Meet me at October

Там, за пределами взлётной. Объявления рейсов. Хамоватые голоса. Пьяные лица толстых туристов. Они — полумёртвые. Копошатся. Топчутся по земле. А он — воздушнее, легче. Садится в свой самолёт и взлетает. Лётчик к небу тянется и небо любит. Эквадор, Аргентина, Непал. Столько мест, столько глаз. А небо на всех одно — пусть и своё для каждого. Когда крыла элерон проходит сквозь плоть облаков. Когда молчаливо восходит в крылатой дымке луна. Тогда понимает — дóма. Снискал одобрение горизонта ясного и победу свою знаменует отличительным следом в виде двух белых полос. А там внизу, кто-то завидев эти полосы, машет да улыбается. Кто же? Один моряк на своём горе-суденышке. Он не меньше влюблён в сильное синее — хоть и другое. Над ним смеются у причала, с издёвкой рыбаком называют. Он насвистывает весело, ведь лучше задорных рыбацких песен музыки не встречал. И как рвётся в высь лётчик, так тянется моряк к глубине. Скользит по водному озеру, лишь изредка голову задирает — машет двум полосам. Ему хорошо и привольно. Лётчик же сам не свой. Всё чаще выцепляет среди морского ковра силуэт машущий. Блик на рыжей щетине. Тёмные глаза, в которых сильное синее заключено и бьётся. Всё чаще отводит от неба взгляд. Всё чаще о другом думает. Не замечает как с каждым полётом всё дальше от облаков — ближе к волнам буйным становится. Как каждый вдох, каждое движение опускают его над уровнем моря. И вот уже моряк различает того, кто оставляет на небе следы. Дивится ушастой юности. Видит страсть его к высоте и уважает в нём эту страсть. Лишь главное за иллюминатором размыто, не очерчено. «Скоро с тобой встречусь». Вот только, как ни старайся, — кораблю в запредельную высь подняться не под силу. А значит самолёту придётся упасть. Значит лётчику придётся рискнуть. Значит небу придётся обратиться морем. Всё для одного — чтобы пройти мимо него, не поднимая глаз. И пусть не обмолвился, пусть не взглянул, моряк чувствует — только лётчик умеет любить так сильно. Останови. Зацепись якорем, моряк — если в тебе случайно вспыхнет, найдётся к нему что-то тоже. Ведь нет небу конца, нет морю начала — и нет у любви края. Я был там. Я видел своими глазами. Как лётчик утопал в моряке.