот голод на распространялся только на Круглова и Рогозину — Ванька слишком их боялся…

***

       Он остерегался начальства, но в то же время неоднократно ловил себя на мысли о том, что хотел бы обнять Галину Николаевну — он представлял, насколько комфортными были бы их объятия: как хорошо его подбородок лёг бы в ложбинку над ключицей, как крепко сжимали бы его руки её талию, как её тёплая грудь прижималась бы к его телу…        Задумавшись об этом, Ваня будто потерялся… Он понял, что был голоден… Был голоден до этой женщины. Он хотел постоянно быть рядом, хотел её касаться… Он, чёрт возьми, хотел её… Иван Тихонов был ужасно голоден до Галины Николаевны Рогозиной.        А она будто знала об этом. Знала и хотела утолить этот его голод. Приходя в лабораторию за результатами, она коротко, но вполне ощутимо сжимала его плечо, давая понять, что она всегда рядом. Передавая чашку с кофе на кухне, она намеренно касалась его пальцев, отправляя по руке толпу мурашек. На совещаниях она подолгу смотрела ему в глаза, стараясь сохранить самообладание.        Совершая всё это, Рогозина понимала, что однажды голод Ивана дойдёт до критической точки, и он сорвётся. Это случилось намного раньше, чем Галя могла себе представить…

***

       Возвращаясь с выезда, она прижимала ладонью к плечу окровавленный кусок бинта — шальная пуля лишь немного задела её, сделав небольшую дырку и пролетев дальше. Она не успела зайти в здание ФЭС, как увидела бешенные испуганные глаза своего Ванечки и услышала разрывающий душу крик. Он просился к ней раненым зайцем, он обнял её с такой силой, что все поняли — он утолял свой голод, ему было физически необходимо почувствовать, что она здесь, она жива и в порядке. Он хотел знать, что она рядом…        Галя не сопротивлялась — она полностью отдалась этим объятиям, расслабившись и опустив голову на Ванино плечо. Она будто сама успокаивала его, стараясь услышать дыхание. Она шептала успокаивающие нежности и прижималась как можно ближе. Он был рядом, потому что ей это было нужно… Ей был нужен именно он. Со всеми переживаниями, со взрывным характером, со смешной взъерошенной чёлкой, с его вечным неутолимым голодом…        Всю суть происходящего Галина Николаевна Рогозина осознала только тогда, когда вечная подруга Валя, перебинтовывая простреленное плечо, причитала и в сердцах сказала: «О себе не думаешь, подумала бы хоть о Ваньке. Он места себе не находил, он всю контору на уши поставил».        Только в этот момент Галя совершенно ясно осознаёт, что утоляя голод Тихонова, она утоляла и свой голод…