Колумбовое яйцо

Тиан перелистывал вчерашнюю газету с таким сосредоточенным вниманием, словно там надеялся найти ответы на вечные вопросы. Утром, за завтраком, он выглядел опрятным и ухоженным: зализанные волосы, сверкающие белизной зубы и выглаженная белая рубашка. Но вечером, после тяжёлой работы и в особенности стычек с оппозиционерами-индусами, Тиан позволял себе закинуть ноги на диван и выкурить трубку. Многие коллеги не разделяли его лояльного отношения к британским колониям, считая порабощенные народы за скот, из земли которого они могли выкачивать ресурсы для развития собственной страны. Находились и такие, как Тиан, но их было меньшинство. Тем более на государственной службе. Тиан не распространялся о своих взглядах достаточно широко, чтобы его можно было обвинить в неверности или, того хуже, сговоре, поэтому все, чем могли орудовать его враги — это слухи, но и они бывают опасны, если не уметь вовремя их присечь. Если бы у Тиана спросили, ради какого черта он проговорился незнакомой индийской девушке с сомнительной репутацией о своем непопулярном мнении, он бы промолчал. Сам не знал, что сподвигло его, обычно такого сдержанного, почесать языком, выказать сочувствие народу, который относился к нему заранее враждебно. Но эта девушка… Ее вдумчивые зелёные глаза и мягкость, читающаяся в нежном овале лица, располагали к задушевным разговорам. Казалось, если он поделится сокровенным, то она сможет его понять. Или, во всяком случае, ему хотелось так думать. Найти родственную душу среди далёких культур. Наполнить до краев веру, в которой он иногда сомневался — веру в то, что люди на всех клочках земли равны, равны абсолютно и несомненно. А, значит, могут найти общий язык, не применяя насилие. Когда Деви представили ему как будущую невесту, в его глазах отразилось лишь узнавание, понятное ей одной. Но она не проявила того же самообладания, что и он: — Ты?! — воскликнула она так громко, что напугала птиц, гордо восседавших на деревьев. Лица присутствующих вытянулись в удивлении, старший брат Деви же одернул ее с негодованием: — Вы знакомы? Девушка сконфузилась, густая краска залила ее щеки. — Ну, мы виделись… лишь однажды. — Интересно, где же? — допытывался брат. — Уж не во время ли твоей очередной ночной прогулки? Проницательность замечания смутила девушку донельзя — она покорно опустила веки, готовая принять любое наказание, но Тиан внезапно вступился за нее: — Мы виделись в храме Махадеви. Я заплутал, и спросил у госпожи Дивии дорогу. «Уже зовёт меня по имени при людях», — удивилась Деви не без некоторого самодовольства. Кажется, подозрения брата ослабли, хотя и не угасли вполне. Сначала к необходимости шпионить за Тианом Деви относилась как к само собой разумеющемуся факту. Он был захватчиком, ступившим на чужую землю. Его нужно наказать. Но, похоже, золотой дуэт не предусмотрел, что Деви может влюбиться во врага. Для нее самой стали неожиданностью пробудившиеся к Тиану чувства: она трепетала при одном его виде. Их общение с первой встречи складывалось легко и приятно. Ее детские нападки он встречал беззлобной шуткой… А как ему шла улыбка! И ведь редко кому он улыбался так, как ей. С коллегами и уж тем более другими индусами он вел себя холодно, его голос был бесцветным, а взгляд беспристрастным. Но стоило им остаться наедине, он позволял себе утопить ее и утонуть самому в море нежности и заботы. Над Деви тяготел рок неизбежности принятого решения: выбрав мужа, она предала семью, родные корни. И она готова к последствиям, даже если это разобьёт ей сердце. Тиан утешит ее. Тиан поймет. Тиан… возможно, не тот, за кого себя выдает. Но Деви будет с ним до конца.